Границы жизни. параллелизм

3. Параллелизм

    Введение понятия «абсолюты» позволяет несколько по-новому взглянуть на одну из центральных проблем психологии и философии: о соотношении психического в широком смысле с физиологическим (физическим). Как известно, существует две альтернативные точки зрения. Согласно первой, получившей название «теория взаимодействия», непосредственной причиной психических процессов служат физиологические состояния. Согласно второй, состояния сознания и состояния физиологии образуют в силу гетерогенности два «параллельных» ряда, разнородность которых исключает возможность воздействия друг на друга.
   Так как наше тема жизнь, а не психология человека, мы будем говорить в сущности только о системе "С---Н" -СТРАДАНИИ И НАСЛАЖДЕНИИ. Наша точка зрения ближе ко второму, «параллелистскому» варианту, но кое в чем заметно отличается от традиционных интерпретаций. Вслед за большинством авторов мы полагаем, что всякое состояние психики, в частности системы, соответствует сопровождающим его нервным процессам, а обратное неверно. Далее, согласно, если не букве, то логике параллелизма, мы убеждены, что между процессами, происходящими в системе, и физиологическими состояниями нет причинной связи в точном смысле, т.е. отсутствует физическая причинность.
    Из нашего постулата, согласно которому все мотивы поведения любого индивида определяются парадигмой "С---Н", закономерно вытекает и следующий вывод: все процессы в системе, т. е. все формы и проявления эмоциональной активности сводятся в конечном счете к игре абсолютов. Но правила этой «игры» - посредством механизмов наследственности и внешних воздействий на систему, т.е. в конечном счете языка нервных импульсов, - навязываются абсолютам физиологией, биологией, физическими процессами и вообще всеми законами и запретами мироздания. Тот способ, например, каким система «переводит» языки внешнего мира на собственный, является одним из таких «правил игры» абсолютов – правил, навязанных системе извне.
    Эти правила, естественно, не касаются тех свойств абсолютов, которые делают их абсолютами. К примеру, наше обозначение системы с помощью парадигмы "С---Н" обусловлено именно такими свойствами и не имеет ни малейшего отношения к физиологии. Правила игры – это совокупность законов поведения системы, благодаря которым абсолюты реализуют свои абсолютистские свойства, причем реализуют их таким образом, а не другим. Так, индивидуальные различия поведения системы даже внутри вида, скажем среди людей весьма заметны.  Межвидовых различий еще больше; а если говорить о все том же «глубоком космосе», то и там, конечно, абсолюты останутся абсолютами. Отношение "С---Н" системы, соответственно, сохранится, но поведение системы может оказаться существенно модифицированным.
     Вместе с тем правила игры абсолютов в свою очередь не служат в строгом смысле причиной ни самой игры, ни конкретных игровых ситуаций. Зависимость такого рода (игровых ситуаций от правил игры) представляет собой импликацию. Применительно к психике правильнее, наверное, пользоваться более точным определением Ж. Пиаже «импликация в широком смысле» (П.Фресс, Ж.Пиаже «Экспериментальная психология», М., 1966). Как нельзя утверждать, будто причиной выигрыша одного игрока или того, что игра вообще состоялась и протекала так, а не иначе, послужили правила этой игры, так и нельзя искать причину тех или иных процессов в системе "С---Н" в правилах игры абсолютов – правилах, навязанных мирозданием. Таким образом, одинаково неправомерно, с одной стороны, сводить причины процессов, происходящих в системе, т. е. в конечном счете игру абсолютов, к правилам этой игры, а, с другой, - придавать значения причинности тем состояниям физиологии (физическим процессам), которые диктуют эти правила абсолютам.
     (Учитывая, однако, что оперировать всякий раз понятием «импликация» не слишком удобно, мы в дальнейшем будем рассматривать все процессы в системе как причинно обусловленные законами ее поведения).
