Часть 5
Глава 1.
К вечеру жара спала, а штиль сменил устойчивый норд-вест. Но если бы и не бы¬ло попутного ветра, морскую прогулку длиной в шестьдесят четыре мили всё равно бы пришлось совершить, пусть и не под парусом. Энергии компактных солнечно-ветро¬вых аккумуляторов двух двигателей, установленных на яхте, вполне бы хватило, чтобы пройти это расстояние и вернуться назад даже без дополнительной подзарядки. Вооб¬ще-то путешествие неблизкое, однако Бред Строул – губернатор Лорд-Хау и располо¬женных вокруг него полутора десятков небольших островов просто так не стал бы про¬сить Олега срочно приехать. Он даже не просил, а предложил прибыть завтра утром к не¬му в офис. За все годы знакомства так сухо и официально Бред разговаривал впер¬вые. До этого сегодняшнего звонка их отношения были дружескими. Хотя они и виде¬лись редко, но часто беседовали по телефону, а если уж им хотелось сообщить что-ли¬бо друг другу конфиденциальное, то использовали интернет-пейджер Safe Chat, которой Кирилл написал ещё будучи студентом. Последний раз Олег и Бред общались неделю на¬зад, обсуждая ужасную трагедию, произошедшую на Маркет-Стрит. Говорить об этом открыто по телефону не захотели – зачем привлекать к себе излишнее внимание спец-служб, прослушивающих эфир? Поэтому о произошедшем терракте они обменялись мнениями по электронке. Тогда, заканчивая переписку, Бред сообщил, что должен съез-дить в Сидней. И вот, вернувшись с континента, он позвонил и представился, словно Олег не узнал его голос, подчёркнуто сухо и вежливо вызвал мистера Савицки к себе.
«Если Бред разговаривал таким тоном, значит, что-то случилось, - думал Олег, под-нимаясь на борт «Марии». – Что-то случилось или… или, что-то должно случиться». У него вдруг появилось нехорошее предчувствие, даже не предчувствие – сто¬процентная уверенность, что спокойная, размеренная жизнь на острове Веры подхо¬дит к концу. Он взглянул на стоявшего у причала брата, который весь день работал в своём аналитическом бюро и только сейчас узнал о звонке губернатора.
- Не знаю, как и быть, - сказал Кирилл, перехватив его взгляд. – Ехать с тобой или нет? Что-то не нравится мне этот срочный вызов в губернаторское гнездо.
- Мне тоже не нравится, - признался Олег. – Но зачем тебе ехать? Оставайся здесь, всё будет хорошо.
«Кто знает», - уловил он мысль брата.
Кирилл колебался ещё секунду.
- Поеду, - решил он и поцеловал стоявшую рядом Ирину: - Не скучай. Мы завтра к вечеру вернёмся… Может быть, послезавтра утром.
Сидевший на руках у Ирины Игорёк закричал:
- Пап, обещаю, что я не буду скучать, если… Если ты мне привезёшь живую обезьянку. Помнишь, как в книжке, маленькую такую с длинным хвостом.
- Помню. Если я такую увижу, обязательно куплю и привезу тебе, - Кирилл чмокнул сынишку в щёку и тоже поднялся на яхту.
- Седлай, - приказал Олег капитану.
Солнце склонилось к западу и коснулось горизонта. Тихонько жужжа мотором, «Мария» вышла из бухты и уже в Тасмановом море подняла паруса, сразу увеличив скорость. Кирилл долго не отводил глаз от постепенно тающего в наступающих сумерках острова.
- Что с тобой? – Спросил у него Олег.
- Не знаю. Теперь мне кажется, что я должен был остаться.
Олег вздохнул. Ему тоже было не по себе.
* * *
Бреда он знал давно – с тех самых пор, когда восемь лет назад приехал к нему на Лорд-Хау, чтобы познакомиться с местным губернатором и обговорить усло¬вия покупки какого-либо маленького острова. Русоволосый, загорелый и весёлый англо¬сакс – потомок привезённых в Австралию первых поселенцев-катаржан ему пон¬ра¬вился сразу: всё-таки Олегу не составляло большого труда определить, хороший перед ним человек, или плохой. Бреду тоже пришёлся по душе профессор Сиднейского университета Ольсон Савицки, который мечтал жить на каком-нибудь отдалённом острове вдалеке от городского шума и заниматься при этом научными исследованиями.
- К сожалению, три месяца назад покупка и продажа земель, принадлежащих государству, запрещена нашим законодательством, - сказал тогда Бред Строул и огорчённо развёл руками. – Увы, профессор. Сами понимаете, большой наплыв иммигрантов. Причём, не из бедных стран. В течение только этого года к нам в страну при¬были сто двадцать шесть миллионеров и тридцать семь миллиардеров из США вмес¬те с семьями. Правдами и неправдами все они получают австралийское граждан¬ст¬во и со своей обычной американской хваткой принимаются скупать нашу недвижи¬мость. Поэтому правительство и вынуждено было пойти на эти не совсем популярные ограничения. Но зачем вам, профессор, покупать остров, если вы имеете право его арен-довать? Это вам обойдётся гораздо дешевле. Выбирайте любой из шести неза¬селён¬ных островов, и мы сегодня же составим договор долгосрочной аренды. Давайте посмотрим их карты, а также рекламные проспекты. Садитесь сюда, поближе к ком¬пью¬теру, профессор.
Олег выбрал небольшой безымянный остров площадью шесть квадратных кило-мет¬ров: неправильный прямоугольник суши размером два на три, есть много пресной воды, в центральной части – невысокая гора, покрытая буйной тропической расти-тельностью, отличные песчаные пляжи и бухта, в которой могут укрываться в непогоду сразу несколько малогабаритных суден. Выбранный остров Олег назвал в честь мамы - островом Веры. Неделя ушла на то, чтобы заказать, погрузить на грузовые корабли и доставить к месту назначения комплекты разборных домиков, лабораторное обору¬дова-ние и остальной багаж - благо до Сиднея было сравнительно недалеко, каких-то четыреста сорок миль. Монтаж институтского городка и его ветровой энергостанции произвели в течение месяца силами будущих жильцов. Сперва их было всего двадцать семь, но затем население увеличилось почти в четыре раза, благодаря тому, что с течением времени большинство работников Олега перевезли на остров свои семьи. Всем здесь нашлась работа: пятьдесят пять мужчин и женщин работали научными сотрудниками, двадцать – трудились в сфере обслуживания института и городка, а для тридцати шести малолетних жителей была создана минишкола с тремя учительницами. Как и заду¬мы¬ва¬лось, юридически хозяином и директором института являлся Олег, но фактически ни од¬но серьёзное решение не принималось им без предварительного согласования со своим братом. Кирилл возглавлял подразделение в институте, занимавше¬еся программным обеспечением текущих разра¬бо¬ток. Помимо этого, им из числа способных программистов, разбросанных по всему миру, было создано виртуальное бюро, анализировавшее развитие экономики, техники и экологии, что позволяло моделировать проблемы будущего, ожидающие человечество.
Успехи у института были немалые, и основной из них - окончательное завершение разработки космического грузопассажирского лифта для вывода на околоземную ор¬би¬ту составных частей города-спутника и подъёма его будущих жителей. Для строительства космолифта и города, а также производства необходимого для них оборудования даже выполнились в электронном виде конструкторские чертежи. Помимо «космического» проекта, Олег и Кирилл совершенствовали уже существующие земные технологии. Именно их институт смоделировал принципиально новый вид аккумуляторов, работающих от энергии солнца и ветра. Конечно, это изобретение не могло разрешить основной глобальной проблемы человечества – из года в год всё возрастающей катастрофической нехватки энергоресурсов, но солнечно-ветровые аккумуляторы сразу же стали пользоваться большой популярностью во всём мире, что приносило институту хороший доход. Высокие заработки и не лишённые комфорта условия жизни удерживали людей на острове Веры. За восемь лет в силу различных причин расторгли контракт со своим директором и уехали всего четырнад¬цать человек. Впрочем, чтобы покинуть остров, не обязательно было увольняться, же¬ла¬ю¬щие отвлечься от трудовых будней и отдохнуть на континенте всегда могли взять отпуск. Ведь в Сидней регулярно отправлялась одна из трёх имеющихся на острове яхт, способных выдержать любой морской шторм и укомплектованных командами опытных матросов. Но в последнее время мало кто скучал по прелестям и роскоши прибрежных австра¬лий¬ских мегаполисов. И основной причиной тому было то, что терроризм постепенно дос¬тиг и обосновался в когда-то спокойных городах Австралии. Здесь же на острове не звучали ни выстрелы, ни взрывы, никого не захватывали в заложники.
В личной жизни братьев тоже всё было в порядке. И хотя разница в возрасте между ними составляла двадцать лет, шестилетний сын Олега всего на два года был старше сына Кирилла. Так уж вышло, что Олег стал папой несколько поздновато: прежде, чем завести ребёнка и затем уделять ему должное материнское внимание, Маша очень хотела завершить своё обучение. Сначала она с отличием окончила медико-профилактический факультет сиднейского университета, а потом ещё три года проходила стажировку. К моменту поселения на острове и рождению Димки Маша была уже опытным врачом, тем более что её профессиональные возможности Олег постарался расширить ценным опытом дедовской тетради. Теперь в своей практике, наряду с современными методами лечения, Маша с успехом использовала старинные заговоры и заклинания, отлично владела методом гипноза и даже научилась читать чужие мысли, правда, не так легко и быстро, как это делал её муж. Естественно, что постигала премудрости старинной тетради не только Маша, но и жена Кирилла – Ирина, работавшая учитель¬ни¬цей, а с Игорьком и Димкой их папы стали заниматься ещё с пелёнок. Взвесив все «за» и «против», Олег и Кирилл решили обучать не только своих близких. В качестве экс¬перимента последние два года они проводили в школе факультативные занятия по экстрасенсорным навыкам, что сразу же резко повысило успеваемость учащихся, причём наиболее способные и усидчивые малыши острова Веры быстро научились даже читать с закрытыми глазами.
В общем, целых восемь лет маленькое русскоговорящее поселение, создан¬ное на одном из островов Тасманова моря, училось, работало и просто жило без каких-либо серьёзных проблем и забот. Бури и беды обминали его стороной.
- Мы с тобой создали оазис в пустыне, луч света в тёмном царстве, - любил говаривать Кирилл Олегу, имея в виду тот кошмарный разгул терроризма, кото¬рый свирепствовал почти на всём земном шаре.
Когда Игорёк научился говорить, Кирилл часто пел с сыном старую детскую песенку, шутливо называя её гимном острова Веры:
- Чудо-остров, чудо-остров,
Жить на нём легко и просто,
Жить на нём легко и просто, -
Чунга-Чанга.
Наше счастье, постоянно
Жуй кокосы, ешь бананы,
Жуй кокосы, ешь бананы, -
Чунга-Чанга…
Слова в песне на счёт постоянного счастья хорошие. Но всё дело в том, что аналитико-расчётная программа Кирилла недавно предсказала возможность грандиоз¬ных природных катастроф. Счастливая жизнь на Вере подходила к концу. Институту, всем его работникам и жителям острова нужно было переезжать на континент, или, по крайней мере, подготовиться к такому переезду. И Олег, и Кирилл понимали и учитывали это в своих планах на будущее. Однако неожиданно нагрянувшая беда, оказалась вовсе не из природных.
* * *
Звонок раздался в шесть утра, когда яхта находилась всего в километре от берега Лорд-Хау и уже можно было прекрасно видеть утопающий в зелени холм, а также дорогу, ведущую от пирса к двухэтажному административному зданию, над которым на ветру трепыхался символ власти – синее с красным крестом в левом углу полотнище австралийского флага. Олег включил телефон.
- Вы уже приплыли? – спросила Маша.
Её лицо возникло на миниэкране трубки.
- Машунь, не приплыли, а пришли, - усмехнулся Олег. – Через пять минут будем на месте. А у вас как дела? Димка ещё спит?
- Проснулся и сразу потребовал, чтобы я ему дала папину маску для подводного плаванья.
- Зачем?
- Чтобы в ней умываться.
Олег представил, как Димка умывался бы в маске и рассмеялся:
- Дай ему ещё ласты, чтобы он в них ноги попробовал помыть.
Жена тоже рассмеялась таким знакомым мелодичным смехом:
- Сынок весь в папу – такой же придумщик. Яблочко от вишенки недалеко падает… Ладно, Олежек. Я просто так позвонила. Возвращайся побыстрее. Мы с Димкой ждём тебя.
Обычно, когда «Мария» пришвартовывалась к причалу Лорд-Хау, губернатор лично приезжал на набережную в своём белом внедорожнике и встречал гостя. Сейчас же яхту не встречал ни сам Бред, ни никто из его служащих, что ещё раз подтвердило опасения братьев – что-то случилось.
