Тёща

Муж кричит жене:
- Дорогая, где наша старая пила?
Из соседней комнаты выглядывает теща:
- Какая тебе разница, где я пила?! И вообще, я ещё не старая!!!

Об этой родственнице, имеется в виду тёща, уже рассказано и ещё будет рассказано бессчётное количество прибауток, анекдотов, весёлых историй. Казалось бы – почему? Ведь тёща – это родной человек, мать жены. Но тут-то собака и зарыта. Привыкнув повеле-вать над дочерью в своей семье, она и её мужа старается «подмять» под себя. А не получается, зять чаще всего сопротивляется. И не безрезультатно.
Вообще тёща – это странный человек. Она умудряется притяги-вать к себе всяческую несуразицу, попадать в немыслимые ситуа-ции, что, в конце концов, и становится либо анекдотом, либо при-бауткой…
Паша Юрченко познакомился со своей будущей женой Дашей на танцах в парке отдыха. Танцы – это, конечно, громко сказано. Просто десятка полтора молодых людей и девушек ритмически топ-тались под музыку из старой радиолы посреди старенькой, полус-гнившей и полуразрушенной танцплощадки, рискуя, и небезоснова-тельно, в любой момент оказаться под её обломками и переломать себе ноги. Танцплощадка эта за время своего существования много чего повидала. И традиционный мордобой, возникающий чаще все-го из ничего, словно искра проскакивала и воспламеняла горячие головы. Видела она, причём неоднократно, начало страстной любви, которая, к сожалению, не всегда заканчивалась счастливо. Да и мало ли ещё чего повидала танцплощадка за время, пока не начала разъ-езжаться по всем швам. Но, то, что людей она повидала много и разных – это точно.
Часа через полтора топтания на танцплощадке, Паше это дело как-то надоело, и он отошёл в сторонку, на берег городского пруда. Немного постояв и полюбовавшись красотой приближающегося за-ката, он оглянулся по сторонам и, собравшись пойти домой, увидел девушку, также одиноко наблюдающую за бликами солнца на ве-чернем пруду. Паша глянул на девушку раз, потом второй – ничего, симпатичная. И, со смелостью, свойственной молодым людям, ре-шил с ней познакомиться.
- Здравствуйте! – поздоровался он, подойдя к девушке. – Скуча-ете?
- Привет! – дёрнула плечиком девушка, удивлённо глянув на Пашу. – Скучаю…
- Красивый у нас пруд, правда!?
- Красивый… - согласилась девушка.
- А вот танцы – никчёмные. Так себе… Белиберда, а не танцы.
- И с этим я тоже согласна… Не такие они должны быть, тем более в городском парке. Какой-то оркестр нужен или ансамбль мо-лодёжный с электрогитарами. Платили бы им копейки, чтоб на пиво хватало, они и рады бы были. Всё лучше чем в подвалах или сараях по струнам бренчать… А так… Какие-то допотопные они, эти тан-цы, неинтересные. Таким-то образом можно и у себя во дворе топ-таться. Вынести магнитофон и – пожалуйста.
Паша удивлённо посмотрел на девушку. Не ожидал он, что в девичьей головке могут жить такие передовые мысли.
- Слушайте, - немного помолчав, заговорил он, - а давайте по-знакомимся. Меня Паша зовут.
Девушка улыбнулась:
- Как ни странно, меня – Даша… И давай сразу на «ты» перей-дём, а то как-то неуютно. Возвышенно, что ли…
Так вот они и познакомились. Стали встречаться, не пропуская первое время ни одних «допотопных» танцев, но потом включив в свои свидания и посещение кинотеатров, театров, музеев, и прогул-ки по городу и пригороду. Им было хорошо, интересно вместе.
Во время прогулок они рассказывали друг другу о себе, о своих родственниках, обо всём интересном, что на их взгляд произошло в их пока ещё не очень длинной жизни. Впрочем, больше рассказыва-ла Даша, а Паша всё как-то отмалчивался.
- Потом как-нибудь расскажу, - отшучивался он.
Даша не стала сильно настаивать. Потом так потом…
- Даш, а ты где работаешь? – поинтересовался однажды Паша.
- Я? Нигде…
- Как это?
- Да очень просто – учусь я пока. В педагогическом училище.
- Это что, - не прекращал расспросы Паша, - учителем, что ли будешь?
- Не знаю… Не определилась пока…
- Не понял, зачем же тогда учишься?