    Детальная конкретизация упомянутых только что физиологических состояний не входит в нашу задачу. Более интересен сейчас другой нюанс. Система "С---Н" «подведомственна» не только психологии, но и физиологии. Такие понятия, как «чувствительность», «болевой порог», «насыщение» и множество других применяются в обеих дисциплинах. Поэтому в той мере, в какой физиология «эксплуатирует» абсолюты, можно утверждать, что психическое в принципе сводится к физиологическому. Если же отнять у физиологии абсолюты и, соответственно, систему "С---Н", тогда необходимо констатировать, что сведение психического к органическому (физическому) принципиально невозможно.
    И зарождение абсолютов и их игра, т.е. функционирование системы - являются не следствием каких-либо физиологических процессов, а основным признаком, отличающим живое от неживого. Функция абсолютов и, соответственно, системы  "С---Н" совершенно конкретна и вместе с тем отлична от функции физиологии. В первом случае это организация восприятия и поведения индивида,во втором создание "материальных" (вещественных) иерархии ценностей и поведения индивида, во втором – создание «материальных» (вещественных), в частности нейронных, структур, способных реализовать и поддерживать данную организацию.
     Что же касается феноменов сознания, мы допускаем возможность – но только возможность, не больше, что причины, породившие их, также в конечном счете могут быть сведены к игре абсолютов. (Разумеется, каких-либо механизмов подобного сведения мы не только не можем предложить, но они нас, собственно, и не интересуют). Однако допуская в принципе эту возможность, мы исключаем другую: физикализм – во всяком случае в его традиционных толкованиях. Последним рубежом сведения психического к органическому (физическому) служит игра абсолютов.
     Несколько слов нужно сказать о социологическом сведении. Прежде всего сделаем то, что, наверное, следовало сделать раньше: уточним, что мы понимаем под словом «сведение». Если говорить коротко, сведение – это глобальная редукция, т. е. объяснение сколь угодно большого ряда явлений посредством одного и того же причинного принципа. Примером такой редукции служит наша схема: сведение всех мотивов поведения индивида к парадигме системы «С---Н» и, как следствие, сведение в конечном счете всех форм и проявлений эмоциональной активности к игре абсолютов. При этом мы подразумеваем, с одной стороны, только принципиальную возможность такого рода объяснения и не предлагаем в каждом конкретном случае конкретную модель. С другой стороны, какой бы обеднёной и упрощенной не выглядела эмоциональная активность в нашей схеме, это объяснение логически непротиворечиво, так как сводит частное к общему и более сложное к более простому.
     Вместе с тем, чтобы устранить бедность схемы, ее необходимо дополнить объяснением иного рода, не глобальным, а частным. Так, сколько-нибудь адекватное отображение эмоциональной жизни возможно только в том случае, если наряду с функционированием системы анализируются факторы, относящиеся к социологии, физиологии, эпистемологии и т.п. Кроме того утверждая, что все процессы в системе "С---Н" сводятся к игре абсолютов, мы фактически игнорируем эволюционную динамику системы.Как будет показано в дальнейшем,этот аспект её деятельности может быть понят только в свете причин, не имеющих  прямого отношения к игре  абсолютов, и которые в определённом смысле можно назвать социальными.Однако                при всех условиях социальный аспект работы системы остаётся частным.Социальное окружение не влияет ни на правила игры абсолютов,ни  тем более ,на те свойства, которые делают их абсолютами.Вопрос о роли социальной среды это вопрос адаптации: организация системой "С---Н" такого поведения индивида,которое отвечает требованиям окружающих, и организация социума таким образом,который соответствует требованиям системы у какой то части или большинства членов данного социума. Но даже, если рассматривать организацию поведения в зависимости от требований  социальной среды как единственную функцию системы "С---Н" (что, разумеется, неверно) то и тогда социологическое сведение неправомерно.
