Картинки из пятидесятых

1951 год. Я на Эсхаре...

   В поселок меня привезли родители в середине лета. Жили мы в самом высоком 4-х этажном довоенном доме, единственном в поселке. А поскольку потолки в доме были высокие, то 4-й этаж вообще казался мне где-то под облаками, хотя и остальные довоенные дома были 3-х этажными. Наш дом был под номером 7, да и всего-то кирпичных довоенных домов было 10. Под номером шесть была баня. Остальные – одноэтажные барачного типа, а в разговоре – просто «бараки». Но у самой реки, на крутом берегу Северского Донца и его притока, речушки Макарки, уже строились частные домики.

   На втором этаже 7-го дома у нас была одна комната, в коммунальной квартире, окно которой выходило на большой балкон, но дверь у нас на этот балкон отсутствовала и я «выходил» на балкон через окно. В нашей «коммуналке» жили 5 семей: Елисеевы, Близнюки, мы и еще две семьи, фамилии которых у меня не сохранились в памяти, скорее всего, потому что это были или бездетные семьи или у них был один маленький ребенок. Эти семьи мне были неинтересны. Елисеевы, два брата и сестра, жили в двух комнатах по правую сторону коридора у входа в квартиру. Старший Юра был на два года младше меня, младший Анатолий был младше Юрия на несколько лет, а сестре, которая была не Елисеева, а Колодяжная (по матери), вообще было не более 3-х лет. Близнюковы, две сестры и брат жили в одной комнате, бывшей кухне, по левую сторону от входа. Старшая сестра Рая училась со мной в одном классе, младшей Вале было годика три, а брат Вова был ровесник Юры Елисеева. Глава семьи Никита Близнюков работал грузчиком на электростанции, разгружал вагоны с углем. Он всегда приходил домой уставший и я его или видел спящим или совсем не видел, он был на работе или на рыбалке, он был заядлый рыбак и никогда не приходил домой без хорошего улова, особенно весной, в период половодья. У Близнюковых была собственная лодка, на которой мы иногда катались на Макарке или на Северском Донце. Наша комната была в конце коридора по левую сторону и я всегда проходил мимо всех дверей в нашей коммуналке.

   В нашем же подъезде, на первом этаже жили братья Бочаровы, Коля и Виктор, а в соседнем - братья Селезнёвы, Юра Третьяков, Толик Ковалёв и Коля Рубаницкий (Котов). В смежной комнате, за стеной, но с другого подъезда жила семья Литвиновых, с младшей девочкой из этой семьи мы перестукивались через стенку или по батареям отопления, за что нас иногда ругали соседи. 

   Когда я приехал в поселок (мы почему-то говорила «на поселок»), то все дети отдыхали, Елисеевы в пионерском лагере, а Близнюковы у бабушки в Чугуеве, в нескольких километрах от Эсхара. Поэтому, я сразу почувствовал себя хозяином в нашей коммунальной квартире. Да и особенно долго я в течение дня в квартире не задерживался. Отец пристроил меня к своему другу, который работал на грейдере рядом с нашим домом. В поселке решили на одной из улиц положить шоссейное полотно и вот перед укладкой камня делали планировку бульдозером и грейдером. Вот в кабине трактора, который таскал грейдер, я и восседал рядом с трактористом.

   Все ребята с нашей улицы смотрели с завистью на такого помощника, а я не обращал на них внимания. Просто я еще никого в поселке не знал. Дорога, уложенная бутовым камнем была длиной около полукилометра, проходила от Вокзального шоссе до улицы Победы и образовывала улицу Ленина. На этой улице была Эсхаровская средняя школа, в которую несколько дней назад отец вместе со мной отнес документы и там же я познакомился со своей учительницей Ксенией Иосифовной Бедуховой, которая была учительницей 4 «б» класса. Это была, как мне казалось, пожилая женщина с озабоченным со множеством оспин лицом. Она показала мне наш класс. Это было светлое большое помещение (не чета нашим сельским классам) на втором этаже, угловое, прямо над входным фойе и сказала, когда приходить в школу за учебниками. До того времени был еще месяц и я спокойно катался на тракторе и на грейдере, а когда трактористы уходили на обед, то меня оставляли за хозяина или за сторожа на этой куче железа. Я очень гордился этим и не вылезал из кабины бульдозера.

