Песни Дождя

Когда я услышала, как капли забарабанили по подоконнику, сразу положила конспекты прямо на пол, вскочила и кинулась на балкон. Так и есть, стекла покрыты мелкой сеткой капель! Настежь распахиваю окно, и в комнату врывается поток свежего и прохладного воздуха. Я по пояс высовываюсь в окно, тянусь руками к бегущим с крыши холодным струям, ладони сразу намокают. Тихий шорох – и кто-то ловит меня за локоть, мягко тянет обратно, под защиту балкона. Секунду меня наполняет страх – я же в квартире одна – но потом страх сменяет радость. Дождь отпускает мою руку. Он сидит около меня на подоконнике, свесив ноги наружу и оперевшись спиной о косяк. Сегодня его глаза сизо-синие, как грозовые тучи. Он рассеяно смотрит на эти самые тучи, а потом не глядя поправляет чёлку, упавшую мне на глаза. Его ладони прохладные, как дождевая вода, которую я ловила.
 - Здравствуй. – говорю я, тоже смотря на небо. – Тебя так долго не было, я соскучилась.
Дождь вместо ответа благодарно берёт меня за руку. Несколько минут мы, не пророня ни единого слова, держимся за руки и смотрим на небо, на величественно дрейфующие тёмные тучи.
 - Сегодня я пришёл не один. Я сопровождаю сестру. – неожиданно нарушает тишину Дождь.
Я заинтересованно поворачиваюсь к Дождю.
- А… кто она? Как её зовут?
Ветвистая яркая молния вспыхивает в небе почти над нами. Я ойкаю от неожиданности. Оглушительно громкий гром перекатывается по небу. Дождавшись, когда он стихнет, Дождь отвечает.
 - Гроза.
И мы снова безмолвно наблюдаем буйство стихии с высоты последнего этажа. Я опускаю взгляд на бегущую далеко внизу улицу.
Там шумят мокрой листвой деревья, топорщится изумрудно-зелёная трава, капли бодро разбиваются об асфальт, лужи вскипают маленькими фонтанчиками. Не знаю, почему, но мне кажется, что все они радуются, что они похожи на больших собак, которые счастливо отряхиваются после купания, разбрызгивая вокруг капли с шерсти.
Сейчас весь мир словно умылся дождевой водой, стряхнув остатки лёгкой дремы. Даже светло-серые дома-многоэтажки и фонарные столбы выглядели чистыми, отмытыми от пыли.
 - Ты волшебник… - шепчу я, и снова мелькает молния, но уже дальше.
Дождь поворачивается ко мне, и я вижу искорки, вспыхнувшие в тёмных глазах.
 - А давай совершим ещё одно волшебство? Вместе?
 - Как? – Дождь горит восторгом, как мальчишка, получивший долгожданный подарок на праздник.
 - Бери свою гитару и беги на крышу. Там всё объясню.
 - Ага! – не хочется задумываться над странным ответом. Это настроение захватывает и меня, восторг и предвкушение чего-то интересного и волшебного кипят во мне. Я поворачиваюсь, вбегаю в комнату. Хватаю футляр с инструментом, лежащий на диване, накидываю куртку, закрываю дверь квартиры на ключ. Мной движет всё то же радостное и светлое чувство. Как будто вы ребёнок в Новый Год, который с замиранием сердца слушает бой часов под сияющей украшениями ёлкой и всем своим существом чувствует приближение чуда, понимаете?
 Дверь на чердак приоткрыта, тяжелый навесной замок куда-то исчез. Закинув лямку футляра на плечо, карабкаюсь по холодящей пальцы лестнице, сваренной из железных прутьев.
На чердаке темно, я то и дело задеваю толстые шершавые балки. Рассохшаяся деревянная дверь на крышу тоже приоткрыта. Толкнув её, и вижу перед собой широкий пологий скат крыши. Струи воды шелестят в метре от меня. Дождь сидит около самой двери, на том месте, откуда берут начало ручейки, бегущие по кровле.
 - Двери открыты… Чудо…
 - Это не чудо, а пока просто фокус. Чудо мы с тобой сейчас сотворим.  – отвечает Дождь. Опять громыхает гром. – Доставай гитару, а словам я тебя сейчас научу. – в его руках тонкая серебристая свирель.
Он начинает петь, я торопливо пристраиваю гитару на коленях. Слова летят словно птицы, полные яркой, свободной, радостной и неудержимой силы. Эта песня похожа на те, которые, наверное, пели путешественники и бродячие музыканты столетия назад. Мне смутно кажется, что эти слова, этот мотив мне знакомы, так и тянет подпеть. А руки перебирают струны, и аккорды будто сами складываются под пальцами. Будто я знала эту песню наизусть давным-давно и уже запамятовала, как её играть, а руки не забыли. И слова тоже, тоже мне знакомы, они вспыхивают в памяти, как звёзды. Я не выдержала и начала подпевать Дождю.
Два голоса, поющие старинную песню Дождя, как две птицы, летели над крышами. Шум дождя, как ни странно, не заглушал их, и вольный ветер относил голоса далеко-далеко. Люди, идущие внизу по улице, останавливались, поднимали головы, прислушивались к пению, которое лилось словно с небес. Мурашки пробегали по телу, душа замирала в неясном ликовании, а сердце тянуло пуститься в пляс, прямо здесь и сейчас, под струями дождя, танцевать вместе с мелодией, которой вторил сердитый голос грома и дробь капель.
Не все люди любили дождь, некоторые даже считали его всего лишь чересчур мокрой, холодной и неприятной погодой. А песня, вольно лившаяся с высоты, призывала их выйти из теплых домов, беззаботно танцевать под дождём, радоваться падающей с неба воде. Раскрыть себя миру и просто радоваться жизни.
Когда слова закончились, Дождь поднёс к губам свирель, и её мелодичные переливы переплелись с аккордами гитары, играя вместе с ней гимн непогоде, радостный клич свежему чистому миру.
 - Настоящее волшебство… - потрясённо выдыхаю я, когда замерли последние звуки песни.
 - Когда-то давно мы вместе с Ветром сочинили эту мелодию. – отвечает Дождь.
Он нехотя встаёт, прячет свирель и произносит:
 - Нам с сестрой пора дальше.
 - Хорошо. – я улыбаюсь. – Спасибо за то, что показал мне настоящее чудо. И не только мне.
 - Без тебя бы его не получилось. – говорит Дождь. – Знаешь, в одиночку и для себя творить чудеса не получается. Но если вместе с кем-то или для кого-то, - он тоже улыбнулся, -  то получается прекрасней, чем ты мог себе вообразить.
Дождь отошёл к краю крыши, а я присела, чтобы спрятать гитару в футляр. А когда встала и оглянулась, он уже пропал.
Лишь где-то в отдалении еле слышно ворчал гром, а в кристально чистом и свежем воздухе таяли последние отзвуки древней песни.