Под диктовку возраста

В ПРОЛОГЕ  к повести
«Завтра была война»
 Борис Васильев задаёт сам себе вопрос:
 
«А может то, о чём я пишу, мне только кажется?
Я старею, с каждым днём всё дальше отступая от того времени,
 и уже не сама действительность,
а лишь представление о ней властвует сегодня надо мной.
Может быть…
Но  я хочу избежать того, что диктует мне возраст.
Я хочу вернуться в те дни, стать молодым и наивным».


И тогда для себя я понял окончательно, что на самом деле не даёт мне покоя все последние годы, что руководит мной последние десять лет.
 
 Это внутренняя сила  большого и крепкого желания
«избежать того, что диктует мне возраст».
Избежать…

И возвращаться каждый раз снова и снова   в прошлое
  в своих далёких и давних чувствах и мыслях и
«становиться опять молодым и наивным».

Как всё-таки сильно притяжение прошлого времени!

Каким бы это прошлое  ни было.

Откуда и почему появляется такое сильное, стойкое и долговременное желание видеть ПРОШЛОЕ?
Упиваться им?
Снова переживать его?

Зачем это?

О чём говорит?

Ответа нет.

  Август медленно уходил от меня.
 Тихими, тёплыми и тёмными ночами.
 Узкими тропинками.
 Еле различимыми  среди прибрежных кустов реки Подкумка.
 Задушевными негромкими девичьими песнями.

Уходил до тех пор,
пока новый день своим первым светлым небесным  мазком  не напоминал,
что чуду дивной ночи приходит конец.
Такой, как в этой песне…

Костры горят далекие,
Луна в реке купается,
А парень с милой девушкой
На лавочке прощается.

Я стал являться домой под утро.

Подойдя к своей  закрытой изнутри калитке, несколько минут стоял, прижавшись к стволу белой акации.

 Потом ставил одну ногу на заранее прибитую к забору небольшую скобу.
 Тихо переваливал через верхнюю кромку забора и, опершись другой ногой на почтовый ящик, мягко спрыгивал к себе во двор.

Ещё два шага - и я у своего окна, шпингалеты которого были заранее мною подняты.

Через минуту я уже в своей постели.
Слышно, как посапывает бабушка на своих высоких перинах.

Дедушка спит на кухне.

Мама в летней пристройке.

Я блаженно улыбаюсь и вытягиваюсь до боли в суставах.
 Подбираю ноги к животу. Поворачиваюсь на свой любимый левый бок.
 Закрываю глаза.
 И счастливый, погружаюсь в глубокий омут сна.

Зачем это?
О чём говорит?
Ответа нет.

Расположили нас на ночлег в правлении колхоза.
 Вместе со сторожем.
 В комнате для приезжих.
На ужин принесли молока и тёплого, свежего хлеба.
В сумерках улеглись, но заснул я не сразу.
Сквозь усталость жаркого и тряского дня на меня наплывала лёгкая грусть, которую усиливала незнакомая песня.
Она проникала через открытое настежь окно ясными и понятными словами тонких, задушевных, девичьих голосов.

Вот кто-то с горочки спустился.
Наверно, милый мой идёт.
На нём защитная гимнастёрка,
Она с ума меня сведет.
На нём погоны золотые
И яркий орден на груди.
Зачем, зачем он повстречался
Со мной на жизненном пути...

Сторож, сидя у окна, дымил махоркой.
За окном виднелся темный экран неба
с несколькими яркими, но чужими звездами, да слышен звук другой,
 уже незнакомой песни.

Песни, такой непохожей на те, которые остались в той жизни, которая ещё вчера была моей.

Жил  кузнец
Весёлый за рекою,
Никого собой не беспокоя.
Но во всей округе
Девушки-подруги
То краснели, то бледнели,
встретив кузнеца.

Ой, цветы-луга,
Птица-иволга.
Ты приди ко мне,
Любовь моя...

Голоса удалялись, слабели, звуки песни затухали.
 Скоро однообразное ночное стрекотание кузнечиков успокоило меня и крепко сомкнуло мои веки.

Зачем это?
О чём говорит сейчас?

 Утром вскочил на ноги рано, как всегда.
  Озарённый тёплым внутренним сиянием счастья, побежал к реке ЧЕРЕМОШ.

Уже на спуске к городу, у каплычки, увидел на земле белый матерчатый предмет.
Остановился и поднял с земли новенький платочек /хусточку/.
Повертел, поднёс к глазам и увидел два слова, вышитых красными нитками:
"Мий  любый! "

Вокруг никого, но сердце стучит.

Я машу платочком густому лесу вокруг себя и бегу дальше.

Другой раз я разминаюсь на беговой дорожке безлюдного стадиона и вижу, как невдалеке от меня на траву приземляется бумажный голубок.
Я не сомневаюсь, что он прилетел ко мне. Беру его в руки и читаю на крыльях:

"Коханный мий!"

Молчит тесно при¬жавшийся к стадиону лес.
 Тихо вокруг.
 Но я точно знаю о том, что я здесь не один.

Я возвращаюсь домой, подхожу к своему подъезду  и вижу, свежую надпись на входной двери, написанную мелом:

"Зиронька  моя!"

Голове жарко, сердце в истоме.

Ах, вот  зачем всё это прошлое!!!
Вот ЗАЧЕМ!!!

ОТВЕТ ЛЕЖИТ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ!
И даже моей рукой написан!
И написан давно!
 
Голове жарко, сердце в истоме.

Голове жарко, сердце в истоме.

Голове жарко, сердце в истоме.

Вот зачем. И вот почему.
Уверен в этом!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»