     Сводить поведение к функции поведения значит сводить общее к частному, какую бы большую роль не играло это частное.  Самолет ведь летит отнюдь не только потому, что его функция – полет, но прежде всего потому, что он способен летать. Кроме того, выделяя в качестве главной функции системы социальную, мы лишь отдаем дань тому высокому месту в иерархии системы "С---Н", которое практически у всех людей занимают уровни социального и этического классов. Таким образом, социологическое сведение это в данном случае одновременно сведение общего к частному и в этом частном низшего к высшему. И то и другое, естественно, совершенно неправомерно.
    Вернемся к проблеме параллелизма.
Способы (механизмы), которыми физиология и с ее помощью все остальное навязывают свои правила абсолютам, и сами эти правила связаны по принципу изоморфизма. Причем в качестве гаранта, обеспечивающего данный принцип, выступает сама система "С---Н". Так, игроки, которые сели за шахматную доску, гарантируют тем самым, что правила игры в шахматы будут соблюдаться, т.е. ситуации на шахматной доске останутся изоморфными ситуациям инструкции, в которой изложены правила этой игры. Сказанное, однако, ничего не меняет в предыдущих выводах: если игра абсолютов сводится к чему-то иному, это «иное» может быть проанализировано на более высоком, чем сегодня, уровне абстракции и на основе более глубоких представлений о природе мироздания.
    Прежде, чем идти дальше, нужно, по-видимому, сказать, что мы разделяем точку зрения Ж. Пиаже об изоморфизме импликаций «в широком смысле» (т. е. импликаций между значениями) и физической причинности. Однако мы не согласны с выводом, который делает Пиаже из своего тезиса, а именно: «параллелизм между состояниями сознания и соответствующими физиологическими процессами означает (курсив-мой) изоморфизм между системами импликаций в широком смысле и системами, относящимися к физической причинности» (Jbid.)   
    Все, что мы предприняли выше – возведение констант в ранг абсолюта; введение понятия «игра абсолютов»; представление о правилах этой игры как о законах поведения системы "С---Н", продиктованных ей извне мирозданием; выделение в качестве инструмента диктата механизмов наследственности и внешних воздействий на систему; интерпретация данных воздействий как языков внешнего мира, которые система переводит на собственный или, что то же, язык абсолютов; выделение из всех языков внешнего мира одного, который система «не замечает»: языка нервных импульсов, - все это заставляет придти к выводу, что параллелизм не означает отмеченный Ж. Пиаже изоморфизм , а лишь характеризуется им – в числе прочего. Однако мы уточним свой вывод позже, так как предварительно необходимы довольно пространные объяснения.               
    Для начала отметим, что «правила игры» абсолютов то же самое, что правила языка системы или же – это, пожалуй, более точно – вторые являются частным случаем первых. «Правила игры» абсолютов распространяются на суть их конфликта — на процессы объективизации и реализации констант. Следовательно, они распространяются и на язык системы, регламентируют функцию этого языка. Далее, как мы помним, все внешние воздействия переводятся на язык системы с непременным участием языка нервных импульсов. Но именно его система «не замечает». С (ее) точки зрения (с точки зрения субъекта переживания) или ,если угодно, с точки зрения системы "С---Н" этот язык и только он один уже переведен – он ее собственный. Эта изначальность, отсутствие самой процедуры перевода говорят о чем-то большем, чем простое совпадение. Они свидетельствуют, на наш взгляд, что язык импульсов - специфический набор параметров, характеризующий   некоторые физиологические состояния (нервные процессы) изоморфны языку системы. Точнее, определенным «языковым конструкциям»: уровням или системам уровней объективизации вкупе с соответствующими формами реализации констант, объединенных правилами функционирования тех и других.
     Таким образом, применительно к системе "С---Н" можно говорить об изоморфизме языка импульсов и языка системы, причем он же, естественно, является изоморфизмом импликаций и причинности, как его понимает Ж. Пиаже. Те законы природы, в том числе и те, которые непосредственно не связаны с физиологией, например законы тяготения, но которые тем не менее обусловливают правила игры абсолютов, с одной стороны, действуют в сфере физической причинности, а с другой, - используют в качестве единственного канала диктата отмеченный выше изоморфизм.
