Человек и бог встреча, диалог, сотрудничество

               
             (Свидетельство Духа о Духе)

                Посвящается С.В. Ломоносову и Н.В. Сухареву

И лучшего не ждал итога:
Я в небесах увидел Бога
И разговор услышал звезд.
(Николай Сухарев)
* * *
В наше время никого не тревожит,
что он ничего не знает о Боге; более того,
уверенность в невозможности
подобного познания считается проявлением
необычайной  проницательности.
                (Г. Гегель, немецкий философ)
* * *
Глубины духа моего с тревогой
постоянно взывают к глубинам Бога:
Скажи, которые бездонней?
(Дионисий Ареопагит)
* * *
Итак, будьте совершенны,
как совершенен Отец Ваш Небесный.
(Библия)
* * *
С Богом возможна встреча и общение,
возможна драматическая борьба.
Эта встреча, общение и борьба Бога и Человека,
как двух Личностей, между которыми
нет ни господства, ни подчинения.
                (Н. Бердяев, русский философ)
* * *
Говорить о Боге можно, собственно,
с самим Богом.
(И. Гете)
* * *
Не будьте дети умом:
на злое будьте младенцы,
а по уму будьте совершеннолетними.
                (Из послания апостола Павла коринфянам)

В Ельне, рядом с железнодорожным мостом, расположен древний Городок. Это то благословенное место, откуда берет свое начало во тьме веков сей героический город. Го-ворят, когда-то здесь стояла церковь во славу Богородицы, но ушла под землю.
Раз в год, на Ильинскую (2 августа) опускается с небес светящаяся веревка до самых вод Десны. И слышен колокольный звон. И если случится в тот день туман, то можно увидеть даже очертания храма, фигуры людей, одетых в старинную одежду. И понимаешь тогда, что истинная любовь к Отечеству равна любви к Истине. И через нее открывается путь на небо. Вообще, место это необыкновенное. Летом, в полночь, когда звездное маре-во опускается совсем низко, устилая своим световым ковром усталую землю, волны реки Десны, что течет внизу, вскипают от этого звездного света, а душа становится огромной и наполняет собой все межзвездное пространство. Невольно ощущаешь воздействие какой-то могущественной силы, некий таинственный полог открывается перед тобой, и ты ви-дишь, как распадаются скрепы исторического времени, и миллионы миров и солнц нисходят в твое сознание, наполняя его картинами первотворения. Слезы подступают к горлу, хочется молиться, взвиться фейерверком и рассыпаться в этой открывшейся бездне любви к Неведомому и Родному.
Ведь с годами (из-за того, что нарушается созвучие души и тела, тело заставляет душу как бы сжиматься, крадет у нее свет, и зло пытается захватить власть над человеком) про-исходит незаметная утрата своего «Я» во всех его тонких духовных проявлениях, а пото-му семантическая насыщенность внутреннего пространства падает до уровня обыденно-сти. Вот почему так важно периодически возвращаться к высоким помыслам детства и юности, к своим личностным корням, чтобы смертельным напряжением духа восстанав-ливать божественную целостность «Я» и не позволять пассивно ускользать в никуда его частицам. Иногда эта работа требует полного самоотречения, иногда драматического диа-лога с самим собой, ради возвращения дара понимать жизнь через призму высокого ро-мантизма и вечно ускользающей тайны…

Мой отчий дом был расположен неподалеку от Городка, и потому мне все здесь зна-комо и безумно близко с детства, ибо это все – божественная родина моего земного я. Мы часто спрашиваем себя, где оно прошлое? Неужели оно похоронено и догнивает в земле? На древнем кладбище, что расположено на берегу Десны? А может, оно незримо входит в живую ткань настоящего, дабы не позволить Хаосу отнять у него будущее? Наше время – время угасания духа, когда государство, поедая моральную субстанцию собственного на-рода, приводит души к опустошению и изнеможению. Люди, словно пораженные непо-нятной