Битва инициатив

— Располагайтесь, — Алекс обвел рукой диван и парочку стульев вокруг небольшого журнального столика. — А я пока сбегаю куплю чего-нибудь...

Борис поднял небольшой пакет и слегка потряс его. Легкий шорох леденцов без слов дал знать о содержимом.

— Чего-нибудь посущественнее, — добавил Алекс и накинул куртку. — Спасибо, Борис. Не скучайте.

Когда хозяин оставил гостей наедине, Борис принес из кухни три чашки, глухо звенящие друг о дружку, и пузатый чайник, неистово пыхтящий паром. Герман просиял и потер руки от предвкушения: друзья давно не виделись, да и горячий чай после долгой прогулки был очень кстати.

— Как-то неудобно, — сказал он. — Мы тут чаи гоняем, а хозяин по магазинам бегает...

— Значит, не готов был нас принять, — Борис взялся распаковывать пачку чая.

— А теперь время теряем.

— Просто мы к нему нагрянули неожиданно, вот он и не успел. Я хоть леденцов и взял, но этого мало...

— А я вообще ничего не взял. Думал, будет лишним.

Борис принес из кухни вторую пачку, уже открытую.

— Что новенького? — Герман уже взял первый мятный леденец.

— Мелисса, мята, малина... В смысле? — Борис рассеянно оторвал взгляд от ассортимента чайных пакетиков. — Хм. Да как обычно: книги, песни, созерцание природы. Творчество.

— Работаешь?

— Это так здорово, что мне даже неловко называть это работой. Черный или зеленый?

— Давай черный.

Друзья поспешно бросили в чашки по одному пакетику и залили кипятком. Они грели руки над густым паром и не смели прикасаться к чашкам. Чай уже насытился цветом, но всё не хотел остывать. Казалось, что время застыло на месте.

Герман первым прервал тишину:

— Ну давай, расскажи что-нибудь!

Его глаза горели.

Борис ухмыльнулся:

— Вот так сходу? Вряд ли получится. Хотя... Надо подумать. — Он вытащил свой пакетик и положил на крошечное блюдце в центре стола.

— Я вот смотрю на этот пакетик и вспоминаю наше общежитие... Раньше это казалось роскошью.

— О, да! — Борис оживился. — Но еще большей роскошью была возможность уделить время этому чаю. Всё время на ногах. Разве что по выходным...

— А я и по выходным не мог. Я каждую неделю навещал тетю Диану. Она живет недалеко отсюда. Рано утром я вставал и быстренько мыл полы, а потом бежал к ней. Целый день с ней сидели, говорили обо всём на свете, но оно того стоило.

— Погоди... Когда это ты мыл полы? Я не помню.

— Вас тогда еще не подселили, и я жил один. Убирать некому, вот я и...

— Так, это уже интересно!

Герман посмотрел на товарища, протирающего запотевшие очки, и недоуменно поморгал.

— А что было потом?

— А потом появились вы с Виктором...

— Так.

— Ну, потом мы установили график дежурства или вроде того. — Герман словно терял уверенность.

— Какой график?

— Мы по очереди мыли. Сначала ты, потом Виктор...

— А потом?

— А потом... снова ты. И снова Виктор... Что? — Герман смутился от пристального взгляда. — Ты до сих пор сердишься?

— Да нет, просто думаю. — Борис отвел глаза, но торжествующая улыбка его выдавала.

— К тому же моей смены просто не было. Ты всегда мыл после Виктора.

— Ну да, в понедельник.

— Вот я и подумал: раз вы без меня справляетесь, то мне ни к чему вам мешать. Да и времени по выходным, опять же, было мало...

— Погоди. Ты же потом перестал уезжать. Что-то случилось с тетей?

— Да нет. Она, слава Богу, жива-здорова. Просто ей тогда исполнилось 60 лет. Я ей пирог привез, собственного приготовления. Помнишь?

Борис зажмурился, вспоминая этот кулинарный шедевр:

— Еще как помню. Жаль, мы не могли попробовать. Только понюхать.

— Угу, и Виктор весь нос измазал кремом.

Гостиная затряслась от смеха ностальгирующих друзей. Время пошло чуть быстрее.

— Хорошо... А тете он понравился?

— То-то и оно, что у нее уже был огромный торт, с вишней. А моя стряпня оказалась не при делах. Конечно, мы попробовали и то, и другое, но ты понимаешь...

