Клад

Странный огород был у Марии Ивановны. И странность его бы-ла в том, что ежегодно Мария Ивановна снимала с него два урожая. Да, да – не удивляйтесь. Правда, урожаи были совершенно разные. Первый, как и положено, урожай овощей, ягод, зелени и тому по-добного. И был этот урожай всегда обильным. А почему бы ему та-ковым и не быть? Земля-то на огороде была как пух.
Все удивлялись, как это Мария Ивановна сумела так удобрить огород, что он был таким мягким и плодородным? Тем более, что второй-то урожай был из камней. При таком их обилии на огороде, земля вроде и не должна бы быть мягкой. Однако была.
Каждый год Мария Ивановна при копке грядок собирала и вы-брасывала в проулок за забор великое множество камней. Выбрасы-вала и надеялась, что в этом году она собрала их последние. Но проходили осень, зима и весна, наступало время копки огорода и… всё повторялось снова.
Долго Мария Ивановна ломала голову над этой огородной про-блемой, можно сказать аномалией, пока ясность не внесла соседка, престарелая бабушка Матрёна. Как-то проходя мимо, она застала Марию Ивановну за сбором камней.
- Что, Машка, опять камни собираешь? – поинтересовалась она.
- Ой, и не говори, тётя Мотя, - махнула рукой Мария Ивановна. – И ведь понять не могу, откуда они берутся. Вроде все соберу и выброшу, а на следующий год снова урожай собираю. Словно вы-растают они. И ведь у соседей вон нету их, а у меня… Сколько пом-ню здесь живём, и всегда такая ерунда…
- И что, даже меньше их не становится?
- Отчего же, вроде становится… Раньше-то мы огород лошад-кой пахали, вот тогда из-под плуга ужас сколько выворачивалось. Сейчас с лошадками проблема, вручную копаем, и вроде как по-меньше их становится. Но всё равно есть… Специально их в огород мне кто-то кидает, что ли? Завидуют или ревнуют?.. Не пойму… И, главное, ровно так они из земли-то вылазят, словно действительно кто-то камни эти посадил, а они возьми да и вырасти… Прямо чуде-са какие-то, да и только…
Бабушка Матрёна внимательно выслушала Марию Ивановну, до конца, не перебивая. Потом тихим, скрипучим, старческим голосом
заговорила сама.
- Зря ты Машка на чудеса какие-то грешишь. Нет их тут и в по-мине. Пойдём ка в дом, напои меня чаем, я тебе всё и расскажу, что знаю и что вспомню.
Зашли в дом. Мария Ивановна быстро собрала на стол. Она как чувствовала, что сегодня гости к ней заглянут, напекла с утра по-раньше разных пирогов. Обычно она это делала, когда ждала сына из города. Любил он побаловаться пирожками. Да и внукам бабуш-кина стряпня тоже нравилась. Но сегодня сын приехать вроде не обещался, а вот пирогов всё равно настряпать захотелось.
Бабушка Матрёна тихо прошлась по комнатам, всё осмотрела, потрогала вышитые шторы на межкомнатных дверях. Потом подсе-ла к столу.
- Хорошо у тебя, Машка. Ты уж извини, что так тебя называю. Между прочим, я ведь тебя вот этой грудью выкормила, - она по-хлопала рукой по своим худым старческим грудям. – Тогда они бы-ли, конечно, не такими тощими. А у мамки твоей вдруг молоко про-пало. Она и прибежала ко мне. Рожали-то мы с ней вместе. Ну, да ты наверно знаешь, рассказывали…  Вы ведь с моим Витькой одно-годки были, учились вместе…
Бабушка Матрёна вытерла косыночкой набежавшую слезу.
- Сколько тебе сейчас?
- Так пятьдесят восемь исполнилось.
- Вот… И Витеньке моему тоже столько же было бы. Если бы дожил. Он ведь у меня поздним ребёнком-то был, очень поздним… М-да… И ведь он, стервец такой, мне даже внучат не оставил. Сги-нул на чужой стороне, похоронили в братской могиле. А как он рвался служить именно на границе… Вот и дорвался. Я уже старая теперь, на могилку к нему съездить не смогу. Да и съездила-то туда только на похороны и ещё один раз. Далеко сыночек мой ле-жит…Помру, так и будем лежать на разных концах земли. О-хо-хошеньки, судьба ты наша…
Поев пирогов и попив чая, бабушка Матрёна вдруг встрепену-лась:
- Слушай, а ты что не останавливаешь меня. Я зачем к тебе за-шла?