Конечно, доказать нашу гипотезу можно лишь предложив убедительные формальные модели языка системы и языка нервных импульсов. Но такого рода модели в любом случае будут в той или иной мере спекуляциями, едва ли поддающимся экспериментальной проверке. А, кроме того, как мы постараемся показать ниже, самые общие соображения убеждают в справедливости данной гипотезы.
Вопрос о том, каким образом мироздание вообще может диктовать абсолютам свои правила игры, тесно связан с другим вопросом – о так называемой «психической энергии». Задержимся на нем чуть подольше.
Тот факт, что система существует и функционирует можно интерпретировать как свидетельство использования ею какой-то «энергии». Конечно, применительно к психическим процессам, будь то сознание или функционирование системы, термин «энергия» всего лишь метафора. Использование его в точном значении предполагает, в частности, понятие массы, которое в сфере сознания или системы "С---Н" лишено всякого смысла.
      Принципиальная неприменимость понятий «масса», «заряд», «пространство» и прочее в том же духе к состояниям сознания или системы обусловливает отсутствие физической причинности между этими состояниями и физическими. Следовательно, непосредственное взаимодействие исключено. Остается только изоморфизм, который применительно к системе "С---Н" «локализуется» в изоморфизме языка нервных импульсов (физиологических состояний) и языка системы (эмоциональных состояний).
Данный изоморфизм, как мы предположили, служит своего рода каналом, посредством которого законы природы навязывают абсолютам свои правила игры. Система же, помимо прочего, это механизм, трансформирующий нейтральные объекты в относительные ценности. Трансформация совершается в виде перевода языков внешнего мира на язык системы. В процессе перевода обязательно участвует язык нервных импульсов, т.е. система в свою очередь эксплуатирует в качестве канала упомянутый изоморфизм. Однако этот «канал», как явствует из предыдущего, не может пропускать ничего, что хоть в какой-то мере характеризуется категориями физики. Единственное, что канал способен пропустить, это информация – понятие одинаково приложимое к физическому и психическому.
     Далее. Функционирование системы (и сознания тоже) хоть и не работа – никакой энергии там не потребляется, тем не менее процесс. А любой реальный процесс, чтобы иметь право называться этим словом, должен протекать где-то,когда-то и благодаря чему-то. Так как мы имеем дело с психическим, а не физическим процессом, «где-то» не может быть пространством, а оперировать процесс в состоянии только тем, что не имеет массы, заряда, силы и т.п. (В системе "С---Н" таким «чем-то» служат, в частности, эмоции). Но остальные два условия нельзя модифицировать подобным образом. Что касается времени, здесь все в порядке – это условие соблюдается. Остается только мотив, какой-то движитель процесса.
Первоисточником всякой активности в системе "С---Н" и психике в целом являются абсолюты. Они «генерируют» эмоции, которые можно назвать «непосредственным топливом» системы. Но из чего, собственно, генерируют? Или, иначе, как этот «вид топлива» соотносится с другими, традиционным – теми, которые питают все процессы вне системы и психики?
    С точки зрения внешнего мира – а она в данном случае решающая, так как мы все еще занимаемся свевением со всеми его непременными условиями, - так вот, с этой точки зрения единственным «продуктом обмена» между внешним миром и системой служит информация. Не сами объекты, а информация о них преобразуется абсолютами с помощью механизмов перевода системы в уровни объективизации констант, т.е. в конечном счёте в эмоции и ощущения.Это значит, что абсолюты способны обрабатывать информацию таким образом, что она превращается в своего рода топливо, приобретает свойства, которые в сфере системы "С---Н" и психики вообще напоминают свойства энергии. Причем эта метаморфоза не вредит, так сказать, «информативности информации» (хотя, возможно, и вредит – ничего определенного по этому поводу сказать нельзя). Так как ни информация, ни чувства или образы,    мечты, мысли  и т.п. не обладают массой, законы сохранения не нарушаются, и вместе с тем отпадает нужда в громоздких и не слишком правдоподобных конструкциях типа «либидо» психоаналитиков.
