Дороги любви непросты Часть 1 глава 1

Маленькая девчушка робко выглянула за калитку, и только после того, как убедилась, что в округе никого не видно, выбежала на просёлочную дорогу.  Торопливо перебирая тоненькими ножонками, с опаской оглядываясь назад, она спешила к растущим через дорогу кустам малины. Спелые, налитые сладким соком ягоды давно манили её к себе,  но она панически боялась соседского мальчика Сашу, да и бабушка запрещала ей одной выходить на деревню.  Для себя она бы никогда не решилась нарушить запрет бабуленьки, но Мишутка так хотел малинки, что отказать ему она не могла.  Малина-то совсем рядом, рукой подать,  возле опустевшего дома, никому не нужная, у всех своей в огородах хватает, а вот у них в этом году не уродилась. Бабушка собирает редкие ягоды, а потом варит варенье на зиму, чтобы лечить её, как она говорит, чахоточную, от вечной  простуды.

Аккуратно срывая по ягодке, она вначале прикладывала их ко рту игрушечного медвежонка со словами: - «Кушай, Мишутка, кушай! Не торопись, здесь очень много ягодок!», и только потом клала их себе в рот, жмуря от удовольствия глаза.  Увлечённая кормлением своего питомца, она не заметила как из соседнего дома, крадучись, вышел лохматый светловолосый мальчик лет пяти-шести в матросском костюмчике.  Прячась по кустам, он потихоньку, стараясь не шуметь,  приближался к девочке. На его пухлых, розовых губах играла какая-то плотоядная, не свойственная его  возрасту, улыбка.

- У-у-у! – громко крикнул он, почти вплотную подойдя к девочке. – Попалась! Зойка-помойка!

Зоенька крепко прижала к себе медвежонка и, намереваясь убежать, повернулась в сторону своего дома, но в это время мальчик с силой выхватил у неё из рук игрушку и стал размахивать ею с улюлюканием у себя над головой. Ей нестерпимо захотелось крикнуть ему: - Сашка-какашка!», но смущало последнее слово, которое казалось некрасивым и грубым. Не пристало девочке раскидываться такими словами. Довольный её замешательством и испугом Сашка, подошёл совсем близко и стал отдирать у медвежонка глазки-пуговочки.

- Не надо обижать моего Мишутку, мальчик! Верни его мне, пожалуйста. Ему же больно-о-о…- слёзы ручьём хлынули из глаз, когда в руках у Сашки оказались две блестящие чёрные пуговицы.

- Забери своего уродливого медведя! – с какой-то даже злостью крикнул мальчик, бросая игрушку на землю. – Зойка-помойка! Зойка-помойка!

Девочка наклонилась, чтобы поднять своего медвежонка, но Сашка пнул его ногой, да так сильно, что медвежонок, подпрыгивая, откатился в сторону. Мальчик вприпрыжку добежал до него и, поддев ногой, отправил в глубокую лужу.

- Ах ты, холера ты этакая! Куды без спросу убёгла?! – вышедшая за калитку грузная женщина в старом вытцвевшем платке на голове в считанные секунды оказалась возле девочки, схватила её за ухо и потащила за собой.

- Бабулечка, прости меня! Я больше не буду! Дай мне только Мишутку достать, он же там намокнет и замёрзнет. Бабулечка, пожалуйста! – скулила тихонько девочка, глотая на ходу катившиеся из глаз слёзы-горошинки.

- Будет тебе сейчас! Крапивой так по заднице отхожу, что и про медведя своего забудешь! Ты у меня три дня сидеть не сможешь! Кому говорено было, что нельзя?! – летел по деревне зычный голос бабки Прасковьи.

Возле забора, на ходу, Прасковья Устиновна, не смотря на свою полноту и почти шестидесятитрёхлетний возраст,  без труда согнулась, оторвав большой куст  крапивы.

- Вот тебе! - дважды ударила она девочку крапивой, попадая больше по руке, чем по телу, которое прикрывало ситцевое в цветочек платьице.

- Вот горе-то мне на старости лет, - вдруг тяжко вздохнула она, одновременно отпуская Зоино ухо и швыряя в сторону крапиву. - И за что только Господь наказывает меня, грешную? 

Зойка, размазывая по лицу слёзы и сопли, жалостливо смотрела на свою ручонку, которая на глазах покрывалась розовыми, от ожога крапивой, волдырями.

- Не хнычь! Сейчас глиной обмажу, всё пройдёт, - уже миролюбиво обещала бабка Прасковья, приглаживая своей огромной ручищей чёрные, как ночь, девочкины кудряшки.

-Ох, и крута же ты, Устиновна! – сказала появившаяся из-за калитки соседнего дома молодая женщина с коромыслом через плечо.

- А ты меня не суди, Татьянка! У тебя вона не жисть, а сказка. Твой-то тебя на руках носит. А я, окромя горя, ничего не видала. Забулдыга моя опять где-то болтается, домой с утренней дойки ещё не возвращалася! Одна тащу: и дом, и хозяйство, и её, - Прасковья Устиновна ткнула пальцем в Зойку, - на своих плечах, нету у меня помощников. 

Татьяна жалостливо покачала головой и пошла в сторону колодца, красиво поводя бёдрами.

Во дворе бабка Прасковья зачерпнула из стоящей возле бочки  с водой  кадки немного глины и аккуратно промазала ею волдыри. Боль моментально утихла, и  Зойка, продолжая всхлипывать,  пошла в дом. Она знала, что сейчас  лучше не напоминать бабушке про медвежонка, а то не ровен час ещё и прут схватит. Скора она была на расправу, слова поперёк ей говорить нельзя. Но и отходчива.  Себя же потом  ругает и казнит, что сироту обидела. Зойка как-то спросила у неё, что за слово такое – сирота? На имя вроде как не похоже, да и есть у неё имя-то – Зоя.  Правда, чаще её называют Зойка, но нет-нет мама и Заюшкой назовёт.  Бабушка тогда посмотрела на неё, смахнула одинокую слезинку с глаз, но ничего не ответила. Так Зойка до сих пор и не знает, почему она сирота.  Хотела было маму спросить, но решила, что не надо её расстраивать понапрасну. Чем-то не нравилось ей, Зое, это самое слово, а значит, и мамочке может не понравится.

-Мишутка мой бедненький, - шептала Зойка себе под нос, - как только придёт мама с работы, мы обязательно с ней  достанем тебя из лужи. Потерпи немножко, скоро уже, совсем скоро мамочка должна прийти, - не понятно кого утешала она: то ли оставшегося валяться в луже игрушечного медвежонка, то ли себя, в надежде, что мама обязательно придёт сегодня домой.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2017/11/18/143
Фото из Интернета. Спасибо Автору!