Акела промахнулся

« Акела промахнулся».

Лопнули почки на  тополях, которыми густо уставлена противоположная сторона нашей улицы.
Зелёные язычки молодой листвы сразу оживили голые ветви этих деревьев.

 А я этого даже не заметил.

Это Люда направила сегодня мой взор на тополя:
« Что же это ты, который всё всегда видит, просмотрел такую прелесть?»

И вправду просмотрел, промахнулся.

Всё больше всматривался  в берёзы, которые заглядывают к нам в окна.
Видел, как всё белее и белее становилась кора их стволов и ветвей, видел, как набухали их почки.
Ждал появления зелёной кисеи на их ветвях.
А тополя проделали это раньше берёз.

Потребность вести наблюдения за окружающей  природой появилась у меня лет десять тому назад и до сих пор нисколько мне не приелась, а   является и сейчас частью моей повседневной жизни.

Помню, как на стыке двух веков (ХХ и ХХI ), просидев у кухонного окна 100 дней подряд
(три весенних месяца 2001 года),
я написал
«Дневник первой весны
ХХI века».
Тогда у меня и в помине не было компьютера.
Весь процесс совершался вначале карандашом на листе бумаги, а затем моей работе помогала пишущая машинка.

Кто водил тогда меня за руку?
 Кто подводил каждое утро к окну?
 Кто заставлял всматриваться и вдумываться в то, что видели мои глаза?
Зачем мне это было нужно?

Эти вопросы для меня остаются без ответов.
Никогда раньше мне не приходило в голову так пристально изо дня в день наблюдать за каждым шагом ПРИРОДЫ.
А вот пришло то самое  время, когда  потянуло к этому.

И хотя условия осенью и зимой были для таких наблюдений самые неподходящие – всего два окна во двор.
 А всё тянет к ним каждое утро.
Всё смотрится и смотрится в них.
 Всё пишется и пишется.

Обзор мой расширяется, когда начинаются весенне-летние вылазки (походы) на дачу.
Но это  одна и та же дорога и одни и те же ориентиры.
 И всё-таки всё перед взором каким-то образом каждый раз обновляется.

С появлением у меня компьютера стала возможность сохранять всё написанное в его архивном отделе.

И, невзирая на то, что я знаком с классическими описаниями природы многих литературных мастеров и принимаю и оцениваю  их с неизменным восторгом,
мне самому мои наблюдения и моё видение природы вокруг себя тоже  нравятся – нравятся  своей близостью ко мне.
Я понимаю, ощущаю и воспринимаю их в живых деталях, которые помогают мне совершать приятную работу воспоминаний, которая уже вошла в меня с некоторых пор и не хочет меня никак покинуть.

И видимо от этого я частенько копаюсь в своём архиве.
 С удовольствием читаю и перечитываю  описания того, что рождает в памяти картины разных времён года, запечатлённых из двух окон квартиры на пятом этаже  и всегда одной и той же дороги на дачу и обратно.

Сейчас, если взять всё из того, что видели мои глаза вокруг себя в разные времена года,
 что легло на чистые листы бумаги в виде моих описаний природы,
 то это будет по объёму  целая книга, которая никому (это я знаю точно),
 кроме меня не может быть интересна.

Разве что в каком-то далёком  будущем, какой-то мой внук или правнук возьмёт что-нибудь из неё в школьные годы для своего домашнего сочинения на тему о разных временах года.
И то ладно!

А пока всё это нужно мне, и этого для меня достаточно.

Потому и подхожу к окнам.
  Смотрю в них внимательно,  и пишу… пишу…пишу.