слепотой (глубинные смыслы существования больше не освещают наши сердца благими помыслами), спрашивают друг у друга: где оно, солнце живых истин? Мне  по-везло: мое солнце – древний Городок в Ельне, он поднимает меня на любую высоту духа с помощью воображения, что пробудилось когда-то в детстве благодаря гению этого места. Мне почему-то думается, что нигде, как на Смоленщине, небо так близко не касается земли губами своих облаков-мыслей, и в этом долгом поцелуе рождаются не только холмы, но и бездонная жизнь Слова, не боящегося небытия. Это было, есть и будет. Я верю, я знаю, более других наук сегодня, в век духовной нестабильности, должна быть близка нам философия человеческого откровения, во всем, но прежде – в литературе, искусстве, живописи, науке…
Человек должен, наконец, полноценно раскрыть в себе сам то, что изначально было заложено Творцом. Слишком долго человеческий дух был погружен в земные заботы. Слишком долго наша деспотическая любовь покушалась на свободу мира. Философия че-ловеческого откровения ныне требует от нас новых, более глубинных и научных отноше-ний с Богом, поскольку нарастает чувство богооставленности, а религиозные институты не учат нас вести диалог с Богом, мужественно и непосредственно. Слишком много чего на протяжении всей истории было приписано Богу, мы попали в духовное рабство к соб-ственным умозаключениям о Нем, вложив в них не только хорошее, но и плохое. Бог не господин, а человек – не раб, унизительно испытывать страх перед Ним. Бог не властвует над нами, он не судья человеку. Главное его свойство – беспредельная человечность, т.е. любовь, сострадание, жертвенность. Господь ежесекундно жертвует собой, за каждый наш промах, за каждое отступление от нравственных норм, по-братски делясь на призыв человека, духовностью, свободой. Но более всего – энергией тайны вечной неузнанности, когда греет душу стремление наиболее полно выразить мыслью синтез конечного и бесконечного, рождение Человека в Боге и Бога в Человеке.  Но такой цели и не ставит себе человек, ищущий в себе Бога и ведущий с Ним напряженный диалог, как бы приобщаясь к таинству сопричастности к божественному Ничто, абсолютному смыслу, освобождаясь от ужаса предстать перед Лицом Бога.
Да, утрата чувства поиска смыслов ведет к угасанию духа, к самоотречению от самого себя и полному погружению в бессознательный поток жизни. Но обретение новых идей и ценностей – тоже процесс сложный и опасный, ибо в жертву приносится свобода «Я» (якобы до конца обретенная истина подчиняет себе человека изнутри), отсюда это фана-тичное стремление преследовать инакомыслящих, чтобы преодолеть болезненные сомне-ния в окончательной правоте. И чтобы не сбиться в пути, требуется их изживание мето-дом универсального диалога с Той Высшей Реальностью, что поверх нас, которой невоз-можно обладать до конца и которая питает нас духовной смелостью в состоянии крайней безысходности.
Если бы Бог не пожелал того, чтобы человек возвысился до встречи с Ним, мы были бы начисто лишены способности к высокому познанию.
В человеке от рождения живет ничем не преодолимое желание физически или духов-но (в зависимости от степени внутреннего проявления божества) утвердить свое «Я». Иначе он ясно осознает бессмысленность своего существования, и тогда охваченный не-понятным страхом, дабы предотвратить распад на множество внутренних отчужденных друг от друга осколков, он может натворить немало бед, следуя голосам, диктующим бе-зумные приказы. Человек стыдится полностью обнажиться не только физически, но и ду-ховно. И если, в последнем случае, это происходит и вскрывается чья-то сущность в силу экстремальности обстоятельств, человек предстает как под увеличительным стеклом, и наступает нестерпимое желание уединиться, чтобы вновь обрести свое истинное измере-ние.