- Будем считать, у него просто закончился бензин, - хмуро пошутил Кирилл, хотя он, как и Олег, был уверен, что нефтяной кризис здесь не причём. - Или Бред занят другими, более почётными гостями.
- Какими другими гостями? – не понял Олег.
Кирилл молча кивнул на катер военно-морских сил Австралии, потеснивший строй катеров и яхт у самого дальнего причала, затем произнёс:
- Как бы эти гости не приехали по твою душу.
- По мою? С какой это стати?.. Хотя, всё может быть. Во всяком случае, тебе со мной идти к Бреду не следует. Он звал меня одного.
- А я и не собираюсь идти к Бреду. Просто буду прогуливаться перед его бунгало.
Они позавтракали, сменили шорты и безрукавки на официальные костюмы и без пяти восемь спустились с палубы яхты на центральный причал небольшой уютной набережной. Не торопясь поднялись на холм, с вершины которого начиналась и уходила вглубь острова центральная улица.
- Вот здесь я тебя и буду ждать, - кивнул Кирилл на лавочку в тени молодого эвкалипта. – Сейчас куплю на почте газеты и займусь чтением прессы. Не тушуйся, братишка, ежели чего - я рядом.
- А я и не тушуюсь, - пробормотал Олег.
Он вошёл в здание, на первом этаже которого помещался полицейский участок Лорд-Хау, а на втором – губернаторский офис.
- Доброе утро, мистер Савицки, - узнала его секретарша Бреда. – Рада вас видеть. Я доложу патрону о вашем визите.
Она юркнула в кабинет Строула, через три секунды вернулась и, вежливо улыбаясь, произнесла:
- Мистер Строул примет вас через четверть часа. Присядьте, пожалуйста.
Олег сел в кресло и, ожидая аудиенции, «заглянул» в мысли секретарши. Похоже, тридцатилетняя миссис Кейн, работавшая у Строула уже семь лет, ничего не знала о причине столь срочного вызова к своему патрону арендатора острова Веры. Во всяком случае, как и обычно, она была искренне благожелательна к Олегу. Прошло пятнадцать минут.
- Могу я предложить вам расслабляющие пейзажи наших живых обоев? – секре-тарша снова улыбнулась: - Какие вы предпочитаете: море или лес?
- На ваше усмотрение, - улыбнулся в ответ Олег.
- Тогда лес.
Неброский рисунок обоев на стене напротив кресла видоизменился, заиграл мяг-кими цветовыми переливами. Мгновение - и на стене возникло объёмное изображение лесной поляны: с ветки на ветку деревьев и кустарников перепархивали веселые птицы, по траве степенно прогуливались благородный олень и стройная лань. Они подошли к текущему в центральной части пейзажа ручейку и стали пить воду. Птичье щебетание и журчание воды наполняло комнату нежным ненавязчивым звуковым фоном. Повеяло удивительно свежим ароматом зелени, словно по мановению волшебной палочки стена вдруг исчезла и за ней оказался не кабинет мистера Строула, а самый настоящий живой лес.
- Очень успокаивает, - ещё через десять минут сказала миссис Кейн, украдкой взглянув на часы, висевшие над дверью в кабинет. – Не правда ли?
- Ещё как, - согласился с ней Олег.
Секретарше точно также как и ему было непонятно это ожидание. «Что же слу¬чи-лось? – уже в который раз подумал Олег. - То ли Бред хочет подчеркнуть свою вне¬зап¬но возникшую недоброжелательность ко мне, то ли специально зачем-то тянет вре¬мя, то ли делает одновременно и то, и другое».
Олень и лань на обоях исчезли за деревьями, вместо них на поляне появились симпатичные медвежата и стали бороться друг с другом. Без четверти девять Олег отор-вал взгляд от настенной лесной идиллии и демонстративно посмотрел на часы.
- Может быть, вместо пейзажа вам включить какой-либо видеоканал? – снова попыталась развлечь его секретарша. – Новости, например.
- Миссис Кейн, не могли бы вы напомнить обо мне мистеру Строулу?
Та смущённо кивнула и вошла к своему патрону.
- Прошу вас, мистер Савицки, - торжественно объявила миссис Кейн, выходя из кабинета.
Глава 2.
Бред сидел за столом, старательно делая вид, что читает какую-то бумагу и даже не удостоил взглядом вошедшего. Зато Олег внимательно посмотрел на губернатора: всё тот же загар, всё та же густая светлая шевелюра и добротные староанглийские бакен¬барды, доходящие почти до уголков рта, мощная шея и голубые глаза. Всегда эти глаза светились оптимизмом и весёлым добродушием, однако сейчас в них затаились злость, раздражение и нервозность. Бред явно был не в своей тарелке.
- Доброе утро, мистер Строул, - поздоровался Олег, приближаясь к его столу.
Обычно они обменивались рукопожатием, но Бред не встал навстречу и не про¬тя-нул руки. Только с неохотой отодвинул от себя якобы читаемый листок и, по-преж¬не¬му не глядя на Олега, грубовато бросил:
- Садитесь.
- Что случилось, Бред? - напрямую спросил Олег, присаживаясь перед столом на стул. – Ты, кажется, чем-то недоволен или обижен на меня.
Не дожидаясь ответа, он хотел было самостоятельно узнать, чем недоволен или обижен губернатор, но не успел «заглянуть» в его мысли, когда прозвучало ошеломляющее:
- Ты, Савицки, – мерзавец!
- Что?!
Бред молча смотрел на Олега полными ненависти глазами.
- Мистер Строул, вы отдаёте отчёт своим словам?
- Ещё как отдаю и готов их повторить снова. Ты, Савицки, – мерзавец… и ещё террорист. Знаешь, почему я ездил в Сидней? Оказывается, это меня вовсе не госдепар¬та-мент морского транспорта вызывал, а контрразведка, - голос Бреда постепенно стано¬вил-ся всё громче, изо рта полетели брызги. – Да, контрразведка! Что, удивлён? Всё - ты допрыгался, вывели тебя на чистую воду!
- Бред, какая муха тебя укусила? Какая контрразведка вывела меня на чистую воду?
- Самая настоящая – наша государственная служба безопасности. Эти ребята здесь у меня на острове. Сейчас они придут и возьмут тебя в оборот. И ты им выдашь всех своих сообщников. А если не выдашь, я тебя сам,.. - Бред вскочил и затряс тол¬сты¬ми волосатыми ручищами.
- Тихо, Бред, не кричи так и не маши руками, - Олег никак не мог прийти в себя от удивления, но всё же сосредоточился и стал вводить губернатора в успокоительный транс. – Хоть мне крайне неприятно и обидно, когда меня называют мерзавцем, но я понимаю, ты сейчас не в себе.
Строул тяжело плюхнулся обратно в кресло и шумно вздохнул.
- Никогда в самом страшном сне я не мог вообразить, что ты способен на такое, - продолжал выкрикивать он, но уже несколько тише: – Мне говорили, но я долго не мог поверить. Эх, ты... Я тебя считал своим другом… И тут такое… Как я мог так оши¬бить¬ся в человеке?! Профессор, называется! Восемь лет жил у меня под боком, терро¬рист чёртов… Зачем ты это сделал?
- Что сделал?
- Взорвал Сиднейскую Башню и убил триста двадцать мирных людей.
- Бред, ты в своём уме?
- В своём. Парни из контрразведки умеют работать и вчера уже взяли твоего русского сообщника-исполнителя, выпустившего в Башню три ракеты.
- Может, они и взяли кого-то, но причём здесь я? Или этот арестованный рус¬ский сказал, что я его сообщник?
- Не знаю. Если тебя приехали арестовывать, значит, сказал.
В их перепалке наступила пауза.
- Что, может быть, хочешь убежать? – нарушил её губернатор. - С острова не уде-рёшь. И не забывай - внизу полицейский участок.
- Угомонись, Бред. Я не собираюсь никуда сбегать и хочу сам во всём разоб¬раться. Уверен, произошла какая-то чудовищная ошибка. Эти парни из контрразведки взяли не тот след.
Строул саркастически хмыкнул и покачал головой. Он явно хотел что-то сказать ещё, но раздумывал, стоит ли это делать.
- Говори, Бред. Не стесняйся, - посмотрел ему в глаза Олег. – Ты ведь знаешь что-то. Наверняка припрятал за пазухой парочку козырей, и считаешь, что вот они-то меня припечатают к стенке.
- Ничего я не припрятал и вовсе не собираюсь тебя припечатывать… Ты же зна-ешь, я к тебе всегда испытывал искренние дружеские чувства. Но,.. – всё ещё в сомне¬нии Бред принялся поглаживать бакенбарды.
- Говори, Бред.
- С какой стати я должен рассказывать террористу секреты нашей службы безо¬пас-ности… Хотя, какой это уже секрет, если тебя всё равно сейчас арестуют и допро¬сят… В общем, контрразведчики доподлинно установили, что ты совсем не Ольсон Савицки. Они даже мне сказали, как тебя зовут по-русски – Олег Савицкий. Ты – рус¬ский! Зачем ты поменял своё имя? Понятно зачем! Хотел понадёжнее укрыться? Поселил¬ся на моём острове и организовал банду из подобных себе русских террорис¬тов.
- Ты заблуждаешься, Бред. Во-первых, не надо ни меня, ни моих людей так огульно обвинять и называть нас русскими террористами. Ты ведь знаешь, терроризм уже давно стал международным и не имеет национальности. А к нему я и мои люди имеем такое же отношение, как и ты. Во-вторых,.. как ты мог поверить во всю эту чепуху? Друг называется! Не только поверил, но и сам стал меня обвинять? Да, я русский! Что в этом особенного? По-моему, ты никогда не интересовался моей национальностью. А я её, хоть особо и не афишировал, но и не скрывал, - Олег пожал плечами. – Подумаешь, твои парни из контрразведки открыли Америку - раскопали, что профессор Ольсон Савицки – русский, а его подлинная фамилия слегка изменена. Хорошо же работает главная служба безопасности страны, если она только сейчас узнаёт то, что давным-давно известно полиции.
- Полиция знает об этом?
- Представь себе, знает. Пусть твои бравые следопыты из контрразведки сделают запрос в архив главного полицейского управления и убедятся в этом сами. Кстати, где они? Почему меня не арестовывают? Вдруг ужасный русский террорист Савицкий захватит сейчас в заложники губернатора, или ещё лучше - взорвёт к чёртовой бабушке весь Лорд-Хау? У тебя, Бред, случайно здесь не завалялись тонны две - три лишней взрывчатки? Одолжи по старой дружбе.
- Не пори чушь, Ольсон. Ну и шуточки у тебя, - хотя Строул всё ещё был раздражён, но его гнев к «русскому террористу» уже выдохся. Он встал из-за стола и посмотрел в окно: – Сейчас они придут.
- Сколько их?
- Какая тебе разница?.. Трое. Вчера мы вместе приехали сюда из Сиднея на военном катере.
- Почему же они сразу не нагрянули за мной на остров Веры?
- Арестовывать тебя в вашей русской берлоге? Зачем конфликты с излишней стрельбой? Мне известно, что твои поселенцы пойдут за тебя в огонь и воду.
Олег встал со стула, подошёл к Бреду и тоже посмотрел в окно.
Солнце уже отмахало на небосводе изрядный кусок своего дневного пути. Начи-на¬лась жара, которую большинство местных жителей предпочитало пережидать в помещении. На площади перед зданием было пусто. Только справа у фонтанчика облокотились на свои велосипеды два оживлённо разговаривающих полицейских, да на лавочке в тени эвкалипта читал газету Кирилл. Из здания вышел капрал и погрозил полицейским кулаком. Те прервали беседу, проворно вскочили на велосипеды и изо всех сил помчались вниз по улице.
- О чём читаем? - мысленно «поинтересовался» у брата Олег.
- Продолжают печатать подробности взрыва Сиднейской Башни, - «ответил» Кирилл. – Кроме этого журналюги разнюхали, что вроде бы вчера задержан террорист, стрелявший из ракетомёта. Данные неподтвёрждённые, возможно, очередная «утка».
- Нет, Кирюха. Журналюги не ошиблись. Этого «ракетчика» и в самом деле задержали. Он русский, оказывается. А знаешь, кто его сообщник, по мнению спецслужб? Я!
- Не понял. Это что, шутка?
- Из-за этой «шутки» меня сюда и вызвали.
- Серьёзно?! Ни фига себе! Тебя обвиняют в терроризме?!
- Как тебе это нравится?
- Мне это совсем не нравится. Не зря меня вчера и сегодня мучили скверные предчувствия. Что собираешься делать?