- Так про огород рассказать…
- Во-от. А я тебе всё про судьбу балаболю.
- Ничего страшного. Про судьбу тоже ведь кому-то высказаться нужно. Нельзя всё в себе держать.
- Ага, ты поучи ещё меня, что и кому рассказывать. А то я не знаю. У самой-то тоже жизнь не сахар, тоже ведь досталось спол-на…
- Да кому это интересно? Это моя жизнь, какой бы она ни была. И давайте не будем об этом. Лучше поговорим про мой чудо ого-род.
- Ну, как хошь, - недовольно буркнула бабушка Матрёна. – Про огород, так про огород. Слушай тогда…
В стародавние времена на месте вашей усадьбы стояли дерево-обрабатывающие цеха. Домов вокруг было ещё совсем мало, полу-чалось, что цеха стояли, чуть ли не на окраине села. А лесов кругом у нас всегда богато было. Вот и приспособился Степан Петрович Гусев, хозяин этих цехов, лес валить, пилить его на своей лесопил-ке, а потом делать в цехах мебель всякую. И столы, и стулья, и кро-вати, и шкафы. Делали в основном для города и очень неплохого качества. Кое-что, разумеется, приобреталось и сельчанами. Может у кого-то даже до сих пор мебель эта сохранилась. Но покупали ме-бель чаще  люди зажиточные, у кого деньги водились. Простые-то люди сами себе её делали, простенькую. И ничего, жили себе да по-живали.
А Степан Петрович процветал. Спрос на его мебель был боль-шой. Каждый день в город уходили обозы с его продукцией. Но случилась огромная беда.
Выдался очень жаркий и засушливый год. Дождя не было всю весну. А в начале лета заполыхали пожары. Причём горело так сильно и так много, что потушить огонь никто не мог. Да не особо и старались. Думка у всех была одна – спасти бы свою семью и скоти-ну.
А огонь бушевал уже в ближних к посёлку лесах. Дым подни-мался намного выше самых высоких деревьев, пламя подступало всё ближе к посёлку. Сначала с одной стороны, потом с другой. Подо-брался огонь и к мебельным цехам. Степан Петрович, увидев, как загораются штабеля высушенного леса, недолго думая собрал свои деньги и драгоценности, посадил в пролётку жену и десятилетнего сына и умчался прочь, оставив всё своё хозяйство на пожирание ог-ню. Больше его в наших краях никто никогда не видел. Выжил он тогда или нет, а может в огне сгинул – кто знает.
Пожар был огромный! За полдня сгорело половина посёлка. Вместе с мебельными цехами. Мне хоть всего лет семь было, но я до сих пор прекрасно помню весь этот кошмар, этот ужас… Сгорало всё дотла. А по старому поверью на месте сгоревшего здания новое-то ведь не строят. Говорят, к новой беде это может привести. Вот и стояло полпосёлка сгоревшим. Долго стояло. И на месте мебельных цехов тоже пустырь был.
Прошёл год, другой и начали сельчане с пожарищ кое-что по домам растаскивать, то, что в хозяйстве ещё пригодиться могло. Гвозди там, скобы, другие металлические изделия. А и правда, что добру пропадать? Даже головёшки несгоревшие и то растащили, на дрова, бесплатно ведь.
А потом застраиваться начали. Поверье поверьем, а жить где-то надо было. Появились новые дома. Только на месте мебельных це-хов долго ничего не было. Люди даже на это место мусор со своих дворов свозить начали, всё, что не нужно в хозяйстве. Например, сруб под дом готовят, лес от коры чистят, а куда её, эту кору-то де-вать? Сжигать - несподручно. Вот и свозили её всю на пустырь. Го-дами свозили этот всякий мусор, а он со временем перегнивать стал, вот тебе и удобрение… Налей ка мне ещё чайку, в горле пере-сохло…
Бабушка Матрёна подвинула чашку Марии Ивановне.
- А потом нашёлся смелый человек, это твой родитель, значит, и с разрешения поселкового главы начал строиться и на этом пустыре. Правда, дом-то свой он поставил на чистой поляне, там, где пожар не бушевал. А на месте пожарища огород немалый разбил, построй-ки хозяйственные, сараи значит, да баню поставил. Я смотрю, бань-ка-то до сих пор у вас живая, - показала в окно бабушка Матрёна.
- Да ничего, стоит пока. Старенькая, конечно, но работоспособ-ная.