- Чудак человек. У нас ведь не только на учителей учат, но и на воспитателей тоже. Причём учителем мы можем стать только для первоклашек, в начальной школе. Вот я и думаю, кем стать – учите-лем или воспитателем?
- А-а… Так бы сразу и сказала. Теперь я всё понял. Что ж, хо-рошая профессия, полезная для семьи. Я в том смысле, что детишки всегда пристроены будут, не надо беспокоиться о путёвках в дет-ский садик.
- Чего это ты вдруг о детишках заговорил? – удивилась Даша.
- Да так… К слову пришлось, - смутился Паша.
Помолчали.
- Паша, а ты где работаешь или учишься? – поинтересовалась в свою очередь Даша.
- Работаю я на заводе и у меня замечательная профессия – я на станке с программным управлением работаю. Чудо техника! Пред-ставляешь, я только программу в компьютер на станке завожу, а дальше он все операции сам выполняет.
- Интересно, - улыбнулась Даша, - а ты тогда зачем нужен, если станок всё сам делает? Только кнопку пуска нажимать и всё?
- Странная ты, Дашка, - обиженно ответил Паша. – Почему только кнопку? А обслуживать станок кто будет? А программы за-давать? А если поломка, какая или сбой? Вот отключат, к примеру, электроэнергию, авария какая-нибудь случится, тогда ведь всё оста-новится. Потом, когда аварию устранят и всё заработает снова, ста-нок-то перезапускать надо. И кто же его запустит, если не я? Дру-гие-то токари в этом ни бум-бум… А ты говоришь – кнопку…
- Да ладно тебе, чего обижаешься-то как маленький. Ну, не зна-ла я, теперь вот ты просветил. Не обижайся. Дай я тебя поцелую. Ну, мир?
Они оба рассмеялись…
Близился Новый год. Город потихоньку наряжался. На цен-тральной площади уже поставили красавицу ёлку. Паша и Даша не-сколько раз ходили к ёлке, надеясь посмотреть, как горит её иллю-минация. Но сотни лампочек висели пока без дела – официального открытия ёлки ещё не было. Оно должно было состояться 30 декаб-ря.
И именно в этот день при встрече Даша заявила Паше:
- Вечером идём к нам! Мама очень хочет с тобой познакомить-ся. И вовсю готовится.
- Да ты что!? – удивился Паша. – Нет, я никуда не пойду. Какое ещё знакомство? Нет, я пока не готов…
- Паш, ты что – с ума сошёл? Как это не готов? Какая тебе ещё подготовка нужна?
- Ну, как какая? Эта, как её, моральная…
Даша посмотрела на Пашу долгим изучающим взглядом.
- Я не поняла, ты не любишь меня что ли? – наконец произнесла она. – А ведь говорил, что любишь… И не один раз говорил…
- Люблю, конечно, о чём ты говоришь?! – возмутился Паша. – Только с мамой твоей я знакомиться пока не хочу. Боюсь я её, вот.
Даша громко рассмеялась.
- Чего ж ты её боишься? Что она зверь, какой или злючка? Пре-кращай, давай,  свои капризы и ничего не бойся. Мама у меня миро-вая! Добрая и весёлая. Познакомишься – сам убедишься.
В общем, деваться Паше было некуда. Ещё немного посопро-тивлявшись, скорее для вида, для поддержания своего достоинства, он спросил:
- Когда, куда и с чем приходить?
Даша ответила без запинки:
- Когда – сегодня к шести часам вечера. Куда – естественно к нам домой. Ты ведь у нас бывал несколько раз, правда, в мамино от-сутствие. Так что – не заблудишься. С чем приходить – думаю, Шампанского и коробки конфет будет вполне достаточно. Впрочем – на твоё усмотрение. Главное, любимый, не опаздывай.
Даша томно улыбнулась и чмокнула Пашу в носик.
В назначенный час Паша стоял у порога Дашиной квартиры. На звонок дверь открылась практически моментально.
«Ждали» - пронеслось в Пашиной голове.
В прихожей стояли Даша и моложавая симпатичная женщина, по всей вероятности Дашина мама. Обе были нарядно одеты и исто-чали аромат не очень дорогой, но приятной косметики. Первой нарушила возникшую от взаимного разглядывания тишину Дашина мама.
- Здрасьте! Я – Настя.
Паша немного опешил от такого приветствия.
