Отрытое письмо Геннадию Звпрудному

Открытое письмо Геннадию Запрудному
Вы верно считаете, что в России есть два безусловных праздника, отмечающих путь к свободе.
Это отмена крепостного права
И свержение самодержавной монархии.

К сожалению, республика в России не приживается. Парламентаризм меньше года посуществовал в 1917 году, и побольше года в 1992 – 1993 годах. И в том и в другом разе он сменился вождизмом, слава богу, хоть не наследственным.

Недоумение у меня вызвало только утверждение, что собственность захватили  большевики. Ни один из членов Политбюро, да, наверное, и из членов ЦК не присвоил себе заводы или рудники, или земляные угодья. Да, наверное, среди рекитеров было большинство членами партии,  но собственность они присвоили не потому, что были членами партии, ведь в партию старались пробиться и ради карьеры, но при советской власти карьера не несла богатства.  Директор завода и рабочий жили в одном доме и в одном подъезде. Зарплата директора завода была вчетверо больше зарплаты квалифицированного рабочего. Секретарь Райкома получал, как директор завода. Секретари Обкома имели особняки за городом, но и они в наследство детям оставили только сберкнижку и имя.

Руководители партии были идеалистами. Если Киев Мать городов русских, то Хрущев их отец – вся деревянная страна от Бреста до Владивостока покрылась каменными, многоэтажными Хрущевками, где каждая семья имела свою кухню, свой туалет, свою ванную и свой вход в свою квартиру. И она давалась насовсем, могли дать только лучшую. Не все успели получить.

Строительство коммунизма рухнуло закономерно, как антинаучная утопия. Ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин, ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев, ни Горбачев не были последовательными материалистами. Разумно осмысливая мир, подойдя к человеку, они прыгнули из материализма в идеализм, наделив человека божественной способностью жить не по Дарвинскому закону борьбы за существование, а по   божественной способности своевольно творить чудеса, отказавшись от товарно-денежного регулятора взаимоотношений.
Каждый человек стремится к неравенству, и государство должно дать ему это право, но не дать ему права на насилие.