Живин День. Глава 16. Расплата

 Воевода Хвост был в прескверном расположении духа. Только что он переговорил с Жилой, хозяином железного рудника, навестив его белокаменные палаты. Они оценили стати новоприобретённого степного жеребца,потом плотно отобедали.
Жеребец был хорош, обед получился превосходным, но сам хозяин казался озабоченным. Рабы на руднике проведали о том, что появился Камень и пропавшая княжна, отказывались работать, убили надсмотрщика. Пришлось остановить работу и учинить расправу над зачинщиками.
- Княжна она или самозванка – уже не имеет значения, - вздохнул Жила, уже после того, как они, воротясь с конюшни, снова присели за трапезой - это как лавина покатилась вниз, уже не остановить. Дождёмся ночи, а там уж окрестности заполыхают, глядишь, падёт и Аркона. Слыхал – говорят, что лютоборы идут с моря.
 - Не знаю, как лютоборы, а урманы точно в море вышли. Глядишь, с юга ещё жмуды подойдут. Кишка тонка у Люта против Нежити дёргаться, – усмехнулся воевода, -  Вечно ты делаешь бурю в корыте. С такой силой как у Арконы, нам ничего не страшно, а если Камень здесь, то и бояться вовсе нечего, - возразил Хвост понизив голос.
 - Не скажи – покачал головой Жила. – как думаешь, чем Злата с урманами расплачиваться будет? Правильно – отдаст посад на разграбление. Так что сундуки твои в самое время припрятать. Н-да, - Жила почесал в затылке, - Стало быть, Камень у них действительно пропал, раз они на такое решились. Или ещё что случилось – мне неведомо, нам ни о чём не сообщают, держат за дураков. Но мы то с тобой знаем, что Лют в арконские дела не вмешивается, даже тогда, двенадцать лет назад – не дёрнулся за брата отомстить. А сейчас вон какую дружину поднял. Ради чего, как думаешь?  - Жила развёл руками, - Лют, понимаешь? Лют! Послал в Аркону девчонку с галькой в кармане, чтобы людей взбаламутить? Это как?
- А ты сам что думаешь? – спросил воевода, отодвигая блюдо с холодной дичиной. Есть ему расхотелось.
- То и думаю, что в этом что-то есть  - Жила понизил голос, - и Камень, и княжна  были настоящие. Во всяком случае, она похожа на Борисвета как две капли воды. Многое, конечно, в этой истории непонятно – почему она одна явилась на каком-то урманском корабле? Откуда она вообще взялась и как Камень к ней попал? – Жила расколупал куриное яичко и отправил его в рот.
- У меня один молодец за Камнем ушёл с месяц назад, да так до сих пор и не вернулся.
- Кстати, - Жила поспешно прожевал яйцо, - для тебя лучше, чтобы он и не возвращался. Слушок про него один ходит.
Хвост насторожился. Он и сам имел соглядатаев, которые работали его "ушами" в княжеском тереме и однажды узнал о том, что «чёрные клобуки» получили чёткое указание – убить Альяра, лишь только тот объявится в Арконе. Однако подробностей ему выведать не удалось.
- Говорят, - продолжал Жила, - что он сын воеводы бывшего.
Хвост почувствовал, как по его спине пробежал противный холодок. Он почесал в затылке и ответил он нарочито равнодушным тоном. - Откуда ему знать, что с его отцом случилось? 
Жила пожал плечами,  - Ежели, что – всё всплывёт, вся правда. Мне-то бояться нечего, я-то воеводу не убивал, - многозначительно заметил он.
- Ну да, ты с краю стоял. Кто помог Гинде волхва завалить? Не ты? - ухмыльнулся воевода, но про себя подумал, что Жила, пожалуй, прав. Стоит подумать о том, как унести из Арконы ноги. Ведь как ни страшен Лют и его оборотни – Злата и её упыри ещё страшнее.
Хвост чуял, что до поры до времени они нужны ей, как видимость государства. Но если ей удастся завладеть Камнем, эта видимость покажется лишней.  Никто не даст ему наперёд никаких гарантий, когда Нежить выйдет из-под контроля. А если к власти придут  Лют или Горислава – всплывёт тайна заговора против Борисвета и ему придётся ответить за убийства.