«Интересно, а мне как отвечать? Как представиться? Я ведь до этого момента как-то даже не удосужился спросить имя и отчество Дашиной мамы. Ну, с именем, положим, более-менее понятно, хотя и не совсем»…
- Здравствуйте! – набравшись смелости, поздоровался он. – Из-вините, а Настя – это Настасья или же Анастасия?
- Вообще-то в паспорте написано Настасья, - улыбнулась мама.
- Очень хорошо! Я так и буду вас звать и величать – Настасья…
Тут он вопросительно и выразительно посмотрел на Дашу, ожи-дая подсказки. Но заговорили обе дамы, хором выкрикнув:
- Сергеевна!!!
- Вот я и говорю – здравствуйте Настасья Сергеевна и Даша! А я – Паша.
- Ой! Как чудненько у нас всё получается, - воскликнула Даши-на мама. – И складно: здрасьте – Настя, Даша и Паша. Замечатель-но! А
что же это мы у порога-то стоим? Проходите в комнату.
Паша вручил дамам предусмотрительно купленные цветы и па-кет с Шампанским и сладостями.
- Молодец, что цветы догадался купить, - шепнула ему Даша. – По-моему, ты маме понравился.
- Только с именем и отчеством мамы сплоховал. Что ж ты мне их не сказала?
- Ничего, всё ведь обошлось.
«М-да, вот вроде бы и тёща у меня наклёвывается, - подумал Паша. – А что, на первый взгляд женщина она вроде бы неплохая. Дальше посмотрим, разберёмся… Лишь бы потом чудить не начала. А то послушаешь эти анекдоты и присказки, так тёща получается самый плохой человек в мире. Ой, не дай Бог, не дай Бог…»
Всё это пронеслось в Пашиной голове моментально, но не оста-вило никакого следа, никакой почвы для более глубоких раздумий.
Пока же его ожидало прекрасное застолье…
И вот ведь что интересно: в магазине на полках и прилавках ни-чего кроме консервов «Завтрак туриста», состряпанных из какой-то дешёвой рыбы в томатной заливке смешанной с какой-то непонят-ной кашей, найти было невозможно. Время стояло такое – перестро-ечное. Зато в любой квартире в холодильнике, особенно в канун Нового года, лежал полный набор всевозможных деликатесов. От-куда всё бралось?..
Вот и у Настасьи Сергеевны с Дашей стол был полон вкусно-стей. Да и Паша тоже ведь не с пустыми руками пришёл. Но если немного разобраться, то всё было очень просто.
Года три назад Настасья Сергеевна с детьми решили купить себе небольшой дом в ближайшей деревеньке. Благо деньги у них на это совершенно неожиданно нашлись, оставил после себя скоропостиж-но умерший муж. Он всё о машине мечтал, собирал по крохам. Но… не суждено было. А Настасья Сергеевна после смерти мужа зачем-то полезла в кладовку, на самый верх. Муж-то был высокий и мог положить на верхнюю полочку хоть что без помощи табуретки. И Настасья Сергеевна, да и дети тоже, на верхние полки тогда не за-глядывали. Теперь же появилась необходимость. И вот там, на верхней полке и была ею обнаружена обувная коробка, полностью заполненная денежными купюрами, собранными в пачки и связан-ными ниточкой.
На деньги сразу же «положил глаз» старший брат Даши Виктор.
- Я теперь старший в семье, значит всё моё и все должны меня слушаться! – громко заявил он, когда на девятый день после похо-рон они всей семьёй сели за один стол, помянуть мужа и отца.
- А вот это ты видел! – грозно показала ему кукиш Настасья Сергеевна. – Ты про меня-то не забыл?! Я ведь вроде ещё пока жи-вая?!
Виктор смутился, замолчал и больше никогда не заводил этот разговор.
А тут и трудные времена наступили, выживать как-то надо ста-ло. Вот и появилась идея купить домик. Не для того, чтобы жить в нём. Просто в огороде при домике можно было что-то выращивать из овощей и зелени, делать из всего выращенного заготовки на зи-му. А если повезёт, то и варенье варить. Повезло. Ягодных кустов по периметру забора было предостаточно. И малина, и смородина, и крыжовник плодоносили совсем неплохо. В углу огорода даже яб-лонька стояла, как впоследствии выяснилось – с очень вкусными яб-лочками.
Первое время все работали на огороде, не ленясь и с интересом. И садили вместе, и урожай снимали. А потом…
Потом Виктор отказался приезжать в деревеньку.
