Щедрый жлоб

     Сергей Иванович  Левый – личность в Ташкенте известная.
     На Востоке, если на базаре о тебе говорят, то ты знаменитость. А  Левого  на  Алайском  рынке, который находится в  самом центре города, встречали на - ура. Продавцы   даже выходили  из-за прилавка, как только в рядах появлялась колоритная фигура  Сергея Иванович.
      Осенью и зимой он ходил в длинном, до пят,  белом плаще   и широкополой    черной фетровой шляпе, а весной и летом в белых спортивных брюках и рубашке  с короткими рукавами, чтобы были видны накаченные бицепсы.

 
      Cреднего  роста,  с  серыми  глазами и седой шевелюрой,  лицом,  чем-то  напоминающим   мультфильмовского  Емелю из русской народной сказки «По щучьему велению»,  Левый являл собой классический  образец преуспевающего  купчика.

      Торговый люд  любил Сергея  Ивановича, он всегда  покупал  много и  не торгуясь. Для восточного базара – дело неслыханное, чтоб не торговаться.
      Посмотреть  на такого щедрого покупателя   всегда собиралась  масса зевак.
      Левому  словно  это и нужно было. Он доставал  из сумки  толстые пачки купюр и отдавал  их продавцам  со словами : 
     -На, отсчитай сколько нужно!
      Такого  здесь  отродясь  не видывали - щедрость, граничащая с безумием.


      За богатым русским, как за глаза прозвали Сергея Ивановича на  базаре, увивались не только продавцы, но и носильщики. Тот, как правило, не ограничивался   лишь одной тележкой.
      И,  действительно, что уж говорить о фруктах и овощах, если паюсную икру, копченые говяжьи языки, маслины, креветки, привозную севрюгу и прочие деликатесы,  а также сливочное масло, брынзу, колбасы домашнего производства « сумасшедший миллионер» брал килограммами.


      Левому  явно нравилось внимание базара, он шел во главе своего обоза, словно  олимпийский чемпион в толпе  поклонников.


      Возвращался домой  триумфатором. 
      Возле  ворот его поджидали два-три местных алкаша. Они дежурили здесь постоянно, надеясь услужить барину и получить на опохмелку.


       Впрочем, тут я несколько забежал вперед. Про подробности  его  житья-бытья я узнал позже, когда мы с Сергеем Ивановичем  познакомились.


       Знакомство наше состоялось в редакции, где я работал. Левый пришел давать объявление в газету.
       По длинному белому плащу и широкополой черной шляпе я сразу же признал  в нем того самого чудика, которого не раз видел в выходные на рынке, где он проводил  свои парад-алле.


       Передо   мною  Левый  тоже  « не  оплошал». Выложил  сперва  на   письменный стол  портмоне,   размером  с солидный  женский  клач, разбухшее  от  купюр, и только затем текст объявления:   
                «Доктор  Левый  решит  все ваши проблемы со здоровьем. Прием
                ежедневно с 14 до 18 часов (кроме воскресенья) по адресу…»
       Ничего не скажешь, скромненько, но со вкусом


      -И лицензия у Вас есть?- поинтересовался  я.
      -А как же!-  сказал  доктор,  предъявив  замызганую ксерокопию  документа, разрешающего   ему заниматься частной медицинской практикой.
       Пока я знакомился с бумагой, Сергей Иванович зря время не терял.
      -Что-то вид  у  Вас  неважнецкий,- сказал он, обращаясь ко мне.- Придется   уделить Вам время, и как можно скорее.


       Позже, я понял, что это была обыкновенная  завлекалочка, которую  лекарь говорил  всем, кого считал потенциальным  клиентом. Но тогда сердце мое  екнуло и я  сразу  же попался на крючок Айболита.


      Как "VIP-клиенту»,  Левый назначил мне специальное время, не то, что указано в объявлении. Тогда-то я и смог ознакомиться  с житием «знаменитого врачевателя», как он сам себя называл.


      Домик  его я нашел не сразу, пришлось  поплутать по переулкам, что окружали ташкентский винзавод  на  Первушке. 
      Старичок, очень похожий на деда Щукаря  из шолоховской «Поднятой целины», гревший  свои косточки на  завалинке, на вопрос "Где тут  живет доктор  Левый?" ответил мудрено:
     -Пройдите до первого  поворота, а там  услышите -  баба  лается, это и будет его дом.


    - Она все время  лается, что ли?- полюбопытствовал  я.   
    - Беспрестанно!- невозмутимо  подтвердил  дед.


