Глава XXX V. Печать

- Ты хочешь разводиться со мной?
- Да. Хочу, – не задумываясь, ответила она.
Не спросив её желания инициировал бракоразводный процесс. Пришлось подать заявление в суд, так, как у них был несовершеннолетний сын. И, сегодня, должно состоятся слушание, и принято решение.
Был последний день, час, миг, когда можно остановить процесс. И Сергей спрашивал пока ещё свою жену. Он должен был это сделать, так решив для себя. Поставив Алину перед фактом, поступил неправильно. Понимал это, мучился, что не спросил её мнение раньше. И, теперь хотел наверстать упущенное, всё же решив поинтересоваться, что по этому поводу считает Алина. Заранее зная, что не будет возражать, согласившись с ним, всё же, где-то в глубине себя надеялся. И сегодня, в попытке всё исправить, а может и завершить длинную, душераздирающую историю, задал этот вопрос, перед тем, как ехать в суд.
Получилось как-то нелепо исподтишка, стоя в проходе двери подъезда её работы, где столкнулся с ней, на полпути. И хотя задал не громко, слова прозвучали как колокол на колокольне в морозное утро, с эхом на многие километры.
Остался стоять в дверном проходе, в одной руке был шлем от скутера, в другой сумка с документами. Алина вернулась на своё рабочее место и продолжила работу, как ни в чём не бывало.
Она умела хорошо владеть собой, и Сергей не понимал, что это: умение маскироваться - или сильный характер? Но, что бы это ни было, он не сдавался, считая своё поведение единственно правильным.
И вот сейчас, на миг, застыв в нерешительности, искал в себе силы сделать шаг в ту полосу жизни, из которой уже нет возврата. Сейчас всё ещё было в его руках, ведь женщина никогда не скажет правду, у них всё с точностью до-наоборот. Но, нет, и ещё раз нет, никогда он не сдастся, не попадёт под её влияние. Пойти на встречу равносильно признанию ошибки. А была ли она? Он считал, что нет, да и какое это имело уже значение?
Резко перешагнул порог, и дверь закрылась благодаря сквозняку, возникшему из-за хорошей тяги.
Всё-таки купив, ездил на маленьком, пятидесяти - кубиковом скутере, сделанном под ретро.

- Согласна ли вторая сторона?
- Да, она согласна. Я только что, перед выездом к вам, разговаривал с ней, и она не просто согласна, а желает развода - не соврал Сергей.
- Ну, что, будем разводить? – спросила очень серьезного вида, полная женщина, у такой же, не менее серьезной, но - несколько по тоньше, сидящей напротив, застывшей в ожидании решения.
Они обе, явно были опытными сотрудниками, знающими женскую логику, поэтому в помещении на мгновение наступила тишина.
Показалось, что сейчас всё происходит не серьёзно, как-бы понарошку, а по-настоящему будет потом, через год, или два, а может вообще в другой жизни, не с ним. На мгновение потерял чувство реальности. Всё в помещении понеслось мимо глаз, окна, стены, двери, шкафы с документами, как будто кто-то потянул на себя скатерть с нарисованными на ней узорами со стола, и всё что стояло на ней, вот-вот должно было повалиться на пол, раскалываясь на части, перемешиваясь друг с другом. Только вместо скатерти была, стремительно уносящаяся картинка внешнего мира, восприятие которого больше не имело для него никакого значения.
Но это длилось всего лишь миг.
- Да.  Заявление уже три месяца у нас пролежало. Да и они не живут вместе уже больше года, – ответила та, что видимо была помощником судьи, насмотревшись тут и не на такое. Этот рядовой случай не произвёл на неё впечатления, не вызвав и тени сомнения в том, что вопрос можно ещё попробовать решить по-другому. Например, вызвать сюда, в суд, вторую сторону, даже несмотря на то, что они не жили вместе уже так долго.
Ведь, таким образом, у них мог развязаться спор, но этого не произошло. Мнения судьи и её помощницы удивительным образом совпадали, и выхода, кроме, как поставить печать в паспорт не было.
Сергей справился с собой, но волнение не только не покинуло его, а наоборот, набросилось с большей силой. Постоянно мучало сомнение, был не уверен в своих действиях. Казалось, сам виноват во всём, что затеял, не взяв с собой Алину.
- Я ставлю штамп в паспорт? – спросила судья, как бы у Сергея, но смотря в сторону своего помощника.
 - Да, - сам не веря тому, что у него вырвалось из уст, произнёс Сергей.
Своим ответом, сам поставил себе приговор, так и не дав открыть рот, той, которая только собралась это сделать, но чего-то ждала. Может его слов, чтоб не принимать решение самостоятельно, кто теперь знает?
Громкий удар печати о тонкий, так и не защищённый Сергеем документ, прекратил тишину помещения. И вдруг, сквозняк слегка приоткрыл окно, в которое мгновенно ворвались звуки шумной городской улицы.
Ему вернули паспорт, сказав, что нужно теперь ехать в ЗАГС, и поставить там печать. Обратно, на работу, он больше не поехал. Ему было как-то не по себе. Одиннадцать лет совместной жизни, оставили глубокий след в жизни. Ничего на земле не проходит просто так, бесследно. У всего, что с нами происходит, всегда бывают последствия. Каковы они, никто не знает заранее. И он, имея опыт первого развода, хорошо помнил об этом.