- У меня вон в Баранче у тёщи и дом, и огород огромные. Мне там пахоты хватает, - заявил он. – А если не буду туда ездить, Свет-ка пообещала уйти от меня. Вот!
Только врал он всё. Он и в Баранчу ездить тоже редко стал. Да и Светка ничего такого не говорила. Просто возилась с мужем, как с малым дитём. Хоть и весьма своеобразно.
Казалось бы, что с ним возиться? Взрослый вроде мужик. Одна-ко причина была. Виктор стал беспробудно пить. Подобралась ком-пания таких же, как он выпивох и редкий день в этой компании про-ходил без обильного возлияния спиртного. Трудно было купить в магазине, так они нашли какого-то дедка, который гнал самогон, и постоянно закупали у него сивуху. Дёшево и сердито.
Напьются они до «состояния нестояния на ногах» и расползают-ся, кто куда. Кто под забор поспать, кто в домик на той же детской площадке, где и распивали. Счастливые-е… Что касается Виктора, то он всегда, какой бы ни был, продвигался домой. Долго, упорно, спотыкаясь и падая, но – домой. И вот там его уже поджидала жена Света, держащая в руке какое-нибудь «орудие» измывательства над мужем. Не важно какое – туфель или веник, скалку или сковородку. Она лупила мужа по чём попадало, насколько хватало сил у хруп-кой женщины, выдавая при этом весь набор ругательств, которые накопила в своей голове.
А что Виктор? Как реагировал он? Да никак. Он сидел абсолют-но бесчувственный, не сопротивляясь, лишь иногда издавая нечле-нораздельные звуки. Потом он падал и с громким храпом спал до самого утра. Что интересно, утром он ничего не помнил, только хо-дил и потирал ушибленные места.
Первое время Настасья Сергеевна, да и Даша тоже, как-то пыта-лись защищать Виктора от бушующей жены. Жалко его было, род-ной ведь как-никак. Но это первое время, когда он приходил пьяный домой изредка. А когда всё превратилось в систему, они и сами бы-ли рады поколотить пьяньчужку. Да что толку?..
А ведь Виктор в молодости увлекался радиоделом, ремонтиро-вал телевизоры. У него была большая коллекция журналов «Радио», из которых он выписывал и вычерчивал какие-то схемы, что-то па-ял, мастерил. Сделал даже светомузыку, о которой в городе пока слыхом не слыхивали. Но пьянка перечеркнула всё.
В деревню к матери Виктор заехал только однажды. Как раз ко-пали картошку, и лишние руки были очень даже кстати. Но Виктор прямо с порога заявил:
- Мать, дай выпить. Горит всё внутри. Я знаю, ты настойку на ягодах ставишь.
Настасья Сергеевна немного подумала и ответила:
- Хорошо. Я тебе целую литровую банку налью. Но с уговором – ты нам с Дашей поможешь.
- Да без проблем. Давай, наливай.
Настасья Сергеевна сходила в чуланчик и принесла литровую банку настойки.
- Мать, а она у тебя крепкая? А то с виду невзрачная какая-то.
- На, попробуй… А невзрачная потому, что на ревене настояна.
Виктор отхлебнул из банки.
- Тю-ю, так она как компот.
- Ничего, догонит. Айда на огород.
Вышли из дома, Даша с матерью загремели вёдрами.
- Витя, а ты вон вилы возьми. У нас одна гряда только осталась, втроём-то быстро справимся.
- Обязательно… Мать, только дай ещё отхлебнуть…
- Нет, дорогой. Банку я в конце гряды поставлю, как закончим – всё твоё.
Начали работу. Но что для пьющего человека банка настойки где-то в конце гряды? Это своеобразный раздражитель, как красная тряпка для быка, как аромат вкусного блюда для голодного челове-ка. Всё это притягивает и приманивает.
Так и Виктор. Банка его тянула, как магнит. Он по-быстрому выкапывал рядок картошки и незаметно спешил к заветной баночке, якобы за оставленными рядом папиросами. Сбегал он так раз пять, а потом… исчез.
Даша, а где же у нас помощник-то? – спохватилась Настасья Сергеевна. – Ну-ка, сходи в дом, посмотри – где он там?
Даша убежала, но вскоре вернулась.
- А Витька на полу спит, храпит на весь дом.
Настасья Сергеевна быстро подошла к банке с настойкой. Она была пуста.