Я люблю бывать на древнем Городке моей Ельни, в минуты откровений моя мысль устремляется к небу, улицы сливаются в единое целое, потом перестаю различать города, потом исчезают континенты, сама Земля, и открываются неведомые галактики, где черные пространства пленяют невообразимой плотностью семантических полей. Магическая сила Тайны освобождает разум от перезревших понятий, и поле личного духа теряет свои границы, и ты становишься Человеком Универсума, слыша лишь Божий призыв освободить Его от тоски по себе подобному. Ведь не случайно Христос гармонически соединил в себе две природы: духовную и телесную. И тело человека достойно бессмертия, и Бог верит, что мы достигнем этого с помощью науки. Потому и обещано Богом физическое воскрешение умерших. Ведь Бог дал нам бессмертную душу для того, чтобы человек сам сотворил для нее бессмертное тело.
И здесь мне близка православная доктрина о субстанциональном тождестве души и тела, идеи и материи. Ее точно выразил русский философ А. Лосев. Вознесение Христа на небо, очевидно, возможно только как результат некоего физического преобразования Его тела. Преображение на Фаворе – есть учение об умном теле. Схождение Духа святого в виде огненных языков также возможно благодаря особой организации и пространства. Сюда же относятся такие факты, как взятие на небо живым пророка Илии и Богоматери. Сама София, Премудрость Божья, есть также ни что иное, как особого рода тело. Душа и дух всегда предполагают тело, так или иначе организованное.
С возрастом происходит постоянное переосмысление своего прошлого, возникает стойкое желание через память чувств, пережитых в детстве и юности, сменить абрис ми-роощущения. Фактически налицо попытки как бы родиться заново уже в этой жизни. Значит, есть какие-то скрытые механизмы воскресения, основанные на личном участии. Важно помочь телу через дух обновить генную программу.
Л. Толстой писал, что мы знаем Бога, как не пробудившееся еще к полному сознанию новорожденное дитя знает мать, на руках которой оно покоится, и теплоту, которую оно чувствует.
Посмотрите глазами матери на ребенка, и вы убедитесь, как через каждую его клеточ-ку пробивается чистый свет души. Слово не только стало плотью, но и сделало его через Христа обликом и образом непостижимого Божества. Всех нас (и верующих, и атеистов) завораживают запах цветов, греющий кожу солнечный луч, шум дождя и водопада, тепло земли, вкус земляники и вина, наслаждение искусством и литературой, всего и не пере-числить.
Раз, зародившись на Земле, наше «Я», верю, остается в поле притяжения Бога, когда-нибудь чтобы снова вернуться в мир земной, который навечно останется нашей Родиной, в каких бы мирах нам не пришлось скитаться.
Когда я слышу музыку гениального русского композитора Алексея Станчинского, чей прах покоится на ельнинской земле, в Новоспасском, рядом с могилой другого музыкаль-ного гения М.И. Глинки, мне всегда представляется эта поистине дантовская картина вос-крешения всего человечества на просторах бесконечной Вселенной.
Когда великий человек на вершине мастерства чувствует себя, подобно Богу, глубоко одиноким, то и ему невыносимо хочется открыться целому миру и быть понятным и лю-бимым всеми. По сути, это те, кого он своим божественным присутствием возродил к но-вой жизни, поднял до своего уровня постижения мира. Ведь судьба Бога – это извечное желание быть другим:  во множестве находить счастье единства.
Наука сняла все табу (священные запреты) во внешнем мире именно для этих целей – одухотворения и преображения микро и макрокосмоса. Отныне поколения третьего тыся-челетия должны искать священное (сущность бесконечной полноты божественного бы-тия) внутри себя, искать непреходящее друг в друге, дабы стать друзьями Бога и сообща действовать.