      Ориентир оказался  точным.
      Не дойдя немного до поворота, я услышал визгливый женский голос.
     -Пошли вон, проходимцы, твари! Не стойте и не ждите, денег вам  нет  и  не   будет. Ишь, сволота, повадились, уроды,  каждое утро ходить!
      Мое  появление ничуть не смутило истеричную бабу, которая облаивала группу ребятишек, лет  двенадцати-четырнадцати, окружившую  ее плотным кольцом возле калитки, над которой красовалась табличка «Доктор Левый».
      Я ждал, когда  тетка угомонится, чтобы  через нее доложить врачу о своем прибытии, но та продолжала заливаться.
     -Выбл**ки, жертвы аборта, да чтоб вы  усрались! Еще раз постучите, всех тут   урою!
      Дети слушали эти «трели» без тени испуга, видимо привыкли.
      Полаяв еще пару минут, истеричка  вдруг нырнула во двор, захлопнула калитку и  начала лязгать затворами изнутри.
      Пацанята не расходились, явно  ожидали чего-то.


      Вскоре  вновь зазвенели засовы, калитка настежь распахнулась,  и перед нами во всей красе предстал  сам доктор.
      На  этот раз на нем были лишь плавки и темные очки.
      Ватага сразу же загалдела, но целитель, не обращая  на нее  никакого внимания,  протянул мне руку и буквально втащил  во  двор, тут же захлопнув дверь.
      Я прошел  через детский  блокпост, как нож сквозь сливочное масло.


    - Не  реагируй,- успокоил меня Сергей Иванович,- погалдят и разойдутся.
    - А чего они хотят?- поинтересовался  я
     -Деньги, чего ж еще! – удивился моей наивности  целитель.  – Они каштаны мне таскают для мази, геморрой как рукой снимает. Я им пообещал одну цену за килограмм, а заплатил в четыре раза меньше, вот и бузят  желторотики. Ну да меня не пробьешь, не они первые, не они последние. На том стоим!
     -Но это не есть хорошо, доктор!- возразил я.
      На  что  Левый, закатив глаза и сложив руки домиком, елейным голосом Тартюфа произнес:
     -Не согрешишь-не покаешься. А я, знаешь, какую свечу покаянную в церкви  ставлю, то-то! Грехи свои тяжкие замаливаю.


      Новый штрих к своему портрету Сергей Иванович нарисовал, не жалея черной краски. 
      Занятный тип! В моей коллекции таких  еще не было.
      Обычно все стараются  оставить благоприятное впечатление о себе, а этот – нет. Странно, даже очень!
      
      Удивляться в тот визит к лекарю мне пришлось немало.
      Баба, «лаявшая» на детей,  которую  я было  принял  за  домработницу,  оказалось  женой  Левого. Когда она, позже, сняла свой засаленный халат, стоптанные тапки и переоделась, то оказалась очень даже привлекательной женщиной, если рот не открывала.
      Говорила  супруга все время с повизгиванием  и  несла какую-то чушь.
      Видно было, что  лекарша очень хотела выглядеть великосветской дамой, но  поскольку таковой не являлась, то получалось у нее все как-то неестественно, вымученно. То есть, совсем не получалось.


     -Не обращай внимания,- предупредил меня  Сергей Иванович, указывая на жену, как только та  отошла. – Она у меня с головой  не дружит. У нее какая-то сложная форма бронхиальной астмы, врачи залечили  гормонами. Вот и результат.
     -Оп-паньки!- подумал я,– жену- то он сам лечить не стал, врачам доверил. Зато в объявлении громогласно заявляет: «Доктор Левый  решит все ваши проблемы со здоровьем». Выходит не все, раз родную супругу  не смог вылечить!

      Дальше - больше.
      Доктор неожиданно  проговорился, что никакой он не врач, а  по образованию – преподаватель  физкультуры.
      Лечить людей начал не  от хорошей жизни, а «потому что деньги позарез  нужны были».
      В деревне  под Новосибирском, где Сергей родился, жил  старик-знахарь, который пользовал  хворых  зверобойным  маслом. Больные на глазах  избавлялись от разных болячек. Его метод и взял  Левый за основу своей врачебной деятельности, когда профессия перестала кормить. Он прописывал всем  пациентам  чистку печени с помощью изготавливаемого им зверобойного масла.

