С пулемёта, с ноги и с окна!

Грешен: люблю фантастику о «попаданцах». Ну, знаете, это когда наши с вами современники попадают в 1941 год, например. Или, скажем, во времена Петра Великого. А то и вовсе на другую планету, где рыцари, маги и драконы – явление вполне себе обыденное. И в разных вроде бы «обстоятельствах места и времени» действуют герои, но… разговаривают все одинаково. За редким исключением.

«По-любому, придётся это делать, товарищ Сталин, иначе ничего не получится». Условная фраза из условного романа о «попаданце» в 41-й год. Или в ещё какой-то год или какую-то эпоху. Самое интересное, что в книге так говорят и сами перенёсшиеся герои и… местные руководители разного ранга. Ну… не могли местные так говорить. Это порождение современного молодёжного сленга. Точно так же, как и «по ходу». Конструкция, которая в большинстве случаев не несёт никакой смысловой нагрузки. Смысл был, когда говорили «по ходу дела», «по ходу пьесы», «по ходу движения».

Кроме того, некоторые «писатели-попаданцы», увы, самые настоящие убийцы. Они уже много лет упорно убивают предлог «из», легко заменяя его «с» или вообще «со». «Сам он с Москвы». «Я только что пришёл со школы». Они стреляют «с пулемёта», они бьют «с ноги», они выпрыгивают «с окна». Хотя должны бы стрелять из пулемёта, бить ногой, выпрыгивать из окна и приходить из школы.

«По нас начали долбить с миномёта». Ребята, нас – это вот когда: нас обстреляли. А если есть предлог «по», то по нам. Извините за высокомерие, чрезмерно менторский тон и зашкаливающую назидательность. Признаться, пишу так преднамеренно, чтобы разозлить))). Глядишь, и помогут «предъявы». Можете, конечно, возмутиться. Да кто, дескать, ты такой, чтобы нам указывать?! Может, великий писатель? Так что-то мы твоих книг в магазинах не видели. Это да. Что есть, то есть. В смысле, чего нет, того нет)). Но зато я ваш читатель, которому, подчёркиваю, нравится то, что вы пишите. И, как читатель, хотел бы помимо захватывающего сюжета наслаждаться ещё и грамотным изложением. Хотя иногда мне кажется, что в издательствах вымерли, как класс, корректоры. Правда, приходится признать, чаще читаю книги в электронном виде. А в этом случае апеллировать к корректору бессмысленно. Автор торопится порадовать почитателей своего таланта долгожданным продолжением. И надеется, что грамматические и прочие огрехи ему простят. Так оно и есть. Прощаем, конечно. Но очень уж хочется, чтобы форма и содержание соответствовали друг другу.

И ещё кое-что. Ныне такие времена, что, видимо, далеко не все авторы служили в армии, а потому постоянно путают, когда военнослужащий должен говорить «Так точно», а когда «Есть!». Вот это «Есть!» практически также убито не только в нынешней литературе, но и в кинематографе. А между тем всё просто. «Так точно» — это, как правило, ответ на конкретно заданный вопрос. «Боеприпасы подвезли?» «Так точно». Или, «Насколько мне известно, колонна час назад прибыла в Энск». «Так точно» — то есть подтверждение сказанного командиром. «Всё нормально у вас?» «Так точно».

Но когда отдаётся недвусмысленное распоряжение или прямой приказ, военнослужащий отвечает «Есть!», а не «Так точно».

А теперь о просто-таки хронической болячке, если продолжить тему. Ну не ходят военные «в увольнительную»! Они ходят исключительно В УВОЛЬНЕНИЕ. А документ, подтверждающий право бойца находиться в увольнении, называется УВОЛЬНИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСКОЙ. На военном жаргоне «вольной». Ещё военнослужащий может сказать: «У меня увольнительная (вольная) до десяти вечера». Но не скажет «Я иду в увольнительную». А если он так скажет, то, значит, уже начитался или насмотрелся.

А засим... ПишИте ещё! Не издеваюсь никоим образом. Я ведь на самом деле очень люблю боевую фантастику о «попаданцах». И фэнтэзи!

«— Федь, дунь огоньком аккуратно на эту кучку дров.

— Я тебе огниво, что ли?! Я дракон, между прочим. Официально именуемый Ужасом Небес.

— Да ладно тебе, Федя… Уже давно запалил бы дровишки, да и дело с концом.

— Я неоднократно пояснял тебе: не Федя, а Федионрахтер Чёрный! А ты, ничтожный, пользуешься моей добротой несказанной.

— Ага, я помню твою несказанную доброту. Это когда ты меня по полю, как зайца гонял и злился, что никак не можешь поджарить!

— Кто такой заяц? — чуточку смущённо поинтересовался дракон, смешно склонив набок голову на длинной шее. Прямо как моя оставшаяся на далёкой Земле Альма.

— Ну-у… Это такой небольшой зверёк. С длинными ушами. Очень шустрый.

— Теперь понимаешь, почему я тебя гонял? С зайцем спутал. Мелкий, шустрый и с ушами! — И Федионрахтер гулко, с сиплым рыком загоготал, выстреливая кроткими сполохами синеватого пламени.

— Действительно смешно, — спокойно сказал я, одновременно поднося к очередному языку огня палку, которой собирался потом подправлять прогорающие дрова.

Палка занялась мгновенно. А через минуту поляну уютно озарил живой свет костра.

— Благодарю тебя, о, благородный Федионрахтер Чёрный, за тепло очага, милостиво тобой дарованного мне, ничтожному.

— Ведь бывают же у тебя периоды просветления и подлинного понимания сути вещей! Жаль, что они столь коротки.

— Тоже люблю тебя, Федь».

А вот интересно, что было бы, если по дракону с пулемёта врезать? И что было бы, если пули ему нипочём, а он бы подскочил и — с ноги?! С лапы то есть?! Страшное дело! Хоть с окна выпрыгивай!