Глава XXX IV. Один взгляд

Через несколько лет узнал, что Алина была тогда в Риме, и ездила одна. Видимо ей надо было сосредоточиться, для того чтобы принять какое-то решение.

Когда они только познакомились, явно не дотягивал до её внешнего вида. Она всегда одевалась хорошо. Нет, не дорого, просто следила за модой, не могла себе позволить выглядеть плохо. Все составляющие её гардероба, в каждом конкретном выходе на люди, соответствовали друг другу, и корреспондировались между собой.
Сергей попал к ней в руки прямо из первого брака. Денег всё время не хватало на семью и на жизнь. Не мог позволить себе часто покупать, что-либо новое, возможно, даже запустил себя. Но, ему всегда было интересно выглядеть соответственно тому стилю, который выбрал. Для этого требовались какие-то деньги.
Алина увидела в нём потенциал, смогла отличить от остальных, выделить из толпы таких же молодых людей.
Постепенно привыкли одеваться в одних и те же магазинах. Это произошло, само собой. Сергей с детства привык быть одетым во всё привезённое из-за границы, и теперь, попав в хорошие руки, воспрял духом, преобразившись, ведь в нём было заложено понимание того, что человек начинается со своего внешнего вида.
И, кто бы мог подумать тогда, что потом, через много лет совместной жизни, Алине придет в голову заявить следующее:
- Я вытянула тебя из помойки. Ты одевался как бомж. Только благодаря мне стал человеком. Это я тебя сделала, и научила жизни.
Эти слова обидели его, изменив мироощущение в один миг, мысли, мечтания, выводы о прошлом, настоящем, разрушились в одночасье. Как же так? - думал он, – Ведь я, передал ей всё, что умел, а в ответ получил вот эти слова. Неужели она восприняла всё то, что сделал для неё за эти годы не просто, как должное, а обязательство по отношению к ней, которое, ничего при этом, не подписывая, должен выполнять, просто по умолчанию, из-за того, что позволяла быть рядом, иногда даже создавая видимость; именно он принимает ключевые решения.
Эти слова разрушили все его представление о совместной жизни. Как же так? Неужели всё было не настоящее, ширма, или мираж, видимость того, что они вместе?

