2. Святой и клятый. Как крестьян освободили

Он явился мне в моих мыслях. Простой рассудительный мужчина лет 60 ти, в чистой косоворотке и чёрных холщовых штанах. Густые седые волосы были достаточно длинными и на лбу перевязаны бечёвкой. Окладистая борода была седой с чёрными вкраплениями не поседевших ещё волос. Он зашёл в комнату уставшим , неторопливым шагом и присел на стул возле моего стола. Взглянув в мои глаза спокойным, уверенным взглядом, он повёл неторопливое повествование.

- Ты думаешь, что нас в 1861 году освободили? Не было того. Так всё вывернули, что стало ещё хуже. Мой дед был помещичьим (владельческим) крестьянином и, как и предки его, всю жизнь работал на господ. Было у него три сына и четыре дочери. Это не считая умерших в младенчестве. Такая жизнь была. Мало кто мог похвастать, что вырастил всех родившихся у него детушек. Отец говорил, что дед был человеком покладистым и за это был он на хорошем счету у помещика своего. Никого из сыновей его в солдаты не забрали. Помещик не будь дураком, избавлялся прежде всего от буйных головушек. Поди всех своих крестьян знал, если не сам, то через управляющего.
В феврале собрали крестьян на сход к усадьбе и какой-то чиновник прочитал царский указ об освобождении крестьян. Слушали его молча и ничего не понимали, а когда он закончил, стали спрашивать. Когда это мы станем свободными и что для этого нужно? Занервничал чиновник и презрительно так пояснил: мол будет вам свобода тогда, когда вы землю у помещика себе на житьё бытьё выкупите, но чтобы выкуп платить начать, нужно на помещика ещё с десяток лет поработать. Называть нас крепостными уже не будут, зато станете вы временно обязанными. Ну, стало быть, обязанными барщину отрабатывать и оброк платить. Мол, не спешите на свободу. Там вам без земли делать нечего. Разве что с голоду помирать. А так, царь батюшка даёт за землю для  каждого из вас деньги в долг аж на 49 лет. За 49 лет отдадите их с лихвой и станете тогда свободными. И сколько денег каждый год давать нужно будет, указал. Лихва-то втрое, против данного царём.
Зашумел народ, загомонил. Непонятно было, как жить дальше? Не крепки мужики-то умишком. Всё надеются на авось, небось, только всегда получается - накося выкуси. А дед мой так и сказал: "Не жили богато, так лучше и не начинать. Мне, поди, свободным  уже не быть. Разве что дети  увидят, свободу, а нам с сермяжным рылом да в калашный ряд, как бы и ни к чему". Развернулся, да и пошёл домой думу думать.

Расказчик остановился и призадумался. Наверное вспоминал. Я подумал, что он вполне способный к обучению человек. Рассказывает правильно. Если бы он учился? Расказчик, видимо, почувствовал эту мою мысль и, улыбнувшись, продолжил:

- Отец сказывал, что было  у деда 9 десятин земли (около 10 га), которую  они всей семьёй возделывали. С чего и оброк помещику платился. Первое, что понял дед, так это то, что земли теперь у него будет меньше на 3 десятины, а оброк тот же. Вот он и пригорюнился. Напрасно, конечно. Знал бы как всё это на самом деле обернётся, о земле бы и думать забыл. Но долго ждать не пришлось. ЗабЕгали землемеры по полям и стали колышки разбивать там, где помещик им указал.  Всё что было плохого на полях, крестьянам раздал. Хочешь, не хочешь, а брать придётся. Хозяин барин. Как скажет, так и будет. И всё бы ничего, да только дорога до церкви и погоста оказалась теперь в барском владении, а на барское поле заходить без надобности запрещалось. Не любил этого барин. Суров был. Собрались тогда мужики всем миром и пошли к нему на поклон. Ну, попросить себе дорогу, по которой вот уже которое поколение в церковь ходило и покойников на погост относило. Чтоб по христиански договориться. Попросили. Выслушал их барин, да хитро так улыбнулся, и предложил дорогу ту в аренду взять. Не могу, мол, дать вам землю окромя той, которую царь батюшка оплатил за вас. Мол, если бы он всю вашу землю оплатил, то да, а так... А потом цену назвал вдвое, чем обычно за аренду брал, да и к дороге той землицы прирезал до сорока десятин. Мол, только всё вместе в аренду отдам, никак не иначе. Кабала. Считай за эту аренду придётся всё помещичье поле бесплатно всем миром пахать, чтоб дорогу к церкви отстоять. Чем не барщина? А  царю-освободителю как долги отдавать? Зачесали мужики затылки, а барин куражится: "Свобода, она поболее земли стоит, только денег мне не надо. Отработаете аренду на моём поле."  И не в домёк ему, что последним в его жизни был тот день. Помер барин в ту же ночь от сердечного приступа. Не иначе Господь прибрал за лихоимство его. Только ведь не везде было так спокойно, как у нас в деревне. Запылали по волостям и весям усадьбы помещичьи, поднялись крестьянские выступления, да столько, что солдаты усмирять не успевали.