- Ну вот, - всплеснула она руками. – я же говорила, что дого-нит…
Обо всём этом Даша с мамой наперебой рассказывали Паше, с аппетитом поедая деликатесы и соленья, запивая их Шампанским. А Паша сидел, молча и с интересом слушал.
- А ещё с Витькой такой случай был, - продолжила Даша. – Мы уже говорили, что он домой приходил в любом состоянии. Так вот, однажды он опять припёрся невменяемый. Дело было осенью, дож-дик моросил. Он до подъезда дошёл на автопилоте. Стал подни-маться, но на самом верху лестницы поскользнулся и кувырком ска-тился обратно. А лестница-то у нас высокая, крутая. Ну, да ты ви-дел… Витька кое-как встал и потихоньку, потихоньку, по стеночке домой пришёл. Ладно мы на втором этаже живём… Звонит он в дверь, стучит кулаком. Светка открыла, а он как стоял, так и рухнул в прихожую. Тут мы с мамой подоспели, затащили его в квартиру, чтобы дверь можно было закрыть. А он – ни звука.
- Ну и пусть здесь дрыхнет, - буркнула Светка, - до утра про-спится. Идёмте спать.
Время и правда уже за полночь перевалило. Мы легли. Где-то в три часа ночи слышим шум  из прихожей.
- О! Проснулся, алкаш! – прокричала из своей комнаты Светка. – Иди, умывайся, да спать ложись.
А Витька вдруг выть и стонать начал. Мы все вскочили, испуга-лись сильно. Он же сидит на полу, о стенку опёрся, и на ногу в по-лутьме показывает. Включили свет, под ногой лужа крови. Витька стонет:
- Больно… Больно…
Светка, как увидела кровь, сразу в обморок хлопнулась, только и успела прошептать: «Зарезали»… Я стою – не знаю, что делать. Только мама не растерялась. Светку по щекам похлопала, та очуха-лась. Мама нам командует:
- Быстро его раздевайте и на мой диван тащите. А я сбегаю «скорую» вызову.
И одевшись, убежала: телефон-автомат-то у нас на углу дома. Мы же со Светкой Витькой занялись. Ничего, справились. Как раз к маминому приходу.
- Ну, вы его раздели, и что там? Подкололи что ли? – поинтере-совалась мама.
- Да нет, нога у него сломана. Говорит, с лестницы упал. Кто его знает, правда или нет. Пьяный ведь.
Тут и «скорая» приехала. Поохали, поахали, кое-как перебинто-вали Витьку, потом потихоньку спустили его до машины. Тут хоть шофер помог. Мы-то все бабы, толку от нас немного. Мама напо-следок врача спросила:
- Что там у него?
- Без рентгена трудно сказать, - ответила врач. – Но то, что вид-но – это открытый перелом. И, похоже, в двух местах. Как он, бед-няжка, до дому-то дошёл?
- Так… пьяный он… - смутилась мама. – Мы-то думали, что он пьяный отключился, до утра проспится. А оно вон как…
- Да не от пьянки он отключился, а от боли сознание потерял, - вздохнула врач. – Надейтесь, что без осложнений всё пройдёт.
Даша закончила рассказ.
- Ну и как он? Оклемался? – поинтересовался Паша.
- Чёрта ли ему сделается, алкоголику, - буркнула Настасья Сер-геевна, поддевая вилкой холодец. – Познакомишься ещё…
Молча, поковырялись в своих тарелках, выискивая кусочки по-вкуснее.
- Слушай, Паша, - встрепенулась вдруг Настасья Сергеевна. – А почему ты о себе ничего не рассказываешь? Всё мы с Дашкой толь-ко стрекочем…
- Так, наверно, потому и не рассказываю, что вы стрекочете… - улыбнулся Паша.
Потом, немного помолчав, продолжил:
- Да и что рассказывать? Про работу свою я Даше рассказал, думаю, она и с вами этим поделилась. А про семью… - Паша нахмурился. – Так нет у меня семьи… Во всяком случае пока.
- Как это? – удивилась Настасья Сергеевна. – Как это семьи нет?
- Очень просто. Братьев и сестёр у меня нет. Не было их и у мо-их родителей, детдомовские они у меня, дети войны… А недавно они и сами в аварии погибли, разбились на мотоцикле. Я тогда в ар-мии был. Они решили по грибы съездить. Съездили… Набрали при-лично. Когда домой уже возвращались на них какой-то идиот на Москвиче на полном ходу врезался. Оба погибли сразу на месте. И идиот этот, кстати, тоже… Потом оказалось, что он сильно пьяный был…
- О господи, и тут пьянка, - вздохнула Настасья Сергеевна, ути-рая набежавшие слёзы.