- Сперва нужно всё толком разузнать. Пока мы со Строулом ждём пред¬ста¬вителей службы безопасности. Кстати, они уже установили, что я не Ольсон Савицки, а Олег Савицкий. Хорошо, что ты сумел забраться в сервер полиции и подложил файлы обо мне. Теперь я на них буду ссылаться.
- Ссылайся без всякой опаски, там идеально выполнен каждый документик, комар носа не подточит. Обожди, сейчас вспомню, что я там сочинил… ага: имеются официально документированные свидетельства высоких чинов «Интерпола» о том, как молодого русского физика Савицкого по всему миру преследовала русская мафия. Кроме этого приложена директива повышенной секретности, согласно которой он получил австралийское гражданство и документы с видоизменённым именем в целях конспирации. Уверен, с этой стороны проблем не возникнет. Не будут же они и в самом деле разыскивать тех «интерполовцев», на чьи имена я ссылался. Им уже в то время было под шестьдесят, а с момента твоего поселения в Австралии прошло уже более четверти века. Не переживай, братишка, мы с тобой переиграем любые спецслужбы вместе со всеми полициями. Нашли на кого наезжать. Лучше бы, придурки, ловили настоящих террористов», - газета в руках Кирилла на секунду опустилась. Он посмотрел на окна второго этажа и, увидев в одном из них Олега, подмигнул ему. Затем снова прикрылся газетой и принялся за чтение.
* * *
Первым царившее молчание в кабинете нарушил Олег.
- Долго же они спят, - сказал он Строулу.
- Кто – они, - не понял тот.
- Твои ребята из службы безопасности.
- Они не спят. Встали ещё в пять утра и, пока ты плёлся сюда на своей «Марии», захотели осмотреть остров. Я им свой «Мицубиси» дал.
- Мальчики так любят девственную природу? Ты бы им позвонил, напомнил, что пора приступить к своим обязанностям, что в твоём кабинете их поджидает свирепый террорист.
- Звонил, - в голосе Бреда Строула звучало уныние. – Мальчики заехали на дальний мыс и там у них заглох двигатель - мне опять привезли бензин с какой-то химической дрянью. Вот времена настали, машин полно, а ездить не на чем. Скоро всем нам придётся сесть на велосипеды.
- Что поделать, Бред. На планете энергетический кризис. Значит, твои гости возвращаются пешком? К вечеру, возможно, появятся здесь.
- Они появятся уже сейчас. Я за ними рыбаков послал, оттуда путь морем гораздо короче.
Словно подтверждая последнюю фразу Строула, со стороны набережной на площадь вышли трое мужчин, одетых в светлые брюки и летние рубашки с короткими рукавами. Поглядывая на по-прежнему стоявших у окна Олега и губернатора Лорд-Хау, они торопливо вошли в здание. Из приёмной послышались голоса и через несколько секунд дверь открылась.
- Мистер Строул, здесь к вам… - попыталась доложить своему патрону растерянная миссис Кейн.
Один из мужчин аккуратно отодвинул её в сторону, и троица без приглашения вошла в кабинет.
- Я знаю, миссис Кейн, можете идти, - сказал Строул.
Секретарша вышла. Мужчины остановились у двери и уставились на Олега. Он тоже с любопытством принялся рассматривать вошедших – ничего особенного, никакие не супермены, какими до сих пор принято представлять «рыцарей плаща и кинжала». Двое европейцев лет тридцати пяти, третий – азиат, постарше своих коллег возрастом, да и, скорее всего, званием. Европейцы ещё более-менее подтянуты, азиат же отягощён довольно-таки солидным брюшком. На подмышках его рубашки и на животе темнели мокро-солевые разводы пота.
- Ольсон Савицки, вы обвиняетесь в организации террористического акта, произошедшем девять дней назад в городе Сиднее, - с пафосом произнёс азиат и достал из нагрудного кармашка пластиковое удостоверение: - Я полковник службы безопас¬ности Австралии Брайн Вонг. Мне и моим людям…
- Прошу прощения, полковник, я обвиняюсь или подозреваюсь? – перебил контрразведчика Олег.
- Подозреваетесь, - после непродолжительного раздумья ответил тот. – Я и мои люди уполномочены задержать вас. Потрудитесь пройти со мной на катер, и не заставляйте нас прибегать к силе. Извините, но вас придётся обыскать.
Один из парней-европейцев подошёл к Олегу и, сноровисто ощупав его костюм, забрал телефон.
- Куда вы хотите меня везти?
- В Сидней, - полковник Вонг взялся за ручку двери. – Пойдёмте.
«Хороша перспективка», - Олег продолжал стоять у окна. Он был невиновен и, естественно, мысли не мог допустить, что у контрразведчиков есть какие-либо серьёзные мотивы подозревать его в терроризме. Правда, всё может быть. Хотя бы происки недругов и завистников, которые у профессора Савицки имелись и в Сиднее, и в Канберре. Но, что ни говори, Австралия – это правовое государство. Можно нанять независимых высококлассных адвокатов и те докажут, что он хоть и русский, много лет живший с изменённой фамилией, но далеко не террорист. В конце концов, можно самому как следует «пообщаться» со следователями и запросто «уверить» их в своей невиновности. Однако предстоящая поездка на континент – это потеря драгоценных дней, может быть, даже недель. Тратить время впустую из-за чьей-то тупоголовости или клеветы не хотелось. Загипнотизировать всю троицу и отправить на континент без него? Элементарно можно, но нельзя - не хватало ещё, что бы контрразведка догадалась, что подозреваемый владеет приёмами экстрасенсорики. Да и надолго ли отсылка команды этого полковника решила бы возникшую проблему? Наоборот, скорее бы усугубила. Нет, ломать копья, идти на конфликт с представителями ASIO никак нельзя – всё-таки самая главная спецслужба Австралии.
- Я жду вас, Савицки, - напомнил полковник Вонг.
- Прежде чем вы меня отвезёте в Сидней, я хотел бы узнать, почему вы подоз-реваете именно меня в организации теракта, - чтобы найти оптимальное решение для выхода из создавшейся ситуации, Олег попытался выиграть хотя бы несколько минут.
- Я не уполномочен объясняться с вами, - полковник был непреклонен. – Вы всё узнаете завтра утром в нашем ведомстве.
- Ну же, мистер Вонг, почему вы так строги? – Олег обаятельно улыбнулся и стал вводить полковника в транс.
- Я повторяю, Савицки, завтра утром… хотя,.. – узковатые глаза Вонга ещё больше сузились, на его полном лице заиграла ответная улыбка. – Хотя, почему бы и не удовлетворить вашу просьбу? Мистер Строул, не будете возражать, если мы на непродолжительное время воспользуемся вашим кабинетом?
Подчинённые Вонга обменялись удивлёнными взглядами. Губернатор Лорд-Хау, тоже немало удивлённый этим неожиданным проявлением мягкотелости сурового контрразведчика, молча указал на стулья:
- Прошу.
- Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, - первым на стул опустился Олег.
Напротив него сел полковник, его же парни остались столбами торчать у двери. Строул продолжал опираться нижней частью спины на пластик подоконника.
- Что, профессор, надеетесь доказать беспочвенность наших обвинений? – спросил Вонг, начиная разговор.
- Подозрений, полковник, пока ещё только – подозрений. И готов биться об заклад, я эти подозрения без труда развею, как восходящее солнце утренний туман.
- Попробуйте, Савицки. Вопрос первый: скажите, почему поселение на острове Веры такое странное?
- Чем же оно странное, полковник?
- Девяносто девять процентов австралийцев уже живут с вшитыми в тело инфо¬чи-пами. Ваши же поселенцы, как и вы сами, отказались их вшивать. Всем известно, что такой чип отлично контролирует состояние здоровья и гарантирует защиту человека от бандитского похищения….
- Всем известно, что наличие такого чипа даёт возможность контролировать не только здоровье человека, но и все его перемещения. Вшитый чип - это отличная возможность для спецслужбы следить за неблагонадёжным «объектом», даже когда тот сидит на унитазе или взбирается на любовницу. Не правда ли, полковник?
Жёлтое лицо контрразведчика потемнело:
- Не надо пытаться развязать со мной дискуссию. Решив сейчас поговорить с вами, я пошёл на уступки, а вы стараетесь загнать меня в угол? Боюсь, нашу беседу придётся перенести на завтра и в Сидней.
- Извините, полковник - Олег понял, что несколько перегнул палку. – Никаких дискуссий, только ответы на ваши вопросы. Вы хотите знать, почему я отказался вшивать себе чип? Он мне не нужен: я привык своё здоровье контролировать само¬стоя¬тельно и бандитских похищений до сих пор не боялся. За двенадцать лет на нашем острове не случилось ни только похищения, но и ни одного правонару¬шения.
- А ваши люди? Неужели все жители острова так консервативны и не хотят идти в ногу со временем?
- Поверьте, я никому из них не навязывал своего мнения. Возможно, они думают точно так же, как и я. Не знаю. В конце концов, у нас демократическое государство и если человек не желает, чтобы в его тело что-либо вшивали…
- Понятно, - полковник Вонг удовлетворённо хмыкнул. – Значит, не желаете. Ни вы, ни ваши подчинённые. Почему-то все законопослушные граждане мира, которым нечего скрывать, с радостью вшили в свои тела чипы. Воздерживаются лишь некото¬рые индивидуумы, в том числе и те, кому есть что утаивать от правоохранительных органов… Ладно. Продолжим нашу беседу. Скажите, почему на острове Веры живут преимущественно выходцы из России? Что, в вашем институте могут работать только одни русские?
- А вы бы кому отдали предпочтение: русскому эмигранту, который просит за свой труд весьма умеренные деньги, или учёному-австралийцу, требующему за эту же работу в четыре-пять раз большую зарплату? Кроме того, русские – это мои сооте¬чественники, и я считаю своим священным долгом в первую очередь предос¬тавлять работу именно им.
- Ага, вот вы и сами признались, - полковник Вонг указал пальцем в грудь Олега, точно целился в неё из пистолета. – Ваше настоящее имя и фамилия – Олег Савицкий. Вы – русский. Как вам удалось получить австралийское гражданство и стать Ольсоном Савицки?
- В молодости я вынужден был скрываться от мафии. При содействии Интерпола и австралийской полиции мне удалось получить австралийское гражданство. В целях конспирации при оформлении новых документов мои имя и фамилию изменили. Наверняка, такая организация как ваша ASIO имеет право сделать запрос в главное полицейское управление и получить все секретные материалы по этому вопросу.
На круглом лице полковника промелькнула тень досады:
– Хорошо, мы наведём справки. Когда вы получили австралийское гражданство?
- Уже давно, а точнее, - двадцать семь лет назад.
- От какой мафии вы скрывались?
- От русской.
- Подумать только! Значит, вы преследовались русской мафией и от неё спрятались в Австралии? Но почему же спустя десять лет вы вдруг перестали бояться её и сами полетели в Россию?
- Там у меня погибли родственники.
- Мать и её муж? Как видите, мы о вас уже знаем многое. Восемнадцать лет назад вы отправились в Санкт-Петербург, где действительно погибли ваши близкие. Вроде бы поездка идеально мотивирована. Но только ли смерть родственников была основной причиной для путешествия?
- Я вас не понимаю, полковник.
- А я объясню. Вскоре после возвращения из России ваш счёт пополнился двумя миллиардами долларов – сумма довольно-таки немалая. Нами установлено, что деньги эти получены от Ивана Брагина. А Интерпол, между прочим, считал этого господина одним из крёстных отцов русской мафии.
- Да, я получил два миллиарда долларов согласно завещанию Ивана Брагина. Жизнь иногда делает невероятные зигзаги, меняет свой курс на сто восемьдесят граду¬сов: тот, кто хотел десять лет назад меня убить, решил стать моим спонсором.
- Вы получили деньги, чтобы финансировать международные русские органи-зации, связанные с криминалом?
- В моём сейфе национального банка Австралии хранится выписка из завещания господина Брагина, которую я вам обязательно предоставлю, мистер Вонг. Прочитав её, вы узнаете, на какие цели мне были завещаны деньги. Кстати, завещание Брагина – это ещё одна причина, из-за которой я принимаю на работу только своих сооте¬чественников.
- Хорошо, мы ознакомимся с содержанием завещания. Когда вы в последний раз были на континенте?
- Я недавно вернулся из Сиднея - неделю назад.
- В какой гостинице вы останавливались?
- Обычно я предпочитаю «Миллениум», но там сейчас ремонт. Пришлось остановиться в «Медузе».
Полковник Вонг кивнул:
- Именно, что в «Медузе». Какова была цель вашей поездки?