- Ну да, ну да… А ведь стоит-то она аккурат на месте конторы Гусевской… И ты знаешь, сразу после пожара народ поговаривал, что Степан Петрович не всё своё добро-то вывез. Много драгоцен-ностей и денег якобы закопал где-то. Правда где – никто не знает. По первости-то и ребятишки, да и взрослые пытались найти этот клад. Да какое там… Если он и был, то до сих пор где-то в земле лежит…
Бабушка Матрёна снова долго и пристально посмотрела в окно и повторила:
- А ведь баня точно на месте сгоревшей конторы стоит… Нехо-рошо это, неправильно… Крылечко только в другом месте. У кон-торы-то крыльцо ближе к нынешнему забору было…
Потом она допила чай из чашки и встала уходить.
- Тётя Мотя, - удивлённо остановила её Мария Ивановна, - а как же камни? Ты ведь обещала рассказать – откуда они берутся?
- Машка, ты чё, тупая што ли? А я тебе чего тут целый час-то балаболила? Неужели ничего не поняла?
- Нет, тёть Моть, не поняла…
Бабушка Матрёна всплеснула руками.
- Ну, объясняю ещё раз. Огород ваш стоит на месте сгоревшего мебельного цеха, который в свою очередь стоял на фундаменте из камней. У цеха этого не было никакого подвала, и пол был тоже из камней, которые собирали по всей округе: и на речке, и у гор. Когда цех сгорел, камни-то остались. Их постепенно засыпали мусором. Потом родители твои разбили здесь свою усадьбу. А камни – так их или выпахивали, или выкапывали, или просто их зимой морозом из земли выдавливало, да и сейчас, похоже,  продолжает выдавливать. Вот и всё… Теперь-то понятно?
- Вот теперь понятно.
- Ну, слава Богу!
Бабушка Матрёна махнула рукой. От дверей она обернулась и перекрестилась на икону в красном углу.
- Ну, давай, Машка. Счастья тебе. И не грусти, что годков тебе много и живёшь одна. Это всё временно. Поверь, счастье найдёт те-бя. Будь здорова!..
Бабушка Матрёна вышла, а Мария Ивановна подсела к столу и налила себе чаю.
«Да, интересно тётя Мотя рассказывает… И о счастье не забы-ла… Её слова да Богу бы в уши…»
Прошёл год. Как-то совсем быстро и практически незаметно умерла бабушка Матрёна. На кладбище, когда прощались с усоп-шей, Мария Ивановна мельком глянула на табличку, временно за-меняющую памятник. На ней было написано: «Зимина Матрёна Ва-сильевна. 1867 – 1987».
«Ничего себе! – удивилась Мария Ивановна. – Тёте Моте-то, оказывается, сто двадцать лет было. А ведь никто, наверно, до са-мой её смерти и не знал этого»…
Потом прошёл ещё один год. И у Марии Ивановны случилась беда. Проснувшись как-то утром и выйдя на огород, она… не обна-ружила своей бани. На её месте дымилась кучка головёшек, да тор-чала печная труба. Ночью баня сгорела. Причём сгорела так быстро и так тихо, что никто этого даже и не заметил. Старая была, сухая…
Мария Ивановна долго удивлённо стояла возле сгоревшей бани, не в силах понять – что же случилось? Ведь баню-то, она топила по-следний раз три дня назад. Соседи проходили мимо и тоже удивлён-но останавливались.
Мария Ивановна медленно обошла пепелище и в одном месте вдруг заметила на земле листок бумаги. Она подняла его, отряхнула от земли. Листок был старый. На нём едва можно было прочитать какие-то каракули. Мария Ивановна присмотрелась и, шевеля губа-ми, прочитала: «Под крыльцом конторы… Железная коробка…»
Мария Ивановна аккуратно свернула листочек и сунула в кар-ман телогрейки.
«Потом разберусь…» - подумала она и зашла в дом.
Но днём она про странный листок забыла, забот со сгоревшей баней и так хватило. Позвонила, сообщила сыну о случившейся бе-де. Потом прошлась по посёлку, узнала, не продаёт ли кто бани. В трёх местах продавали срубы, и недорого. Оставалось дождаться сына и обговорить всё с ним.
Ночью в районе трёх часов  Мария Ивановна услышала стран-ный шум со своего огорода. Казалось, словно кто-то долбит землю кайлом. Мария Ивановна выглянула в окошко и увидела на месте бани два каких-то силуэта и отблески непонятно от чего. Быстро накинув телогрейку, она выбежала в огород
- Эй! Вы что там делаете?! – закричала она. – Уходите немед-ленно! Я сейчас собаку с цепи отпущу!