      Новоявленный  лекарь покупал цветки зверобоя, заливал их обычным рафинированным  растительным маслом из магазина, месяц настаивал  и… лекарство готово.
      Продавая снадобье больному, Левый настоятельно рекомендовал перед употреблением сутки ничего не есть. Затем выпить сто граммов зверобойного масла,  запить пятьюдесятью граммами лимонного сока, чтоб не вырвало, после чего сделать дюбаж.
     -Метод  очень  эффективный,- уверял  меня  эскулап. - Большие очереди из  жаждущих  попасть  на прием. Приезжают  со всех городов и районов  Узбекистана  и даже из Казахстана. Вот книгу отзывов  даже завел.
      Я полюбопытствовал, действительно сотни отзывов и все в превосходной степени.
      
      За время пока я был у  доктора, его жена два раза выходила за ворота «лаяться». Возвращаясь, она докладывала хозяину: «Травники приходили».
      Судя по тому, что те, подобно ребяткам, которые  собирали каштаны для лекаря, оказались "выбл**ками, сволотой,  уродами  и жертвами аборта", приходили они за деньгами, что  Сергей Иванович  им обещал, но так и не выплатил.
    - Может  алкашей  наших позвать, чтоб накостыляли им, - деловито  предложила   супруга доктору, по-видимому  считая меня в доску своим.
    - Потом, - резко оборвал ее Айболит.


      Уходил я от Левого  с баночкой зверобойного масла и  под завязку нагруженный впечатлениями… 
      Хозяин  пошел меня провожать .
      На воротах его усадьбы кто-то вывел аршинными буквами слово «Жлоб».
      Целитель тут же  нырнул  за калитку  и  сразу же вынырнул с банкой масляной краски и кисточкой.
    - Вот  засранцы!- ласково приговаривая, доктор в секунду замазал  нарисованные углем буквы. – Решили меня  напугать. Но  я не  из  пугливых. Мы это проходили, знаем. Завтра, как  миленькие, все придут и принесут  то, что заказывал. Тут я банкую и диктовать условия мне никому не позволю


      В следующий выходной мы встретились на рынке  уж как старые знакомые. Сергей гордо шел во главе своего  обоза из трех доверху заполненных  снедью  тележек, которые с трудом толкали нанятые им носильщики.


    - Послушай, ты всякий раз закупаешь продуктов, будто на  Маланью свадьбу. Для кого все это?- не удержался  я однажды от вопроса.
    - Как для кого, для нас!- удивился моей наивности Левый. - Во-первых, сами поесть любим: и я, и жена, и дочка. Во-вторых, готовить лень,  поэтому  беру все, что можно  отрезать, намазать и в рот положить. Стряпуху, чтоб горячее делать,  не каждый день зовем. В третьих, питомцев своих – болонку, кошака  и ворона -  кормлю тем, что сами едим. А они - народ прожорливый: и икорку, и балычок с копченым язычком за милую душу  хрумкают. К тому же,  лабаз  большой,  плюс есть два  огромных финских холодильника. Так что хранить сумеем. Да и супружница  моя чудит, -  вздохнув, добавил лекарь. – Нравится ей  из себя барыню корчить. Вот и  раздает продукты, что начинают  портиться, всей  своей  челяди:  врачихам, портнихам, маникюршам-педикюршам, фарцовщицам, кассиршам, которые день и ночь  в  доме  тусуются. Любит  моя Марина  окружить себя  тетками  разными. Те по городу сплетни собирают и ей докладывают. А она за это их одаривает  объедками. Кому  бутербродик  с икоркой достается, кому - колбаски кусочек. Сама – то  из дома не выходит, а все про всех знает. От нарядов шкафы ломятся, а им с дочкой все мало. Ей  ведь весь дефицит  прямо на дом доставляют. Вот я и тащу в дом, чтоб  жену ублажить, чтоб  ей  потом  было чем милостыню раздавать.


     Говорил  все это доктор не то чтобы с досадой, а скорее с гордостью. Мол, вот какой у меня дом! Вот какие у  меня возможности! Вот какой я! 
     Ей Богу, занятный малый! Его и препарировать не надо, сам все напоказ выставляет, бахвалится.
   