- В университете проводился семинар, посвящённый…
- Да, мы установили, что ваш приезд совпал с проведением научного семинара. Мы даже знаем, что вы выступали на нём с докладом. Но вот что странно, профессор, за четыре дня до взрыва Башни на Маркет-Стрит вы останавливаетесь в той же самой гостинице, в которой за день до этого поселился Ашот Амбарцумян.
- Кто это такой?
- Конечно, не знаете?! А вы вспомните, это ваш соотечественник и террорист, расстрелявший Башню из ручного ракетомёта. В «Медузе» вы с ним жили на одном этаже, даже номера ваши располагались напротив.
Жаловаться на память Олегу не приходилось. Перед глазами сразу встал черня¬вый юнец, вышедший в гостиничный коридор из соседнего номера. Парень сильно торо¬пился и, впопыхах поднимая с ковра оброненные тёмные очки, тихонько употре¬бил крепкое исконно русское выраженьице, а затем быстро шмыгнул в двери уже закры¬вающегося лифта. Олег спустился на другом лифте и поехал в университет, а вечером, после трёх суток пребывания в Сиднее, отбыл обратно на остров Веры. О трагедии на Маркет-Стрит, случившейся в полдень следующего дня, он узнал в море, находясь за двести миль от континента.
- Ну как, вспомнили? Сознайтесь, Савицки, вы его знаете.
- В гостиницах живёт множество разных людей, но это не значит, что я должен всех их знать. Я не знаю никакого Ашота Амбарцумяна и впервые о нём услышал толь¬ко сейчас от вас. Он ведь уже арестован и…
- Откуда вы знаете, что он арестован?
- О том, что террорист вчера пойман, напечатано в сегодняшних газетах. Допро-сите его и вы поймёте, что ни я, ни мои подчинённые…
- Допрос пока не возможен. При задержании Амбарцумян оказал сопротивление и был тяжело ранен. Сейчас он находится в критическом состоянии.
- Чёрт побери. И надо же было мне остановиться в этой «Медузе», будто в Сиднее нет других гостиниц? - вырвалось досадливо у Олега. Он не удержался и хлопнул себя по коленям.
От этого резкого движения подчинённые полковника напряглись и подались впе-рёд. «Чёрт побери, - повторил Олег уже мысленно. Обычно ему удавалось контро-лировать эмоции. – Что это за нервные вскрики? Что за всплески ручонками? Я, ка¬жется, начинаю терять самообладание? Откуда такое раздражение? Ну-ка, немедленно успокоиться!» Но странно, спокойствие не приходило. Наоборот, росло безотчётное беспокойство. «Подумаешь, проехаться в Сидней и поговорить со следователями. Ну, потеряю несколько дней, может быть, неделю. Ничего страшного», - Олег заставил себя беззаботно улыбнуться и спросил:
- Скажите, полковник, неужели я выгляжу таким дураком?
- Почему же дураком?
- Какой мало-мальски думающий законспирированный резидент-террорист бу¬дет открыто поселяться в одной гостинице со своим исполнителем накануне планиру¬емой акции? В Сиднее полно укромных мест, где можно назначить встречу.
- Всё это так, профессор. Но факты упрямая вещь. Согласитесь, слишком много случайностей и совпадений. Русский террорист почему-то жил рядом в одной гости¬нице с австралийским учёным-физиком. Что тут такого? Вроде бы ничего. Но в част¬ном институте этого физика почему-то работают одни русские. Русские, как и тер¬рорист! Причём институт находится на отдельном Богом забытом острове. Почему про¬фессор и его люди решили жить на острове? Странно? Очень странно! Мы стали наво¬дить справки о профессоре, и вот наш повышенный интерес к нему сменился недо¬у¬мением: оказывается, его брат – эмигрант из России, его жена – тоже русская. Так кто же он такой – этот Ольсон Савицки?! Оказывается, он вовсе не Ольсон Савицки, а Олег Савицкий! Как же этот Олег стал гражданином Австралии? Совершенно непонятно. А разве понятно, почему господин Брагин передал ему два миллиарда долларов? А упорное нежелание вшить чип? Если всё это вместе сложить, получается неприглядная картина, тут уж недоумение уступает место подозрению, - на губах полковника Вонга появилась ответная, но ехидно-ласковая улыбка. – Поверьте, Савицки, лично против вас я ничего не имею. Возможно, вы ни в чём и не виноваты. Возможно, вы и не террорист. Но моё руководство просто-таки уверено в том, что взрыв Башни на Маркет-Стрит – дело рук русских с острова Веры. Так что вам придётся поехать с нами.
«Никуда не денешься, придётся ехать», - Олег и сам уже смирился с этой мыслью, даже пошёл бы сейчас на катер службы безопасности с радостью, лишь бы пропало такое острое и непонятное беспокойство. Оно обволакивало сознание, оно давило, оно продолжало возрастать, причиняя почти физическую боль.
- Пойдёмте, Савицки.
- Сейчас, мистер Вонг, - Олег прижал к вискам пальцы и попытался разобраться в этих ощущениях. – Одну минуту.
- Вам плохо? – участливо спросил полковник, поднимаясь со стула. – На нашем катере имеется врач. Всего несколько сотен метров до причала и…
Дверь распахнулась от удара, едва не зашибив одного из стоявших возле неё контрразведчиков.
- Сделайте что-нибудь! – закричал Кирилл.
Он ворвался в кабинет, обвёл всех присутствующих диким взглядом и остановил его на полковнике:
- Я прошу, быстро свяжитесь с командованием ВВС, пусть они уговорят этого сумасшедшего вернуться. Быстрее, дорога каждая минута.
Подчинённые Вонга кинулись к Кириллу с двух сторон, но он даже не заметил их и закричал уже по-русски, обращаясь к брату:
- Он уже близко! Неужели ты ничего не чувствуешь?!
Олег вскочил, опрокинув стул. Теперь он всё понял! Причина того беспокойства, что росла в них с Кириллом со вчерашнего вечера и сейчас должна воплотиться в жут¬кую реальность, мгновенно вспыхнула в сознании, заполнила каждую клетку ужасом, вырвала из груди хриплый стон:
- Нет, только не это.
Азиатские глаза Вонга испуганно округлились. Но реакция у полковника всё же оказалась отменной. Он быстро отпрыгнул в угол кабинета и выхватил из кармана брюк пистолет:
- Не двигаться, Савицки. Какая муха вас укусила? Что это за придурок сюда ворвался? Стоять, стрелять буду!
Не обращая внимания на полковника, Олег кинулся к столу и схватил телефон. Сбивчиво произнёс нужные цифры. Трубка ответила неторопливым попискиванием автоматического набора. Он повернулся к двери, возле которой агенты безопасности держали Кирилла:
- Отпустите! Отпустите его, я сказал!
Подчиняясь этому неожиданному приказу, ничего не понимающие парни неволь-но ослабили хватку и Кирилл легко стряхнул их с плеч.
- Кирюха, звони Ирине, звони в институт. Мы должны успеть.
Из динамика телефона зазвучал первый сигнал вызова.
- Машенька, быстрее,.. – взмолился Олег вслух.
- Алло! - На экране телефона возникло лицо Маши, её очерченные помадой пухлые губы улыбались.
- Машенька, ничего не спрашивай, я потом всё объясню, - Олег старался говорить спокойно, но зубы стучали, словно в лихорадке. – Быстро в школу, выводи Димку и всех детей в лес подальше от посёлка. Бегом, Маша!
- Ирина, хватай Игорька и быстро в лес. Немедленно, слышишь?! Все кого сейчас встретишь, пусть бегут в лес, - услышал он рядом отчаянный крик Кирилла.
В трубке послышался нарастающий шум.
- Олег, я тебя плохо слышу, - сказала с экрана Маша. – Здесь какой-то гул. Похоже, что самолёт. Точно самолёт. Сделал полукруг и летит сверху вниз прямо на нас, будто хочет совершить посадку. Олег, он...
Телефонный динамик оглушительно взревел и смолк, а на экране воцарился серый мерцающий фон.
Глава 3.
Путь от Лорд-Хау до острова Веры занял около трёх часов. Пока скоростной военный катер глотал морские мили, полковник Вонг держал связь со своим началь-ством, нервничал и курил сигарету за сигаретой. Олег и Кирилл не задавали ему ника¬ких вопросов. Они всматривались в его хмурое лицо и просто считывали мысли контр-разведчика. Оба понимали, что никаких шансов увидеть своих близких живыми нет. Полковник долго не решался сказать им об этом и упорно молчал. Когда на горизонте показались очертания горы острова, он всё-таки заговорил:
- У меня для вас плохие известия… очень плохие. Вот что мне сообщили: сегод¬ня в десять часов утра майор ВВС Питер,.. впрочем, какая разница, как его зовут… В общем, вместо того, чтобы согласно предписанию начать обычное патрулирование воз¬душ¬ного пространства, этот лётчик взял курс на один из островов района Лорд-Хау,.. то есть на ваш остров. В боекомплект самолёта «Буфало-110» входили вакуумные ракеты «воздух-земля», - полковник закурил очередную сигарету и отрывисто продолжил: - Без санкции командования пилоту удалось снять электронную блокировку системы пуска. Спутники космического слежения зафиксировали на острове взрывы большой мощности. Я понимаю, как вам тяжело об этом слышать… Лётчик тоже погиб – самолёт пропал с радаров диспетчеров сразу после пуска ракет. За минуту до этого майор вышел в эфир и сказал: «Это моя месть за Дору и детей. Я ухожу к ним». Наша служба уже установила, что у него девять дней назад при взрыве Башни на Маркет-Стрит погибли жена и двое дочек…
- Пусть ваша служба установит, почему майор для мщения выбрал именно наш остров, - сказал Кирилл.
- Я не понимаю вас.
- Вы меня прекрасно поняли.
Полковник Вонг побагровел, но всё же вынужден был признать правоту Кирилла:
- Не исключено, что из нашего ведомства или ведомства военной разведки, а может и по линии полиции, произошла утечка какой-то информации. Мы это выяс¬ним… Мне очень жаль, мистер Савицки и мистер Афанасьев…
Спустя семь часов после трагедии с континента на остров Веры прилетели два вертолёта департамента чрезвычайных ситуаций, а к вечеру следующего дня пришло судно-спасатель. Но спасать было некого. Посёлка русских физиков больше не сущест-вовало. На его месте плескалось море, равнодушно рассеивавшее по бескрайним водным просторам древесное крошево, полуобгоревшие обрывки бумаги и клочки одежды. Часто из воды выныривали острые треугольники плавников – белые акулы за много миль чувствовали кровь и их стаи рыскали в окрестностях изменившего очертания острова. О подножье горы в его центральной части теперь бились волны, а вся ещё вчера такая буйная растительность превратилась в чёрный дымящийся пепел.
Полтора дня понадобилось спасателям, чтобы найти и погрузить на борт корабля основные части самолёта. Среди обломков «Буфало» были найдены и два «чёрных ящика». Тело лётчика, как и тела кого-либо из ста шести жителей посёлка обнаружить не удалось. Выполнив свою миссию, судно пошло на Сидней.
- Я сочувствую вашему горю, - с угрюмо скорбным выражением на лице обратился полковник Вонг к Олегу. – Но нам тоже пора. Мы уже навели справки в архивно-статистическом отделе полицейского управления и выяснили, при каких обстоятельствах вы стали гражданином Австралии. Однако есть и другие неясности… Надеюсь, мистер Афанасьев поедет в Сидней вместе с нами.
Все эти трое суток братья пребывали в молчаливом заторможенном оцепенении и странном неестественном спокойствии, словно забивали своё горе сильнейшими транк-вилизаторами. Невосполнимая утрата, тяжёлым бременем давила на обоих, но им не хотелось говорить об этом ни с кем, даже друг с другом. Лишь когда изуродованные, чёрные от пепла остатки острова Веры остались далеко позади, Кирилл нарушил их негласное табу.
- Мне не надо было идти с тобой на Лорд-Хау, - сказал он. – Лучше бы я остался с ними.
Олега и самого терзала подобная мысль. Жить без Маши и Димки не хотелось. Может, и в самом деле было бы лучше разлететься на кусочки, сгореть вместе со своей семьёй, друзьями и коллегами во взрыве вакуумных ракет? Но судьба в очередной раз зачем-то сохранила ему жизнь. Спасла и Кирилла. Значит, нужно им обоим перебороть себя. Значит, им нужно жить.
* * *
Пока шло разбирательство, его не держали за решёткой или под стражей. С ве¬дома полковника Вонга он и Кирилл сняли небольшой коттедж на морском побережье в тихом пригороде Сиднея. «Марию» через неделю после трагедии на острове Веры привёл сюда с Лорд-Хау её экипаж - капитан и два матроса. Понимая, что работы для них у Олега и Кирилла больше не будет, моряки вернули хозяевам яхту и попросили расчёт. С того дня «Мария» стояла у причала всего в трёхстах метрах от коттеджа.