- Вот в принципе и весь сказ. Живу теперь один в двухкомнат-ной полностью обставленной квартире. Ищу для неё хозяйку.
- А я думала, что уже нашёл, - улыбнулась Настасья Сергеевна, глазами показывая на Дашу.
- Что ж, может и нашёл, - рассмеялся Паша.
Слова эти оказались пророческими. Уже через месяц Паша и Даша подали заявление в ЗАГС, а ещё через два месяца пожени-лись…
Прошёл год. В семье Паши и Даши появился мальчик, которого недолго думая назвали Сашей.
- Ну, целая обойма у вас собралась, - пошутила как-то тёща. – Паша, Даша да ещё и Саша.
- И что тут такого? – поинтересовалась Даша.
- Да нет… Просто… необычно как-то.
- Мам, но ведь это всё временно, пока мы дома находимся. А так ведь Паша у нас Павел, Даша – Дарья, а Саша подрастёт, вообще Александром станет. Так что не смущайся, всё нормально.
- Хм. А кто тут смущается, - рассмеялась Настасья Сергеевна. – Где тут у нас будущий Александр?..
Тёща заходила в гости в Пашину семью довольно часто. Делать ей после ухода на заслуженный отдых было особо нечего. Если не считать огорода в деревне. Там она бывала. И не столько из-за необходимости что-то делать, сколько от нежелания наблюдать за жизнь семьи старшего сына, за всеми этими пьянками и ссорами. Но одной в домике ей было скучно жить, поэтому попроведовав своё хозяйство, она спешила обратно, в город.
Конечно, такой образ жизни её немного угнетал. И ведь она нашла выход – стала ходить в гости к родным и знакомым. По-скольку человек она была общительный, то и тема для разговоров при таких посещениях находилась легко. За разговорами, да за чай-ком она засиживалась допоздна, и добрые люди оставляли её ноче-вать. Так и кочевала Настасья Сергеевна из одной семьи в другую практически по всему городу. Но больше всего её тянуло к Даше, к маленькому карапузу Сашеньке.
Даша из частых посещений матери находила даже пользу. Она могла свободно сбегать в магазин, в кухню детского питания. Са-шенька быстро привык к бабушке и, оставаясь с ней, не капризни-чал. К сожалению всё это внезапно прекратилось.
Как-то придя с работы, Паша увидел странную картину: в крес-ле дремала тёща, а в кроватке судорожно дёргался Сашенька. Видно было, что он задыхается и уже посинел от этого. Паша схватил сына на руки, начал тормошить его, задрал ему распашонку и стал шлё-пать по его грудке. Всё это возымело действие, ребёнок глубоко вздохнул и срыгнул какую-то зеленовато-коричневую жидкость.
Проснулась тёща.
- Что вы тут с Сашкой сделали?! – закричал на неё Паша. – Он ведь чуть не умер! Где Даша?!
- Да ничего я не делала. Даша сказала, что он приболел немного, вот я мать-и-мачехи заварила и напоила его. И всё. А Дашка в апте-ку за лекарствами убежала.
- Где вы эту мать-мачеху взяли? У нас в доме вроде никаких трав сроду не было.
- Так я с собой принесла…
- Ну, и где она, эта трава?
- Да вон в чайничке. Что ты ко мне пристал-то? Я своим детям постоянно эти травки заваривала и ничего, выздоравливали. А ваш Сашка прямо уж особенный какой-то. Прынц да и только…
Паша взял в руки заварной чайничек и вывалил его содержимое прямо в раковину. Из чайника вывалились огромные разбухшие ли-стья.
- Что это?! – удивлённо вскрикнул Паша.
- Как что – мать-и-мачеха…
- Какая к чёрту мать-и-мачеха?! – закричал Паша. – Это же ло-пухи!!! Да какие огромные и старые!!! Вы что, специально это без-образие заварили?
- Почему специально? Я просто где-то читала…
Но Паша не дал договорить тёще.
- Знаете что, дорогая тёщенька, а идите ка вы к чёртовой ба-бушке со своим лечением! И чтоб я вас в нашей квартире больше никогда не видел! Айболит доморощенный…
Настасья Сергеевна со слезами вышла за дверь.