Про собаку она, конечно же, приврала, не было у неё никакой собаки. Но это подействовало. Незнакомцы грязно выругались, по-бросали свои инструменты и, быстро пробежав через огород, сига-нули через забор. Заурчал двигатель машины, и она быстро скры-лась вверх по улице.
Мария Ивановна постояла ещё какое-то время и зашла в дом. Идти к сгоревшей бане как-то побоялась.
Спать она, конечно же, не смогла. Всю ночь промаялась возле окна, обдумывая, кто и что искал в её огороде, на месте сгоревшей бани. И вдруг она вспомнила рассказ бабушки Матрёны о якобы за-рытом в огороде кладе.
- Да ну, ерунда всё это! – громко заговорила она сама с собой. – Какой к чертям клад?! Весь огород не единожды перелопатили… Ничего не попадало. Хотя… Мелочь-то старинную находили много раз… Но ведь это мелочь. Стоп! А бумажка?! Там ведь что-то про контору, про крыльцо, про железную коробку… Тьфу ты, мозга за мозгу уже заходит… Вон, говорить сама с собой начала… Срочно сына надо вызывать.
Глянув ещё раз в окно, Мария Ивановна устроилась поудобнее на стуле и вскоре задремала. Проспала она не больше часа, как раз до того момента, когда первый луч солнца заглянул в её окно. Ма-рия Ивановна быстренько умылась, чтобы взбодрить себя, и вышла в огород. Было немного прохладно. Ну, да так всегда бывает ран-ним летним утром. Осторожно ступая по мокрой от росы траве, она подошла к банному пепелищу.
«И что же тут ночью искали, когда и днём кроме двух головё-шек ничего нет?»
Обойдя баню, Мария Ивановна увидела брошенные впопыхах незваными гостями инструменты – лопаты, кайло и два больших фонарика, до сих пор излучающих желтоватый свет – но брать она ничего не стала.
«Пусть валяется. Вот Алёшка приедет, тогда и посмотрим».
Сына долго ждать не пришлось. Уже через час после телефон-ного звонка он примчался на своей машине. Вбежав в дом, он недо-умённо посмотрел на мать:
- Чё случилось-то, ма?
- Да вот, глянь в огород – сам увидишь.
Алексей непонимающе глянул через окно в огород. Понял не сразу. Какое-то время посмотрел, помолчал.
- Что-то я не понял… Как это всё произошло? Куда баня-то де-лась?
- Сынок, ты чего? Слепой али как? Сгорела баня-то, вишь, одна труба торчит. Я ж тебе по телефону всё обсказала…
- Тьфу ты, не то хотел сказать. Понял я про баню, дальше-то что произошло? Чего меня так срочно вызвала?
- Так ить, ограбить меня хотели…
- Как это? – не понял сын. – У тебя вроде и брать-то нечего.
- А вот…
И Мария Ивановна подробно рассказала о ночном визите незна-комцев.
- Я там пока ничего не трогала. А вчерась ещё бумажку вот эту там нашла, возле сгоревшей бани. Странно как-то, всё сгорело бес-шумно и дотла, а этот листочек рядом лежал. И ничего ему не сде-лалось. Словно после пожара его кто-то обронил… Да и вообще, не наш это листок, не было у нас таких отродясь. И почерк ничей не наш.
Алексей взял из рук матери листок, осторожно оглядел его с обеих сторон, перечитал несколько раз написанное, будто стараясь выучить наизусть.
- Мам, а что это за контора такая?
- А-а, так я тебе сейчас всё объясню. Мне бабушка Матрёна не-задолго до своей смерти много чего рассказала. Ты садись пока, по-кушай. А я и расскажу.
Сын внимательно слушал рассказ матери, стараясь не упустить никакой мелочи. Несколько раз переспрашивал её. При этом не за-бывая один за другим поглощать пирожки. Потом встал из-за стола, поблагодарил за поздний завтрак и со словами:
- Ну, пойдём, посмотрим на месте, - вышел из дома.
Трава на огороде уже подсохла, надобность переобуваться в са-поги отпала.
- Вот, смотри, - протянула Мария Ивановна руку в сторону пе-пелища. – Всё, что осталось. А это вот, - показала она на лопаты, - это незнакомцы бросили.
Алексей наклонился, поднял лопату.
- Хорошая лопата, титановая. Значит готовились, а не так, с наскока… Держи, мать, подфартило тебе – хорошим инструментом разжилась. Да и фонари не хилые, - продолжил он, наклоняясь и поднимая с земли оба фонаря. – Тоже тебе ещё послужат…
Потом он осмотрел место, где копали незнакомцы – вроде ниче-го приметного. Отошёл в сторону и внимательно оглядел всё ещё раз.