Из-за топливного кризиса машин по городу ездило мало, а в этот район они в последнее время вообще не заезжали. Но, к удивлению местных жителей, одновремен¬но с поселением новых постояльцев, на их улице появились сразу два легковых авто¬мо¬биля – это спецслужбы установили рядом с домом Олега круглосуточное дежурство.
Почти ежедневно следователи ASIO и ONA вызывали его в свои кабинеты для дачи показаний. Так продолжалось три недели, пока работники австралийских разведок полностью не убедились в том, что подозрения в причастности профессора Савицки к терроризму совершенно не обоснованы. Тяжелораненого при задержании Ашота Ам¬бар-цумяна – боевика запрещённой организации «Карающий Марс», медикам удалось спасти. Под воздействием «сыворотки правды» преступник назвал всех своих сооб¬щни¬ков и руководителей. Естественно, в его показаниях не фигурировал ни сам Олег, ни какой либо другой русский с острова Веры.
Напоследок Олега вызвал генерал из ASIO – худощавый и благообразный мужчина лет шестидесяти. Произнося извинительный монолог, он разводил руками и виновато покачивал седой головой с идеально уложенной причёской:
- Ещё раз выражаю свои соболезнования и прошу у вас прощения, профессор. Терроризм – бич нашей современности, напасть, болезнь, божья кара. С вас сняты все обвинения, и вы от нашего ведомства получите денежную компенсацию за моральный ущерб. За гибель родственников… какой страшный случай, в голове не укладывается… вам и вашему брату положена крупная сумма, но уже не от нас. По поводу этих выплат обратитесь в департамент военно-воздушных сил. Ещё должен сообщить, что наш коллега из ONA - полковник Марони пойдёт под суд. Это он выболтал секретную инфор¬мацию своему зятю – майору ВВС Питеру Картеру, в результате чего тот узнал нашу рабочую версию о причастности Ольсона Савицки и его русских поселенцев к взры¬ву Башни на Маркет-стрит... узнал нашу ошибочную версию. Сработал чело¬ве¬ческий фактор, у майора эмоции возобладали над рассудком – и вот такое горе. М-да... Полковник Вонг докладывал мне, что за минуты до трагедии вы и ваш брат вдруг почувствовали её приближение и даже звонили своим близким. Это правда?
- Правда, - Олег уже отвечал на этот вопрос следователям.
- Неужели у вас обоих такая предрасположенность к эстрасенсорике? Чудесный дар природы необходимо развивать. Мы проводим исследования в этой области, не желаете поработать у нас, профессор?
- Я люблю работать над тем, что мне интересно.
- Космический лифт? Скажу честно, мы консультировались с ведущими физи¬ка¬ми – вашими коллегами. Все они называют вас мечтателем, а ваши исследования пус¬той тратой времени. Займитесь, наконец, реальным делом, профессор. У нас в перспек¬тиве вы сможете возглавить целую лабораторию, я уж не говорю о тех благах, которые…
- Спасибо, генерал. Ваши подчинённые мне уже предлагали работу и сулили блестящие перспективы, но у меня другие планы.
- Очень жаль. Мистер Афанасьев тоже отказался. Мне доложили, он занимался анализом развития нашей цивилизации. Как обидно, что все результаты его работы погибли, точно также как и ваши фантасмагорические изыски в области магнетизма и космоса. Но вы, как директор института, должны знать, хотя бы в общих чертах, основ-ные перспективы будущего? Может, познакомите меня с ними. Вы не торопитесь?
Нет, Олег не торопился. После гибели семьи и института, он точно также как и Кирилл, вёл однообразную скучную жизнь, и времени у него было предостаточно.
- Извольте, хотя перспективы эти довольно-таки безрадостны. Тенденции к дальнейшему дроблению на маленькие местечковые конфедерации становятся всё более очевидными. Вы ведь без всяких моих прогнозов понимаете, что Соединённые Штаты Америки – это уже не государство. Год, два, максимум, пять лет – и оно окон¬ча¬тельно развалится на отдельные штаты. Причём, вполне вероятно, что эти штаты будут к друг другу крайне враждебно настроены.
- Да, кто бы мог подумать, что такое мощное государство развалится всего за несколько десятков лет, как и Россия.
- Россия и бывшие страны Союза развалились на мелкие автономии из-за гра¬би-тель¬ской политики своих чиновников и, как следствие этого, окончательного обни¬ща¬ния своих граждан. Крушение США как великой державы вызвано другими причинами. Ещё в начале века Патрик Бьюкенен и некоторые другие американские сенаторы пре¬дуп-реждали об угрожающем демографическом росте цветного населения в стране, но их тут же обвинили в апартеиде. Хотя уже тогда из южных штатов – из Техаса и Аризоны, спасаясь от наплыва мексиканцев, начало постепенно уезжать вглубь страны белое население. Потом богатые американцы европейского происхождения стали эмиг¬ри¬ровать в Австралию и у Штатов появились финансовые проблемы. И не только фи¬нан¬совые. В общем, колосс оказался на глиняных ногах. Остались жалкие остатки былой мощи США и громадные запасы плохо охраняемого оружия, при¬чём, даже ядерного. У вашего ведомства ведь тоже имеется аналитическое бюро, генерал. Хотя уже без всякой аналитики ясно, что террористи¬ческие организации уже получили доступ к любым самым мощным средствам убий¬ства.
- Мои эксперты тоже так считают, - генерал в задумчивости подпёр подбородок. – Как, по вашему мнению, профессор, терроризм ещё можно победить?
- Уже нет. И причин этому предостаточно.
- Например?
- Например, исчезновение среднего класса и всё большее расслоение общества на богатых и бедных, возрастаю¬щее число психических заболеваний от неврозов и нар¬ко-тиков, религиозный фанатизм, энергетический и экономический кризисы. Но самая главная причина, как мне кажется, человечество пошло не по тому пути развития.
- И если следовать по этому пути далее, что произойдёт? Катастрофа? Армагед¬дон?
- Скорее не Армагеддон, а постепенное увядание человечества. Нефти уже нет. Значит, транспортная связь между континентами и даже сравнительно недалёкими друг от друга регионами скоро затухнет. Ограниченные в перемещении сообщества людей будут жить в своём автономном мирке, общаясь с соседями посредством радиосвязи или через Интернет, если он ещё останется. Появятся бродячие вооружённые до зубов шайки, совершающие грабительские набеги. В общем, жизненный уклад скатится назад в эпоху пусть и видоизменённого, но феодализма. А там кто знает, возможна и дальней¬шая деградация.
- Что вы имеете в виду?
- По одной из основных теорий прошлого эволюция и труд создали человека из обезьяны. Но существовала и не очень-то популярная противоположная теория. Сог¬лас¬но ей, обезьяны произошли от человека. Якобы все наши меньшие братья: макаки, шимпанзе и гориллы являются потомками первобытных людей, которые в силу каких-то обстоятельств лишились возможности трудиться как умственно, так и физически. С течением времени эта ветвь человечества деградировала до уровня обычных животных.
- Профессор, ваши прогнозы чересчур мрачны.
- Очень мрачны, генерал. Я был бы только рад, если бы мои выводы о предстоящем закате человеческой цивилизации оказались ошибочны. Но, к сожалению, это ещё не всё.
- Я вас внимательно слушаю.
- У всей планеты в целом перспективы тоже далеко не радужные. Вы уже знаете, как за последние десятилетия изменился климат из-за загаженности атмосферы угле¬кис-ло¬той и расширяющихся озоновых дыр. Всего за пять лет среднегодовая темпера¬тура на Земле увеличилась на одиннадцать градусов.
- Я уже наслышан о потеплении и об образовавшихся экваториальных течениях в океане, достигающих Антарктиды и Арктики. Но пока их льды растают, пройдёт не одна тысяча лет.
- Позвольте не согласиться с вашими сроками, генерал. Мой брат создал програм-му, контролирующую процессы, происходящие в земной коре. По расчётам на базе этой программы в течение ближайших лет рельеф материка Антарктида подверг¬нет¬ся крупным изменениям, даже вулканы там возникнут.
- Вы хотите сказать, что раскалённая лава растопит льды Антарктиды? Но этого не может быть! Мы консультировались с авторитетными учёными и они в один голос утверждают, что все эти сплетни о вулканах Антарктиды – чушь собачья.
- Авторитетные учёные в один голос утверждали, что нефти хватит ещё, как мини-мум, на сто пятьдесят лет. На сколько её хватило фактически? Я не собираюсь снимать с вас розовые очки, генерал. Продолжайте смотреть сквозь них. Но спецы из «Investment Resources Group», также занимающиеся прогностикой, пришли точно к тако¬му же выводу, что и работники моего института – вероятность крупных сейсмо¬движе¬ний в Антарктиде в ближайшее время более чем высока. Пусть мои слова и прозвучат с театрально-трагическим пафосом, но вроде бы поначалу маленький, не очень заметный комочек природных бедствий, по неразумению своему спровоцированных самим же чело¬вечеством, стремительно набирает скорость, растёт как на дрожжах, и очень скоро может превратиться в лавину глобальных катастроф.
- Почему вы считаете, что их спровоцировало человечество?
- Пока это недоказуемо, но мысли тоже материальны, как мы и всё окружающее нас. Энергия злых мыслей не пропадает бесследно. Она суммируется, накапливается, порож¬дает ответное зло в нашем реальном мире, в том числе и в виде природных катак-лизмов. Бессмысленными войнами и бездумной тратой ресурсов Земли человечество уже создало немало отрицательной энергии, которая в конечном итоге вернётся к нему бумерангом.
- Я понимаю, у вас горе, профессор, отсюда и весь ваш пессимизм.
- Я бы очень хотел ошибиться в своих оценках, генерал, - Олег встал с кресла. – Не смею больше обременять вас своим присутствием.
В процессе беседы он наблюдал за мыслями собеседника. По её окончании руко-водителю разведки явно было уже не по себе. Представляя возможные ужасы недалё¬кого будущего, генерал думал о том, что ждёт его пятилетнего внука и, словно малень¬кий ребёнок, не желающий слышать неприятное и страшное, очень хотел закрыть ладонями уши.
* * *
- Тик-так ходики, - пробормотал Олег, рассматривая себя в зеркале. – Мои года – моё богатство.
Хоть ещё и не сильно стар – пятьдесят лет не возраст, но время потихоньку брало своё. Да и трагическая нелепица, отобравшая жену и сына, отметила лицо дополнительными морщинами, добавила в волосы серебра. Можно было бы заняться внешностью и с помощью упражнений из тетради «омолодить» себя, однако зачем? Выступать на конкурсах красоты он не собирался.
- Собой любуешься? – сзади подошёл Кирилл и шутливо хлопнул брата по плечу. – Ты ещё крепкий старик, Ольсон.
- Это кто здесь – старик? – Олег резко повернулся и перехватил его руку.
- Сдаюсь, сдаюсь, - заорал благим матом Кирилл, попав в борцовский захват. – Отпусти, медведь.
- Силён ты, однако, - сказал он через минуту, почёсывая локтевой сустав. – Не руки, а клещи. Пойдём, прогуляемся. И вообще, хватит мхом покрываться. Сидим с тобой взаперти, как два монаха в келье.
- Куда пойдём?
- Поехали в центр... или вот что… давай выйдем в море. И сами развеемся, и «Марию» по волнам погоняем. Застоялась она у нас.
Они по-прежнему жили в арендованном коттедже, возле которого уже два месяца не дежурили автомобили спецслужб. Изредка выбирались в центральную часть Сиднея, иногда совершали пешеходные прогулки по берегу моря. Но, в основном, затворниками сидели в своих комнатах, каждый в одиночестве переживая постигшее их несчастье. Дни тянулись тихо и спокойно, медленно и тягуче, как тесто, приклеившееся к рукам нерадивой хозяйки. Возможно, такое безбедное, размеренно сонное существо¬ва¬ние вполне бы устроило обычного обывателя, однако почти трёхмесячная бездеятель¬ность стала тягостна для обоих. Постепенно в них вновь начал пробуждаться интерес к жизни.
В первые часы морской прогулки им пришлось довольно трудновато – по морю гуляли большие волны, а опыт в управлении яхтой у них был небольшой. Но к вечеру они уже полностью освоились и вели «Марию», словно заправские моряки. Яхта резво шла под парусами, да и разряженные за время многодневного стояния аккумуляторы уже подзарядились и во всю свою пятнадцатикиловатную мощь вращали винты.