Вдруг пикнул телефон. Пришла СМСка от Алины.
- Ну, что развели?
Он тут же набрал ответ:
- Да.
И получил ответное:
- Хорошо.
Сергей знал, что стоит за этим ХОРОШО. Ему было как-то не по себе. Хотелось, скорее домой, залезть под одеяло, и спрятаться там. Его знобило, несмотря на то, что на дворе стоял июль месяц.
- ЗАЧЕМ? – в голове гремел вопрос, который ставил сам себе.
От дома отделяло всего несколько остановок. И, слава Богу, что так. У него не было сил. Он даже не стал покупать ничего выпить, а просто, припарковав скутер на платной стоянке, рядом со своей машиной, как во сне, поплёлся домой, не отвечая на приветствие знакомого охранника, дежурившего сегодня на КПП.

А ты знаешь, за какими холмами, оврагами и скалами хранится твоя душа? Где её тайное ущелье, в котором сохраняет своё спокойствие, спрашивал себя Сергей.
 Это место крепко накрепко скрыто от посторонних глаз, его не найти никому. Да и сам порою блуждаешь в его поисках. Но, как порою легко и неописуемо хорошо, найти его, и воссоединиться опять, до следующей разлуки. Он потерялся сегодня, потерял и искал свою душу, которая не хотела показываться ему. Она спряталась от него, свернувшись клубочком, сильно расстроившись, уснула, пригревшись среди высокой травы.
Мужчина сильнее, когда рядом с ним находится сильная женщина, но не каждый. Некоторые расслабляются, превращаясь в подкаблучников. Но не всякой женщине нужны таковые. Есть мужчины, которым нужна сильная женщина, что будет толкать их, помогать принимать решения, всегда быть опорой в жизни. Но как найти эту золотую середину, которой придётся держаться всю жизнь, не теряя из виду ни на секунду. Иначе наступит моментальный крах сбалансированного равновесия.
Вся жизнь - это поиск, или борьба за возможность удержать достигнутый результат. Не у каждого хватает сил, многие сдаются. Но ради чего? Чтоб опять искать варианты, и сражаться за их сохранение?
Видимо это и есть единственный способ выживания на земле, воюя друг с другом, постоянно искать примирения. Ведь это развивает человека, делает мудрее и выше - объясняет предназначение на земле, которое как раз и состоит в том, чтоб быть нужным своей второй половинке, с которой связывает всё на свете, и в то же время идёт постоянная война за право совместного проживания.
Его отец был сильным человеком, не слабее мамы. Они стоили друг друга, при этом прошли всю жизнь и только смерть их разлучила.