Я прекрасно осознаю, что тот, кто пытается постичь природу Бога, в своем воображе-нии должен быть готов к тому, что на него либо не обратят внимания вообще, либо объе-динятся против него. В XXI веке, в эпоху тревожного снижения накала человеческого духа, глобального манипулирования его сознанием, как-то странно призывать быть пионером в области сакрального, стать орудием собственной религиозной самокритики. Ведь из разделения веры как божественного осознания действительности и любви, как усмиряющей личную гордыню силы и произошло перерождение мировых религий в фанатизм, остывание символов. Теология, как мне видится, слишком отягощена воинственным догматизмом, лишенным мистического единения, который свел окончательно Бога на землю и распял его на кресте ортодоксальной схоластики, превратив некогда живое учение в нечто окостеневшее и далекое от реалий времени, лишив нас переживания Духа как высшего единства веры и разума: только умное сердце может по-настоящему творить добро. В идеале Бог – наш вечный визави и современник. Дух все реже говорит с церквями (и в основном с теми священнослужителями, которые взяли на себя мужество своим сердцем освободить образ Бога от всего наносного, сделать его духовно невесомым, дабы нам легче было погружаться в глубины «Я», без этой постоянной оглядки на чисто формальные установки). А дьявол все наглее стучится в ворота помпезных храмов, зная, что они все еще не намолены. И значит, у него есть шанс принести в его стены дух нетерпения и исключительности. Общество давно исповедует атеизм, по крайней мере, в быту, а околдованность техническим могуществом давно перешагнула рамки идолопоклонства, что неизбежно ведет к разгулу натурализма в культуре и искусстве и самолюбованию собственными язвами души и тела.
Церковь и культура перестали находиться друг в друге. Невидимая церковь перешла в храмы человеческих душ, а церковь видимая утеряла (временно?) функции стража между человеческим и демоническими мирами. К сожалению, православная церковь не распо-знала демонических возможностей капитализма в России: символы богатства оказались сильнее символов веры. Тревога и отчаяние по поводу своего существования толкают лю-дей в храмы, но находят ли они там ответ на вопрос о том, как жить по правде?
Теперь в моде романы о том, что у Христа были жена и дети, и сам он был вполне земным человеком. Я имею в виду нашумевший роман Дэна Брауна «Код да Винчи». Весьма опасно вот так запросто принижать высокое в человеческой истории, это ведет всегда к нигилизму и параличу души… Цивилизация породила культ безличности, т.е. можно всякого, с помощью гипнотического воздействия электронных средств массовой информации, превратить в Калифа на час и тут же начисто стереть из памяти общества. Печально, но теперь не нужно совершать духовные подвиги – за вас это сделают режиссе-ры и продюсеры. Это отвратительнее всего видеть во власти, ибо незначительные люди, пришедшие к власти (Буш, Ельцин и т.п.), ведут нас туда, куда им приказывают неведо-мые и безответственные политические кукловоды. Отсюда это неукротимое желание при-низить недавних великих государственных деятелей до уровня недоумков. Так отчего же не замахнуться заодно и на Христа, Будду и Магомета? Хотя божественный дух и может воплощаться только в человеке, это не значит, что все люди одинаковы в духовном разви-тии. Для личного духа, однако, нет познаваемых границ, когда он свободно врастает в какую-либо область человеческой деятельности. Через переживание внутреннего единства (тела, души и духа) каждый из нас приобретает способность смотреть на события и вещи как бы объемно, со стороны, не впадая в крайности пристрастия, умаления, фанатизма.
Наш дух часто испытывает страх перед самим собой, а потому всякий отход от уже общепринятых истин, или когда нельзя что-то предвидеть, он принимает за сатанинское искушение. Хотя свобода (как субстанция человеческого духа) и позволяет нам преодо-леть страх через добровольное служение высоким идеалам. И тогда все, что с нами случа-ется, увеличивает наше достоинство, и не возникает повода для нашего оправдания.
Изначально человек человеку перманентно (непрерывно) воплощающийся Бог (Бог как «Ты» величием и возможностью постижения друг друга), так что, решая чью-то судь-бу, мы вольны подняться к свету или погрузиться во тьму своеволия и душевной неста-бильности. В нашей неформальной неотделенности, общности – счастье и живительный свет. Нет ни отдельного рая, ни отдельного ада, ни твоего, ни моего Бога. Дух стоит на пороге между нашими «Я». И тот, кто молится в храме, и тот, кто не верит в Высшую тайну, одинаково любимы Богом. Я не вижу никакой связи между грехом и наказанием. Наоборот, Бог сострадает более тому, кто сбился с пути, кто отчаялся обрести подлинное «Я». И сильные духом люди тоже мучаются более всего за других, кто слаб и немощен телом и душою.
