Дед Егор и мухомор

   
- Ну вот, почти полна корзина грибов, - сказал дед Егор, присаживаясь на пенёк, чтобы передохнуть, и покурить "самосаду", - бабка теперича обрадуеться!
  Этот год выдался грибным, и чего только небыло в лукошке: и белые, и подосиновики, и даже рыжики с маслятами!
 - " Эх, вот принесу все эти дары леса домой, а бабка моя пожарит грибочков с картошечкой, да под чекушечку свойской самогоночки" - дед пустил струю сизого дыма, и закрыл глаза от предвкушения благости радостного события!
   В лесу было дивно и хорошо: лучи летнего солнышка пробивались сквозь могучие лапы елей, слизывая остатки утренней росы с травы, и листьев деревьев, а заодно грея лысину деда Егора. Лес шумел многоголосьем птиц и жужжал полчищем комаров.
  - А, чтоб тебя! - дед со всего маху влепил себе по шее, пытаясь прихлопнуть комара, но конечно же промазал, и начал усердно растирать место укуса, - сами то махонькие, а как пиякают то!
   - Однако пора уже домой идти, как бы тута хорошо небыло, - сказал вслух дед Егор, поднимаясь с пенька,  - а то бабка моя волноваться будет! Хе! Любит она меня, старая - хоть по молодости и попадало ей от меня.
  Он тяжело поднялся, и хотел уже закинуть корзинку с грибами черезь плечо, как его взору предстало чудо, во всём  великолепии: возле трухлявого соснового сука, рос большой мухомор!
   В ярких лучах летнего солнца, красная шляпка этого несъедобного(ни в коем случае!) гриба, сияла рубиновыми переливами, а белые точки на ней были похожи на серебрянные монеты.
  - Да нет! Да не в коем случае! - пробормотал про себя дед Егор, сверля глазом мухомор, - ну что я, совсем уж чокнулся! А может все же...  Да ни за какие награды! Никогда не пробовал всяких гадостей, а щас, на старости лет, штой то йокнуло!
  У меня вон и правнуки давно перестали брать в рот всякие блестящие штучки - а меня, старого пердуна, припёрло попробовать!
 -  Ха! Помню как мы, почитай всей семьёй, вытаскивали из глотки моего правнука Владика рупь, с изображением Ленина.
  Я тадась сказал, что такие люди становяться революционерами!

  Мухомор так и притягивал к себе своей красотой - ну прямо гипнотизировал!
 Дед Егор, с тяжёлым вздохом, опустил корзину на землю, и снова сел на пенёк, не отводя взгляда от чарующей красоты мухомора.
  - Да что я меньжуюсь то! - воскликнул он в сердцах, хлопнув ладонью по коленке, - я же бывалый грибник, и знаю: състь мухомор - смерть, а то и хуже, и решительно встал, собираясь мужественно уйти, но тут же снова сел на пень.
 - А может обойдёться? Может я съем только маленький кусочек, и мне ничего не будет, - так ведь!?
 Мухомор молчал. Молчал и дед Егор, сверля его жадным, плотоядным взглядом. Так они промолчали несколько минут. В лесу как то враз всё стало тихо, как буд то все лесные обитатели с замиранием сердца ждали: чем же закончится дуэль бывалого грибника, и мухомора.
  Дед Егор со стоном, чуть не плача, встал на четвереньки, и пополз к мухомору, - а потому, что сам мухомор к деду идти, - ну никак не хотел.
  - Ну вот скажи мне! Што с тобой делать то? - снова спросил он у ядовитого гриба, лёжа перед ним на пузе, уперев ладонь в подбородок, - може тебя раздовить сапогом? Умять, так сказать в перегной, да и дело с концом? Ээ, и не стыдно тебе, меня, старого соблазнять то, - понуро затряс головой дед Егор.
   Мухомор молчал.
   - Да вроде жалко! Красотища то какая, так в рот и тянеться!
Левая рука деда Егора сама потянулась к грибу. Он с удивлением посмотрел на неё, и правой рукой треснул по тыльной стороне левой - рука отпрянула!
  Теперича правая потянулась, - он и ей треснул! И тут дед опешил: наблюдая, как уже две руки потянулись к мухомору, быстренько его сорвали под корень и отправили в рот - дескать жуй уж!
  Делать нечего. Дед Егор разжевал мухомор и проглотил.
  - Ну, теперича надо ждать мне смертушки лютой, - вздохнул он, присаживаясь снова на пень, и достал кисет с самосадом, - эх бабка, не получиться у нас сегодня покушать грибов с картошечкой...
(Продолжение следует)