- Слушай, мам, а что там Бабушка Матрёна про контору-то го-ворила?
- Сказала, что баня наша как раз на её месте стоит. И что нехо-рошо это, на месте сгоревшего здания другое строить. Видишь, пра-ва оказалась, сгорела баня-то.
- Ай, ерунда это всё. Предрассудки. Ты лучше вспомни подроб-нее, что она ещё говорила?..
Мария Ивановна задумалась. Потом лицо её просветлело.
- Вспомнила! Она ведь говорила, что крыльцо у конторы было ближе к забору, не как у нашей баньки.
- Во-от… А эти-то копали под нашим крыльцом. Ну-ка, дай мне лопаточку-то…
Алексей сбросил телогрейку и начал азартно копать на другом углу сгоревшей бани, том, что у забора. Через полчаса яма имела уже внушительные размеры. Но Алексей копал и копал без остано-вок. Дело для него было привычное, не белоручкой у матери рос. Да и молод был пока.
Внезапно под лопатой что-то сбрякало. Он наклонился, стрях-нул рукой землю. Потом выпрямился и удивлённо повернулся к ма-тери.
- Мам… А ведь люди не брехали… Тут и правда вроде клад за-рыт. Просто искали его все не в том месте. Что делать-то будем? Достаём, или милицию звать будем?
Мария Ивановна стояла, не зная, что ответить сыну. Потом ре-шительно махнула рукой.
- Доставай! В милицию мы сообщить всегда успеем.
Внезапно от забора со стороны проулка послышался голос со-седки:
- Здравствуй, Маша! Чего это вы земляными работами заня-лись?
- Да вот,,, - чуть подумав, ответила Мария Ивановна. – Баня-то сгорела, новую ставить надо. Вот Алёша и смотрит, где фундамент новый мастерить.
- А-а, ну да, ну да… Это конечно. Нужное дело. Плохо в де-ревне без бани-то. Ну, не буду мешать.
Соседка ушла. Мария Ивановна посмотрела ей вслед и сердито бросила:
- Ходят тут… Принесла нелёгкая…
Алексей между тем аккуратно обкопал и очистил от земли найденную коробку, которая на деле оказалась не такой уж и ма-ленькой и совсем не коробкой. Это был ларец или даже небольшой сундучок, на крышке которого висел сильно сгнивший от времени замок. Алексей попробовал открыть или сбить его, но ничего не по-лучилось.
 - Давай, доставай её и неси в дом, там разберёмся.
- Её, это чего?
- Коробку, чего ещё-то. Только телогрейку на неё накинь, чтоб глаза посторонние не видели…
Алексей попытался приподнять сундучок – тяжело. Но поднять всё-таки можно.
- Её… - заворчал он. – Тут не она, а скорее он, целый сундук. Ну, мать, и подфартило же нам…
Дома пришлось какое-то время повозиться с замком – не хотел он открываться и всё тут. Пришлось Алексею сходить за топором и кувалдочкой, зубила в их доме не было никогда. Со второй попытки замок всё-таки удалось срубить. Алексей и Мария Ивановна стояли и смотрели на сундучок, не решаясь, что-либо делать дальше. Нако-нец мать тихо проговорила:
- Сходи-ка крючок на дверь накинь. Мало ли…
А потом они открыли крышку сундука и… удивлённо устави-лись на клочки обгоревших старинных денег, которыми сундучок был наполнен под самую крышку.
- И что? Это всё? – Мария Ивановна сгребла рукой клочки. - Ну-ка, сын, возьми вон старое покрывало и вытряхни на него всё из сундука. Может на дне что-то есть?
Кроме банкнот не было ничего. Правда, в самой середине банк-ноты лежали как новенькие, огонь не добрался до них.
Разочарованию матери и сына не было предела.
- И что нам со всем эти теперь делать? Печку топить?
- Мам. Зачем же печку? Обгоревшие-то, конечно, только для этого и годятся. А остальные… Надо поспрашивать, может кому и нужны. Есть ведь люди, которые всё это старьё собирают. Коллек-ционерами называются. Или в музее надо спросить, возможно, им понадобятся.
Алексей сидел возле кучи денег и задумчиво перебирал пачки.
- М-да… Не удалось нам с тобой стать миллионерами…
Потом он встал и подошёл к сундучку. Осмотрел его со всех сторон, постучал по стенкам. Потом вдруг недоумённо замер на мгновение.
- Мам, а у тебя линейка есть?