Рассказчик, замолчал, достал кисет с табаком и, скрутив самокрутку, не спеша, закурил. Прежде, чем он заговорил вновь, два-три ядрёных клуба дыма наполнили комнату. 

- На следующий день собрались мужики всем миром совет держать, да выделенную землю делить. Чтоб по совести. Дед сказывал, что никого не обидели, только решено было арендованную землю сообща пахать, чтоб сподручнее было для всех. А ввечеру собрал дед семью и сказал сыновьям:
- " Двоим из вас ехать на заработки в город. И работать вам в городе по два года. Деньги, исполу, будете присылать домой. Через два года приедете жениться. А вот кто из вас поедет, а кто дома останется, решите жребием. Тот, кто останется, будет два года работать с семьёй для выплаты за кредит и барщину."
Сам дед уехать не мог, поскольку  ещё временнообязанным числился. А вот сыновья, другое дело.

Ещё был способ всё бросить и уехать в Енисейскую губернию. Тех, кто туда направлялся, самоходами называли, потому как на своих телегах уезжали. Мужики толковали, что ехать туда с полгода придётся, зато там и жить свободно можно. Народ там вольный и не злой. Казаки. Там не землю покупать нужно, а место в обществе. Если заплатишь и казаки тебя своим сочтут, то на очередном переделе земли, который раз в три года бывает, и ты, и твои сыновья свои наделы получат по жребию. Правда и ты и твои сыновья казаками считаться не будут. Будете ходить в казаках, а вот внуки уже будут казаками. Чтобы вступить в общество, нужно от 30, до 50 рублей общине заплатить, а это немалые деньги. Корову, или даже лошадь купить можно. Но эти деньги дружная семья там за одно лето может заработать  на простой подёнщине, да ещё и есть от пуза. Ценят казаки рабочие руки. Только чтобы ехать туда, нужно свой земельный надел, который  выкупаешь у помещика, тайно продать кому-то из соседей. Чтоб не искал уехавших самоходов помещик, или приставы за неуплату по кредиту. Конечно, найдётся умный мужик, который много не даст, но  купит надел для сыновей своих. Платить-то 49 лет. Какая разница, за один надел, или за два. Сыновья помогут. Иди знай, дадут ли ещё землицу? Вон как помещики отрезками народ сельский душат. Ни в церковь людям, ни скот на водопой. Вот и  покупали. Перед обществом по рукам били, что не потребуют самоходы назад проданную землю.  Дед на такое не решился. Сказал, что до Енисея можно и не доехать, а  две дочки ещё маленькие были. Ладно бы самому, а тут семья. В такой дороге смерть никому не в диковинку. Потому и решил он остаться и работать дома. Жребий поехать на заработки выпал отцу моему, да дядьке Сидору.  Безбородые ещё были. Пацаны совсем.

Работали отец с дядькой аж четыре года вместо двух, пока не собрал дед деньги на свадьбы всех троих сыновей. Дед исправно и за землю платил. Тяжела была эта копейка, но выдюжили. Если бы не заработки в городе, то ни на что бы не хватило. Однако на четвёртый  год одна семья из общины не заплатила за кредит. Попытался помещик заставить за них общину заплатить, но люди всем миром отказались. Вспомнили барину, как он отрезками людей от церкви отделял.Это раньше за недоимки по оброку и барщине обществом платили, а теперь человек землю и волю себе приобретает, а не общине. Пусть, дескать, сам старается. Люди сказывали, что в соседних деревнях уже по нескольку семей перестали платить. Молодой помещик поругался, поругался, да угомонился. Как потом умные люди объяснили, деньги, которые в банк за кредит крестьяне отдавали, ежегодно частично передавались помещику, чтобы он мог нанять своих бывших крестьян для обработки своей земли. Только до сих пор ни одного крестьянина их помещик не нанял. А зачем, если он их в такую кабалу загнал вынужденной арендой, что работы только прибавилось. Ежегодные проценты за землю помещик в карман себе ложил, но и ещё торговлей зерном занялся.То что крестьяне за аренду, якобы, не отрабатывали, зерном у них забирал. А что? Поголодают, умнее станут.

Кроме помещичьих (владельческих) крестьян были ещё дворцовые и удельные. Им не в пример легче было землю выкупать. Сказывали, что выкуп у них был чуть не в двое меньше, да и отрезками их в кабалу не загоняли. Ну понятное дело. Дворцовые крестьяне самому царю оброк платили и барщину отрабатывали. И было их больше всего в России. Десятки миллионов душ. Царю хватало. Зачем ему над людьми куражиться? То ли дело помещик у которого сотня душ, а выглядеть хочется богаче соседей. Удельных крестьян сделали из дворцовых. Было их больше 830 тысяч мужчин, не считая их семей. Удельные  платили оброк и налоги царю и государству Российскому деньгами. Вся земля была между ними разделена на уделы и с каждого удела платились в казну большие деньги. Удельным было полегче, чем помещичьим, но дворцовым было легче всего. Кто-то говорил, что в 1764 году ещё Екатерина 2 забрала монастырские поместья в государственную собственность. Вот якобы их и передали впоследствии в удельные в 1796 году. Но так ли было на самом деле? Кто знает?