Получив вещи на конвейере с багажом, Сергей с Игорем вышли в зал встречающих.
Знал наверняка, что там будет Алина. Но старался не бегать глазами по встречающим, чтоб не выдавать себя в попытке найти среди толпы знакомое лицо.
Алина стояла неподвижно в сторонке, высматривая их, не стесняясь своего взгляда, и, наконец, встретившись глазами с Сергеем, как-то неловко, мельком, буквально на долю секунды, улыбнулась ему, в тот момент, когда тот остановил взгляд на её глазах.
Измученному дорогой, и отравленному Испанией, ему было не по себе от всего этого. Еле стоял на ногах, надеясь поскорее добраться до дома, и упасть на кровать.
Поймав своим злым, и измученным лицом, эту лёгкую, еле заметную улыбку, тут же, буквально выжег её всю, вызванной сиюминутной вспышкой гнева. Она была не понятна ему тогда, да и сегодня не смог бы объяснить её появление в себе.
Алина, как бы сменила свое лицо мгновенно, за доли секунды, надев другое, хорошо знакомое, за последний год. Уже привык к нему, не надеясь больше увидеть, что-то другое.
А может испугался, не справившись с собой, плюс ещё эта отрава, в его теле. Но ведь, и она не так просто прокралась в него именно вчера, зная, что сегодня всё произойдет именно таким образом. Но, чего же мог испугаться? Того, что слишком мало переживала, не поняв всей тяжести происшедшего между ними, и теперь так просто могла получить его прощение? Ведь он находился сейчас на самой его грани, ещё шаг и… Но, нет, в нём явно взяло верх его эго.
Тут же пожалел о содеянном, но было поздно. Видимо, мимика человека, так же, как и слова, остаётся в воздухе навсегда. А может и в памяти всех, кто её ощутил на себе. Её уже никогда не стереть с полотна жизни, впрочем, как и не вырубить, те, написанные слова, которые когда-то, кем-то были произнесены. Они остаются навсегда с нами.
- Здравствуй Алина, – сухо поздоровался.
- Привет, – тихо ответила она.
Сын бросился к маме, но не стал обниматься и целоваться, а начал что-то рассказывать из увиденного в путешествии. Он должен был срочно с кем-то поделиться.
Сергей молчал. Он не спрашивал Алину, где была. А она, в свою очередь возможно и хотела ему рассказать, но хорошо запомнила его взгляд. Он сильно резанул её самолюбие. Казалось бы, просто взгляд, а как много он смог безвозвратно разрушить, и уничтожить, превратив в пыль всё, что ещё только, что, здесь, лелеяло надежду, а теперь лежало на полу, в виде мелких осколков.
- Как съездили? – сухо спросила она Сергея.
- Съездили хорошо, – так же, без эмоций, ответил тот.
Молча подошли к маленькому Фиатику, и Сергей попытался загрузить в багажник огромную сумку с вещами.
Вещей было много. Настолько, что чемодан Сергея, что дала ему мама, сломался ещё при попытке его закрыть в Саламанке. И Тьяго тогда сгонял за этой, своей красной, огромной, сумкой, в которую и удалось запихнуть всё.
Теперь же это «все» не лезло в багажник маленькой машинки, купленной ровно год назад, перед самым их расставанием.
Крышка не закрывалась. Сергей надавил на неё слегка, но результат оказался тот же. Злость от ситуации одолела им. Попытался спрессовать сумку со всей силы надавив на неё.  Что-то хрустнуло.
- Колокольчик наверно. – в безысходной злобе произнёс он.
Вёз его Алине, зная, что та когда-то приняла решение собирать их.
- Но, у меня есть ещё. Не страшно, что один разбился, – словно оправдывался он.
Он опять попробовал закрыть крышку багажника. Но ничего не выходило. Хлопнул со всей силы. И на этот раз в ней опять что-то сломалось.
- Это второй, – грустно сказала Алина, понимая; этот был последним. И что от поездки не останется никакой памяти, кроме, как о последней, осуществлённой в те места, где они бывали когда-то вместе. Где познакомилась с дорогими ему местами.
- Отвезёшь меня домой?
Она замялась, будто и не собиралась вести, тем самым пытаясь скрыть свою обиду, ответив не сразу.
- Да, но…  Но, да, конечно. Отвезу.
Сначала этот его взгляд. Затем колокольчики. Всё, что было задумано и подготовлено ей, летело под откос.
Тогда ему не дано было понять смысл интонации, с которой были произнесены эти слова. Да, и был ли вообще какой-либо смысл? Просто Алина на мгновение засомневалась. Где-то внутри себя решив: вот сейчас всё наладится, он поймёт её взгляд, и всё будет хорошо. Взгляд не был понят. Но, оставалась надежда, что можно будет поехать сразу к ней домой, где прожили столько лет. И эта надежда теплилась в ней до самого момента, пока не сказал эти слова. Зачем их произнёс? Ведь всё ещё оставалось по-прежнему, а теперь, только они, разорвавшие ночь. Оставившие тяжёлый след во всём, что ею было пережито в этот год, в эту её поездку, где приняла решение, а её так безжалостно не поддержали. Зачем, и почему он это сделал? Для чего так поступил? Неужели это всё? Неужели конец, и уже не наивный, построенный на обидках, а настоящий, такой, что наступает окончательно и бесповоротно, о котором страшно подумать, по началу, просто играя с судьбой, не ведая ещё к чему всё может привести, не понимая последствий страшной катастрофы.
- Алина, если ты не хочешь меня везти к моему дому, то я доберусь на метро, а сумку и вещи заберу в следующие выходные, подъехав к тебе на машине, - изобразив покорность судьбе, попробовал дать надежду Сергей.
Наступила какая-то страшно длинная в своей пустоте, пауза. Она не знала, что ответить, и как повернуть ситуацию в свою сторону, как вернуть то преимущество, которое было у неё каких-то пять минут назад. Она ещё могла всё изменить, при этом оставаясь на высоте, и не унижаясь перед мужчиной. Всего лишь спросить:
- А разве ты не поедешь сегодня с нами?
Но, она не сделала этого.
- Хорошо. Я завезу тебя домой. Садись, поехали, – тихо сказала она.
Сергея страшно мутило. Он скорее хотел остаться один. Ему уже больше ничего не хотелось. Только домой и в кровать. Он устал от всего этого упрямства, сопротивления, унижения, непонимания, разногласия. Даже если это и грозило вечным одиночеством. Молча сел спереди на пассажирское сиденье, Сын был пристёгнут на своем кресле сзади, и они поехали.
Неужели стану ещё более непримирим, чем сейчас? Уже, то, что представлял из себя сегодня, заставляло задуматься. Как же похож на свою маму, пришла в голову испугавшая мысль. Оба саморазрушительны, готовы выжечь всё вокруг. Неужели в старости останусь один?

Алина припарковала Фиат около его машины. Он вышел, взял сумку, сказав:
- До свидания, – медленно ступая, пошёл в сторону своего подъезда.
Дома ждала мама и кошка. На улице осталась его, уже бывшая, семья. Алина не заводила мотор, наблюдая за ним в лобовое стекло, в надежде, что обернётся. Но не обернулся.
Маленькая машинка медленно тронулась с места, освещая перед собой снежную дорогу круглыми фарами.


Рецензии