Еще не вечер

Толян почесал подбородок и опять посмотрел в зеркало заднего вида. Глазастый синий «Москвич» все так же стоял у столба. Никакого движения ни возле машины, ни в самой машине не наблюдалось.
 
В кармане завибрировал телефон, грянул «Владимирский централ — ветер северный».

— Слушаю, — гаркнул Толян в трубку.

— Пупсичек, ты скоро будешь? Я скучаю, жду тебя, тебя все нет, — заныла в трубку Анжела. — Я, кусичка, тоже человечек, мне нямкать хочется и облизать свою котичку…

— Иду уже, — рявкнул Толян и отбил звонок.

Теперь Анжела наверняка дуться будет дня три, если не больше, — но не до нее сейчас было, ой, не до нее.

Синий «Москвич» все так же пялил свои квадратные глаза. И чего, спрашивается, уставился? Толян еще раз посмотрел на него в зеркало заднего вида и вышел из машины. Вечерняя улица была традиционно людной — и чего они все шляются? Сидели бы дома, чаи гоняли. Но ни на тротуаре, ни возле машины той сучки не было. На секунду Толян даже подумал, что это могла быть другая машина, но город у них большой, богатый, и таких чмошных (тем более одинаковых) машин много быть не должно. К тому же интуиция (а уж кого-кого, а ее Толян привык слушать) говорила, что автомобиль тот же самый, а с фифой надо было еще там разобраться, причем качественно разобраться.

Взялась эта паскуда ниоткуда. Толян заехал на заправку подлить топлива и как раз подруливал к колонке, когда она просто внаглую влезла перед ним. Толян посигналил и показал ей средний палец, но эта дрянь никак не отреагировала. А когда он вышел из машины и подошел к ней с претензиями, девка даже не подумала извиниться и отъехать. Наоборот, начала рассказывать ему про очередь и показывать куда-то в сторону шоссе, где надо было ждать. Ждать. Ему. Если бы не люди вокруг, Толян бы ей показал, поучил уму-разуму, кошку драную. А так… связываться явно не стоило.

Вторая их встреча случилась минут через двадцать, на дороге. Толян специально ехал помедленнее в надежде, что она будет двигаться по этому же шоссе. И предчувствие его не обмануло. Синий глазастый «Москвич» бодро катил по загородной трассе. Пропустив машину вперед, Толян некоторое время вел ее на расстоянии, потом подъехал ближе, а уже после этого пошел след в след, с небольшим отрывом, подпирая под самый багажник.

Вопреки ожиданиям Толяна, курица не задергалась, не попыталась сбежать или съехать с дороги. Она шла все так же ровно, на километрах восьмидесяти. Толян покрутился немного — то прибавляя скорость, то немного отставая. А потом внезапно газанул — и подъехал под самый бампер синего «Москвича». Курица не среагировала.

Тогда Толян окончательно психанул. Немного поотстав, он стал набирать скорость. План был прост: выгнать скорость побольше, по самой кромке обогнать машину — и резко притормозить. А уж что выберет курица, врежется или будет объезжать, — это ее личное дело. Только все пошло немного не так: поначалу клуша не давала ему обгонять, то ускоряясь, то выныривая на трассу. А потом вообще, резко повернув руль, пошла на таран. Толян едва сумел вырулить — спасли долгая водительская практика и здоровая злость: чтобы его какая-то баба подрезала? Да никогда в жизни!

Саму телку Толян не рассмотрел — стекла у машины были по-модному тонированными, а во время мимолетной встречи на заправке глазеть на наглую фифу не хотелось. Но сам «Москвич» рассмотрел хорошо. Особенно бросалось в глаза то, что машина была старой и немодной — на таких сейчас только старики или нищеброды какие-то катаются, — но при этом выглядела ухоженной и чистой и явно была в отличном состоянии.
 
И вот теперь эта машина стояла у дома его любовницы. Толян был тертым калачом и понимал, что такие совпадения возможны — в слезливых сериалах, которые так любила его жена. Теперь его интересовал только один вопрос: была это личная инициатива прищепки или ее подослали. Логика подсказывала, что более правдива вторая версия: уж кого-кого, а врагов у него было чуть больше, чем много. Но интуиция настаивала на первом варианте — а Толян был склонен верить именно ей.
 
В кармане опять запели о ветре северном, и Толян гаркнул в трубку:

— Да!

— Пирожочичек, — засюсюкала Анжела, — твой ангелочичек скучает без тебя, твой котеничек…

— Я понял, поднимаюсь, — отрезал Толян и вылез из машины. — Только слюни подотри.
 
