Музеи
Когда я спросил ее, почему она ходит в такие места одна, она не задумываясь ответила: "Посмотри повнимательней. Здесь большие и почти пустые комнаты с картинами. У меня никогда не было своей комнаты. Если бы была, в ней тоже висели бы подобные картины, нарисованные мной."
Когда она поняла, что ее ответом я был не удовлетворен, она тихо продолжила:
"Это место спокойное и необычное. Молодежь сюда не ходит, потому что это не "модно". Но когда это станет модным, я уже не буду сюда ходить. Ведь людей станет больше и той атмосферы больше не почувствуешь."
И то же самое было с музыкой. Я удивлялся ее вкусу. Она слушала то, что было изначально неактуальным. Но когда какая-то ее любимая группа набирала популярность, она к тому времени находила уже новую талантливую атмосферную мелодию, что обычно играла на фоне ее ежедневных путешествий по Москве. Я всегда слушал тяжелую и непонятную многим людям музыку. А ей это нравилось. Она вместе со мной слушала мои странные группы, потому как она могла слушать все что угодно.
Тогда я мог красить волосы в любой существующий цвет, пока остальные серые люди сидели в метро и пялились на меня. А ей было все равно, что подумают обо мне остальные, она всегда ценила мою индивидуальность.
Пока все поголовно стригли волосы и делали каре - она мечтала о длинных густых волосах по пояс.
Да, она была забавная для многих: читала классику и каталась на скейте, ходила по музеям. Сейчас в них стало как-то больше людей. И, конечно, же сейчас ее там не найти. А в метро можно наблюдать каждого второго со странным цветом волос и огромными тоннелями. Наверняка я стал как все, но вовремя это не понял. Может поэтому наша связь с ней прервалась?
Anna Tarez
06.11.17.
Свидетельство о публикации №217110602198