- Есть, вон на комоде лежит. А тебе, зачем она?
- Так, кое-что проверить хочу…
Алексей взял линейку и измерил сначала высоту сундучка сна-ружи, а потом его глубину изнутри.
- Странно… зачем это такому небольшому сундучку такое тол-стое дно, - наконец задумчиво произнёс он и принялся снова внима-тельно изучать сундучок.
Он проверил все щелки, потрогал все гвоздики, понадавливал на каждый из них. Потом перевернул сундучок и так же внимательно осмотрел его дно. Одна из маленьких ножек-опор вдруг подалась и отошла немного в сторону. Раздался тихий щелчок, после которого дно сундучка чуть приподнялось.
- Нож, мама нож мне дай.
Мария Ивановна, до этого молча и с интересом наблюдавшая за всем, что делал сын, быстро сходила на кухню и принесла нож. Алексей аккуратно подцепил ножом донышко и медленно припод-нял его.
- Ого!.. – только и смог он проговорить в ответ на увиденное.
В тайном отделении стопочками по пять штук в каждой плотно лежали… золотые монеты, переложенные меж  собой бумагой. Ма-рия Ивановна взяла одну монетку в руки и внимательно осмотрела.
- Я таких и не видела никогда. Красивые…
- И очень дорогие… Царские червонцы 1904 года. Думаю, за одну такую монетку тебе неплохую новую баню купить можно. Да-а… Знали значит мужики, зачем в твой огород лезли. Ну вот, мать, и стала ты миллионершей. Но и головную боль ты себе оччень большую заимела.
- А чего это я… Мы оба заимели…
В это время в окно на кухне кто-то настойчиво постучал.
- Мам, ты сходи, посмотри – кто там. А я немного приберу здесь.
Мария Ивановна подошла к окну. Под окном стоял хорошо оде-тый мужчина с седой бородкой, с чемоданчиком в руках, чуть поо-даль на дороге стояла легковая машина, в которой сидел ещё один, но молодой мужчина.
«Вчерашние…» - промелькнуло в голове Марии Ивановны.
Стараясь казаться безмятежной, она открыла окно.
- Чего хотели, мужчина?
- Да мне поговорить бы с вами. Ну и… забрать кое-что своё…
- А-а, так это вы у меня ночью в огороде рылись и лопаты свои побросали?! Воришки!..
- Да не воришки мы… Что ж вы так кричите? Выйдите на улицу, если в дом пустить боитесь… И сына можете с собой взять.
- А вы… что…  - опешила Мария Ивановна. - Вы откуда про сына-то знаете?
- Так ведь машина у ворот стоит. Не вы же на ней рассекаете…
- Ну, ладно… Мы сейчас…
Зайдя в комнату, Мария Ивановна шёпотом объяснила Алексею о мужчине. Потом огляделась кругом – следов сундука и его со-держимого не было заметно нигде.
- Хорошо спрятал?
- Даже ты не найдёшь…
Мать и сын вышли из дома. На скамеечке возле ворот сидел мужчина и задумчиво курил сигарету. Завидя вышедших, он учтиво встал.
- Здравствуйте, Мария Ивановна! И вы, Алексей.
Мать с сыном удивлённо переглянулись.
- Откуда вы знаете наши имена?
- Да я много чего о вас знаю. Даже больше, чем вы сами. Давай-те присядем. Разговор-то длинный будет…
- Чего же долго разговаривать? Забирайте свои лопатки и фона-рики, и всё, до свидания!
- Подождите, Мария Ивановна. Не спешите! Давайте  всё-таки поговорим. И забудьте вы про эти лопатки… Меня зовут Николай Александрович Гусев. Вам моя фамилия ничего не говорит?
- Гусев… Гусев… Так вы что, родственник Степана Петровича?
- Совершенно верно, я его внук. И приехал я сюда не из празд-ного любопытства. Вы наверно, так или иначе, слышали о дедовом кладе? О нём много говорили в своё время, пытались даже найти, но безуспешно. В семье у нас тоже эту легенду передают из поколения в поколение. Но относятся к ней именно как к легенде, а не как к чему-то серьёзному.  Точнее сказать, не относятся, а относились, до последнего времени. Совсем недавно, перебирая семейные архивы, я натолкнулся на тот самый листок бумаги, который, я так думаю, был мной обронен на месте пожара и найден вами. Неаккуратно, ко-нечно, с моей стороны, однако, что поделаешь.
Я долго думал над написанным на листке. И вдруг меня озари-ло, что это дед написал о своём кладе в вашем посёлке. Не надеясь на свою память, решил сделать пометочку. Но всё равно забыл, а потом и умер. В дальнейшем про этот листок никто никогда даже и не вспоминал.
