Зов крови

  Я не верил в пророчерство, в предсказание неизбежности судьбы человека, сомневался в  сосуществование бога. Я был молодой и  воспитан Советской властью, комсомолом, партией. Но после одного случая со мной я заколебался. А может действительно моя жизнь, моя судьба где -то и кем-то расписана до мелочей и я невольно прохожу все её этапы?
    Попытаюсь подробно описать эту интересную и грустную историю, которая приключилась  со мной. После окончания ВУЗ а  я приехал один устраиваться на работу. На станции Кузиха /странное название/ стояли только два жилых дома и большое строение для животных. В загонах бегали бычки разного возраста, задрав хвосты вверх. До центрального отделения, где располагалась контора свиносовхоза им. Сталина Семилукского района Воронежской области было 10 км. Попутного транспорта не было. Это было в первых числах апреля 1959 года. Дорога не до конца просохла и в лощинах стола вода. Через 2 часа я был в рабочем посёлке всего из двух коротких улочек. Подхожу к конторе и с удивлением вижу, как по всей территории прямо на улице лежат большие льдины. Около конторы распласталась огромная льдина, которая закрыла две входные двери. В льдинах толщиной до 70 см прорублены два узких коридора для прохода. Прошедшая зима была очень суровая и снежная, поэтому маленькая речка Ведуга сильно разлилась, затопила низ улицы и большую часть прилегающего парка. Директор Афанасьев Виктор Васильевич, бывший фронтовик и кадровый офицер, встретил меня приветливо. Назначил меня агроном этого отделения, а жену бригадиром плодо-овощеводческой бригады. Но квартиры нам не было и нас поселили в соседней деревне Грем- колодезь или точнее Гремячий Колодезь.
   Это старинное село, основанное в 1659 году при царе Алексее. В хозяйстве оказалось очень много живописных мест, пожалуй, даже красивых. Речка небольшая, но быстрая, чистая, в бесконечных поворотах, с омутами и перекатами, с обрывистыми берегами, а на другой стороне обширные луга. При центральном отделении старый парк помещика Бехтеева, водяная мельница, при которой большие двухэтажные лабазы из дуба., в них располагались склады совхоза, где хранили также и семена всех культур. Площадь перед плотиной и мельницей выложена брусчаткой. На краю парка, окружённые старыми тополями, стоял на высоком фундаменте старый деревянный дом помещика. В нём жил директор совхоза. С двух сторон деревню Грем-Колодезь окружают глубокие красивые овраги. В одном из них течёт ручей и начинался он от леса с гремящего, булькающего ключа. Видимо, отсюда и пошло название села. За селом, в излучине реки , располагался старый сад помещика Жбанова в возрасте не менее 45 лет. А деревья на удивление  все были живые и давали урожай, но  основном «падалица» и мелкие плоды. Вот почему сейчас главная улица этого села теперь называется Садовая.
    Но сейчас это была глухая, забытая богом деревня из 30-35 дворов. Все хаты крыты соломой, многие были очень старые, перекошены, со старой, почти чёрной соломой на крышах. Только в одном доме крыша была из железа и то это был дом бывшего председателя колхоза. В этот совхоз 4 или 5 лет тому назад присоединили 8 разорившихся колхозов.   
    В доме, где нас поселили /жена, наша маленькая дочка и мама жены/ жила одна хозяйка. Сын её работал и жил с семьёй в Воронеже и домой приезжал очень редко. Все сельские дома построены одинаково. В одной половине дома из одной большой комнаты живут люди, в другой - скотина: куры, телята, иногда поросёнок или пара-тройка овец. Все сельчане встают, как правило, с рассвета. Вот и наша хозяйка вставала затемно, выпускала кур в коридор и всегда оставляла дверь в жилую комнату открытой. Куры вспрыгивали на постель, а петух садился на грядушку койки нашей дочки и кукарекал. Дочь очень боялась этого петуха, он был «драчливый». Мы десятки раз просили не открывать дверь жилой комнаты и она каждый раз нам отвечала: «ой, я забыла». И так всё лето. Она нас «выкуривала» из квартиры, ей очень не нравилось наше присутствие. А ведь мы весь световой день были на работе и за нас совхоз платил ей деньги за комнату. Уже глубокой осенью нам дали квартиру  при центральном отделении. Одна комната на 12-17 квадратных метров, маленькая кухня и почему-то огромные сенцы по площади больше всей квартиры. Но мы были очень довольные.