Вообще, человек наказывает и спасает себя сам – глубиной постижения свободы, глу-биной просветления личной воли, судьба лишь предоставляет нам отрезок времени для принятия решения. Надо лишь помнить о том, что Высшее Начало всегда с нами, как го-ворил в свое время доминиканский монах Мейстер Экхардт: «Око, которым Бог видит меня, есть око, которым я вижу Его, мое око и Его око – одно. Если бы не было Бога, не было бы меня; если бы не было меня, не было бы Его». Вот ключевые слова, достойные нашего постоянного, внутреннего осмысления.
Бог рождается и умирает с каждым из нас, и это последнее таинство венчает мировое духовное пространство, делая его легче или тяжелее. На самых крутых поворотах нашей жизни Бог неизменно дает нам шанс все изменить к лучшему, и только от нашего нравст-венного выбора (сознательного) зависит, взойдет ли для нас завтра звезда по имени Солн-це.
Когда долго-долго вглядываешься с древнего Городка на огромное летнее светило, пробуждается чувство любви к Великой Тайне, что заключена внутри этой звезды, чья раскаленная плазма сродни плазме души.
Однажды на вокзале я стал свидетелем того, как плакала маленькая девочка, потеряв-шая маму в толпе. Такой безысходностью веяло от ее рыданий, что со всех темных зако-улков к ребенку потянулись бродяги, и каждый из них, наверное, неожиданно для самого себя, пытался утешить девочку. Столько милых и добрых слов вдруг разом хлынули из их уст, что ребенок быстро перестал плакать и с каким-то взрослым удивлением уставился на этих грязных дядей и тетей. Где хранились высокие чувства в давно потухших душах? Есть, есть где-то в нас потаенное место (или площадка – свой древний Городок), предна-значенное для встречи с Ним. От затерянности и потерянности нас спасают боль и стыд совести, но более – духовная жажда встречи и общения с Богом, где инициатором высту-пает человеческая личность. Многие даже и не подозревают, что в минуты наивысшего напряжения тела, души и духа ведут разговор внутри себя не столько с самим собой, сколько с той Высшей Силой, что вызвала нас из небытия. Часто Бог пребывает в нас ин-когнито, дабы не повлиять на свободу, которая вырабатывает энергию человечности при посредстве умного сердца, внимающего божественному языку.
Через миллионы лет человечество постигнет науку создания новых миров по образу и подобию будущего своего состояния, о котором можно сказать одно: будет пиршество ду-ха и неожиданных форм и состояний. И те, кого мы наделили разумом, будут непременно искать встречи с нами.
Так извечно совершается круговорот человеческого духа в мироздании. Ядром же ос-таются вечные ценности: любовь как живое созвучие всего со всем, священное начало – форма достойная содержания; не знающий пределов разум, выявляющий новые смыслы; свобода, как достойный выбор между целью и средством.
Современный мир переживает наиболее очистительный духовный кризис: Бог устал согревать своим духом холодные сердца людей, отчего дрожат их души, ритмы путаются, и  гулкие шаги Хаоса заставляют нас делать неожиданные поступки. Возникает животный страх, нет, не перед Богом, перед себе подобными. Смертельные точки терроризма рвут на части живительную ткань повседневного существования многих народов; нарушаются привычные психологические отношения с общественной средой. И с ячейками пространства внутри души начинает происходить нечто ужасное: тьма слепит нас, лишая живительных идеалов. И кричат русские сердца, более всего в современной поэзии (Николай Сухарев, Олег Дорогань и другие постоянные авторы смоленских «Годов»), о том, что пришла пора сделать переоценку всех культурных ценностей с позиции философии человеческого откровения, дабы очистить те духовные пути, по которым осуществляется связь с Непостижимым, как особой инстанцией, где есть Бездна первичной творческой свободы, которая лежит как бы на пороге между Богом и не-Богом, из которой перворождается не только добро, но и зло непомерной исключительности, вот почему страшно попасть в руки живого Бога, из-за необузданной гордыни. Постичь, преодолеть и погасить силы зла можно лишь через напряженный образно-вербальный диалог с Богом на основе первичной человечности и сознания вины своего идеального «Я». Тогда Бог сжигает зло в себе изнутри, как бы губит сам себя своей жертвенностью, увеличивая воздействие энергии благодати, которая и придает устойчивость человеческой свободе. Для того чтобы примириться с Богом, когда сознание себя как чего-то враждебного сменяется стремлением восстановить любую живую связь с миром через любую собственную жертву, когда мысль и действительность, разумное и чувственное более не противопоставляются друг другу.
