Глава 30. Беседы с Пафнутием

    Работу мы закончили в срок. Вернувшимся хозяевам, бодрым и по-хорошему похудевшим, она понравилась. Оба выглядели свежо, привнося в скромный деревенский быт неизвестные нам запахи другого мира, который мы могли видеть только по телевизору.

    Они нисколько не удивились и не встревожились нашим сообщением о Григории, которого задержали в больнице на гораздо больший срок. Помимо запоя, врачи обнаружили у него серьёзную проблему с двенадцатиперстной кишкой и сделали операцию. А затем, по их рекомендации, он был отправлен в соответствующий санаторий.

    Весь период пребывания в больнице Алексей и Наташа регулярно навещали его, и, судя по всему, родители были в курсе этих действий влюблённой пары, которые щедро делились своим счастьем с другими посредством совместных добрых поступков.

    Что касается родителей Грини, я нисколько не сомневался, что у них была налажена целая сеть информаторов, с которыми они постоянно выходили на связь и были в курсе происходивших в их доме событий. Наверняка и с врачами они контактировали, потому что к больному и к его визитёрам медицинский персонал относился с особым благоволением.

   Характерной бледности, свойственной людям, побывавшим в застенках, у Эвелины Людвиговны не наблюдалось, а значит, версия Андрея о сумасшедшем доме не подтвердилась. На меня она смотрела с доброжелательным равнодушием без всякого движения к прежнему доверительному общению, откуда напрашивался вывод, что я карта битая и скоро буду скинут в отвал. Такая перспектива по идее должна была  меня радовать, обеспечивая внутренний и внешний покой, но почему-то не радовала. Средиземноморский аромат, исходивший от вернувшейся Эвелины, возбуждал воображение, и хотелось с ней поговорить об увиденном, но она упорно уходила от моих простодушных вопросов.

   Её уверенность и недоступность словно бы демонстрировали мне, что всё идёт так, как она задумала, и однозначно является белой королевой на шахматной доске нашей местечковой жизни.
   
   Рассчитались с нами честь по чести, как мы и договаривались. Павел Иванович предлагал торжественно обмыть сотворённый ремонт, но Алексей Иванович вежливо отказался, мотивируя необходимостью срочно ехать.

   Прихватив с собой очередную бутылку премиального коньяка, а также Наталью Степановну, чему никто не препятствовал как к привычному и ожидаемому явлению, мой прораб и товарищ укатил с молодой невестой в город.

   Я проехал с ними до развилки и пересел на рейсовый автобус, идущий в деревню. Прибыв на место, зашёл в магазин и купил там разной колбасы с ветчиной и пару бутылок перцовки. В отличие от прораба, коньяком меня премировать не стали, а просто поднесли на дорожку большую рюмку чистой добротной водки - " Гуляй, мужичина, и ступай себе с богом! "

   Продавщица Анюта, с которой Вероника немного дружила, порывалась мне что-то сказать, но со мной из автобуса вышло много народа, и ждать, когда он рассосётся, у меня не было времени, а вернее сказать, настроения. Времени  у меня сейчас было как раз более чем.

   В доме мы вдвоём с Пафнутием расположились у самого камина, который разожгли без всякой практической нужды. К моему приходу старик так раскочегарил обычную печку с водяным отоплением, что в маленьких комнатах невозможно было находится от влажноватой жары. Мы перебрались в зал, где было попрохладнее и больше воздуха.

   Я нанизывал на самодельный железный вертел из тонкой арматуры кусочки разной копчённо-колбасной вкусности и слегка поджаривал их на огне. Истекая шипящим жиром, моё ассорти источало восхитительный аромат. Обжигая пальцы я снимал это всё на большое блюдо, где с краю зеленела кучка влажного армянского перца. Затем мы заворачивали горячую и острую начинку в тонкие лепёшки типа лаваша и в буквальном смысле со слезами поглощали суровую мужскую пищу.

   Перцовку мы вкусили только один раз - для аппетита. Запивали еду больше клюквенным квасом.   

   - Откуда такой шикарный напиток? - поинтересовался я.
   - Бабка одна угостила, - неожиданно смущённо ответил Пафнутий.
   - Неужто кралю себе завёл?
   - Да так, маленько общаемся. Одна осталась. Дети все поразъехались. К себе зовёт.
   - Ну вот. И ты меня собираешься покинуть, - расстроился я.
   - Покуда Вероника не вернётся - буду с тобой.
   - Думаешь вернётся?
   - От тебя зависит. Съезди да привези.
   - Нет. Тащить из столицы в глухомань молодую девушку как-то неловко.
   - Кабы любил - было бы ловко.
   - Я люблю.
   - Вижу как любишь. На следующий же день девок привёз.
   - Это совсем другое.
   - Гарем развёл... - продолжал бубнить Пафнутий.
   - Какой гарем? С чего ты взял?
   - Люди говорят.
   - Это всё сплетни.
   - Сплетни не сплетни, но дыма без огня не бывает...