    На следующий год приказом директора я  был назначен управляющим этого отделения. Все работали с «огоньком», не считаясь со временем и личными делами. Уже в 5 часов утра выезжали в поле трактористы и рабочие, а во время посевной и уборочной компаний ещё раньше. Все специалисты к половине пятого утра собирались на планёрку к директору и повторно в 8 или 9 часов вечера он вызывал на вечернюю планёрку.
   Директор был очень энергичный, деловой человек. Сразу начали строительство школы и клуба на 500 мест, построили свой кирпичный завод, печь для обжига мела и получения извести, возвели целую короткую улицу из коттеджей для специалистов / ныне улица ветеранов/. Через год всех свиней сдали на мясо и совхоз, теперь уже «Семилукский», становится крупным птицесовхозом.
    Как- то поздно вечером на планёрке прибежала в контору жена и говорит:
     -Танечке /нашей дочке/ очень плохо. У ней высокая температура и я не знаю, что мне делать. Жаропонижающие таблетки она выплёвывает. Ты сходи к медсестре, может у ней есть уколы антибиотиков?-
У нас был медпункт и  медсестра жила за речкой в селе Бехтеевка. Мария Ивановна быстро собрала все необходимые лекарства и мы пришли к нам домой. Она послушала,
 внимательно осмотрела и говорит, что девочка где-то сильно остыла и возможно у ней воспаление лёгких. Но укол сделала и сидела до тех пор, пока спала температура. Я её пошёл проводить до дома. Возвращаясь по мосту плотины я увидел, как на другой стороне большого омута на реке мужики вытаскивают на берег больших по 6-8 кг карпов. А я ведь в детстве был заядлый рыбак. Как только дочь выздоровеет, я попробую попытать и своё счастье, подумал про  себя. Медсестра к нам приходила три раза в день и делала ей уколы. Через неделю дочь выздоровела.
    Спустя 3-4 дня, в субботу я взял на прокат удочки у ребят, вечером приготовил насадку и ещё затемно утром пошёл на речку. Берега глубокой котловины за плотиной все из известного камня и почти отвесные.   В одном месте был маленький родничок с такой холодной водой, что зубы ломило. Туман на реке был такой плотный, за два метра ничего не видно. Раскинул дочки. По всему берегу ещё сидело 5-6 человек. Где-то к 4 часам туман стал рассеиваться и я вижу на середине омута труп. Неужели убийство? - подумал я. 
   У нас в то время в совхозе было неспокойно. Бесконечные кражи «достали» и руководство, и население. Даже проникли на склады совхоза и вынесли полушубки, спецодежду и многое другое. У населения воровали кур, поросят, выносили из погребов картофель, квашеную капусту. Вы может улыбаетесь и не верите? Но и моё домашнее хозяйство подвергалось кражи. Из погреба вынесли всё, даже бочки в солёными огурцами и помидорами, унесли или вывезли кур, уток, ничего не оставили. Это было поздней осенью. Сарай стоял в отдалении от дома и мы ничего не слышали. Мужики в совхозе были отчаянные, смелые. Среди них было человек 12-15 бывших уголовников, которые отсидели срок по 20-25 лет на убийство. Раньше таким людям после выхода из тюрьмы не разрешали жить в городе. Вот в наш совхоз их и выселяли. Они женились, заводили семьи, но воровать продолжали. За четыре года моего пребывания в совхозе директор вместе со специалистами пересажали их всех опять в тюрьму. Только тогда прекратились кражи. Но убийств никогда не было. Вот почему надо было выловить труп из реки.  Труп очень медленно плыл к протоке и его потоком воды могло далеко унести. Никто из мужиков не захотел вытащить труп на берег. Я разделся и поплыл. Легко вытащил на берег и послал мужика за медсестрой. А сам пошёл к директору. Мы позвонили дежурному в сельский Совет села Лосево и попросили приехать участковому милиционеру.
    Это был старик. Мне казалось, что ему лет 90, не меньше. Лицо всё сморщенное, одет в какие-то лохмотья. На нём вся одежда изорвана от старости. Сестра сказала, что на теле никаких следов насильственной смерти нет. Видимо он свалился с мостков плотины и утонул. В одном месте моста перила была оторвана. Я не знал этого человека. Спросил у мужиков:
    - Вы знаете этого старика? - нет. Мы его ни разу не видели-
 Уже собралось много народа и только один старый дед сказал:
    - Я его знаю. Он живёт в брошенном старом доме на окраине Бехтеевки-
  Мужики понесли труп к нему домой. Он был настолько высохший, что весил не больше 40 кг. Я организовал всё для похорон и пошёл в Бехтеевку. Около дома старика собралось много народа. Странно, почему его никто не видел?  Неужели он не выходил из дома в дневное время? Подошёл к дому. Он стоял в конце деревни далеко от всех жилых домов. Да- а! Дом развалился, крыша почти вся провалилась и только с одной стороны была разломанная дверь и стояли люди. Рядом были ещё брошенные дома.
