Je t aime. Я люблю

София безучастно сидела рядом с куратором. Через несколько дней открывалась выставка. Решено, что одна из ее работ будет представлена в разряде дебютантов. Это большая честь и шанс заявить о себе. Вчера занятия их фотостудии проходили в саду Тюильри, она сделала несколько удачных кадров, теперь  надо выбрать один из них.
 
- Вот этот, по-моему, отличный кадр! Только не пойму, что за место? Это вообще, по-моему, не вчерашний снимок.., - известный фотограф, который почти полгода вел их курс и щедро делился секретами мастерства, прервал ее размышления. Она посмотрела на экран компьютера. Даже вздрогнула от удивления..
  - Это.. Случайно.. Не знаю, как это сюда попало, - от неожиданности она перешла на русский, потом снова заговорила на французском:
 - Это у нас на даче.., у меня на родине. Под Москвой... Наверно, осталось на флешке..
   Куратор, не обращая внимание на ее бормотания и  замешательство, продолжал расхваливать работу:
 - Смотри! Здесь и композиция, и свет, и тени! Я думаю, это твой лучший на сегодня снимок.
Изображение вернуло ее в события почти годичной давности. Они тогда расстались. София не находила себе места. В конце концов приняла предложение родителей пожить у них, в предместьях Парижа. Прошлое, от которого она пыталась убежать и спрятаться, вдруг настигло. Пять лет назад он сделал эту скамейку для нее. Они встречали здесь рассветы, провожали закаты, говорили обо всем и ни о чем. Она понимала, почему куратор ее похвалил: фотография не нуждалась ни в какой ретуши, красивый закат, спокойная водная гладь, зарастающая травой тропинка и скамейка, словно приглашающая посидеть... Идиллия. Как в сказке. Туда хочется попасть снова и снова...  Расстались. Она от безысходности, от боли даже страну поменяла. Но где то в глубине души, где то в самом дальнем углу своей памяти, на самом ее чердачке, как она говорила, София решила оставить воспоминание о той любви, что у них была. Снимок сделала в последний день перед отъездом, они к тому времени уже полгода как не виделись.
  - Это - не Франция,- повторила она. Вместо ответа куратор максимально приблизил изображение.
  - Сама посмотри!
На рассыхающихся рейках спинки скамейки отчетливо была видна свежая надпись. Je t'aime...  Удивление, счастье, любовь, боль потери, радость обретения.., - все это промелькнуло в ее взгляде, огромные голубые глаза наполнились слезами. "Первый приз", - чертыхнулся про себя ее учитель, досадуя, что не успел сфотографировать Софию в этот момент. "Был бы первый приз!"  А она? Она словно проснулась от сна.
 
- Эту! Только эту фотографию буду выставлять!! И подпись! Еще важно, чтоб подпись была на русском. Вот, смотри, здесь на скамейке она по-французски, а сама фотография пусть будет называться "я люблю" на русском..
"Вечно так, с этими русскими: то спят, то мчатся, сломя голову..",- бухтел куратор. А она подумала: он еще ищет, ну, или искал.. И раз она получила его послание, пусть и не сразу, может быть.., может быть, и он получит ее? Пусть в виде фотографии на выставке. Впервые за много месяцев появилось желание жить.
 
- Кэш! Кэш! Кэша! Аркэша, - смешно коверкая имя русского дизайнера, испанский заказчик пытался привлечь его внимание. Аркадий же, не отрываясь следил за бегущей строкой в новостях. Сегодня последний день работы ежегодной Парижской фотовыставки , одна из мелькнувших работ привлекла его внимание.
  - Как я могу попасть отсюда в  Париж? Сегодня же? Прямо сейчас?!
  - Скоростной Барселона - Париж отходит через двадцать минут, - удивленный Жозе еще что то говорил, но Аркадий лишь помахал ему и бегом бросился к вокзалу. По утренним пробкам пешком он доберется быстрее, чем на такси.
 
За полчаса до закрытия выставки София все еще неподвижно стояла напротив