С силой хлопнул дверью, мигнул сигнализацией и почти с обидой посмотрел на свой черный бумер. Да, хорошая машина… была когда-то. Теперь пришло время расставаться с этой рухлядью. В понедельник его уже ждут в автосалоне — выбирать мерседес или порш подороже. Для кого-то сентиментального это была бы возможность посюсюкать о старом боевом товарище и пустить скупую мужскую слезу, но Толян был не из таких. Машина была ненужным свидетелем и свидетельством его прошлого. А ведь теперь он — Анатолий Петрович, удачливый бизнесмен, мелкий политик. Ничего, еще вырастет.

Синий «Москвич» стоял тут же. Машина была темной, за стеклами никого видно не было — но ощущение опасности и слежки шло от нее плотной волной.

— Ладно, — сквозь зубы сказал Толян. — Если я выйду, а ты будешь тут — придется тебе разъяснять. Боюсь, тебе это не очень понравится.
 
Еще раз оглянувшись, но так никого и не увидев, Толян вошел в подъезд.

Едва дверь за ним закрылась, у «Москвича» зажглись фары.

«Привет», — мигнул он.
 
У бумера загорелись задние огни.

«Ну, коли не шутишь».

«У меня плохие новости для тебя, друг», — сказал «Москвич».

«Даже так?» — хмыкнул бумер.

«В среду тебя отправят на разборку, хозяин уже договорился».

«Та ладно, — явно не поверил бумер, — а на чем же он ездить будет?»

«В понедельник мерс или порш купит. Съездите в салон — убедитесь».

«Ладно», — сказал бумер.

«До понедельника», — моргнул фарами «Москвич»

«Не продаст он меня никогда», — моргнул серыми фарами бумер. Но «Москвич» этого уже, судя по всему, не увидел.

Выходные у Толяна выдались насыщенными — банька, рыбалка, охота, дача, другая Анжела, теперь уже рыжеватая блондинка с пятым размером и на другом конце города… У бумера же дни оказались тягостными, и эта суетливость перемещений не радовала как раньше, а только вносила разброд и шатание в стройные ряды мыслей.

Сомневаться в хозяине — пожалуй, это был худший грех для любого автомобиля. Бумер знал про Толяна столько, сколько не знал больше никто — ни следователь, ни адвокат, ни жена, ни лучшие друзья и верные подельники. Сколько плохих и хороших дней они пережили вместе! От каких погонь уходили, на какие стрелки ездили! Каких роскошных баб катали, скольких уважаемых людей в лес вывезли… И теперь его место займет какой-то пафосный мерс или порш?! Нет, никогда! Да, Толян был способен на многое, но предательство самого верного, самого давнего друга было уже за гранью всего.
 
Но в понедельник, после утренней разнарядки в офисе, они поехали в автосалон. Совершенно не заботясь о чувствах своего верного друга, Толян припарковал машину там же, на стоянке. Витрина была огромной и прозрачной, и бумеру было прекрасно видно, как его хозяин вместе с каким-то слащавым мальчиком обходит огромные джипы, чернеющие мерсы и сияющие порши.
 
Тот странный «Москвич» не врал. На какой-то момент бумер задумался, откуда он мог узнать про автосалон, но потом прогнал эту мысль. Какая разница, если это была правда?
 
Под домом новой Анжелы бумер впал в окончательное отчаяние. Смерть не казалась ему теперь самой страшной перспективой — из-за предательства застывало масло в трубках и отказывался заводиться мотор. Оставалось дотерпеть какую-то пару дней — и все должно было закончиться. Вечный покой и спокойствие должны были навсегда войти в его жизнь. Дотерпеть бы… Хотя что-что, а терпеть он умел.

«Скучаешь?» — как появился «Москвич», он так и не понял.

«Недолго осталось», — мигнул бумер.

«Это как посмотреть», — расплылся всеми фарами собеседник.

«Поясни!»

«А что тут пояснять? — «Москвич» посмотрел на него с преувеличенным вниманием. — Ты ведь машина боевая, что ж ты так просто сдаешься».

«А что мне делать? — растерялся бумер. — Я же сам не смогу…»

«Почему сам? — сделал удивленнее фары «Москвич». — Нас много таких, брошенных».

«И где вы живете?»

«Решишь идти с нами — покажу», — «Москвич» тоже не собирался раскрывать все свои тайны.

«Вот так просто — взять и прийти?» — не поверил бумер.

«Ну…» — сощурился «Москвич».

«Выкладывай», — прикрикнул бумер.

«Разве тебе не захочется отомстить твоему бывшему хозяину?»

«Значит, дело в нем?» — хмыкнул бумер.

«Дело в твоей готовности, — грустно мигнул фарами «Москвич». — Но ее надо доказать».

«И что дальше? Какова должна быть месть? Что, если…» — начал было бумер, но «Москвич» его перебил:

«Если сделаешь все так, как надо, на набережной у южных ворот есть стоянка. Я буду ждать тебя там сегодня в полночь».