  Внутри была маленькая жилая клетка /5-6 м/ с полу развалившейся печкой. Вместо плиты лежал лист железа, одна кастрюля и кружка. Вместо койки были ящики накрытые досками, грязное одеяло и даже подушка. Вместо стола был ящик. Вот и всё. Как он здесь жил,
не понятно.
   Я спросил у деда, который его знал, где и как он узнал о нём. Оказывается он его нашёл около дороги поздно вечером. Он рассказывал:
   -Я думал лежит какой-то пьяный, но подошёл. Это был не наш человек. Я его не знал. Он меня попросил помочь подняться и довести его до дома. Он был очень слабый и совершенно трезвый. Посадил на койку и смотрю у него из глаз полились слёзы. Потом он разрыдался и долго не мог остановится. Он был такой жалкий и слабый. Успокоился и говорит: « а когда-то я был человеком, имел семью, жену и сына». Потом долго молчал и сказал: «а ещё я был коммунистом. А теперь я кто?» Он лёг на койку и почти сразу уснул. Я ушёл, а через два дня вы нашли утопленника -
  С нами был участковый милиционер и я спросил:
   - Вы провели обыск, может что-то нашли? -
   - Я всё просмотрел - сказал он, - нашли под подушкой паспорт, 95 рублей денег - и протянул мне паспорт. Он был совершенно новый и выписан пол года тому назад. Читаю - Афанасий Панкратов. 1900 года рождения. Село Ольховатка Воронежской области. Других данных не вспомнил. Я попросил женщин подготовить усопшего к похоронам. Собрали «с миру по нитке» ему одежду. Было очень тепло и он стал на глазах разлагаться. Уже к обеду поехали на кладбище. В то время ни батюшки, ни монашки найти было невозможно. Гроб забили и все разошлись. Даже бабушки не пошли проводить его в последний путь, далеко было идти.  Мне его стало жалко. Ведь был человеком, возможно имел счастливую семью и вдруг превратился в какое-то подобие человека. Что с ним случилось? Почему он здесь оказался? Это осталось тайной. Я решил попытаться хотя бы частично приоткрыть тайну его жизни.  Передал паспорт секретарю нашей парторганизации и попросил его сделать на него запрос по партийной линии. Я, в свою очередь, позвонил второму секретарю райкома партии и тоже попросил помочь разобраться в судьбе этого человека. Я решил проводить его и поехал на бричке за телегой с гробом.
   Похоронили Афанасия, поставил табличку с его паспортными данными, и почему-то мне захотелось побыть на кладбище, что-то тянуло за душу, стало так тоскливо и тревожно, что словами не выразить. Я ходил вдоль могил, зачем-то читал все надписи и всё время чего-то искал. На самом краю кладбища, среди бурьяна я нашёл несколько безымянных бугров. Было непонятно, то ли это могилы, или может быть естественные возвышенности. Меня буквально притягивало к одному холмику. Я долго стоял и вдруг вспомнил. А что если это могила моей бабушки? Она умерла во время эвакуации  наших семей из Воронежа на запад. Их гнали немцы вдоль сёл, чтобы не кормить беженцев. И только сердобольные жильцы деревень давали им ночлег и еду. Так почему же никто из наших родственников никогда не говорили  где похоронена бабушка? В нашей семье не было в живых ни одного дедушки  /они все умерли до нашего рождения/, одна бабушка по отцу умерла в 1925 году. А вот бабушка Юля /по матери/ меня очень любила, я был самый последний из её внуков и внучек и постоянно болел. Но я её совершенно не помню. Да, вообще, я себя плохо помню до семи лет, видимо из-за болезней.      
 Вечером я поехал в село и зашёл к одному мужику и  спросил:
    - Вы не знаете, что за странные бугры в начале кладбища? -
    - Я чего тут знать. Всё село знает, что там похоронены беженцы, которые проходили через наше село в 1942 году -
    - А вы знаете кто  там похоронен? -
    - Нет конечно. Мужиков в войну здесь никого не было, были одни женщины -
    - А кто из женщин, теперь уже бабушек может помнить? -
    - Подожди! Дай подумать! О! Вот кто тебе может помочь. Баба Ганя. Она живёт в третьей избе от начала села -
    Меня встретила бабушка лет 70, а может и больше, вся беленькая, как одуванчик. Глаза ясные, умные и светло-серые. В доме чисто и опрятно. Меня поразила маленькая библиотека на книжной полке. На столе лежала раскрытая книга, значит читала. Она с трудом передвигалась по комнате, видимо, ноги её плохо слушались.