     Подытожим. Изоморфизм физиологических и эмоциональных состояний, являясь одновременно изоморфизмом импликаций и причинности, служит законам мироздания своего рода каналом – каналом, способным пропустить информацию, с помощью которой они в состоянии навязывать абсолютам свои правила игры. Абсолюты в свою очередь используют тот же канал и ту же информацию для собственных целей. В процессе поступления в систему эта информация кодируется (переводится) из языков внешнего мира в язык нервных импульсов – язык, который система «не замечает», так как он изоморфен ее собственному. Преобразование информации представляет собой одновременно процесс трансформации нейтральных ("пустых") объектов в относительные ценности. Следствием процесса является рождение уровней объективизации констант, т.е. в конечном счете эмоций и ощущений. Последние, помимо прочего, служат тем «топливом», которое непосредственно обеспечивает функционирование всех процессов в системе "С---Н" и в психике в целом. Таким образом, всё перечисленное это единый, а по существу просто один процесс. И этот процесс не мог бы быть таким, не будь наша гипотеза по поводу изоморфизма справедливой и не будь константы тем, что они есть –абсолютами.
    Способность информации противостоять хаосу, возрастанию энтропии общепризнанна. «Топливо» системы, поддерживая гомеостаз, делает естественно, то же самое. Так что наша гипотеза может показаться лишь повторением общих мест. Тем не менее это не совсем так. В отличие от собственных воззрений, которые связывают указанную способность со свойствами, имманентно присущими информации как таковой, мы исходим из того, что в психике, в частности в системе С;Н, способность информации служить «топливом» обусловлена прежде всего (если не исключительно) свойствами абсолютов – тем, как и во что они преобразуют информацию. Наша точка зрения, конечно, интуитивна, подкрепить ее чем-то конкретным мы не можем. Однозначно же определить, чей вклад в «энергетический баланс» весомей – абсолютов или собственно информации, на современном уровне знаний, очевидно, нельзя.
Не следует, разумеется, видеть в чувстве некий пакет информации. Любая эмоция «состоит» из информации в той же мере, что и Тадж-Махал – из атомов. И в том и в другом случае первичное сырье – кристаллические решетки атомов и отдельные порции информации – подверглось такой обработке соответственно резцом мастера и константами, что приобрело новое качество: способность нравиться и не нравиться, быть приятным или неприятным. Сами же константы (абсолюты) – такое же исходное и несводимое понятие, как пространство, время или та же информация.
    Все сказанное позволяет уточнить расхождение наших представлений о природе параллелизма со взглядами Ж.Пиаже. Процитируем еще раз его слова: «параллелизм между состояниями сознания и соответствующими физиологическими процессами означает изоморфизм между системами импликаций в широком смысле и системами, относящимися к физической причинности».
   Прежде всего постараемся понять, имеет ли автор в виду изоморфизм каких-то конкретных систем или же речь идет о зависимостях как таковых. Нам представляется, что второй вариант более правдоподобен.
Согласно Ж.Пиаже – и мы полагаем, что в этом он прав – «единственной формой связи, свойственной явлениям сознания, является импликация в широком смысле» (Ibid). Заметим, что в понятие «сознание» автор включает и проявления эмоциональной активности. Таким образом, если речь идет о конкретных системах, тезис Пиаже означает изоморфизм всех состояний сознания, включая эмоции, и каких-то (каких, кстати?) физиологических процессов. Такой тотальный изоморфизм, очевидно, невероятен. Следовательно, речь идет только о зависимостях. Но так как словосочетание «изоморфизм зависимостей», некорректно (а точнее бессмысленно), автор, формулируя своё положение говорит о системах,относящихся,соответственно, к импликациям и физической причинности.                Мы убеждены в том, что между психикой и физическим миром неизбежно должен иметь место обмен информацией, ибо в противном случае нам останутся лишь крайности солипсизма. Изоморфизм импликаций и физической причинности, т.е. зависимостей, очевидно, не может служить информационным каналом. Следовательно, необходимо существование других каналов и, соответственно, других носителей информации. Но и те, и другие в силу гетерогенности физического и психического могут быть либо только физическими, т.е. характеризоваться категориями физики, либо же только «нефизическими», т.е. такими, к которым эти категории не приложимы. Очевидно, ни первые, ни вторые не могут использоваться по назначению. Первые переносят информацию только в физическом мире; вторые – только «в пределах» психики. Стыковка каналов – это все та же проблема параллелизма, притом на уровне начала века.