  Озабоченный этими думами, Хвост добрался до своего терема, что находился в посаде. Воевода не раз уже помышлял, что неплохо было бы перебраться за кремлёвские прочные стены, но остерегался, справедливо полагая, что уносить ноги проще всё-таки из посада. Добро скапливал он не один десяток лет, всё было нажито, если и не тяжким трудом, но лишениями, ох какими скорбями и лишениями! Скольких уже не было в живых, сколько пошли по миру, а он сумел сохранить и приумножить. И теперь расстаться с этим было невмоготу. Он велел слугам и жене своей собрать на всякий случай пожитки. 
Жена, было, принялась голосить, но воевода строго прикрикнул на неё и поднялся наверх в свою горницу, в которой держал заветные сундуки с соболями и кунами, с серебром и золотом, да камнями самоцветными. Ключ от горницы он всегда носил при себе, не доверяя даже домочадцам.
Он отпер тяжёлую дубовую дверь, ему в лицо ударил порыв ветра из распахнутого настежь окна. Воевода выругался себе под нос:
– Леший вас забери,  кто окно не закрыл?!
- Это я открыл, - услышал он чей-то негромкий голос. В горнице было сумрачно и Хвост не сразу заметил, что на подоконнике, опершись на откос сидит человек. Это был Альяр.
- Как ты здесь оказался? – у воеводы подкосились ноги, – Ты, что уже вернулся? – спросил он непослушными губами.
- Как оказался? - ответил Альяр, криво усмехаясь, – Ну да, вернулся.
Тут только воевода заметил, как блеснул у него на груди вороний оберег и всё понял. Он изменился в лице, и бросился было к двери. Услышал, как просвистел в воздухе нож, и лезвие воткнулось  в дубовую дверь почти по самую рукоять, пригвоздив к доске воротник его шубы вместе с клочком кожи на шее.
- Стоять!  – коротко приказал Альяр,  – Смотрю, узнал ты меня. Теперь по-настоящему узнал, да?
Он слез с подоконника и приблизился к воеводе. Тот замер у двери, чувствуя, как стекают по спине струйки крови.
- Что ж ты сразу-то не сказал, кто ты есть, чужим именем прикрылся? – сказал Хвост,
- Имя моё – не чужое, а кто я таков вам до поры знать не надо было.
- Что ж теперь и убьёшь меня?
- Если бы хотел тебя убить – убил бы сразу, - продолжал Альяр, -  теперь слушай сюда, не дёргайся. Когда ночью ударят в колокол, откроешь ворота и дружине скажешь сидеть тихо.
- И что тогда? – угрюмо спросил Хвост.
- Тогда я забуду, что ты убил отца моего и не замечу, как ты покинешь Аркону.
- Посмотрим, - проворчал Хвост.
- Ещё не всё. Сундуки свои – оставь на месте, налегке езжай.
- А не обойдёшься ли ты, голодранец, - воевода побагровел, - На чужое добро позар…
Он не договорил  - Альяр незаметным движением вздёрнул его голову, взяв за подбородок, вверх и в сторону. Раздался хруст позвонков, и воевода, обмякнув, повис в рукавах своей шубы, пригвождённый за воротник к дубовой двери. Альяр с усилием выдернул нож из двери, тело воеводы грузно осело на пол, закрыв проход.
- Охраняй теперь свои сундуки, - Альяр подошёл к открытому окну и с лёгкостью спрыгнул вниз.
Внизу его поджидал Хорт. Они, не мешкая, двинулись в город, на пристань. Найти корабельщиков с «Фьорвика» было делом нехитрым – те уже были в центре событий. Почему их вдруг отпустили – они не ведали, но догадывались, что какая-то страшная цена была заплачена за их жизни.
Альяр переживал, что после подмены Камня и утренней расправы народ, одержимый страхом не поднимется. Но его опасения оказались напрасны. Посад бурлил. Весть о том, что вернулся из Чуи, посланный за Камнем сын легендарного воеводы разнеслась во все концы города. Отовсюду, с окрестностей подходили люди, вооружённые кто чем – вилами, лопатами, луками, а некоторые и мечами.
