Владислав Лисёнков 4 часть, 9 глава

9

 Когда Артём вернулся в Москву, Влад пришёл к нему домой. Открыла Маша. Едва Влад прошёл в квартиру, как к нему побежала Олеся.
 – Влад, я думала, ты обиделся на меня!
 – За что? – спросил парень и впервые за эти дни улыбнулся.
 – Ну ты не приходил – вот я и подумала.
 – Моя хорошая!.. – Влад поднял девочку на руки и поцеловал, а она обняла его за шею и прижалась щекой к плечу.
 – Сынок! Как я рада тебя видеть! – сказала Вика, выходя с палочкой навстречу Владу. – Что же тебя так долго не было? Олеся по тебе соскучилась.
 – Знаю, – ответил Влад, – и очень виноват. Но я не мог прийти раньше.
 – А что случилось? – спросила Маша.
 – Случилось то, что я больше не буду играть в театре. Олеся, ты больше никогда не увидишь твою учительницу, она уехала далеко и больше никогда не вернётся.
 И вдруг из комнаты выбежал Шашкин, который всё это время подслушивал.
 – Ты больше не будешь играть в театре? Что я слышу, о мой прекрасный сокол?
 – Я не могу, Артём!
 – Влад, это очень неразумно с твоей стороны, – произнесла Маша. – Столько сил положить на театр, добиться успеха – и уйти! Я от тебя не ожидала.
 – Я не могу... – повторил Влад, виновато опустив голову. – Прости меня, Артём.
 Тогда Шашкин позвал Влада в комнату, чтобы поговорить один на один.
 – О мой прекрасный сокол! Ты – моя гордость, лучший актёр театра! Я столько надежд возлагал на тебя! О-о-о! Неужели ты оставишь театр? Неужели тебе совсем не жаль обделять искусство своим талантом? О небо! О громы и молнии! За что вы обрушились на меня? Как я перенесу такой удар? О-о-о!
 – Артём, пойми меня. Я не могу ничего сделать, у меня слёзы катятся из глаз. Я каждый день плачу, не могу остановиться. Как я буду играть на сцене?
 – Но зато твои герои станут ещё выразительнее! Даже самая лучшая игра остаётся игрой, а теперь твоё лицедейство будет проникнута подлинной мукой! О-о-о! Знаю, как больно твоей душе, но можно извлечь пользу и из страданий. Твои страдания будут крайне натурально выглядеть на сцене! О-о-о! Тебе гарантирован ещё больший успех, чем раньше!
 – Но я не хочу никому показывать свои страдания.
 Артём горестно вздохнул и произнёс:
 – Что ж! Я не в силах уговорить тебя! Но я хочу, чтобы ты знал, что я буду ждать тебя днём и ночью! Возвращайся, как только пожелаешь, как только ты почувствуешь, что не можешь обойтись без искусства! О-о-о! Я верю, что настанет этот светлый день! Весь театр будет ждать тебя! Мы на руках внесём тебя обратно на сцену! О-о-о! Но чем же ты теперь займёшься, о мой прекрасный сокол?
 Влад пожал плечами и ответил:
 – Сам не знаю... Наверное, пойду блины печь.
 Через несколько дней Влад стал работать в одном из парков блинопёком. Помощник научил его наливать тесто на огромную сковороду, переворачивать блин, наливать или насыпать в него начинку и заворачивать блин конвертиком. Влад неплохо справлялся, пока не увидел влюблённую парочку.
 – Ну пойдём! – уговаривал парень девушку. – Я угощаю!
 – Нет, мне нельзя!
 – Ну один-то блин можно!
 Они подбежали к Владу, и парень заказал:
 – Два блина с... Тебе с чем?
 – С вареньем!
 – А мне со сгущёнкой.
 Влад стал печь блины, но случайно сжёг их.
 – Ну и отлично! – рассмеялась девушка, совершенно не рассердившись. – Зато я не съем блин! Вы правильно сделали, что сожгли, молодой человек, он нарочно хочет, чтобы я блины ела и растолстела, чтобы не ревновать меня!
 И они со смехом убежали. Влад услышал, как парень на ходу уговаривал девушку поискать вместе другой ларёк.
 Через некоторое время Влад заметил какую-то немолодую женщину в элегантном костюмчике, которая нерешительно прохаживалась вдали и бросала на Влада несмелые взгляды. Но когда Влад встречался с ней глазами, она тут же начинала смотреть в другую сторону. И вдруг она не выдержала, подошла к Владу и в упор посмотрела на него.
 – Вы хотите блин? – спросил новоиспечённый блинопёк.
 – Нет, я хочу автограф! Вы ведь не откажете?..
 Влад удивлённо посмотрел на неё, но она уже раскрыла перед ним блокнотик и протянула ручку.
 – Значит, вы знаете меня? – спросил Влад, расписавшись.
 – Да, я ходила на все спектакли с вами! А сейчас межсезонье, такая грустная пора. В театр нельзя ходить, все театры закрыты. Но я с нетерпением жду осени, мне так не терпится снова увидеть вас на сцене. Вы хорошо сделали, что пошли блины готовить, так скучно летом без театра, надо хоть как-то отвлекаться.
 У Влада защемило сердце. Он не решился сказать женщине, что больше не будет играть.
 Все эти дни у него всё валилось из рук, он ещё несколько раз сжёг блины, и тогда директор уволил его. Влад даже не стал просить дать ему ещё один шанс, он беспрекословно ушёл.
 – Как твои успехи, о мой прекрасный сокол? – спросил у него через несколько дней Артём, и Влад рассказал всё как было, умолчав только про женщину, попросившую автограф.
 – О мой прекрасный сокол! Я знаю, что играть на сцене тебе больше подходит, чем печь блины, но я могу тебе помочь! Только обещай мне, что ты в награду рано или поздно вернёшься в театр!
 Не дожидаясь ответа, Артём попросил Влада оставить его одного и стал звонить Максиму Мармеладовичу.
 – О достопочтеннейший Максим Мармеладович! Я знаю, что с тех пор как умер прекрасный Шуберт, мой юный лирик, вы больше никого не брали на работу носителем печенья! О-о-о! В самом деле, можно ли было взять другого после прекрасного Шуберта? Но сжальтесь над его сыном! Он так страдает, он ушёл из театра! Я лелею мечту, что он обязательно вернётся, но не знаю, скоро ли или не очень скоро. От него ушла любимая девушка! О-о-о! Ему нужна работа, возьмите его! Он будет исправно приносить вам печенье, как когда-то мой юный лирик!
 – Ну конечно! Пусть приходит! – приветливо и сочувственно откликнулся Максим Мармеладович. – Я всегда рад сыну Вячеслава.
 Так Влад и устроился на должность, которую когда-то занимал Шуберт.