— И что, из-за этого?

— Да нет... Ей же 60 лет стукнуло. Пенсионный возраст, всё такое. Теперь она материально обеспечена, и я ей как бы уже не нужен.

— Так... — Борис достал блокнот и что-то нацарапал. — А ты еще бывал у нее?

— Да нет. Как-то не приходилось. Да и что ей... — Герман рефлекторно отпрянул назад. — Что ты делаешь?

Перед носом у Германа Борис держал открытый блокнот. Крупная надпись карандашом гласила: «НЕ БЫЛО СЛУЧАЯ, НЕЧЕГО ПРИНЕСТИ».

— Что это значит?

— Послушай. — Борис спрятал блокнот за пазуху. — Когда ты жил один в общежитии, зачем ты мыл полы?

— В смысле? Чтобы было чисто. Я же не свинтус какой-нибудь.

— А другие не мыли, потому что некому. Поэтому ты мыл.

— Конечно. Кто, если не я?

— Замечательно. Ты лишал себя утреннего сна, чтобы проявить инициативу и прибраться в своей комнате. А потом пришли мы, и твоя инициатива умерла.

— Да нет же, у меня просто не было времени!

— Раньше было. А потом его стало еще больше. Просто пропала необходимость. Верно?

— Вроде того... И что?

— Когда ты проявил инициативу и привез пирог тете Диане, оказалось, что твоя инициатива уже не востребована, и ты позволил ей погибнуть.

— Да нет же, тетя жива!

— Я про инициативу.

— Так... Я не понимаю, к чему ты клонишь?

— Раньше ты не пропускал ни одной недели, чтобы не навестить свою дорогую тетю. А теперь ее навещает сотрудник пенсионного фонда, верно?

— Нет... У них переводы безналичные.

— То есть ты отступаешь всякий раз, когда тебе навстречу выходит конкурирующая инициатива?

Герман нахмурил брови и снова поморгал:

— Переведи.

Броис перевел дыхание и снова заговорил:

— Когда тебя могут заменить, ты всё бросаешь и уходишь.

— Но я же не хочу путаться под ногами!

— Тебе не обязательно там путаться. Понимаешь, при появлении встречной инициативы твой вклад по-прежнему ценен. Столкновение инициатив — это скорее исключение, чем правило. Например, у нас на всех была одна швабра и одна тряпка; мы не могли дежурить вдвоем или втроем. Но ничто не мешало нам делать это по очереди.

— Так.

— Это раз. Второе — будь у вас с тетей хоть четыре пирога, ничто не мешает вам видеться хотя бы раз в год. Пироги в сто раз вкуснее, если есть с кем их разделить.

— Ну да...

— Третье — она получает свою пенсию, но этого мало. Из пенсионного фонда к ней никто не придет и не поговорит. Не сыграет в шашки, не разгадает кроссворд. Это можешь сделать только ты. Деньги не сделают ее такой счастливой, какой она была до этого злосчастного юбилея.

Герман изо всех сил изображал безразличие, но его щеки горели алым румянцем.

* * *

На тарелках оставались только следы джема: покупка Алекса оказалась весьма удачной. За теплым чаем с яблочным пирогом немногочисленные новости были мгновенно перетерты.

Видя довольные улыбки друзей, Герман взялся собирать посуду, но Алекс легким движением руки остановил его:

— Ну ты чего? Я всё вымою, вы же мои гости.

— А, ну ладно. — Герман опустил руки.

За окном начинало смеркаться. Герман тоскливо смотрел на улицу и вдруг почувствовал дискомфорт: Борис опустил очки и буравил бедного товарища пристальным взглядом.

Через пару секунд Герман был уже на кухне:

— Алекс, а где полотенце?

— Держи... А тебе зачем?

— Мне не сидится на месте. Дай хоть ложки вытру.

* * *

Когда Алекс закончил прибираться на кухне и вернулся в гостиную, Германа уже не было. Остатки десерта тоже исчезли.

— Не понял.

Борис сидел, сложив руки, и сиял от радости:

— Я разрешил ему взять с собой последний кусок.

— Зачем?

— Ты же сам говорил, что эти пироги быстро теряют свежесть.

— Ну так я бы его прикончил. А Герману зачем? Он вроде не голодает.

— Ты не понимаешь... Пироги в сто раз вкуснее, если есть с кем их разделить.


11 октября 2015 г.

Оригинал: https://vk.com/note12035827_11730598