Вернулась Даша. Паша подробно рассказал ей о происшествии, временами повышая голос и размахивая руками. Даша, как ни странно, отнеслась к услышанному спокойно. Видя такую реакцию жены, Паша перекинулся на неё.
- Тебя что, всё это нисколько не волнует?! У тебя сына только что чуть на тот свет не отправили, а ты спокойная как шкаф! Ты что, не понимаешь, что произошло?!
- А что, собственно, произошло? Сашка вон играет в кроватке, здоровый и весёлый…
- Так это я вовремя его растормошил! Если б не я…
- Молодец! – прервала его на полуслове Даша. – Честь тебе и хвала! На то ты и отец, чтоб за здоровьем сына наблюдать. А вот с мамой что делать? Ты ж её выгнал. Да ещё как!.. Ты понимаешь, что мне теперь ни в аптеку, ни за детским питанием не сходить. На кого я Сашеньку-то оставлю?
- А как другие ходят? В коляску положишь и вперёд…
- Легко тебе говорить…
Короче говоря, спор продолжался не один день и в конце кон-цов Паша был вынужден сходить и извиниться перед тёщей. Только она извинений не приняла. Гордая…
Прошёл ещё год. Настасья Сергеевна так и не приходила в гости к дочери. Даша к ней заходила постоянно, пока Витькиной семьи дома не было, а она – ни в какую.
- Пашка меня выгнал, - объясняла она дочери, - зачем я к вам пойду?
Да и в жизни самой Настасьи Сергеевны за это время произо-шли значительные события. Она вдруг… влюбилась. Нашелся невзрачный мужичок по имени Фёдор Михайлович, который вско-лыхнул её одинокое сердце.
Был он вдовец, имел взрослого сына, который в свои тридцать лет сидел на отцовской шее и нигде не работал. Просто-напросто тунеядствовал. По вечерам отец с сыном любили распить бутылоч-ку какого-нибудь дешёвого вина. Просто так. Чтоб спалось лучше. Могли даже немного подраться. В общем, как пойдёт.
И вот каким-то образом пути Настасьи Сергеевны и Фёдора Михайловича пересеклись. Где и как – они потом и сами вспомнить не смогли. Но закрутилось – завертелось у них, как у молодых.
Месяца через два знакомства новоиспечённые влюблённые ре-шили перезнакомить и семьи. Больше всего новому знакомству был рад, конечно, Виктор. Как же, появились новые собутыльники, у ко-торых можно было разжиться бесплатной выпивкой. Что он и делал с успехом первое время.
Но потом случилась беда. Сын Фёдора Михайловича внезапно утонул на рыбалке. Нашли его лежащим головой в воду, но ногами на берег. Следователи так и не разобрались, что послужило причи-ной смерти: сердце ли отказало, или помог кто…
Фёдор Михайлович сильно изменился. Стал он каким-то злым и замкнутым. Не помог даже переезд Настасьи Сергеевны в его квар-тиру. Днём они ворковали как голубки, а вечером начинались раз-борки. Чаще всего из-за выпивки. Для Фёдора Михайловича много-летнее вечернее возлияние стало нормой, необходимостью, а Наста-сья Сергеевна всячески противилась этому. Дома надоело смотреть на пьяную рожу сына, теперь и тут…
В общем, вскоре она съехала от своего любимого домой, хотя отношения у них не прекратились. Бегали они друг к другу, словно молодые…
Придя с работы, Паша застал жену в расстроенных чувствах.
- Что случилось? Что-то с Сашенькой?
- Да нет… Мама приходила. Её Федя сбрендил совсем, гадости всякие начал делать. Сегодня вот спичек в замок натолкал. Она до-мой попасть не может. А Витька в Барнчу опять уехали, только че-рез пару дней вернутся. Мама попросила прийти, помочь ей.
Паша пожал плечами.
- Ну, так собирайтесь. Я сейчас, только инструмент кое-какой возьму.
Тёща сидела возле дома на скамейке, рядом с ней сидел… Фё-дор Михайлович. Завидя подходящих Пашу и Дашу, он соскочил и словно заяц в поле зигзагами бросился бежать. Никто даже и слова сказать не успел.
- Мам, чего он тут опять? – поинтересовалась Даша.
- Да ничего… Вернуться к нему просил. Иначе убить пообе-щал…
Настасья Сергеевна смахнула набежавшую слезу.
- Вот сволочь!.. И угораздило же тебя найти такое приключение на свою старую задницу…
- Я же хотела как лучше. Кто знал, что он такой идиот?