   Доказывать упёртому старику, что я не верблюд, было бесполезно. Пришлось переключить разговор на другую тему:
   - А что, разве в наших местах клюква водится? Сколько шарашился в наших окрестностях, ни одного ряма не видел!
   - Это ей сын с Сургута привозит. Живёт и работает там. Буровик... или бурильщик.
   - Если работяга - бурильщик. Если инженер или ещё кто из этой сферы - буровик. Это более широкое понятие.
   - При должности, вроде. Мастер.
   - Значит, буровик... В свободное время насобирал? Там она обильно растёт.
   - Бывал?
   - Хочу побывать... Впрочем, и у нас в области клюква есть. В следующую осень займусь розысками.
   - Займись, займись. С Вероникой будете вместе собирать. Она девка ходовая. С ней не пропадёшь - в болоте не утонешь. Вытащит. А пигалиц своих брось! Им, поди, только танцульки нужны?!
   - Как это ты сразу прочувствовал?
   - Видел - кружились в зале. Оно, конечно, красиво. Но для жизни здешней танцевать как стрекозе недостаточно...
   - А как бабка твоя? Ходовая? - вынужденно я решил атаковать сам.
   - Ещё какая ходовая! Из лесу летом не выходит. Всё что-то собирает.
   - Ну и зачем она тебе такая? Баба в дому должна сидеть и у окошка сидеть в трепетном ожидании!
   - Зимой она и сидит. А зима у нас долгая - сам знаешь.
   - Ну вот! Всё время сидит... И ворчит. Она тебя замучает разными упрёками и напраслинами, - продолжал я обвинять неизвестную мне старушку в предполагаемых отрицательных моментах поведения и образа жизни. - На чужой территории ты будешь вынужден жить под её диктовку. А у нас - свобода и демократия! Хочешь - бери лодку и плыви в любую сторону! Хочешь - бери ружьё и собаку, и ступай себе в лес. Хоть лося погонять, хоть медведя из берлоги поднять!
   - На лося с медведём, пожалуй, так просто не пойдёшь, - усмехаясь, отвечал Пафнутий, сворачивая самокрутку из остатков табачной россыпи. Забыл ему сигарет купить, подумал я запоздало. А Вероника бы купила непременно.
   - Это я так - для красного словца, для убедительности.
   - Считай, что убедил. Побуду ещё, а то пропадёшь без меня, либо непотребный дом  учинишь с гулящими девками.
   
   Я промолчал. Старик оставался, а полемизировать с ним не имело смысла.
   
   - Сегодня, давай, отдохни. В лес с Анхором сходи, продышись. А завтра белить
начнём. Пора к Новому году готовиться! - примирительно сказал старик, заметив, что я надулся.
   - Вот это деловой разговор! - обрадовался я. - А к бабке вместе будем ходить - дрова пилить или ещё чего.
   - Дрова ей сын уже напилил и наколол.
   - Тогда передай ей от меня дружественный привет и благодарность за чудный напиток. Пусть заходит к нам в гости...

   С этими словами я пошёл одеваться по-походному и весь день провёл в поле с ружьём и собакой. Снега было немного и мы легко и проворно пересекали большие пространства без лыж, но добыть ничего не сумели. Зайцы пробегали далеко, так что и собака на них не обращала внимание, а тетерева срывались с берёз не подпуская на выстрел.

   Вечером мы управились с нашим дворовым хозяйством и очень рано улеглись спать. Читать было некому. У Пафнутия без очков была дальнозоркость  и глуховатый с придыхами голос, а я вообще читать вслух не умел, потому что проглатывал тексты глазами, не успевая озвучить.

   - А бабка умеет читать? - в полудрёме спросил я, расположившись спать на полу в кабинете.
   - Конечно, умеет... Ежели не по-французски.
   - По-французски не надо. Приведи её сюда. Пусть живёт покуда с нами. За одним кур будет кормить и клюквенный квас готовить.
   - А где её взять - клюкву?
   - На базаре купим.
   - Нет. Пусть уж живёт у себя. А читает она только Евангелие и молитвенник.
   - Именно то, что нам нужно. Давно пора нас духовно просветить. Приводи её скорей!
   - Она не придёт. Стеснительная.
   - Нас ли ей стесняться?
   - Общественного мнения стесняется.  Люди говорят, что в этом доме одни придурочные живут... и гости ходят соответствующие... идентичные.
   - Идентичные? Так и говорят?
   - Именно так...