Божественные энергии, заключенные потенциально в человеке, нуждаются в творче-ском выходе, в преображении себя и мира. Человек не смеет быть потребителем, рабом вещей и страстей.
Чтобы понять, туда ли движется прогресс, нам время от времени (всем без исключе-ния) необходимо прикасаться сердечной мыслью к творцу, искать встречи с ним для ду-шевного разговора, без заискивания, унижения, а как равный с равным, и откровенно, не выпячивая, но не умаляя своего «Я», твердо отстаивая свои выстраданные жизнью прин-ципы.
Безумием XXI века в России следует считать стремление изменить пришедшую в упа-док систему нравственности, без одновременного изменения человеческой сущности ре-лигии, которая менее всего приспособлена к демократии и более – к царизму, вернуться к которому невозможно, несмотря на восстановление тех или иных символов старой эпохи, существовавшей до 1917 года. Государство стояло и будет прочно стоять только на фун-даменте единства принципов семьи и гражданского общества. Сегодня фактически два этих института существуют сами по себе и не одухотворены религией на уровне реально-сти. Достаточно убедиться в этом, глядя на то, какие дикие порядки царят в быту, когда родители (не бомжи) преспокойно продают собственного ребенка на органы. Мы вынуж-дены признать, что дух наживы становится тотальным, а богатство приобретает статус святыни. Тот, кто беден, как бы становится недочеловеком, на которого не распространя-ются никакие законы.
Наперекор всему советский дух (по сути – православный), сохраняя все еще свою ве-ликую целостность во внутреннем мире многих россиян, напрямую выводит их через вы-страданную свободу и проснувшуюся жизненную мудрость прямо к Богу, минуя посред-ников или используя ту или иную веру (православие, мусульманство, католицизм, иуда-изм) как нечто божественно-личное, и примиряя свободный дух с самим собой, по своему истолковывая фундаментальные принципы. Отсюда своеобразие сегодняшнего религиоз-ного фанатизма заключается в том, что самокодирование или кодирование происходит не столько на уровне сердца, сколько на уровне рассудка, не искушенного в умении задавать вопросы и анализировать ответы. А опыт в приобретении подобного умения и рождается в сверхсознательном стремлении человека завязать дружеский диалог с божественной глубиной своего разума. Нет ничего выше в человеке, чем его бесконечная, живущая по своим законам, человечность, которая на вершине своего развития абсолютно не терпит ни религиозных, ни национальных границ.
Спрашивайте, спрашивайте, спрашивайте. Вы имеете на это полное сыновнее право. Днем и ночью, в радости и печали. Верьте, если внутреннее напряжение при этом будет сопровождаться такой безмерной силой любви к жизни, что тьма внутри вас родит свет, и вы никогда не останетесь без Его ответа. Он может прийти как в виде нежданного собы-тия, в виде понравившейся книги или кинофильма, а чаще всего – внутреннего, очень ти-хого и даже печального, голоса. Нет смысла редактировать его, важно вдуматься в него и понять. Какие смыслы еще темны и нуждаются в свете общения двух Личностей: Челове-ка и Бога. Когда пустеют людские души, обесцениваются слова и гаснет огонь их смы-слов.
Со временем от постоянного соприкосновения с Тайной (Бог, Истина, Воображение) диалог (внутреннее запредельное проговаривание) становится творческим актом. Огром-ная сила поселяется в душе, и уже не довлеет над нами (особенно с возрастом) чувство абсурдности человеческого бытия. Если хотите, таким образом мы приобщаемся к учено-му незнанию (выражение великого философа Ник. Кузанского).