- Ладно, показывай, давай, что он тут понаделал.
Прошли к дверям квартиры. Паша осмотрел замок, потом до-стал предусмотрительно захваченное шило с крючочком и осто-рожно вытащил все спички из замка.
- Действительно идиот, - ворчал он во время работы, - как пио-нер какой-то… Хорошо хоть гвоздь не забил в скважину… При-шлось бы тогда замок менять.
- Ой, не дай Бог… - отмахнулась Настасья Сергеевна. – Спасибо тебе, Пашенка.
- За что спасибо-то? Не за что. Как бы вам этот мудак чего по-хуже не сделал.
- Да я уж и не знаю, что делать-то. И Витьки как назло два дня дома не будет… Слушайте, а может вы у меня переночуете. Всё мне спокойнее будет.
Паша с Дашей переглянулись. В принципе на этот вечер у них ничего не намечалось.
- Ладно, останемся, - ответила Даша.
Они взяли Сашеньку, поставили детскую коляску под лестнич-ный марш и зашли в тёщину квартиру.
Ночь прошла вроде бы спокойно. Рано утром Паша и Даша со-брались домой. Сашенька тоже проснулся и агукая ждал, когда же его вынесут, наконец, на прогулку.
Первым из квартиры вышел Паша с ребёнком на руках. Обер-нувшись, он хотел что-то сказать Даше  и осёкся на полуслове. Вся дверная обшивка была изрезана на ленты и безобразно свисала вниз.
Вышли Даша с матерью. Увидев, что стало с дверью, они толь-ко и смогли сказать:
- Ой… Что это?..
- Да Федя ваш порезвился, - хмуро буркнул Паша. – Тут уж я вам быстро помочь не смогу. Вызывайте милицию. Хотя… Как го-ворят: не пойман – не вор. Ладно, мне на работу. Даша, ты как – остаёшься или домой поедешь?
- Домой, конечно… Паш, ты коляску на улицу пока вывези. Мы сейчас. Маму немного успокою только…
Уложив Сашеньку в коляску, они быстро покатили в сторону своего дома. Встречные люди, завидя их, удивлённо улыбались.
- Чего это они? Грязные мы что ли? Или одеты не так?
Они остановились и осмотрели друг друга – всё было нормаль-но. Недоразумение разрешила окликнувшая их пожилая женщина:
- Молодые люди! А что сейчас мода такая в подобных колясках ездить?
- А что коляска?.. – переспросил Паша, глянув вниз, и тут же осёкся. – Ой-ё…
Вся обшивка коляски, как и тёщина дверь, была аккуратно поре-зана на ленточки. Впопыхах-то ни Паша, ни Даша этого не замети-ли.
Обернувшись к стоящей рядом женщине, Паша поблагодарил:
- Спасибо вам, добрая женщина! А мы в спешке как-то не заме-тили… И люди… никто ведь не сказал… Что за народ пошёл?
Потом он повернулся к Даше:
- Ну что, дорогая моя, подкузьмила нам опять тёща. И что это от неё всё гадости в последнее время к нам летят? Что мы ей такого сделали?
- Да ничего! Во-первых, не сама же она это сделала. А во-вторых, ругаться с ней не надо было. В этой жизни всё возвращает-ся.
Паша только руками всплеснул.
Приехавший через день Виктор, увидев, что стало с дверью, ни слова не говоря, отправился к Фёдору Михайловичу. Вернулся он вечером, изрядно пьяный и держа на перевязи левую руку.
- Господи, что опять случилось? – встретила его в дверях Свет-ка.
- Ничего. Всё нормально. Мать дома?
- Дома.
- Мам! Иди сюда!
Из своей комнаты вышла Настасья Сергеевна. Увидев перевя-занную руку сына, спросила:
- Это что?
- Ерунда, заживёт. Федя твой утюгом в меня запустил… Но не это главное. Держи деньги. Я из него выколотил и нам на дверь, и Дашке на коляску. Ну и себе на пузырь, его я уже оприходовал.
Виктор протянул матери пачку денег. Она быстро пересчитала их, действительно хватало на всё…
Утром Виктор отправился в травмпункт в надежде выклянчить больничный за ушибленную руку. Однако клянчить не пришлось.
- Молодой человек, а рука-то у вас сломана, - пояснила врач, просмотрев рентгеновские снимки его руки. – Так что месяца два на больничном придётся посидеть. Подремонтироваться…

Январь 2017 г.
Нижний Тагил