Размышления у Красной пощади

МИСТИКА ТРЮИЗМА

Загубленное детство не оправдание для убийства.
Образец трюизма

В мелькании мучительных годин
не выучил сапожник ни один
того, что здесь прочтется, как по книге:
здесь шаркали не ради красоты
ботфорты, мокасины и унты,
и разве что не римские калиги.

Я нынче и представить не могу,
к которому смазному сапогу
зачем и как сумела воспылаться
такой великой страстью со слезой,
пленившись лигроином и кирзой,
брусчатка опозоренного плаца.

Сюда несли на вербу образа,
здесь был народ двумя руками «за»,
здесь главковерх мусолил папиросу,
здесь был парад богатства и нужды
и Верхние Торговые Ряды
готовились к торжественному сносу.

...Здесь задали работу мастерам,
и Постник с Бармой выстроили храм,
но царь решил не загружать погоста,
там лишний ни к чему простолюдин:
запишем так, что зодчий был один,
иль просто Постник – или Барма просто.

Здесь про царя выпытывал холоп,
здесь был казнен Никита-остолоп,
боярыня конвойных материла,
и дворянин на плахе сгоряча
способен был ударить палача,
да так, что тот летел через перила.

Умела сдачи дать былая знать,
и можно бы совсем не вспоминать
о том неполноумном Пустосвяте,
но трудно было не разинуть рот
когда первосвященник из ворот
патриархально ехал на осляти.

Здесь утверждались право и статут,
и не иначе, как конкретно тут
история противилась науке,
здесь плотник в битву шел на столяра,
и князю вот такого осетра
сулил Кузьма Захарьев-Сухорукий*.

Здесь копошился мелочный развал:
кто чем хотел, тот тем и торговал,
от сбитня до старопечатных книжек
и, облажавшись, Маленький Капрал
домой как раз отсюда удирал,
в пока что не бунтующий Парижик.

Сподобился народ в недобрый год,
соорудить порфировый комод:
заказчик сыт, подрядчик при наваре.
Туда вселили труп вечноживой,
и лет примерно сто уже конвой
блюдет сей нечестивый реликварий.

Лет семьдесят копали землю тут,
и рос не то погост, не то покут,
закончившийся оперою мыльной,
умолкли залпы, оборвался стук,
и нынче тут лежит двенадцать штук
апостолов идеи невсесильной.

Здесь слишком много разного всего,
но пусть на Пасху, пусть на Рождество
хоть чем-нибудь, а будет сердце радо,
и не бетон, а крымский долерит
с Москвою пусть еще поговорит,
и этот разговор важней парада.

...Да только суета и неуют,
весь день по голове куранты бьют,
с трудом скрипят истории колёса,
и ветер века душу леденит,
и тупо упирается в зенит
над площадью висящий знак вопроса.

*Гляньте на позу Козьмы Минина - ясно будет, КАКОГО.