    - Баба Ганя! Как вас звать по отечеству? -
    - А зачем тебе? На селе меня все так зовут. А теперь рассказывай, с какими новостями ты ко мне пришёл? -
    - Новостей у меня нет. А я слышал, что вы знаете какие беженцы были похоронены в вашем селе - Она подняла на меня глаза, внимательно и долго смотрела и спрашивает:
    - А зачем тебе это нужно? -
    - Возможно здесь похоронены мои родственники -
    - Тогда садись и слушай. Через наше село прогнали всего две колонны.  Всех кто там  похоронен я не знаю. А вот одну бабушку я сама с подругами хоронила. Ко мне поселили на ночь одну семью: молодую красивую женщину с девочкой и их маму, старую, больную бабушку. Они пришли уже поздно вечером, все от усталости и голода еле стояли на ногах. Я их накормила чем смогла, особенно они много пили воды. Не разговаривая они легли на полу и уснули. Я только и успела бабушка положить на кровать.  Жила я одна в доме, муж и сын погибли прямо в начале войны, внуков не было. Сын ушёл на фронт не женатым. Пока они спали я им приготовила еды и воды для того, чтобы они взяли с собой. Все женщины делали так, кто ещё им поможет?
    Рано утром всех на селе начали поднимать и женщина с ребёнком быстро ушли. Ей немцы не разрешили остаться с мамой. Бабушка не смогла встать, у ней ноги совсем отказались ходить. Я согласилась оставить её у себя. О чём они разговаривали со своей мамой, я не слышала. Я даже не спросила как звать молодую женщину.
   Больше она уже не встала. На второй день отказалась от еды, а ещё через день или два отказалась и от воды. Она мне рассказала, что у ней три дочери и пять внуков и внучек.      
    - Я  скоро умру и очень жалею, что не повидала своих внучат, особенно младшенького - сказала она. Перед смертью она мне передала записку с адресом её дочери в Воронеже:
    -Ты отпиши им, где я похоронена. Может они ещё приедут на мою могилку-
Я ей закрыла глаза и поразилась, как она изменилась  перед «кончиной» и после. У ней до этого были светло-серые глаза, как и у меня. Потом они стали голубеть и перед смертью были ярко синие, как у младенцев. Перед тем как испустить дух она заулыбалась. Так и ушла с этой улыбкой. Видно славная и добрая была женщина. Я её обернула в старое одеяло, досок ни у кого не было. Да и кому делать гроб, если в селе не было ни одного мужика. Всех беженцев так хоронили. Четверо молодых женщин запряглись в телегу и отвезли её на кладбище. Могилу копать глубоко мы не смогли, земля была очень сухая. После прихода наших, когда начала работать почта, я написала письмо в Воронеж и попросила соседскую девчонку отнести на почту в ближайшее село. У нас тогда не было почты -
   - Баба Ганя! А вы помните как звали бабушку? - спросил я.
   - Подожди, дай Бог памяти. У ней было какое-то редкое имя и фамилия. Нет, не могу вспомнить. А  бумажку с адресом я давно потеряла -
   - Может Юля? - вмешался я.
    -Точно, её звали Юля, а фамилия Ганина.- У меня все сомнения отпали. Это была моя бабушка. Так я подумал про себя.
   - А кем же она тебе приходится? Почему ты так упорно ищешь? -
   - Это была моя бабушка, а я тот самый младший внук, о котором вспоминала она перед смертью -
   - Господи! Что же ты сынок раньше не сказал. Вот как удивительно сложилась судьба, что ты почти через 20 лет нашёл село, где похоронена твоя бабушка. Да! Господние пути не исповедимые -
  - Баба Ганя, а вы можете показать могилку на кладбище. Я вас отвезу на бричке -
  - Ох, сынок, не знаю, смогу ли я найти её? Но давай попробуем -
Она долго ходила около холмиков, опираясь на палку. Остановилась: «кажется вот здесь». Именно около этой могилы я вчера долго стоял.