- А слабо, брат, отправиться в кругосветку? – спросил Кирилл. Он поднялся на палубу и протянул стоявшему у штурвала Олегу кружку с кофе. – Экипаж: ты, да я, да мы с тобой. Яхта у нас – будь здоров, выдержит любой шторм. Хоть и не слишком быстроходна, зато надёжна и не нуждается в горючем. Если заблудимся, прибегнем к услугам спутника-навигатора. Запасёмся провизией, наберём побольше пресной воды и по морям, по волнам, нынче здесь, завтра в...
- В Питере, - подсказал ему Олег.
Он поднёс ко рту парующую кружку и сделал глоток. Кирилл уставился на него пытливым взглядом и посерьёзнел:
- В Питере?
- Пора, Кирюха. Строительство будет длиться не один год. Самолётом сейчас стало слишком опасно летать, да и какие уже полёты в Россию. Отправимся в путь на «Марии» - совместим приятное путешествие с нужным. А чтобы исключить влияние форс-мажоров, лучше иметь запас времени побольше.
- Значит, в Россию? А как же Австралия?
- Здесь нас считают фантазёрами. Это их право, а навязывать своё мнение я никому не собираюсь. К тому же, как ни крути, Россия – это наша родина, и ты не хуже меня знаешь, где самое идеальное место на земном шаре для строительства.
- Знаю. Там, где находится северный магнитный полюс. Но сейчас он стал быст¬ро перемещаться, мчится со скоростью почти сто километров в год. По-моему, он уже в районе Архан¬гельска?
- Севернее Архангельска, но движется строго на юг и года через два вступит на материк. Идти нам на яхте в Архангельск вокруг Норвегии слишком рискованно и холодно. По-моему, Питер – самый оптималь¬ный вариант… Возьми-ка, Кирюха, подержись за баранку.
В их разговоре наступила пауза. Кирилл встал за штурвал. Олег небольшими глотками смаковал кофе. Он допил и понёс кружку назад в камбуз, оттуда уже мысленно спросил:
- Ты согласен?
- В Питер, так в Питер, - сразу же «ответил» Кирилл.
Так они приняли решение вернуться домой – в Россию.
Полагая, что все труды института Ольсона Савицки безвозвратно пропали, генерал австралийской службы безопасности заблуждался. От взрыва вакуумных ракет в прах разлетелись посёлок и ценное оборудование, погибли люди. Но результаты труда русских физиков не были уничтожены – Кирилл регулярно отправлял в сеть для хранения файлы со всеми мало-мальски ценными разработками. Документация по строительству космического города и лифта к нему хранилась в виртуальном депозитарии и ждала своего часа.
- Только давай перед кругосветкой зайдём на остров, с нашими попрощаемся, - вслух сказал Кирилл, когда Олег снова появился на палубе.
Глава 4.
Две недели готовились они к путешествию. Наряду с этими сборами, после долгих раздумий и колебаний Олег всё-таки посчитал своим долгом связаться с секретариатом правительства Австралии и сообщить, что работа его частного инсти¬ту¬та над созданием космического лифта успешно завершена и он готов предоставить прави¬тельственной комиссии все материалы по этому проекту. Но реакция учёной эли¬ты по-прежнему оставалась крайне скептичной: использование магнит¬ной силы Земли для подъёма в космос - это утопия, сейчас перед человечеством стоит проблема выживания, а несносный фантазёр Ольсон Савицки в очередной раз затеял мышиную возню - после гибели своего института решил у государства выклян¬чить денег на свои сумасбродные идеи.
- Не хотите, как хотите, - подвёл итог Олег своим напрасным потугам. – Очень трудная это работа - из болота тащить бегемота. Возможно, у вас есть другие пути решения проблемы выживания человечества.
В середине мая «Мария» снова вышла в море и отправилась на запад к острову Веры. Там на его вершине братья установили памятник всему погибшему здесь русско¬му посёлку – большой православный крест, сделанный по заказу из сверхпрочного пластика в припортовой мастерской Сиднея. Пробыв на острове два дня, Олег и Кирилл проигнорировали приглашение Бреда Строула погостить у него на Лорд-Хау и пошли по Тасманову морю на юг. Через неделю «Мария» повернула на запад и, обойдя австралийский континент, стала пересекать Индийский океан. Первое июля братья встре-тили уже в Атлантике, а вечером тридцать первого августа, завершая этот почти круго-свет¬ный вояж, вошли в устье Невы.
* * *
- Что-то не слышно с берегов приветственных криков, не видно городскую адми-нист¬рацию с хлебом и солью, не машут платочками и цветами храбрым путешествен-никам восторженные поклонницы, - пошутил Кирилл.
- Обойдёмся и без пышных церемоний, - ответил Олег, расстилая на палубе для просушки снятые паруса. – Мы люди скромные. Правь к Петровской набережной, там лодки стоят.
Тихонько урча моторами, «Мария» направилась к берегу и ткнулась носом в один из причалов.
Первым, кто встретил их на родной земле, был небритый молодец в камуфляже с серебристой надписью на спине «Чайка».
- Это частная собственность, - сурово оповестил он и, многозначительно поло¬жив правую руку на предохранитель автомата, пожелал: – Попутного ветра, ребята. Дуйте отсюда.
- Вот тебе и пышная церемония, - сказал Кирилл Олегу и ласково улыбнулся охраннику: - Мы издалёка. Три месяца в Питер шли.
- Да хоть три года, мне пофиг. У нас вчера две лодки стибрили.
- Но это ведь не мы. Нам твои корыта даром не нужны.
- На вас не написано: нужны или не нужны. Когда наводнение, всем нужны. И вообще, хватит дискуссии разводить. Валите отсюда, я сказал.
- Слушай, служивый, - включился в разговор Олег. - Мы тибрить ничего не будем. Наоборот, нашу красавицу у вас хотим поставить, и не бесплатно.
Охранник несколько смягчился:
- Вон хозяин идёт. Если он разрешит… А мне пофиг.
Естественно, увидев австралийские доллары, хозяин, такой же небритый и в камуфляже, как его работник, разрешил.
- Велл ком ту Раша, - продемонстрировал он в улыбке белоснежно-прорези¬нен¬ные зубы. - Добро пожаловать в Россию. Мы рады гостям. Только станьте вон к тому причалу. Там и место получше, и безопаснее.
* * *
Город ещё жил. Хоть и с перебоями, но последний работающий блок Ленин¬град-ской АЭС в Сосновом Бору и десять солнечно-ветровых станций вырабатывали элек¬тро-энергию для остатков работающей промышленности и жилых зданий. Магазины торговали, в основном, местной продукцией - химическими продуктами и одеждой кон-сор¬циума «Ладогаорганикс». Денежные операции обеспечивались двумя сравнительно круп¬ными банками, для приезжих имелись даже четыре гостиницы.
Город ещё жил, но походил на измождённого болезнями и старостью человека, дни которого уже сочтены. Славный Санкт-Петербург, краса и гордость россиян, сильно одряхлел и, словно в отместку людям и обстоятельствам, доведшим его до тако¬го состояния, старался оправдать своё название - «Северная Венеция» и побыстрее скрыть свои всё прогрессирующие недостатки под водой. Это Балтийское море с каж¬дым годом расширяло свои владения, отчего городские наводнения стали привычным делом. С архитектурно-исторических шедевров облетала штукатурка и позолота, добрая половина домов была нежилой и зияла пустыми глазницами выбитых окон, в туннели метро могли спуститься только водолазы, по когда-то оживлённым улицам, проспектам и площадям не катили вереницы автомобилей, не гуляли ватаги любозна¬тель¬ных туристов, не сверкали разноцветной иллюминацией рестораны и витрины супер¬маркетов.
- Унылая пора, очей очарованье, - с горечью вспомнил Олег строчку Пушкина.
Он смотрел на полуразрушенный девятиэтажный дом, мимо которого их вёз велорикша.
- Такое «очарование» очам видеть совсем не хочется, - ответил Кирилл. – В этом доме детское кафе было. Мы здесь с мамой и папой мороженое часто ели. Господи, неужели, это наш Питер?
- Вы что, господа, местные? – рикша - худощавый парень лет двадцати пяти, не прекращая крутить педали, на секунду оглянулся.
- Когда-то были местными, - ответил ему Олег.
– Значит, тоже петербуржцы? А я смотрю на вашу одёжку – прикид у вас иностранный. Наши в таком уже давно не ходят. Сразу видно, что вы из-за границы. Во-время решили прокатиться. Неделю назад здесь только на лодке можно было прое¬хать. А сейчас – хоть пешком гуляй. Только вы пешком не гуляйте, особенно вечером. Наша шпана в момент ограбит и разденет, менты тоже могут. Так что вы не сильно по городу-то рыпайтесь – очень опасно.
- Мы и сами очень опасны, - на всякий случай сказал Кирилл.
Рикша снова оглянулся на своих ездоков и скользнул по ним настороженно оценивающим взглядом.
- Не бойся, мы в водителей мирного транспорта не стреляем, - успокоил его Олег. – Лучше на дорогу смотри.
- Ой, черт! Здесь же яма! – Парень уже въехал в лужу, своими размерами больше напоминающую маленькое озеро, однако вовремя успел вывернуть руль вправо и осторожно объехал самый опасный участок по водной кромке. Больше он не огля¬ды¬вался, но говорить продолжал: - А чего мне вас бояться?! Бояться уже нечего. Один хрен от чего помирать: от пули, от ножа, от голода, холода или от микроба какого-нибудь. Вон с экрана всё время трындят о близком конце света. И моя Зойка, как рюм¬ку пропустит, слезу пускает – мол, ещё лет пять и конец. А она чувствует несчастья, словно крыса. В прошлом году не пустила меня в пивнушку из-за своего предчувствия, и точно – там один психопат в тот вечер гранату взорвал спьяну, всех в клочья… Я ее, конечно, утешаю, говорю, что всё это враки, какой там конец света. Но самого тоже менжа иногда давит, особенно на похмелье. Как и она чувствую – скоро всем нам каюк. А что у вас там, за границей, боятся?
- Ещё как, - сказал Кирилл.
- Там тоже умные люди живут, - обрадовался такому ответу рикша. – Я ж и говорю, катится всё, будто в преисподнюю. Раньше житуха гораздо лучше была. Я ещё помню, в магазинах настоящую колбасу и творог продавали, а не эти современные хими¬каты. По городу автобусы и машины гасали, а сейчас двадцать несчастных трол¬лей¬бусов пускают только в часы пик – это на весь город-то. У меня папик,.. царство ему небесное, таксистом был. На машине ездил, а я сейчас педали кручу. Он меня - малого в Москву два раза возил на скоростном экспрессе. Сейчас попробуй уехать – раз в неделю поезд. Я не говорю про самолёты, они у нас уже вообще не летают. А страна какая раньше была?! От Балтийского моря и до самых японских… этих как их… до Курилл… Это я ещё со школы знаю. А сейчас? От Японии и до Урала китайцы рассе¬ли¬лись. Уже и на юг полезли. У меня двоюродный брат с семьёй из Ставрополя сбежал, говорит, с одной стороны кавказцы и арабы житья не дают, с другой – китаезы саран¬чой поналезли. И некуда русскому податься, кроме как на север… Нам тоже придётся драпать отсюда. Сам слышал в одной передаче по телеку – на месте Питера скоро будет море шуметь.
- И куда будешь драпать? – поинтересовался Олег.
- Хрен его знает, куда. Скоро вообще некуда будет драпать. Зойке её подружка говорила, что на Вологодщине провидица живёт – знатная экстрасенсиха. Вроде бы она предрекла, что через пятьдесят лет суша на Земле почти полностью исчезнет под водой, человечество из-за своих грехов и космической радиации погибнет, а если кто и вы-живет, то постепенно превратится в диких обезьян, скучающих под пальмами на горах-островах посреди океана. Останутся настоящими людьми только несколько десятков детей.
- Как же спасутся эти дети? – спросил Кирилл.
- Ох, черт! Здесь не проедем, господа. Я из такой грязюки не вылезу. Ничего, мы сюда,.. – рикша свернул влево под арку нежилого дома. – Тут хоть и сыровато, зато асфальт ещё не весь разбит.
Велосипедная коляска, оставляя за собой тоненькие бурунчики волн, засколь¬зи¬ла по водной глади и через квартал снова выехала на проспект.
- Так как же они спасутся? – повторил Кирилл.
- Кто?
- Дети.
- А, дети? – Рикша хмыкнул: – Я всегда говорил, что моя Зойка – беспросветная дура. Верит, будто бы детей этих посадят на волшебный ковчег и отправят жить… Куда бы вы думали?.. В космос!
Братья переглянулись и промолчали.
- Уверен, - мысленно сказал Олегу Кирилл, – нам о ней ещё предстоит услы¬шать. Причём, довольно скоро.
- О ком, об Зойке? – также мысленно пошутил Олег.