                * * *

С этого самого момента стал каким-то беззащитным. Везение отвернулось от него. То, что ранее удавалось легко, теперь давалось с какими-то головокружительными потерями и лишениями. Жизненные катаклизмы сыпались на него на каждом углу. Постоянные падения на скутере. Бешеные пешеходы, обкуренные джипозные, казалось, так и охотились за ним на каждом повороте.
На следующий день, после посещения суда, когда ехал домой с работы на скутере, попал в аварию. Это даже была не авария, а какая-то глупость Он передвигался очень аккуратно, боясь всего. Казалось, даже собственная тень, отделившись от асфальта, набросится на него неожиданно сзади.
Ехал в крайне правом ряду. И на светофоре, который запрещено пересекать по трамвайным путям, именно по ним летел "спортсмен" на Форде Мондео. Ему надо было вправо, и он, естественно не включая поворотников, на полном ходу перестроился через ряд, чтоб уйти в сторону шоссе Энтузиастов. Естественно и подумать не мог, что кроме него, кто-то может быть на дороге в этот момент, и именно на скутере. При этом, поворот на право был разрешён только из крайнего ряда, из которого можно было ехать и прямо. Что собственно и собирался сделать Сергей, находясь в тот момент в этом злосчастном ряду.
И у него бы всё получилось, ведь он старался соблюдать правила. Но сам этот факт сильно огорчил мандовоза, водителя Мондео.
Соблюдая ПДД, надо иметь очень быструю реакцию, позволяющую выжить в потоке стремящихся в рай идиотов, и Сергею, краешком глаза удалось его увидеть, и даже, более того, удалось остановиться в миллиметре от его "спортивного", болида.
Дело в том, что при резком торможении, двухколёсные транспортные средства не предупреждают своего хозяина о падении, как, скажем, четырехколесные, которые могут ещё, на крайний случай, изобразить занос.
Завалился на бок так стремительно, что даже и не понял, что произошло, очнувшись почему-то в салоне скорой помощи. Как, и почему, одному Богу известно. Само падение не помнил, впрочем, как и попал в "скорую". Всё произошло настолько быстро, что ничего не успел сообразить, тут же забыл всё случившееся. Кто он, куда едет, на чём, и где именно это произошло? Но был жив, и самое интересное, даже не ушибся.
- А как я к вам попал? - спросил фельдшеров, как раз в тот момент, когда один из них показывал ему указательный палец правой руки, а другой спрашивал:
- Голова не кружится?
- Нет, не кружится, - как, во сне отвечал, параллельно пытаясь следить за пальцем глазами.
- Как раз за тобой ехали. Вот и решили подобрать бедолагу для коллекции. Правильно? - спросил фельдшер у своего напарника, который явно являлся коллекционером падших скутеристов, судя по выражению полного безразличия к окружающему, на своём морщинистом, красном лице любящего выпить человека.
- Да, ты у нас сегодня третий уже.
- А что остальные? - заинтересовался Сергей.
- Одного в "Склиф", с переломом, другой убежал сам. А ты вот, как я вижу даже, и без сотрясения отделался. Ничего не болит, точно?
- Не болит. Только вот я ничего не помню.
- Это нормально. Завтра вспомнишь. Не ссы. Это стресс у тебя.
- Ну, я пошёл тогда?
- Иди, и больше не падай к нам под колеса. У нас и без тебя работы хватает. - Ответил тот, что был по моложе, и понахальнее, при этом имел вид абсолютного трезвенника, несмотря на нервную работу.

