Странники

Голубой старый трамвай стоял на заброшенном подъездном пути где-то недалеко от центра города. Иногда в самом сердце крупных городов обнаруживаются всеми забытые места, предметы, постройки, живые существа и ...даже трамваи.
Тяжелые темно серые облака с самого утра закрывали солнце. Время от времени дождь то тихо стучал, то неистово лупил по крыше его вагона. Желтые и красные листья, опадающие с деревьев уже вторую неделю, служили ему неким подобием плаща. Не то чтобы это сильно спасало от влаги и неизбежной коррозии его почти васильковое туловище, но это было куда приятнее, чем просто ощущать текущие по бокам струи холодной воды, которые просачивались внутрь и долго потом стояли промозглыми лужами в его чреве.

Не так давно какие-то не совсем веселые люди выбили ему заднюю дверь в первом вагоне. Это доставляло определенные неудобства, особенно по ночам, когда ветер заползал в вагоны и начинал там свои игры с листьями и мусором. Но трамвай продолжал спокойно стоять там, где его бросили, за свою жизнь он многое повидал и не привык или, может быть, отвык сетовать на жизнь, лишний раз переживать и огорчатся.

Однажды, ближе к зиме в вагон пришла собака. Она замёрзла, устала и дышала тяжело. Порывшись в мусоре, пес нашел какие-то объедки, а потом стащил всё ветхое тряпье в кабину и соорудил там себе некое подобие логова или гнезда.

Первые два дня пес почти все время спал и никуда не уходил, только выскакивал из вагона по нужде, но очень быстро возвращался назад в свое логово.
Ещё через неделю его дыхание снова стало ровным и размеренным. Теперь он покидал иногда трамвай на несколько часов, чтобы найти себе еды. Люди больше не трогали и не ломали его вагоны - отважный зверь каждый раз рычал и угрожающе скалил зубы при приближении посторонних.

Так шли дни и недели. Выпал снег, по ночам мороз рисовал узоры на
уцелевших стеклах. Трамваю нравилась такая компания, живое тепло собаки в кабине согревало его, напоминая о лучших днях, когда он размеренно скользил по рельсам, покачиваясь на поворотах, вдоль высоких домов по улицам, залитым солнечным теплом.
Он хотел снова отправится в путь, теперь уже вместе с собакой, поехать туда, где тепло и запах соленой морской воды пронизывает и окутывает все вокруг.

И вот однажды ночью, когда стоял особенно сильный мороз, возможно, в канун Рождества, трамвай поднял свой последний уцелевший ржавый пантограф, покачался из стороны в сторону, прилаживая его к заиндевелому проводу, и поехал...