     В то же время изоморфизм структур, скажем наподобие гештальтов, снимает это противоречие. Такой изоморфизм может служить в качестве информационного канала, причем носитель в этом случае не нужен – перенос информации происходит в силу самого принципа изоморфизма, благодаря изоморфности структур как таковой. Другого подобного механизма – посредника, на наш взгляд, просто не существует. Мы не беремся решать, можно ли говорить о таком «конкретном» (структурном) изоморфизме применительно к сознанию – вполне возможно, что нет. Применительно же к системе "С---Н"  он существует в виде изоморфизма языка нервных импульсов и «языковых конструкций» (эмоциональных состояний) системы.
В свою очередь существование «конкретного» изоморфизма, т. е. канала, способного пропускать информацию, объясняет, почему импликации в широком смысле (по Ж. Пиаже) изоморфны физической причинности.
     Информация о любой импликации поступает (преобразуется по мере поступления) в системы, относящиеся к физической причинности, в виде информации о причинной зависимости. Аналогично информация о любой причинной зависимости поступает в системы импликаций (преобразуется по мере поступления) в виде информации об импликациях. При этом и та и другая метаморфозы обусловлены только различием самой природы – типов зависимости упомянутых систем. Отсутствие информационного канала исключает, естественно, эти метаморфозы и, естественно, изоморфизм импликаций и физической причинности. Но коль скоро последний все-таки существует, стало быть существует и «конкретный» изоморфизм.
Не исключено, конечно, что наша интерпретация тезиса Пиаже ошибочна и что на самом деле автор имел в виду что-то другое. Но целью наших рассуждений была не столько критика гипотезы Ж.Пиаже, сколько иллюстрация собственной точки зрения. Сформулируем ее.
    Параллелизм между состояниями психики, в частности системы "С---Н" и физиологическими процессами означает изоморфизм языка нервных импульсов и языковых конструкций (эмоциональных состояний) системы и характеризуется изоморфизмом между системами импликаций в широком смысле и системами, относящимися к физической причинности.
    Данная точка зрения позволяет ответить еще на два важным и взаимосвязанных вопроса: какие конкретно механизмы использует мироздание, чтобы навязать абсолютам свои правила игры; и чем обеспечивается принцип соответствия: почему любое эмоциональное состояние системы соответствует сопровождающим его нервным процессам, а обратное неверно.
    Как известно, в организме одновременно протекают множество нервных процессов, но лишь небольшая часть их ощущается индивидом. Именно эту часть мы квалифицировали как язык импульсов, изоморфный языку системы. Поскольку система "С---Н" имеет только один канал связи с внешним физическим миром – данный изоморфизм, остальные нервные процессы игнорируются ею. Однако они отнюдь не игнорируются физиологией, в частности теми же импульсами Будучи  являясь физическими  процессами  и системами, они связаны с внешним миром уже по отношению к организму, а не по отношению к психике, множеством каналов.
     Между всеми физиологическими, в том числе и нервными, процессами существуют самые разнообразные связи: прямые, обратные, положительные, отрицательные и    т.д. и т.п., но все они связывают системы, относящиеся к физической причинности. Конкретная выборка процессов,представляющая собой фрагмент языка импульсов, квалифицированных как язык импульсов, т. е. то, что индивид ощущает в данный момент, обусловлена причинными связями этих процессов с остальными. Так как информация из системы "С---Н" поступает в организм в виде информации о причинной зависимости и, соответственно, переносится физическими носителями, она, естественно, тоже может служить и служит причиной различных физиологических процессов. Благодаря этому, система также влияет на подбор импульсов, ощущаемых индивидом.