- Об Зойкиной «экстрасенсихе».
Олег кивнул, у него тоже появилось точно такое же предчувствие.
* * *
Когда велосипедная коляска остановилась у ворот причала, сидевший на пара¬пете мужчина щёлкнул в Неву окурком и соскочил на тротуар. Поздоровался громко и нараспев, упирая на «о»:
- Здо-орово-о, мужики.
- Здравствуйте.
Олег и Кирилл взглянули на незнакомца: рыжие волосы, слегка курнос, долговяз, на вид лет сорок пять, одет в комбинезон из синей стеклоткани и зелёную ветровку, на ногах тоже ничего необычного - демисезонные ботинки на маг¬нит¬ных застёжках. Что было в нём действительно необычным, так это выражение лица. Оно светилось неописуемым восторгом, словно его обладатель воочию наконец-то уви¬дел долгожданный НЛО или пуще того - сказочную скатерть-самобранку, украшением которой являлась самая настоящая ветчина из натурального мяса. Так искренне, как этот рыжеволосый, люди отвыкли радоваться даже в Австралии, тем более в тепе¬реш¬нем Петербурге, где улыбки на лицах горожан стали большим дефицитом.
- Это вы вчера в Петербург приплыли?
- Мы, - ответил Олег.
Он вздохнул, вспоминая губы Маши на телефонном экране и её вопрос, рассме-шивший тогда его: - «Вы уже приплыли?»
- А сами родом из России будете?
- Из неё, родимой.
- И корабль ваш «Мария» зовут?
- «Мария»
- Вот радость-то!
- Нам тоже несказанно приятно, что мы своим прибытием так обрадовали вас.
- Я от Ульяны.
- Ульяна? Это та самая провидица, которая на Вологодщине живёт? – спросил Кирилл.
Пусть это и казалось невозможным, но рыжеволосый незнакомец обрадовался ещё больше:
- Правильно Ульяна сказала - вы сразу поймёте, кто она такая. И день точно пред-сказала, когда ваш корабль приплывёт, и его название… Хотя, что здесь удиви¬тель¬ного? Она и не такое может… Извините, я очень волнуюсь и забыл представиться. Бойчишин Виктор Максимович… Можно просто Витя, да и на «ты» привычнее, – Бойчишин с энтузиазмом протянул руку Олегу и Кириллу. – Это меня специально послала Ульяна за вами. Говорит: «Езжай, дядя Витя, встреть их и всё расскажи». Я сам неместный, в «Балтике» остановился, здесь недалеко… Пойдёмте ко мне в номер, там и поговорим.
- Уж лучше ты к нам, Витя, - кивнул Олег в сторону ворот причала. – Мы слишком долго были в море и отвыкли от гостиниц.
Глава 5.
- После прогулки хорошо бы перекусить, - сказал Кирилл, открывая дверцы настенного шкафчика кают-компании «Марии». – Садись, Витя. Сейчас что-нибудь сообразим.
- Сообразим? - Бойчишин уселся на койку у стола. – Конечно, по случаю вашего благополучного прибытия и стаканчик беленькой пропустить было бы желательно, как того требует наш русский обычай. Но я уж пять лет ни-ни. Так что извините, мужики, сразу предупреждаю.
- Извиняем, - Кирилл достал коробки с чаем и печеньем. – Мы тоже ни-ни. Поэтому отметим наше прибытие по другому русскому обычаю - чаепитием. Правда, без варенья.
Наблюдая, как он кладёт заварку в чайник, посланник Ульяны недоверчиво спро-сил:
- Неужто настоящий?
- Настоящий, цейлонский.
По каюте распространился аромат свежезаваренного чая. Бойчишин сделал первый глоток и от удовольствия зажмурился:
- Двадцать лет такого не пил. У нас же здесь сплошная органика: сигареты – хи¬мия, чай – химия, я уж не говорю про колбасу. Картошка - тоже химия, хоть всего за ме¬сяц и вырастает размером с футбольный мяч, но по вкусу как стекловолокно. Гибрид¬но-мутантная какая-то, да еще и с генной перекодировкой. Нам её семена с Запа¬да прислали. Да что я вам рассказываю?! Сейчас во всём мире натуральное заме¬няется поддельным… Дожились.
Олег и Кирилл пили чай, поддакивали гостю и, используя свои телепатические возможности, обменивались о нём первыми впечатлениями: хитёр, умён, хотя и любит походить на простачка, совсем не такой, как хочет показаться. Когда надо, может быть напорист и решителен, для друзей открыт, а с недругами крут. «Недаром у него и обращение такое - «мужики», - сделали заключение братья. – Потому что сам - настоящий мужик. Хоть и с хитрецой, но с правильным характером. Нашему же при¬езду действительно рад и питает к нам дружеские чувства».
- Ох, спасибо, мужики, - сказал Бойчишин, оприходовав с печеньем две кружки чаю. Напоили, накормили. Может, теперь сядем рядком, да поговорим ладком?
- Поговорим, - ответил Олег. – Ты вот что, Витя, для начала расскажи-ка нам о своей провидице: кто такая, откуда.
- Ну, если кратко…
- Зачем же кратко? Куда тебе торопиться? В гостиницу? На дворе уже стемнело, а как мы слышали, здесь по ночам разбойнички пошаливают. Ночуй у нас, лишняя койка для тебя найдётся. Так что, давай уж поподробнее.
- Подробнее? Можно и подробнее, - задумчиво произнёс Бойчишин. Его добродушное лицо посерьёзнело. – Стало быть, Ульянка - дочка моя, хоть и не родная. У Люды – матери её муж был. Нормальный вроде парень, а потом здорово употреблять начал. Сначала с дружками, затем сам. Превратился в алконавта, от водки-то и загнулся – обычная для нашей русской местности история. Одна Людмила осталась. То есть, не одна, а с малым детём. Жалко мне стало бабу, к тому же нравилась она мне ещё со школьной табуретки. Предложил я ей жить вместе. Ну и зажили. Мы оба из Череповца. Знаете такой город в Вологодской области? Город стали и сталеваров до сих пор его так и называют. Когда-то давно он и впрямь был таким. Теперь же от нашей метал¬лур¬гии одни крохи остались… Но крохи, не крохи, а коммерцией у меня получалось заниматься, копеечку с продаж металла всё-таки имел. Нельзя сказать, что мы купа¬лись в богатстве, однако и не бедствовали, как другие семьи. К Ульянке я привязался, как к своей родной. Ни телекомпы, ни геймы всякие её не интересовали. Как в четыре года из букв слова научили её составлять и подарили на день рождения электронную книжку, да два диска со сказками, так с тех пор она и начала читать. Запоем читала. Только дис¬ки ей успевай новые покупать. В общем, всё было нормально. И вот пять лет назад поехал я в Дмитровское, что под нашим Череповцом. Родня у меня там живёт. Ульяну тоже с собой взял. Ей тогда тринадцать было… В общем, я со своими дядьями и братья¬ми присел за стол конкретно. Обычно в рюмку заглядывал редко, но в тот день по¬пала мне под хвост вожжа, понесло меня. Стали мы с роднёй нашу встречу обмы¬вать так, что пустым бутылкам на полу тесно было. А Ульяна забралась на чердак, там среди старого хлама книги нашла и зачиталась. К вечеру вспомнил я о ней, подошёл к чердаку и отругал: «Ты поешь, а потом снова за своё чтение принимайся». Она стала спускаться по лестнице. А я же пьяный был, на ногах стоять не мог. Шатнуло меня как раз капитально. Чтоб не упасть, ухватился я за эту лестницу проклятую, дёрнул её. Мгновение, и всё! Ульяна упала на проволочные мотки, что внизу валялись. Спьяну я сначала не понял почему она так кричит и лицо у неё в крови, а когда понял… Лиши¬лась она в тот день зрения, вытекли у неё глаза. Я потом с горя на себя руки наложил, повесился. Но Людмила успела, меня уже полудохлого спасти, верёвку обрезала. Сказа¬ла, когда я очухался: «Ты её инвалидом сделал и удрать решил? Живи, хотя бы для того, чтобы она жить могла». Дал я тогда зарок и Людмиле, и самому себе, что сделаю всё для Ульянки. Живу вот. И Ульяна после того случая не стала меня чураться, даже разговаривала со мной. Через месяц после того случая попросила: «Дядя Витя, ты мне ту книгу привези из деревни, что на чердаке лежит. Интересная она очень». Конечно, привёз! В тот же день вскочил на велосипед и привёз. Я и Людмила сперва читали ей, хотя и трудно было: написана книга от руки, почерк-то разборчивый, буквочки точё¬нные - одна в одну, но старословянские выражения, заковыристые такие, малопонят¬ные. Некоторые места по просьбе Ульяны раз по десять перечитывали, особо не вникая в написанное. Скажу честно, мне тогда все эти заговоры и упражнения бредом каза¬лись. А Ульянка вдруг сама научилась читать без глаз. Водит по листу пальцами и чи¬та¬ет… Вы чего это переглядываетесь, мужики? Не верите?
- Как эта книга называется? – спросил Олег.
- Название у неё странное. Сами судите, «Три чуда-юда живота» она называ¬ется. Потом, когда Ульянка выучила досконально всю книгу, она объяснила мне и Люд¬ми¬ле, почему такое название. Что такое чудо-юдо? Чудом-юдом раньше на Руси китов называли. Древние ведь считали, что три кита поддерживали нашу плоскую землю. Живот – это по-старославянски жизнь. Вот и выходит – «Поддержка жизни», или «Оберег жизни». Видать, автор был большим юмористом или решил напустить в назва-ние побольше туману для интриги… Да что вы всё переглядываетесь, мужики?
- Витя, откуда у твоей родни эта книга? – продолжил расспрос уже Кирилл.
- А вам какая разница? Есть, ну и есть… Хотя чего мне-то скрывать-то?.. Вы ведь те, кого она ждёт и на кого надеется… Когда Ульянка попросила привезти ей этих «Трёх китов», я стал расспрашивать дядьёв об свалке на чердаке и о старинной книге. Никто толком ничего не знал. Только один дядька Влад – старый уже, как пень, вспомнил, откуда и как попала на чердак эта книга. Его дед – мой прадед, работал в Архангельске в Чрезвычайной Комиссии – так называлась раньше государственная карательная служба. Вроде бы предку эту книгу принёс какой-то мужик и слёзно умолял отправить её в Москву, в академию наук. От сего фолианта за версту попахи¬вало старорежимными предрассудками, церковью, магией и колдовством. Тогда с этим строго было – веруешь во что-либо окромя коммунизма и всё, тебя ждут крупные проб¬ле¬мы, как «врага народа». Предку следовало согласно чекистским понятиям просителя упечь в лагерь для политзаключённых на перевоспитание, но он пожалел наивного мужичка. Заверил его, что книжка обязательно попадёт в руки московских учёных, с миром и отпустил. С тех пор она валялась в разных канцелярских шкафах Архангель¬ска, потом перекочевала в Вологду, где предок благополучно доработал до пенсии. Книжицу он решил забрать на хранение домой. Когда предок умер, его сыновьям старую рухлядь хранить в квартире было без надобности, а выбрасывать жалко. Вот книга и попала на чердак деревенского дома… Что это вы так взволновались? – Бойчи¬шин с прищуром взглянул на братьев. – Чего в самом-то деле? Хотите намекнуть на тесноту этого мира?
- Ты поразительно догадлив, - ответил Олег. – Мир действительно очень тесен. Тот наивный мужик, который принёс твоему предку книгу…
- Наш прадед, - закончил за него Кирилл.
- Как бы там ни было, мужики, теперь эта книга принадлежит моей Ульяне и её ученикам, - твёрдо сказал Бойчишин.
- Никто и не спорит. Правда, Кирюха?
- Чистая правда. Мы рады, что книга не пропала, и нашёлся нормальный человек, который прочитал её. Хотя очень жаль, что девочка ослепла.
Бойчишин опустил голову и тихо произнёс:
- Пусть такое говорить и кощунственно, но иногда мне кажется, что судьба специально толкнула тогда моей рукой лестницу. Если бы с глазами Ульяны ничего не случилось, вряд ли бы у неё появилась такая работоспособность, можно сказать, фана-тичность. Дни и ночи она выполняла какие-то упражнения из книги, шептала молитвы и заговоры, как нам с Людой казалось, идиотского содержания. Мы уж думали, что у неё крыша поехала. А у Ульяны открылось внутреннее зрение. Она научилась видеть будущее, у неё вдруг объявились способности к врачеванию. И какие способности! На неё молятся те, кого она вылечила. Для многих наших местных Ульяна стала врачом, источником спасения.
- И она послала тебя за нами? – спросил Олег. – Зачем?