И вот держа листок в руках, я решил попытаться добраться до правды. Долго и тщательно я собирал сведения о дедушке, о том, где он жил, кем работал. И постепенно выяснил, что был он доволь-но зажиточным, хотя и мелким фабрикантом, делал мебель в вашем селе. Выяснил также, что вся его фабрика сгорела во время сильно-го пожара. А много лет спустя на её месте построили свой дом ваши родители.
Наводя все эти справки, я не мог понять одного: если дед был богатым, то почему же он умер почти в бедности, почему прихо-дившие к нему неоднократно с обысками чекисты никогда ничего не находили? А потом я вдруг понял, легенда о кладе – это вовсе не легенда. Действительно есть что-то спрятанное, закопанное. И я ре-шил действовать.
Вот тогда я и начал наводить справки теперь уже о вас Мария Ивановна, о вашей семье и вашем доме. Когда всё сошлось в одной
точке, мы с внуком решили откопать клад.
Не скрою, баню вашу сожгли тоже мы. Не специально, случай-но. Ползали вокруг неё в поисках места, где по-нашему должен быть закопан  клад, и как-то случайно подожгли её. Может я не-осторожно прикурил… Сам даже не представляю как. Но я готов вдвойне восполнить вашу утрату… Человек я обеспеченный. Заме-чу, не на дедушкины богатства поднялся, а только благодаря своей голове и своему упорству.
На следующую ночь после пожара мы приехали с внуком с намерением закончить дело. Но видимо очень увлеклись и начали сильно шуметь. Тут-то вы нас, Мария Ивановна, и услышали. При-шлось ретироваться, как последним трусишкам. Но поверьте, ника-кого злого умысла в отношении вас у нас и в помине не было. Мы хотели, если повезёт, забрать только своё. Не повезло…
Повезло, насколько я понимаю, вам. Похоже, вы нашли то, что искали мы. И вот тут начинается главная часть нашего разговора.
Думаю, с тем, что вы откопали, у вас могут возникнуть очень большие проблемы. Оставить себе – это накликать на себя неми-лость власть имущих. Попробовать продать – к вам сразу же сле-тятся десятки представителей, так называемых криминальных структур, если проще – бандитов. И далеко не факт, что они будут разговаривать с вами также спокойно, как и я. Могут просто убить и всё. Зачем им лишние свидетели?
Я же предлагаю все, что вы откопали у вас купить. И за очень хорошие деньги. Стоимость сгоревшей бани – это отдельный пункт. У меня есть хорошие связи на случай реализации. Но, главным об-разом, этот клад – это семейная реликвия, это заработано нашим де-дом. Не важно, как, честно или нечестно, не будем сейчас об этом, но заработано им, Степаном Петровичем Гусевым.
Вот такое мое предложение. Подумайте хорошенько и давайте разойдёмся по дружески. Вот здесь, в этом чемоданчике, полтора миллиона рублей. Готов отдать их вам даже не глядя на содержимое коробки.
- Да не коробка там, - заговорил молчавший до сих пор и внима-тельно слушавший Алексей. – Там сундучок небольшой. Коробкой-то видимо второпях его обозвали… Николай Александрович, нам бы с мамой пошептаться немного. Вы не против?
- Да, да, конечно…
Алексей подхватил мать под руку и отвел в сторону.
- Ну, что скажешь, мать?
- Ой, даже и не знаю. Не продешевить бы…
- Не понял… Чего продешевить-то? На тебя полтора лимона с неба упали, просто так, а ты продешевить боишься. Он ведь пра-вильно всё сказал: этот клад для нас очень большая головная боль. А тут сразу все проблемы решатся… Я бы согласился. Ты вот при-кинь: баню новую для тебя полностью поставить тысяч в пятьдесят обойдётся. А тут полтора миллиона! Сколько ты этих бань-то по-ставить сможешь?
- Так, а мне много-то и не надо, мне одной хватит… Ладно, Лё-шенька, делай, как знаешь.
Они вернулись на скамеечку.
- Ну, что решили? – поинтересовался Николай Александрович. – Вижу, какие-то сомнения у вас имеются? Тогда давайте сделаем так: раз уж втёмную вы не согласились, тогда позвольте мне взгля-нуть на клад. После поговорим снова.
Алексей встал первым.
- Только… это.., я в дом зайду первым. Сами понимаете – при-готовить всё надо.
- Да, конечно. Какой разговор.
Алексей убежал.
