В. Пелевин iPhuck 10 или критика критики

О том, что вышла очередная книга Пелевина, я узнал из появившейся в сети злобной рецензии. После того, как наткнулся на вторую, не менее злобную, решил, пора идти в книжный.  Обе статьи практически не читал, – пробежал, что называется. То, что профессионально пишущая братия реагирует на Пелевина, как стая деревенских собак на одинокого волка, давно уже не открытие. Эта устоявшаяся во времени реакция – естественный природный инстинкт и даже не отдельно взятой особи, но стаи в целом. Уважаемый автор тоже никогда в долгу не оставался и на это раз уделил литературным критикам, вообще, и своим, в частности, пару весьма душевных страниц, заранее поместив на обложке книги предупреждение:
СОДЕРЖИТ НЕЦЕНЗУРНУЮ БРАНЬ
Опуская нецензурную брань и прочий стёб, отметим, что на этих страницах условно-лирический герой произведения, – литературно-полицейский робот «Порфирий Петрович», – в пылу полемики разделил всех писателей на два вида: тех, кто сколько бы ни писал, пишет одну книгу, и остальных, которые не написали ни одной.
По большому счету все претензии к Пелевину строятся от непонимания той самой книги, которую он пишет из раза в раз на протяжении двух десятков лет.  По моему мнению, книга эта базируется на глубоком восприятии центральной темы восточной философии – освобождения от пут кармы. Заметим, на восприятии, а не на прочтении и заучивании канонических текстов. Это, кстати, в очередной раз подтвердила, на мой взгляд, блестящая концовка нового романа.
Наш современник, проштудировав наравне с творениями Сартра и Хайдеггера изречения Будды, Бхагавадгиту и Новый Завет, выглядит (в собственных глазах) вполне законченной интеллигентной индивидуальностью, способной выносить в ноосферу своё собственное просвещённое суждение обо всем, что творится «на земли и небеси». 
Право, позволяющее одновременно совмещать в себе идеи тысячелетней философии Востока с современной философией Запада, есть в принципе ПРАВО ШИЗОФРЕНИКА, ибо:
- «Нельзя понять красоту лотоса, роясь в грязи, из которой он растет». (Шри Ауробиндо, цитирую по памяти).
Sic!
Применительно к произведениям Пелевина можно утверждать, что подходить к ним с точки зрения препода с Курсов Высшего Литературно-Художественного Мастерства «Выстрел» также малопродуктивно, как, сидя на цепи, лаять на пробегающего по краю леса волка. Под цепью здесь метафорически следует понимать онтологическую обусловленность критики набором клише, приобретённым еще на лекциях по философии в высшей школе второй половины XX века. Для того, чтобы задать действительно серьёзную трепку волку, надо по крайней мере, сорваться с цепи, а лучше, стать таким же волком, что, безусловно, нарушило бы нерушимый принцип стайности или стадности – это кому как...
Конечно, хотелось, чтобы уважаемый автор уделял в своих произведениях больше внимания словесности, стилистике, построению сюжета, психологическим портретам своих лирических героев и т.п. Увы, в период длительной, по-толстовски классической отработки повествования, его, повествования, злободневность может быть запросто утеряна.
Появление «1984» Оруэлла не в 1948 г., а позже нельзя себе даже представить.  Антиутопиям должно быть злободневными, то есть, актуальными для читающих их современников, но не будущих поколений; в них расставляются красные флажки, под которые никак НЕЛЬЗЯ – сегодня-завтра, ибо, если нырнем под флажки, само послезавтра может уже и не случиться.
Убийственная пелевинская сатира расставила красные флажки по всему тексту «iPhuck 10» и, когда очередной критик выдаёт: «А, что это вы мне тут флажков по ходу понавесили, на испуг берёте?», – это следует понимать никак.
Задача художественно обличать пороки современного ему общества – удел широкого пласта классической литературы, ещё со времен Толстого и Достоевского. Антиутопии создаются, чтобы показать, куда может завести дальнейшее развитие этих пороков, а также новых, которые находятся пока только в тренде.
Специфика «позднего» Пелевина – антиутопия в стиле стёба, но он здесь отнюдь не первопроходец. Вспомнить, хотя бы, «Москва 2042» Войновича. Сейчас, по прошествии 30 лет с момента написания этого текста, он уже не кажется таким смешным, а в году 1986-м… Мы тогда большой компанией валялись на пляже в Гантиади и, слушая отрывки романа по «Голосу…», были в щенячьем восторге от жесткой сатиры, касавшейся всего, что и нам самим изрядно поднадоело в окружающей советской действительности.
Вполне возможно, что «iPhuck 10», как и ранее вышедший «S.N.U.F.F», тоже ждет сравнительно короткая судьба. Выбор жанра – привилегия автора.
Выбор автора – привилегия читателя, я в очередной раз выбрал Пелевина и не пожалел.