Диалог человека и Бога приобретает в XXI веке высокую значимость еще и потому, что жизнь многих народов (а цивилизованных – особенно) превратилась в бесконечный карнавал причудливых желаний. Основой карнавала, как известно, является гротеск – древний тип образности, исчерпавший себя в культуре и ныне ничего, кроме хаоса и гру-бого натурализма, не порождающий в новомодных спектаклях, фильмах, произведениях литературы и искусства. А более всего страшен гротескный тип поведения в политике и религиозных чувствах. Увлечение русской правящей элиты оккультными науками (типа Каббалы) отдаляет от Бога, вернее, толкает в бездну выкликнутого зла. Да будет известно, что каббалисты, считавшиеся колдунами, верили в то, что при помощи специальных ри-туалов, молитв и внутренних волевых актов человек может активно вмешиваться в боже-ственный процесс истории. То-то дела в России идут все хуже и хуже, хотя и нефтедолла-ры текут рекой, и инфляция падает. Значит, каббалисты типа Грефа схватили-таки Бога за бороду. А скорее – беса за хвост, и он их водит.
Все эти идеи денационализации Европы, мира – чистейшая пустота. Народы не могут быть материалом для социальных экспериментов. В годы перестройки на советского че-ловека было вылито столько словесных помоев, что его сознание лишилось нравственных ориентиров, будто вынули из него некий стержень. Свято место пусто не бывает. И миллионы людей бросились заполнять образовавшуюся брешь в душе алкоголем, наркотиками, развратом, сектантством и т.д. А между тем, русский коммунизм, как молодое и божественное явление, породивший высокий интеллектуальный потенциал нации, был очень близок душе народа и только-только вступил в период зрелости, в период сближения общества и государства. Для тех, кто случайно оказался на вершине пирамиды власти, заимствованные абстракции оказались сильнее святости выстраданной народом истины. Общественное бытие в России все более приобретает черты карнавального действия, когда все подчинено парадийно-ироническому началу. Страшно быть, куда безопаснее казаться.
И естественно, что современная жизнь в России проникнута театрализацией событий политической, общественной и культурной жизни. Фактически все публичные люди (а политики – более всего) становятся людьми игры, исповедующими, находящими удовольствие устанавливать собственные правила, заставлять жить по ним других. Эта мнимая свобода ведет в конечном итоге к насилию (противоположность игры), которое искажает божий мир до неузнаваемости, насаждая свой антимир. К чему это приводит, хорошо показал в своем романе «Игра в бисер» Г. Гессе.
Итак, дух игры вырвался, наконец, на мировую арену, превращая трагедию человече-ского существования в фарс, где сознательно, с помощью грубого комизма, прославляют-ся ловкость ума, насмешка над высоким. Жизнь превращается в бессмысленное трюкаче-ство, жажду острых переживаний, желание добиться всего и сразу, что и навязывает нам в широком ассортименте современное телевидение. Представление о вещах и людях, фор-мируемое им (особенно через рекламу), подменяет реальность расплывчатыми, приятны-ми и успокаивающими иллюзиями. «Живи – играй» - вот лозунг, навязываемый нам всем и низводящий человека до уровня унитаза. Все игроки по жизни должны помнить, что на каком-то этапе, когда перейден некий нравственный Рубикон (для каждого он свой), на вашей стороне начинает играть сам дьявол. И тогда цена выигрыша одна – ваши загуб-ленные душа и жизнь.
У современного человека цивилизация выработала столько формальных поведенче-ских масок, что он уже не знает, какая из них выражает его подлинное «Я».
Слава Богу, на сердце нельзя надеть маску, иначе Бог не мог бы правильно вершить судьбы через человека и во имя человека. Ну а нам остается одно: развивать духовное зрение, когда через огромное напряжение, как молния, вспыхивает мысль, охватывающая далекие пространства душ как бы в потоке чувства свободы и божественной силы. Мы все, словно беременные старухи, никак не можем произвести на свет здоровое тело новой жизни. Не случайно синонимом молодости стала банка или бутылка из-под пива. Сей продукт только кажется приятным и безопасным, на деле же быстро разлагает тело и ду-шу до бесформенного желеподобного состояния.