Дед сыновей женил, да сразу понял что его земельный надел маловат будет для трёх семей, но никому отказать не хотел. Не просто земля это была, а то место, где его род мог собираться и сил набираться. Поэтому он всегда говорил, что у сыновей равные права на его землю, поскольку каждый платил свою долю за выкуп. Конечно, трём семьям на этой земле не выжить, поэтому двум семьям опять ехать на заработки в город. 



ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

   


 Александр 2- освободитель, однажды сказал: «Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо,— и Вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство, враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастью, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».

То есть понимал царь , что земельные разногласия перерастают  в общенациональные. Ещё до 1861 года было ясно, что если кто-то подожжёт эту бочку с порохом, то взорвётся вся Россия. Бунты тогда были не цветными, а всамделишными. За пять лет до реформы произошло 474 крестьянских бунта. За 1861 год насчитали 1176 бунтов недовольных крестьян. Помещичьих крестьян было тогда более 22 миллионов.

Царь и говорил, мол не хочу освобождать крестьян, но надо.  Поэтому, к освобождению крестьян готовились все.  Мероприятие это было недешёвое. Как жить крестьянину без земли? Где  взять деньги, чтобы выкупить землю? В правительстве знали, что крестьянам землю не выкупить, и поэтому решено было дать им кредит под проценты на 49,5 лет. Дали в размере 80% стоимости выкупа крестьянской земли. Дали не наличными,  формально. А зачем крестьянам наличные? Царёва слова, что не достаточно? Помещикам ведь тоже никаких денег не выдали. Им тогда популярно объяснили, что если им выдадут  деньги за их землю, которую они передали своим бывшим крестьянам, то они их могут быстро потерять. Ну не пропить, так проиграть в карты, наконец. А тут, всё по честному. Ты отдаёшь крестьянину землю, он каждый год оплачивает проценты по царскому кредиту, а государственный банк выплачивает тебе проценты за отданную крестьянам землю. Проценты не малые ( около 6% годовых). На них можно нанять своего бывшего крестьянина для обработки собственной земли.  Барское поле, поди, самое большое в стране.  С него и основная торговля пшеницей шла.

Так и перетекали деньги каждый год из крестьянских кошельков в государственный банк. Там  деньги накапливались и  раздавались помещикам, которые нанимали крестьян для обработки своей земли. Понятно, что старались они потратить на это дело не все полученные деньги, или вовсе не потратить.  Но какое кому до этого было дело? А безграмотные крестьяне и подумать не могли, что сами себе платят за то, что обрабатывают барскую землю. Правду говорят люди: "Ни ума, ни горя".

 Часть крестьянского платежа оставалась в банке.  Как без этого? Это была не финансовая пирамида в нашем понимании.  Просто правительство подстраховывало себя на случай, если кто-то из крестьян не заплатит проценты по кредиту. А такие тоже были, не считая тех, кто от голода умер. Вот и пригождались деньги, которые правительство удержало из крестьянских платежей. Помещику–то заплатить нужно обязательно. Ему не скажешь: "приди осенью". Если он свой земельный клин весной не обработает, пострадает торговля зерном. Помещик пострадает, а этого нельзя допустить. На помещиках власть держалась. Только уже в первое десятилетие реформы, недоимки по кредитам стали в 8 губерниях до 50%. Дальше-больше. Переставали крестьяне платить, когда и нарочно, а чаще из-за того, что невмоготу было. И ведь пытались взыскать с них. Последнюю корову могли забрать у крестьянской семьи, а что толку? Денег-то от этого в государстве не прибавлялось.

Земельная реформа 1861 года ничего не изменила для крестьянства. Они не стали собственниками  земли. Их правовой статус изменился, но воспользоваться этим крестьяне и не могли, и не умели. В стране не появились миллионы  ответственных землевладельцев, которые могли бы компетентно заниматься земледелием в собственных интересах и в интересах своей страны. Правительство законсервировало внутриполитическую ситуацию на 49 лет. Кому-то казалось это здравым, но сегодня отчётливо видно, что раскрепощение крестьян делалось так, чтобы они как можно дольше оставались зависимыми. Откровенного освобождения крестьян не случилось. Если раньше они были привязаны к помещику, то теперь их сделали привязанными к земельным наделам, которые выкупить было невозможно. Вся предыдущая крестьянская жизнь не способствовала к накоплению средств.