   Я отвёз Ганю домой, поблагодарил за то, что она сделала для моей бабушки, за то, что она выслушала меня и помогла найти могилку. Потом в городе я купил красивую шаль и подарил ей.
  Странно и не понятно. Почему меня потянуло к этой заброшенной могиле, как её я мог найти? Неужели есть какая-то родственная связь, которая сохраняется даже спустя почти 20 лет. Но ведь даже вода имеет память. А кровь человека, это сложное органическое соединение тем более обладает памятью. Ведь составной частью крови остаётся вода. А можем кровь обладает и генетической памятью? Это всё предположения. Но факт то, что я нашёл могилу моей бабушки, которая со слов матери меня очень любила. А могилку я насыпал сверху землёй, обложил дёрном, поставил большую табличку. Позже в кузне мне сделали маленький памятник. Два года, пока  работали в совхозе, мы ухаживали за могилой. Потом уехали в аспирантуру в другой город.
   Когда писал этот рассказ я вспомнил о необычной ситуации, несколько похожей с этой историей, которую мне пришлось испытать. Я ещё парнем в 17 лет уехал из родного дома  в другой город. Проведать мать и сестру приезжал редко. Вдруг телефонный звонок: срочно приезжай, маму парализовало. Она не реагировала ни на свет, не чувствовала боль, кровоизлияния было головного и спинного мозга. Глаза светло-серые были полностью открыты. В последнюю ночь я сидел около неё и держал на руку. Она была приятно тёплой, пульс был слабый, еле прощупывался.  Вдруг чувствую пальцы на руке стали мелко дрожать и рука начала подниматься. Голову слегка повернула ко мне, губы за шевелились. Она пыталась что-то мне сказать. Глаза стали  голубеть и за какие-то секунды стали ярко синие, прозрачные и осмысленные. Я наклонился к ней, хотел услышать, что она пытается мне сказать. Но ничего не услышал. Только увидел своё отображение в её бездонных, синих глазах. Потом рука упала, мама пыталась улыбнуться, глаза стали меркнуть и погасли. Тело обмякло, сердце остановилось. Так она и ушла из жизни с не оконченной улыбкой. Вы скажете, что это была галлюцинация, воображение взвинченной психики. Нет! Со мной рядом сидела сестра и она всё это видела. В то время я всё это не пытался осмысливать. Я был подавлен смертью матери и ничего не соображал. После я разговаривал с врачами, они в один голос утверждали, что этого не может быть. При полной парализации связь между нейронами полностью нарушается и человек не может управлять своим телом. Значит не всё  ещё они  могут объяснить. А мне, кажется, это любовь ко мне заставили найти в организме какие-то сверх естественные силы и включить жизненные функции хотя на несколько секунд. Я уверен, что мама видела меня, ведь её любовь ко мне была безгранична. В детстве мама со мной пережила столько горя /я много и долго болел/, что этого горя хватило бы на несколько жизней, а ей одной всё это досталось. Не знаю, может это моя фантазия, но других объяснений нет.
   Но я отклонился от не оконченного рассказа.  Мне хотелось выяснить, как же дочь бабушки, моя крёстная-мать могла оставить родную мать у совершенно не знакомого человека? Но главное, услышать её версию, как она потеряла свою мать. До этого моя мама рассказывала, что их мама умерла при эвакуации. Но никогда я не слышал, где она похоронена, в каком месте и были ли они хотя бы один раз на могилке своей матери? Приехал к ней. Она жила в Воронеже. Без всяких предисловий я ей задал вопрос
   - Крёстная, расскажите мне подробней, где была похоронена ваша мама, моя бабушка? - Она в свои 45 лет оставалась симпатичной и привлекательной.  У ней ещё сохранились косы, волосы оставались чёрными, местами с седыми полосками. Правильный овал лица, нос прямой, а глаза с голубовато-зелёным оттенком.  Не случайно, сразу после войны, в неё влюбился женатый мужчина, оставил свою семью и женился на моей крёстной. Она была самой младшей из трёх дочерей и самой любимой у матери. Поэтому бабушка жила всё время с ней. Вообще, все три сестры в молодости все были красивые.