«Увидим».

«Увидим».
 
От Анжелы Толян вырулил около одиннадцати. Гульки гульками, а спать он предпочитал в своей кровати.

— Ну, че, старик, покатаешь меня в последний раз? Завтра у меня уже будет новая машина. Прям к офису подогнать обещали. Братва увидит — вся опухнет от зависти, — хмыкнул Толян и завел двигатель. — Рванули?

Бумер рванул с места — так, как и попросил хозяин. По трубкам тек жидкий огонь, в моторе играла шальная сила. Толян, тоже проникнувшись настроением, подпевал и барабанил пальцами по рулю:

— Золотые куполааааа душу мою радууууют!

Машина летела ровно и легко. За окнами, сияя огнями, стремительно тек город. И было в этом, по сути прощальном, вечере что-то такое, чего нельзя было уловить — и что нельзя было не почувствовать.

— А под расстрельную статью ямы быстро роют!..
 
С тихим щелчком отстегнулся ремень безопасности, но Толян понял, что с ним проблемы, только когда, словно змея, с тихим шорохом поползло вверх полотнище.

— Лопнуло тут, что ли? — спросил Толян, пытаясь нащупать ремень безопасности. Не то, чтобы он боялся попасть в аварию или испытывал уж очень сильные муки совести из-за нарушения правил, но платить штраф ментам по глупости очень не хотел. Вслепую ничего не нащупывалось, и Толян решил остановиться.

Переключил сцепление, но машина не отреагировала, летя все так же легко и быстро.

— Че-то я разогнался, — сам себе удивился Толян. — Домой спешу, что ли?

Нажал на педаль тормоза, но скорость машины не изменилась. Чувствуя легкую панику, Толян попытался крутануть руль — бумер ехал все так же прямо. На нервах мужчина выжал тормоз изо всех сил, но машина опять не отреагировала.

— Твою мать, — выдохнул Толян.

Неужели он так расслабился, что пропустил предателя? Проспал ответственный момент? А ведь кто-то испортил его машину, пока он прохлаждался у Анжелы.

— Интересно, эта шкирла в доле? Выпотрошу — а узнаю! — сквозь зубы пробормотал Толян.
 
Он выберется из этой передряги и отомстит всем, кому сможет! А кому не сможет сейчас — достанет потом.
 
С тихим щелчком открылась дверь со стороны водителя. Чувствуя, как пот течет тонкими ручейками по спине, Толян вцепился в руль. А потом бумер пошел юзом, сделал крутой разворот, потом еще один, потом покатился назад. При одном из резких поворотов у Толяна соскользнула нога. Асфальт прошелся по ней наждачной бумагой, опекая, словно кипятком. Но Толян даже не обратил на это внимания. Он старался удержаться в салоне из последних сил. А потом руль под руками закрутился, словно юла. В сочетании с очередным резким поворотом это стало последней каплей. Толян мешком выкатился из машины, пролетел кубарем по асфальту, сбивая себе все, что только можно. Но остался жив. Пытаясь ощупать себя, Толян поднял голову — и увидел, что огни бумера летят прямо на него. Он закричал — уже без сил и без надежды, что его кто-то услышит.
 
На встречу с «Москвичом» бумер опоздал почти на час. Он был уверен, что его никто не ждет — но едва подрулил к стоянке, как из тени выкатился «Москвич»:

«Да ты перепачкался, дружок».

«Есть немного», — у бумера уже не осталось сил даже удивиться, что его дождались.

«Поедем, обмоешься».

«А потом?»

«Потом поедем домой. Я тебе хороших людей подобрал, они о тебе позаботятся. Да и я, если что, присмотрю».

Бумер хотел спросить еще что-нибудь, но «Москвич» уже выезжал со стоянки.

Обмываться ему пришлось тут же, у реки. Новоявленный друг ждал рядом.

«Номера скинуть?» — спросил бумер.

«Неа, — блеснул фарами «Москвич», — поехали, там разберутся».

Бумер посмотрел на себя в темную воду реки и на город, в который теперь вернуться ему, пожалуй, предстоит нескоро.

«Поехали, — повторил «Москвич». — Мне до утра надо на стоянку вернуться будет».

«Ладно».

Бумер не отставал — судя по всему, решение о побеге было для него окончательным и бесповоротным. Что ж, и еще плюс один.

«Москвич» не сдержал победной ухмылки: когда на стоянке для брошенных авто он делился своими планами, остальные над ним только смеялись. А теперь… Что ж, посмотрим, будут ли они смеяться, когда приползут умолять взять их в его армию. Он их, конечно, возьмет — но поунижаться заставит. И дело не в нем — они это заслужили.