Люди были настроены решительно, они больше не верили нынешней власти и чаяли отыскать Камень - алатырь и вернуть на арконский престол законную государыню. Больше не скрывал Альяр своего истинного прошлого и своего настоящего имени. Не скрывал и правды о том, что произошло в Арконе двенадцать лет назад.
  Кряж поведал о том, что Нераду схватили живой – это вселило в Альяра слабую надежду. Но он понимал, что прорваться в Кремль, к храму, нечего было и думать, даже несмотря на решительный настрой ополченцев. Что могли необученные, плохо вооружённые люди против арконской дружины, против армии «Чёрных клобуков» и крылатой Нежити?
  Катили отовсюду бочки cо смолой, чтобы жечь всю ночь огни, мотали фитили из пакли, обматывали стрелы, чтобы огнём отогнать Нежить. Переплавляли столовое  серебро на обереги. Конечно, лучше было бы начать штурм арконского Кремля ещё до темноты, но мирным людям необходимо было дать уйти подальше от Арконы, вывезти своё добро. Ибо каждый понимал во что превратится посад, когда огнём нужно будет сражаться с Нежитью.
  Самым тяжёлым было встретиться с Дежвой, отцом Бажена. Побеседовав с корабельщиками, Альяр уже не сомневался в том, что Бажен сыграл какую-то роковую роль в исчезновении Камня, но никак не мог понять, что же толкнуло юношу на такой нечестный поступок. Не верилось в это никак, и не хотелось в это верить.
- Прости, отец, не уберёг, - только и смог сказать Альяр, опустив голову, перед Дежвой,  - Сам не знаю, как это произошло.
- Хоть знать, как погиб он, - прошептал несчастный, хотя уже обо всём догадывался. И не повернулся язык у Альяра рассказать всё, что узнал он от моряков и своих товарищей. Только сказал
 – Не сомневайся, погиб он как воин и душа его в Вырии.
И хотя был Дежва убит горем своим, указал он всё же на погреба боярина Жилы, где стояли бочки с земляным маслом из рудников. То масло горело знатно, и Жила его хранил бережно. На случай, если придётся от упырей отмахиваться. Мятежники ринулись туда – бочки были на месте, чего нельзя было сказать о самом их хозяине. Жилы и след простыл.
Альяр рвался в Кремль, туда, в княжеский терем, хотя бы узнать о судьбе Нерады, но  прекрасно понимал, что в случае его провала погибнет всё. Судьба целого мира поставлена на кон, и рисковать он не имел права.
«Надо сначала очистить храм.» - вспоминал Альяр слова деда.  Он  решил было потолковать с нынешним арконским воеводой, впрочем, разговор пользы не принёс и стоил воеводе свёрнутой шеи. Разве что некому будет сразу поднять дружину. Если человек запятнал себя таким злодейством – обратной дороги для него не было и рассчитывать на него не приходилось.
С тоской Альяр всматривался он в горизонт, моряки говорили, что урманские корабли на подходе. Альяр с радостью бы оставил всё на Хорта, но понимал, что сразу народ за волкодлаком не пойдёт и на штурм города вести людей должен он, и атаку Нежити отбивать тоже придётся ему. Он находился в мучительных раздумьях, когда к нему привели пожилого сотника. Альяр знал его, как честного воина, который помнил ещё отца и не запятнал себя никакими злодеяниями, а кроме того люто ненавидел «чёрных клобуков». 
- Я подниму дружину - сказал сотник, - Пора «Чёрных» на место ставить. С ребятами в дружине поговорю  -  уверен, многие вас поддержат, что ж мы - не люди что ли? Уж кто-кто, а мы-то знаем, что за хозяева в Кремле засели. В полночь, как ударит набат, ворота откроем и выступим.
- Что ж, новый воевода  – ответил Альяр, обращаясь к нему, -  Сварог тебе в помощь. Солнце уже садится, скоро здесь начнётся веселье.
Альяр положил обе руки сотнику на плечи, взглянул прямо в глаза.
- Не сомневайся, отца твоего помянем как следует, будет тризна! – ответствовал старый воин.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/11/10/159