     Вскоре я смог в этом еще раз убедиться.
     В очередной  свой  визит в редакцию  Левый обратился  ко мне с  просьбой-  помочь издать сборник  своих  стихотворний.
     Признаться, я был несказанно  удивлен, узнав, что  «народный врач»  склонен к поэзии.
     Не дожидаясь моего согласия,  Сергей Иванович выложил  солидную стопку  исписанных  корявым почерком  листов в клетку
    -Вот  выбери сам, какие  лучше. Ну и  обложка  чтоб бросалась в глаза, поаляповатей. За ценой не постою!
     Два дня я  балдел, знакомясь с творчеством  этого стихоплета.
     Как вам,  к примеру, такое :
                «Воробьишки – бздунишки,
                Словно малые детишки
                Толкаются, галдят, зернышки едят
                А объевшись -  блюют  и  снова песенки поют»
     Или вот еще один «шедевр».
                «День-деньской:  «Ду-ду-ду», «Ду-ду-ду», «Ду-ду-ду»
                Все  трендишь  про свою ерунду
                С головою  ты, балда, не в ладу
                Не послать ли тебя мне в манду?»
    
     Объяснить   автору  подобных  виршей,  почему  такое  нельзя  издавать, у меня   так и не хватило таланта.
     Осознав, наконец, бесполезность своих усилий, я спросил его напрямую: 
    -Зачем это тебе? 
     Ответил «доктор»  с чисто купеческим размахом:
    -Потому как хочу! Плачу любые  деньги!


     И ведь, как потом выяснилось, заплатил! Наш «поэт» выложил за  тираж в сто экземпляров собственной лабуды сумму, на  которую  в то время можно было приобрести  полное собрание сочинений Пушкина.


    -Ну и что  ты теперь с этой макулатурой будешь делать?-  поинтересовался  я.
    -Через  неделю ни одного экземпляра не останется. Новый тираж придется заказывать,- самоуверенно  заявил  «доктор». – Пациентам, которые ко мне на прием приходят, буду  свои стихи продавать. Скажу, что они  заряжены на исцеление. Вмиг разберут!


     Интересно, жлобство - это «приобретенное» качество или сбой на генном уровне? Ну, к примеру, хромосомы в организме какой-то не  хватает, а может наоборот-  лишняя.
     Впрочем, и то, и другое, говорят, лечится. Надо  только не запускать болезнь, как это сделал  Левый.
     Ведь Бог  его, шельму, метил   и  не раз. Уж куда дальше, если на воротах  дома «лекаря» регулярно появлялось,  выведенное  аршинными буквами,  слово «ЖЛОБ»!  Но товарищ не  понял.
     Остается одно, радикальное, средство избавить  его от  этой напасти – хук правой  по  печени.
     На моих глазах, на хлопке, когда еще учился в университете, пару-тройку    «Лeвых»  именно так  и вылечили.
     Не знаю, выходят  ли после этого из  организма зеленые камешки, но  жлобство   растворится  напрочь, как будто его никогда и не было. Не сразу, конечно, сеанса три понадобится, как минимум.
     Уверен, рано или поздно, но обязательно найдется тот, кто эту операцию  сделает Сергею Ивановичу с удовольствием и даже бесплатно.

     С «доктором»   мы  больше не виделись.
     Слышал, что с насиженного места он съехал, купил особняк поближе к центру города. Теперь,  наверное, там своих целебных «воробьишек - бздунишек»  разводит. Ведь  святое  дело -   всем   страждущим    помогать.


     Мир  тесен.
     Сел как-то в такси, водитель  оказался знакомым, возил раньше  моего  приятеля - директора завода. Разговорились. 
     Парень рассказал, что  работает  теперь  в частном  таксопарке, очень доволен. Хозяина иначе как «благодетель» не  называл. Тот, мол, дает заработать, не душит поборами, машину новую выделил. Правда, за это требует по воскресеньям свою семью бесплатно  обслуживать, но овчинка выделки стоит.


   - Шеф – человек, между прочим,  известный, народный  целитель, доктор Левый.  Не слыхали  часом?- спросил меня шофер. – Таксопарк это его побочный бизнес. Главное же дело - людей лечить. Так что, если нужно,  могу протекцию составить.
     Я вежливо отказался. Сказал, что пока в услугах медиков не нуждаюсь.
    -Зря,- обиженно засопел  таксист. – Левый -  верующий, а значит  все делает без обмана, по совести. В лечении использует старинные народные рецепты. Никакой химии. Заговоры редкие знает, которые большую силу имеют..
     И, видимо, чтобы  окончательно убедить меня в правдивости своих слов и  нарисовать портрет   «благодетеля» в полный рост  парень добавил: 
    -Каждое   воскресенье   хозяин непременно  заезжает в церковь, где ставит    огромную  свечу, заказывает молитву об  отпущении грехов  и никогда  не  скупится  на  милостыню.