Сергей вышел из машины скорой помощи, с грохотом закрыв откатную дверь, так, что ему показалось, что это Пепелац, который теперь поднимая пыль от работающих двигателей, со скрежетом, и скрипом должен улететь на Плюк за следующим Четланином.
Он стоял посреди проезжей части, а его скутер лежал на боку, но был в полном порядке. От Манды и след простыл. Только вот память не возвращалась целиком. Вспомнил, что упал, и марку виновной в этом машины, что скрылась в недрах большого, и опасного города, наполненного идиотами, и спортсменами.
 Как же его завести, задумался Сергей, подняв с асфальта свое транспортное средство. Как это всё могло произойти, и разве такое бывает, забыть в один миг такую элементарную вещь, как простой проворот ключа зажигания, и нажатие кнопки кигстартёра?
Но, кажется, что-то получается, удаётся его завести. Теперь надо вспомнить, куда ехал, где живёт.
Неужели ещё и это забыто!?
Куда же он мог ехать? Судя по времени на наручных часах, ехал домой с работы. Но где живёт?
По-моему, я развёлся с женой. Какой ужас! Неужели это правда? Постепенно вспоминалось ему. Испугался воспоминаний, не желая верить им.
Появился лучик надежды.
Да не может быть такого! Слегка обогрев, тут же исчез, встреченный холодом недоверия к нему.
Это явно не тот район, который находится по дороге к тому месту, где жил, когда был женат. Но, где же тогда я? Господи, я же ничего не могу узнать, ничего не могу вспомнить! Но надо же куда-то ехать!
Со стороны, возможно, был похож на самого, что ни на есть настоящего идиота, который стоит рядом с маленьким, оранжевым скутером, сделанным под ретро, и смотрит куда-то вдаль.
Надо ехать вперёд, куда передним колесом смотрит мой скутер. Молнией промелькнула в голове догадка.
А если скутер перевернулся, тогда могу ошибиться в выборе направления? Нет, только туда, почему-то уверен в своем решении.
Поехал.
Дорога была очень знакома, но не мог вспомнить, как ни старался, куда она ведёт. Прошло минут двадцать в движении. Старался передвигаться как можно медленнее. Это удавалось, как никогда. И вот, уже проехав какой-то парк, оказался под стрелкой светофора, машинально повернул налево. Но зачем? Почему именно налево? Да, он там живёт! Но, подождите, подождите, ведь там его мама, а жена совершенно в другом месте. Может, и действительно он развёлся, и теперь живет у мамы, испугала догадка. В любом случае ему надо хоть куда-нибудь ехать. И если прямая, ведёт в сторону мамы, значит так и надо, продолжил свой путь.
Только на следующий день, проезжая место своего падения, уже на машине, скорее догадался, нежели понял - упал на этом перекрестке, в районе метро Семёновская, точнее чуть-чуть в стороне. Память практически к нему вернулась.
Ощущение чего-то нового, совершенно лёгкого, буквально воздушного, как утренняя дымка образовалось на душе. Ему не надо было никуда спешить. Всё стало понятно, раскрывшись с не понятной ему ранее стороны. Он был абсолютно свободен, и память наполнялась новыми ощущениями, сиюминутными воспоминаниями сегодняшней жизни. Начался иной отсчёт времени, именно с этого дня, утра, момента. Освободился от скорлупы, навязанной таким виртуальным, но совсем недавно, ещё вчера, реальным внешним миром. Теперь всё поменялось местами. Было хорошо и спокойно, казалось, это вовсе не Москва, а какой-то другой, совершенно не знакомый город. Улицы которого, не такие враждебные, и не отдают страхом, словно он где-то в Европе, где не раз приходилось передвигаться на машине.
Попал в другой мир, не такой опасный, и ощетинившийся всеми своими иглами, как шкура ежа, вышедшего из леса. И это мир не пугал, скорее радуя своей глубиной, и солнцем. Тем утренним, ранним солнцем, которое, только, только ещё встало, и не забравшись даже на самые нижние облака, уже светит своими яркими, и острыми лучами, показывая одним лишь своим видом; пришло на целый день. И даже вечером после него на небе будет не так грустно, потому, что его тепло останется надолго, пробравшись в самые души.
Ехал на работу. И ему не было страшно. Победил в себе чувство страха. Освободился от прошлого, вступив в своё настоящее, которое не пугало, скорее ласкало своими утренними лучами, как бы говоря: - «Ближе к полудню будет ещё лучше и приятнее».
Безусловно, победил свою глупость. Но, как только удалось понять смысл, и глубину своей проблемы, так сразу же вся всемирная глупость, подкарауливающая за каждым углом, и под каждым встречным кустом, повернулась к нему другой стороной. Не перестав быть глупостью, изменила своё отношение к нему, превратив в веселье. Ибо как ещё можно назвать такие инциденты, как выскакивающие на него из-за машин бабки в платочках, и девушки "попутчицы", так и норовящие запрыгнуть на переднее колесо, когда он проезжал мимо.