   После обустройства на новом месте я постепенно начал заводить друзей, а неприятели появлялись сами. Очень быстро знакомился я с ребятами, когда ходил в кино. Клуб тоже в старом барачном помещении. Из кирпича построена и больница, большое одноэтажное здание над оврагом, ближе к Донцу. Между клубом и больницей настоящее футбольное поле, с разметкой, скамейками и беговой дорожкой вокруг стадиона. Даже есть прыжковые ямы.

Электростанция ГЭС-2 и Строительно-монтажное управление № 7, СМУ-7, расположены в километре от поселка, в низине, в сторону Чугуева. За электростанцией расположен совхоз «Эсхар».

   В это время все были помешаны на кинофильме «Тарзан», который был взят во время войны в качестве трофея (так было написано в титрах). Тарзан мы смотрели по несколько раз подряд. И знакомились мы в десятках. И это было так. Билеты для детей стоили 1 рубль, но таких билетов не существовало. На каждом билете стояла цена – 10 рублей. На этот 10-рублевый билет могли пройти 10 человек детей. Поэтому мы собирали по 10 рублей, вручали их самому шустрому и проталкивали его ближе к окошку кассы. После того, как он брал в кассе билет мы с этим держателем билета входили в зал и тоже таким же образом «отвоевывали» себе место.

   Если удавалось достать билеты до того, как зал заполнится, то мы занимали места в креслах, а если входили в числе последних, то сразу шли к первому ряду и садились на пол впереди первого ряда. Но тогда надо было просидеть около полутора часов с запрокинутой головой, что не так просто. Чтобы наверняка попасть в кино, мы старались образовывать постоянные «десятки», договаривались заранее, стояли у кассы по очереди и вот таким образом знакомились все ближе и ближе.

   Другое место, где мы проводили подолгу, это – хлебные киоски. Хлеб, как товар чаще всего продавался отдельно, так как продавать его вместе с другими товарами было невозможно, он шел потоком. При Сталине хлеб в этих киосках не залеживался, его привозили столько, что в течение 1,5-2 часов весь хлеб разбирали (к этому времени карточек уже не было и хлеб, как и все продукты, продавался свободно).

  Привозили хлеб в такой хлебной будке, которая помещалась на одной телеге запряженной одной лошадью. Размер этой хлебной будки на колесах соответствовал размеру хлебного киоска (или, как его еще называли «ларька»). Поэтому, хлеб на полках киоска больше двух часов не залеживался, но и дефицита не было.

   Хлебные киоски устанавливали, как правило, на пустыре или на площади, чтобы больше было свободного места для размещения длинющей, как змея, очереди. Хотя к этому времени продуктовые карточки и отменили, но в одни руки давали не более одного или полтора килограмма хлеба, строго по весу. Поэтому почти всегда был небольшой довесочек, который мы, дети, по пути домой «нечаянно» съедали. Тем более, что хлеб всегда был свежий, душистый и, чаще всего – еще теплый. Вот стоя в этих длинющих очередях мы не только знакомились, но и подробно изучали друг друга со стороны.   

С 1-го сентября я пошёл в школу. В школе мне сразу понравилось. Большое светлое здание в три этажа с просторными классами почти на 40 человек, где чаще всего было не более 30 человек, а в старших классах и того меньше, хотя мы и занимались в две смены. Широкий коридор позволял нам, малышам, бегать не боясь с кем-нибудь столкнуться, хотя это и не приветствовалось учителями. В школе был хороший спортзал, школьная библиотека, пионерская комната, химкабинет, физкабинет и биокабинет. И самое главное – в школе был буфет, где можно было купить горячий пончик с повидлом или дешевые конфеты, типа «подушечки» или таявшие во рту сахарные «трюфели». Сразу за школой был свой приусадебный участок, за который были ответственными учителя преподававшие ботанику, зоологию и неживую природу.

   Ученики меня приняли нормально. К началу занятий я с многими познакомился, а с некоторыми подружился. Меня посадили за парту с Халиным Юрой, мальчиком похожим на колобок. Он был весь такой кругленький, толстенький с пухленькими ручками, которые непрерывно двигались.

   К новому 1952-му году я уже полностью освоился и стал своим, как тогда говорили, «эсхаровским» мальчишкой.


                Фото Александра Статинова. На фото: (ребята с нашего двора)
                слева направо, я, Юра Елисеев, Толик Ковалёв. Снято фотоаппаратом "Любитель" на кадр 6х6.

                Следует отметить, как в парках и скверах наводили тогда порядок. Мусор убран, деревья побелены, дорожки посыпаны песком. В парке приятно было отдыхать взрослым (это они нас сфотографировали) и гулять детям.