     Взаимоотношение между системой и физиологией целесообразно в данном случае изобразить как своего рода «конфронтацию»: борьбу за контроль над каналом, каким является изоморфизм языка нервных импульсов и языка системы. «Борьба» в основном ведется вокруг двух ключевых объектов: упомянутой выше конкретной выборки нервных процессов и пропускной способности канала. Первый обусловливает содержание, а второй – количество информации, поступающей в систему и обратно.
    Пропускную особенность канала можно оценить по трем показателям: общему количеству нервных процессов индивида, которые в принципе могут быть квалифицированы как язык импульсов; максимальному числу процессов, которые как-либо ощущаются индивидом за определенный отрезок времени; и зависимость от максимальной интенсивности реализации констант,т.е. интенсивности ощущения, переживания. Первые два показателя совершенно очевидно лимитируются только физиологией. Что же касается интенсивности, о ней следует сказать особо.
Прежде всего величина интенсивности характеризует не только и не столько пропускную способность, сколько уровень наполнения, загруженность канала. Если имеет место реализация положительной константы («Н»), система в соответствии с парадигмой "С---Н" не может препятствовать возрастанию интенсивности. Мы рассматриваем, естественно,упрощённую ситуацию, т.е. игнорируем  деятельность иерархии). Следовательно, фактором, лимитирующим интенсивность, оказывается в этом случае только физиология.  В случае же реализации отрицательной константы лимитирующим фактором служат и физиология, и система "С---Н" Но система, вынужденная действовать, разумеется, средствами физиологии, делает это косвенно, регулируя поведение, например при сильной физической боли побуждая человека принять лекарство.
     По мере увеличения интенсивности и, соответственно, заполнения канала предпринимаются и другие шаги. Но если все это не помогает, если боль усиливается, а физиологические регуляторные механизмы со своей стороны не способны что-либо изменить, тогда у системы остается лишь один выход: болевой шок с потерей сознания. Шок означает, что система через оставшуюся «щель» в канале подает информацию, которая вынуждает физиологию блокировать все или часть нервных путей таким образом, чтобы импульсы не доходили до определенных участков мозга. Результат блокады – потеря сознания в свою очередь означает временную смерть системы, временную, но все же самоликвидацию.
      Таким образом, система "С---Н" безусловно обладая огромными регуляторными возможностями, в состоянии, тем не менее, лимитировать возрастание интенсивности в уровнях отрицательной константы, во-первых, только средствами физиологии, а, во-вторых, если традиционные средства не помогают, осуществляя опять-таки с помощью физиологии экстраординарную акцию – временную самоликвидацию. Но даже такая акция доступна системе только в том случае, когда нет угрозы летального исхода вследствие некоторых, весьма многих, кстати, эволюционно «заурядных» причин. Какие бы страдания ни вызывали, например, голод или жажда, система не в состоянии их прекратить, вынуждая физиологию блокировать импульсы, как при болевом шоке. Учитывая же все предыдущее, нужно констатировать, что в «битве за канал» система заведомо обречена на поражение. Да и может ли быть иначе?
     Система "С---Н" в любом случае вынуждена действовать на поле «противника» и «сражаться» его же оружием. Даже если бы ей удалось единолично сформировать конкретную выборку импульсов, ощущаемых в данный момент индивидом (чего, разумеется, не бывает), то и тогда «победа» системы была бы иллюзорной. Любая физиологическая ситуация, созданная благодаря активности системы "С---Н" это всего лишь реализация одной из множества программ, задействованных в физиологии. С точки зрения последней, система – это один из регуляторных механизмов и ничего больше. Ситуация, в которой система реализовала все свои цели, - хотя, повторяю, такого не может быть, - означает, что реализованы и какие-то цели физиологии. Причем эти цели возникли и были, соответственно, «сформулированы», обычно в виде какого-то определенно дефицита, раньше, чем информация о них проникла в систему и была соответствующим образом трансформирована абсолютами.