  Вера /так звали крёстную/ долго молчала, а потом спрашивает
   - А с чего ты через 20 лет задаёшь мне такой вопрос? -
   - Возможно я нашёл могилу бабушки и хотел бы уточнить - Она не разволновалась и спокойно мне стала рассказывать
   - Мы из Воронежа вышли самой первой колонной. Я не успела подготовиться и взяла мало вещей для обмена на еду, да и кому их было нести, дочери всего 5 лет, а мама сама еле шла без вещей. Поэтому мы всё время шли полу голодные и постоянно хотели пить. В нашей колонне было много людей за 60 лет. Все шли в зимней одежде, а жара была невероятная, дышать было нечем. Мы все уставали до такой степени, что просто падали, когда приходили в село. Особенно тяжело было маме, ведь ей было под 70 лет. Я всё время боялась, что она упадёт и умрёт. А умерших людей, а такие были, просто бросали на дороге, или несли трупы до первого села Даже заковать трупы не давали, да и копать было нечем, даже ножей ни у кого не было. Их все отобрали при обыске после выхода из Воронежа. Поэтому я не помню ни названия сёл, через которые мы проходили, ни людей, которые нас привечали. В одном селе, когда утром нас начали поднимать, мама не смогла встать, у ней отказали ноги. Я   хотела остаться в этом селе, но проклятый фашист пригрозил расстрелом. Я только успела написать маме записку с указанием нашего адреса. Мама сама сказала: «уходите, может вы останетесь живые, у тебя маленькая дочка». Она меня и Милу перекрестила и мы ушли. Немец из охраны стоял во дворе. Дней через 5 или 6, когда мы ещё шли, я почувствовала, что мама умерла. Но я надеялась, что её похоронят по христиански и что я получу весточку о том, где она похоронена. Домой я возвращалась с беженцами, но, видимо, другой дорогой. А дальше ты сам знаешь: постоянные голодовки, болезни, отсутствие самого необходимого. Боль от потери матери как-то притупилась, я всё реже и реже вспоминала о ней -
   - А разве вы не получали письмо от хозяйки, где умерла бабушка? -
   - Нет, никакой весточки не было -
  На новоселье, когда нам дали хорошую новую квартиру, они все приезжали в совхоз и я им показал бабушкину могилу. К сожалению моя крёстная не смогла вспомнить ту обстановку, которая была во время их краткого пребывания в деревне во то время. А ведь я их возил в дом бабы Гани. И мне показалось, что она мне мало поверила, как-то она спокойно всё это воспринимала.  К этому времени баба Ганя ушла в иной мир и я не смог их вновь познакомить.
   А как же закончилась история с Афанисием, спросите вы? Через 3-4 месяца пришёл ответ на наш запрос из архива Воронежа. Панкратов Афанасий Фёдорович, вместе с сыном Панкратов Сергеем были арестованы в 1940 году по доносу и осуждены на 25 лет за измену Родине. В 1960 году Пакратов Афанасий  был оправдан и реабилитирован. О его сыне нет никаких данных. Мы делали запрос и по месту рождения Панкратовых и ответ был такой же сухой и канцелярский:  «Панкратовы по данному адресу не проживают и никаких родственников не обнаружено».
    Господи! Сколько жизней и людских судеб людей были уничтожены и исчезли бесследно? Это сейчас называют страшную цифру - 10 миллионов безвинных людей. И спрашивается ради чего, а точнее ради кого? Неужели только из-за страха потерять место царя великой страны Сталин пошёл на такие репрессии? Он боялся, что кто-то может быть конкурентом, может его заменить. Страшный был человек.
     Чтобы как-то развеять, сгладить впечатления от этих грустных историй, которые случились при мне, а может хоть немножко поднять настроение вам и себе, я расскажу ещё одну маленькую быль. Вы знаете, а карпа я всё же поймал, да какого! Это был царь -  карп! Он весил 10 кг без каких-то пятидесяти граммов. А длиной он был 59 см. Ох, он и помучил меня! Целых 40 минут я его водил на леске по омуту. Все мужики, которые сидели около меня быстро смотали удочки и помогали мне, но большую часть советами. По установившейся традиции у рыбаков, когда идёшь ловить крупную рыбу, то не надо брать подсак и сумку, куда положить улов. В противном случае твои желания не сбудутся. Я так и сделал, а теперь возникла проблема как донести карпа до дома. Кто-то срезал толстую палку в лозняке, продели её под жабры и на плечах вдвоём, торжественно пошли через весь посёлок. Все остальные почётным экспортом нас сопровождали. Все уже встали и многие были на улице. А карп хвостом бил меня ниже пояса, переливался серебристом блеском, а когда мы выходили на солнечные косые лучи он переливался всеми цветами радуги. Женщины ахали, а мужики качали головами, приговаривая: «ну и ну!». Большую часть рыбы мы раздали соседям, а из головы /она весила два с половиной кг/ сделали отличную уху. Ох и вкусная была ушица!