- Хороший у вас сын, Мария Ивановна. Заботливый. Да и жена у него неплохая, - улыбнулся Николай Александрович, - видел я её.
Немного погодя Мария Ивановна и гость вошли в дом. Алексей уже успел всё разложить на столе. На банкнотах, как и можно было предположить, Николай Александрович даже взгляда не остановил. Но внимательно осмотрел сундучок. Потом, кивнув на деньги, спросил Алексея:
- Это что, всё?
- Нет, почему же… Сундучок-то с двойным дном оказался. Вот, смотрите.
Алексей опять перевернул сундучок и картинно открыл дно.
Николай Александрович наклонился над открывшейся карти-ной, внимательно осмотрел монеты. Одну даже взял в руку и осмотрел ближе.
- Да-а, - наконец тихо выдавил он. – Это действительно клад. Думаю, что ваши сомнения вполне обоснованы. Это стоит больше того, что я предлагал раньше.
Он ненадолго замолчал, то ли обдумывая, как быть, то ли ре-шая, сколько заплатить, то ли прикидывая цену увиденного.
 - В общем, так, дорогие кладоискатели, я удваиваю предложен-ную сумму. Баня, опять же, отдельно. Согласны?
Мать с сыном переглянулись. Они и на полтора миллиона вроде уже были согласны, а тут…
- Согласны, - ответила смущённо Мария Ивановна.
- Тогда минуточку подождите.
Николай Александрович достал из кармана какой-то аппарат, похожий на радиостанцию и, потыкав по цифрам, заговорил:
- Игорёк, принеси-ка мне второй чемоданчик. Да, всё нормаль-но. Давай, поторопись…
Отключив телефон и заметив заинтересованный взгляд Алексея, пояснил:
- Это телефон спутниковой связи. Пока редкая и очень дорогая вещь. Но поверьте, скоро у каждого желающего что-то подобное будет. И недорого будет стоить и очень удобно в обращении. Это я вам как специалист говорю.
Постучав в дверь, вошёл Игорёк.
- Вот, дед, держи. Как и велел.
Потом он увидел разложенный на столе клад.
- Ух, ты, сколько денег!
- Глупый ты, Игорёк, - усмехнулся Николай Александрович. – Где ты тут деньги увидел? Это бумага… Деньги-то вон они, - он по-казал на перевёрнутый сундучок, - вот им точно ничего не грозит: ни время, ни вода, ни огонь…
Потом он повернулся к хозяевам.
- Мария Ивановна, Алексей, большое вам спасибо за всё! За то, что отнеслись с пониманием, за то, что не спорили и не жадничали. Вот в этих чемоданчиках всё, о чём мы договорились. А вот это, - он достал из внутреннего кармана две пачки денег, - это вам за со-жжённую нами баню. Давайте, будем прощаться. С вашего разре-шения я сундучок тоже заберу. Отреставрирую его и дома на видное место поставлю. Память как-никак. А вот эту макулатуру можно я вам оставлю? Мне они как-то без надобности. Игорьку вон пачку на игрушки дайте и хватит. Вы не против?
Возражать никто не стал и вскоре Николай Александрович со своим Игорьком, прихватив клад, укатили в город.
Проводив этих странных гостей, Мария Ивановна принесла из чулана старенький чемодан и аккуратно сложила в него неповре-ждённые огнём пачки денег. Остальное осторожно, чтоб не просы-пать, отнесла в печь.
Алексей сидел возле стола и крутил в руках золотую монетку.
- Ой, а ты зачем взял? – увидев, встрепенулась Мария Ивановна.
- Как зачем? На память. У них будет память, а мы что – рыжие что ли? Не бойся, мать, они в прогаре не останутся. Они нам с тобой три миллиона с барского плеча отвалили только потому, что точно знают – с полученных монет они заработают в десятки, а то и в сот-ни больше потраченного. Это такие люди, мама, они просто так ни-чего не делают. Тем более для таких простачков, как мы с тобой…
На том и успокоились. А через месяц в огороде Марии Иванов-ны дымила новой трубой новая баня. Да ещё какая! С тремя отделе-ниями, с водой из скважины.
Прохожие, по привычке проходя мимо, только удивлялись - от-куда? А Мария Ивановна отвечала с улыбкой:
- Да, клад под сгоревшей баней нашла, вот и построила новую.
Люди, конечно, ей не верили. Но это её очень мало волновало.
Вот только новую баню Мария Ивановна поставила в стороне от сгоревшей. Чтобы беду не накликать…

Февраль 2017 г.
Нижний Тагил