Бойчишин пристально взглянул на него, на Кирилла и усмехнулся:
- А вы не догадываетесь? Не надо играть в кошки-мышки, мужики. Ульяна не может ошибаться. Она предсказала, что на корабле «Мария» в Петербург тридцать первого августа приплывут двое русских. Приплыли? Приплыли. Я бы вас ещё вчера встретил, но пока сюда добрался из Череповца… Что молчите? Может процитировать вам отрывок из той умной книги вашего прадеда – из «Оберега жизни»? Мне Ульянка его много раз читала: «… и ужаснутся тогда люди своим деяниям, покаются в грехах своих тяжких перед Землёю, и, дабы спасти род человеческий, построят подобно Ною ковчег. И медленно вознесётся ковчег сей высоко-высоко в небо, и построят там люди большой город, и долго будут жить в нём, пока не очистится от грязи и зла их колы¬бель. И спустятся тогда они весёлые, умные и бессмертные, и вернутся в свой дом родной и единственный, и счастливо заживут на своей Земле, и с тех пор будут свято беречь её». Вы ведь те, кто придумал этот ковчег? Так сказала моя дочка. Она ждёт вас, и не только она. Сами ведь понимаете, что я и вы, и Ульянка, и её ученики, и люди наши – мы все теперь в одной лодке, и тайн у нас не должно быть. Как пели в молодости, скован¬ные одной цепью, связанные одной целью. Деньги и роскошь – всё это становится ненужной накипью, дерьмом. Все мы сейчас думаем, как выжить или сделать так, чтобы выжили хотя бы наши потомки. Правильно я говорю? Для этого вы сюда и приехали. Чертежи ковчега не забыли с собой захватить? Может, покажете? Это я с виду такой… такой деревенский, а на самом деле башковитый, кое в чём кумекаю.
- Ну, если кумекаешь,.. – Олег улыбнулся. Непосредственность и открытость гостя понравились ему. - Доставай из сети наш загашник, Кирюха.
Кирилл открыл крышку ноутбука и защёлкал клавиатурой.
- Сеть глючит, - сказал он через минуту.
- Так она сейчас постоянно глючит, - встревожился Бойчишин. – Вы что, мужи¬ки, всё в сети держите? А если её террористы навсегда вырубят?
- На этот случай у нас дубль на диск записан, и не один, - успокоил его Олег. – Не суетись, Витюш.
- А если кто-то взломает ваш пароль и украдёт проект?
- Боишься конкурентов?
- Боюсь. Вдруг американцы или австралийцы первыми начнут строить?
- Ну и что? Я был бы только рад этому. Пусть люди попробуют спастись. Пока мы шли в Питер, Кирюха даже сайт разместил в сети «Возможность спасения». А в него установил чертежи и расчеты нашего проекта и текст вашей… нашей древней книги с переводом на ан¬глий¬ский, немецкий и французский.
- Какой книги? «Три чуда-юда живота»?! Зачем?! Зачем распространять такие знания по всему свету? – чуть ли не закричал Бойчишин, но тут же усмехнулся и сбавил тон: - А вообще, кто на такую книгу обратит внимание? Кто её читать будет, да ещё часами разучивать все те молитвы и заговоры? Разве только такие фанаты, как моя Ульянка.
- В том-то и дело, - согласился с ним Олег. – В массе своей люди инертны и ленивы. Считают, что ходить на занятия к учителю, слушать какого-нибудь разрекла¬ми-рованного гуру или нанять ясновидящего гораздо лучше, чем научиться чему-то самому.
- Открылась, - сообщил Кирилл.
Он перебросил из сети в компьютер нужный файл и включил большой настен¬ный экран-ковёр. На нём возникло изображение общего вида космического города и его лифта, а электронный голос стал давать надлежащие пояснения.
- Это же сколько металла на такую штуковину понадобится? – воскликнул потрясённый Бойчишин.
- А ты думал, наш ковчег из брёвен будет сложен? - усмехнулся Кирилл. – Времена Ветхого Завета уже прошли. Здесь не только уйма металла нужна, но и пласт¬масса, термостойкая изоляция, кабеля, гора всякого оборудования, в том числе и ска¬фанд¬ры для работы монтажников в открытом космосе.
- Сводная ведомость расхода материалов в конце проекта приведена, - сказал Олег. - Так что потом будешь ужасаться, Витя. А сейчас смотри дальше.
- Можно ещё раз этот момент вернуть, - попросил Бойчишин, после того как на экране был показан поднимающийся лифт. – Что-то я здесь не очень вкумекал, не въехал в принцип его движения.
- Не пойму я, как ваш лифт работает, - сказал он после третьего просмотра вводной демонстрационной части. – Ну, магнитное поле северного полюса устремлено вверх… Это ещё понятно. Но замкнутое пространство псевдочастиц, закольцованное в вертикальный туннель с аэродинамическим эффектом в виде электродвижущей силы… Это как? Сколько же нужно энергии, чтобы поднять такую многотонную площадку лифта? Откуда она берётся, не понимаю…
- Чудак-человек, тебе же сказано: магнитное поле планеты обладает колос¬саль¬ной энергией, особенно на полюсах, - попытался объяснить Олег. – А мы сможем эту устремлённую вверх энергию преобразовать в спиралевидные кольца, которые образу¬ют электромагнитный туннель, в результате чего…
Он говорил минут пять, стараясь по возможности упрощать своей рассказ и помень¬ше использовать в нём научную терминологию. Но это не помогло. В процессе осмысления монолога Олега взгляд слушателя становился всё беспомощнее, а его рыжая шевелюра начала приподниматься вверх, словно под действием электро¬дви¬жущей силы.
- Не понимаю я, - жалобно выдавил из себя Бойчишин.
- Как любили говорить у нас в Бауманке преподаватели: мне не объяснить, тебе не понять, - остановил свою лекцию Олег. – Да и какой смысл в твоём понимании? Зачем тебе знать теоретические выкладки? Давай поставим все точки над «и», сразу распределив роли в этой нашей концессии: я отвечаю за точность физических расчётов и качество разработок, чтобы в конечном итоге космический город с подъёмной установкой был построен и в нём поселились новосёлы, Кирилл возьмёт на себя всю электро¬нику и программное обеспечение. Но самую основную часть работы предстоит выполнять твоей дочке и тебе. Ульяна должна будет воспитать своих учеников так, чтобы те смогли жить в замкнутом пространстве космогорода, если надо, то без своих пап и мам.
- Она этим и занимается, - с чувством гордости ответил Бойчишин. – Пятеро её воспи¬танников уже научились обходиться без еды и питья. Всё нужное для организма впитывается само через поры кожи. Представляете?! Йоги, да и только!
Олег и Кирилл удивлённо переглянулись. Они наизусть знали содержание кни¬ги, но даже не представляли, что с помощью её знаний можно достичь таких возмож¬нос¬тей.
Заметив их реакцию, довольный Бойчишин рассмеялся:
- Что, не верите? Приедете к нам, увидите… Ладно, не будем отвлекаться от темы. Что должен буду делать я?
- Ещё не догадался? Ты, Витюша, говорил, что занимаешься коммерцией. Зна¬чит, как опытный бизнесмен, возложишь на свои плечи тяжкие обязанности техничес¬кого директора. Будешь у нас отвечать за всё: за поставку материалов на стройку, за людские ресурсы, за продовольствие.
- Хлопотно это, - с кислой миной вздохнул Бойчишин, пригладил свою рыжую шевелюру, а затем улыбнулся: – Но, если не я, то кто же? Директор, так директор. Ничего, справимся, не святые горшки лепят. Ульяна говорила, что стройка эта будет вестись где-то под Архангельском, а срок строительства – пять лет.
- Возможно, и пять. Точно сказать не могу, сам понимаешь, сроки зависят от множества факторов. Но то, что под Архангельском – это точно. В семидесяти пяти километрах от него вверх по течению Северной Двины есть такой древний городок – Холмогоры. Слышал о таком? Родина Михайло Ломоносова. Вот приблизительно в том районе как раз через четыре – пять лет и будет проходить северный магнитный полюс Земли. Его энергией мы и воспользуемся.
- Значит, под Архангельском, - Бойчишин в задумчивости потёр виски пальцами. – Это километров восемьсот по трассе от нашего Череповца. Далековато и холодно. Север, всё-таки. Нужно тёплой одеждой запастись для рабочих, продуктами, солярой для техники.
- Неужели ещё в России осталось топливо? – спросил Кирилл.
- Вообще-то, не осталось. Днём с огнём не найти. Но если покопаться, - Бойчи¬шин хитро подмигнул. – Русский мужик запаслив, многое найдётся у него на чёрный день. Имеются у меня не совсем бедные друзья и знакомые, которых интересует будущее их детей. Сообща с ними мы горы свернём, если надо будет... Ничего, пора¬бо¬таем, - он азартно потёр друг о дружку ладони. - У меня есть предложение, граждане коллеги-концессионеры. Значица, ежели я технический директор, то считаю, не стоит откладывать дело в долгий ящик, а сразу нужно приступать к работе. И начнём мы её с… с вашего настоящего цейлонского. Что-то в горле пересохло, мужики. А после чая просмотрим до конца строительную документацию и обсудим план дальнейших дей-ствий.
В эту ночь они так и не ложились. До самого утра, заглянувшего бледно-туман¬ным рассветом в иллюминатор «Марии», на настенном экране мелькали чертежи, гра¬фи¬ки, таблицы необычного проекта.
- Это же сколько весит такая хреновина?.. А здесь придётся пятитонную лебёдку ставить, даже две и полиспасты не помешали бы… А это где я возьму?! – то и дело разда-вались восклицания Бойчишина. Он сокрушённо охал, фыркал, качал головой. Но, делая записи в своём электронном блокноте, вслух ободрял самого себя: - Ничего, не святые горшки лепят. Что-нибудь придумаем.
- Ты ещё долго будешь в Питере, Витя? – спросил у него Олег в половине вось-мого, когда все наиболее трудоёмкие и значимые части проекта были рассмотрены, а на экране сам собой запустился скринсейвер – подвижная стереокартинка из жизни джунглей.
- Завтра хотел уехать, если поезд на Череповец не отменят. Слушайте, мужики, а почему бы и вам со мной сразу не дёрнуть, или у вас ещё здесь есть дела?
- Дел у нас здесь особых нет, - ответил Кирилл и посмотрел на Олега. – Но как быть с «Марией»? Жалко её оставлять, хорошая яхта.
- Отменная яхта, - подтвердил Бойчишин. – Хоть я и не моряк, но вижу – доро¬гая посудина. Но зачем она уже вам? Продали бы её, пока деньги ещё имеют цену. Бабки для нашего предприятия ой как пригодятся. А корабли и лодки в Питере сейчас в цене. У меня здесь живёт знакомый – один из учредителей «Ладогаорганикса», мужик состоятельный. Я думаю, чтобы приобрести такой кораблик, он за ценой не постоит. Позвонить ему?
Теперь Олег посмотрел на Кирилла. Тот обвёл грустным взглядом кают-компанию и кивнул.
- Звони, - со вздохом сказал Олег.
* * *
На следующий день они уезжали из Петербурга. До встречи с Бойчишиным на Московском вокзале ещё было много времени. Моросил мелкий дождь, но, к счастью, невская вода сегодня не выходила из своего бетонного плена и не заливала город.
- Дружок, прокати-ка нас напоследок, - подозвал Олег велорикшу.
- Отчего бы и не прокатить. За ваши деньги - любой каприз.
Братья сели в коляску.
- Но-о, залётный, - самому себе крикнул парень и нажал на педали.
Побежал под колёса мокрый асфальт Невского проспекта, медленно и как-то торжественно стал приближаться купол Исакиевского собора, в проёме домов мельк¬нул шпиль Петропавловской крепости - вот он, их родной город. Величественный и неповторимый град Петра, который всего через три с половиной столетия со дня своего основания должен исчезнуть, уйти под воду, как когда-то легендарная Атлантида. Будто специально, из торгового киоска, мимо которого проезжал велоэкипаж, разда¬лась старинная песня про море:
- Море-море, мир бездонный,
Пенный шелест волн прибрежных…
Над тобой встают как зори
Над тобой встают как зори
Нашей юности надежды.
Рикша повернул голову и беззаботно улыбнулся:
- Уезжаете?
- С чего ты взял? – отвлёкся от своих невесёлых раздумий Олег.
- Вы сказали, прокати нас напоследок. Значит, уезжаете. Надолго?
Отвечать не хотелось. Не хотелось произносить вслух это слово, страшное и похоронное. Но Олег произнёс:
- Навсегда.
Судьба Человека часть 5
© Copyright: Сергей Артёмов, 2017
Свидетельство о публикации №217110601399
Свидетельство о публикации №217110601399
Рецензии