Подытожим. Система "С---Н" имеет только один канал связи с внешним миром. Обмен информацией через этот канал – изоморфизм языка нервных импульсов и языковых конструкций системы – реализуется физиологией. Последняя имеет множество каналов связи с внешним  миром, причем ни один из них не контролируется системой. В этих условиях победа системы в «борьбе» за канал всегда иллюзорна – она всегда означает реализацию каких-то целей физиологии. Благодаря тому, что именно физиология реализует обмен  информацией между системой и внешним миром,  а также благодаря своей многоканальности, она, как правило преобладает в формировании конкретной выборки нервных процессов, которые ощущаются в данный момент индивидом. По тем же причинам физиология контролирует пропускную способность канала.
     Далее, как уже говорилось, физиология выступает в роли непосредственного орудия мироздания. Формирование конкретной выборки нервных процессов и контроль над пропускной способностью канала – это и есть главные и по сути единственные инструменты, с помощью которых законы природы навязывают свои правила игры абсолютам. Содержание информации, поступающей в систему, определяется конкретной выборкой, а количество – пропускной способностью канала. Эти же инструменты и по тем же причинам обеспечивают принцип соответствия: любое состояние психики, в частности системы "С---Н", соответствует сопровождающим его нервным процессам, причем они необязательно «входят» в язык импульсов, а обратное утверждение неверно.
       Довольно часто в той или иной форме можно услышать о «великой тайне рождения мысли из ощущений» (М. Г. Ярошевский). Но мне как-то не довелось услышать ничего вразумительного о великой тайне рождения ощущений… из чего? – В том-то и дело.
     Сказать, что ощущение это образ, отражающий какое-то явление реальной действительности, значит не сказать ничего. Во-первых, подобная декларация подразумевает, будто психическое обладает свойством зеркальности («пассивным» или «активным», безразлично), что, мягко говоря, высосано из пальца. А, во-вторых, какую реалию «отражает», к примеру, боль? – Какую-то особенность физиологического процесса? Но ведь им-то – и процессу, и его особенности – не больно. Понятие «боль» к ним не приложимо, и, следовательно, «отражать» просто нечего.
     Вообще, все «суждения» по этому поводу можно разделить на две категории. Согласно первой, ощущение соленого возникает потому, что соль имеет определенный химический состав, благодаря которому воздействует на вкусовые рецепторы таким образом, что во рту возникает ощущение соленого. Если к этому добавить гипотезы о происхождении соли, ее народнохозяйственном значении, природе вкусовых рецепторов, ионном обмене, а также типизацию индивидов в зависимости от реакции на соль, мы получим все разновидности физиологического, генетического, социологического, историко-экономического и поведенческого (бихейвористского и небихейвористского) сведения.
      Согласно второму варианту, соль имеет соленый вкус по той же причине, по какой шар – шарообразную форму. Но этот ответ, с одной стороны, просто короче предыдущего, а, с другой, - он неверен хотя бы потому, что понятия «шар» и «форма» имеют достаточно строгие определения, а понятия «ощущения» или «вкус» лишены по сути всякого определения
     Мы, естественно, не претендуем на разрешение всех загадок, связанных с природой чувства. Но чтобы решить эти загадки, нужно для начала, во-первых понять, насколько они действительно загадочны, а, во-вторых, попытаться описать их. Только тогда появится инструмент, без которого невозможно решение любой загадки, - язык. Наша концепция как раз и предлагает не столько конкретные интерпретации тех или иных фактов, сколько собственные категории, язык – столь же отличный от языка физики, химии и любой другой точной науки, сколь и пригодный для любой дисциплины, которую действительно интересует: что же это такое, жизнь.
   Продолжение следует.
   anastace@mail.ru