Смысл бытия и сознания в России в начале XXI века – это ее история до 1917 года в иррациональном (не доступном пока рассудку) сопряжении с советской эпохой. По смы-словой трагичности они равны. Мы все охвачены странным бытием, и как бы мы ни за-клинали, наше несчастное сознание захвачено исключающими друг друга нравственными идеалами, формами мышления. Выход же, на мой взгляд, состоит в неспешной, объектив-ной и творческой переработке прошлого и выработке нового мышления и сознания, дабы не чувствовать себя ущербными карликами, стоящими на плечах сразу двух гигантов.
Сегодня судьба «массы» одиноких людей (коих десятки миллионов) зависит от того, как сумеет каждый из них разрешить для себя гамлетовский вопрос: быть или не быть. И, по мере осознания этого вопроса, вызреет желание заново перерешать вопросы личного отношения к Богу. Конечно же, это не может не привести к мистическому экстазу рассуд-ка, и тогда дух человеческий прикоснется к духу божьему и произойдет катарсис (очище-ние) и восстановится связь времен. В отечественное православие, думается, сама жизнь внесет элементы «практического христианства», основанного на новом, уже русском, за-вете между Богом и Человеком, ибо на нас возлагается великая миссия вернуть всех от нигилистической вседозволенности к самодисциплине и созиданию, с учетом всего того положительного, что привнесено в наши души советским прошлым. Нужны новые рели-гиозные подвижники, подобные митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кирил-лу, для которого идеи величия России на основе православия, социальной справедливости, народовластия и державности, хочется думать, не пустой звук, а основа будущего.
А пока наш мир гротеска питается энергией абсурда. И противостоять этому безос-новному миру, где царит праздничное безумие, можно, лишь окунувшись в очиститель-ные и прохладные воды реалистического, жизненного диалога с Богом, когда дозволи-тельно спрашивать обо всем, что волнует сердце, как духовный орган для примирения земного и небесного в человеке.
Ждать больше нельзя, разнузданные упадком культуры, силы хаоса все более соблаз-няют нас дарами темной свободы, превращая в жалких марионеток низменных страстей.
Вторжение в мир хаоса породило терроризм, за которым наверняка стоят подлинные правители планеты, пребывающие в мистическом тумане дьявольского эгоцентризма и социального экспериментаторства. Жизнь человеческая все более становится эфемерной, призрачной. Человек часто не замечает, что пребывает в рабстве у бытия, у Бога, у приро-ды, у цивилизации, у страстей, у государства, у денег, у утопий, у пола, у культуры, у красоты, у смерти, наконец. Абсолютно все (особенно молодые) вдруг разом остро ощутили смерть за своими плечами. И покуда мы не справимся с этим вызовом, лишившим человечество созидательной энергии свободного взаимопроникновения культур, божественная глубина Слова остается нераскрытой для диалогического согласия. А значит, нет подлинного понимания живой реальности. Всюду ложь и обман. И мало охотников до подлинной мудрости, к которой должны мы стремиться и которая чиста от скрытых корыстных мотивов, всегда сближает людей, благоразумна, не застывает на достигнутом, а постоянно готова прислушаться и знает, когда надо уступить или согласиться, сочувствует каждому, кто попал в беду, даже если кто-то сам навлек ее на себя, имеет свое твердое мнение, искренна и неизменно находится в поиске истины, никогда не удовлетворяясь достигнутым, видит все в свете вечности и человечности.
Страх перед жизнью держит нас в состоянии неуверенности и смятения, не дает пол-ноценно вызреть личному достоинству. Но, разучившись культу жизни, мы утратили и культ смерти. Мы низвели его до физиологического уровня в больничных стенах, в окру-жении бездушных приборов. Мы не уверены, встретит ли нас Господь за порогом этой жизни. А многие почему-то убеждены, что Бог так и ищет повода для своего гнева, если человек не соблюдает каких-либо формальных религиозных правил. В общем, мало живой веры и много суеверия.
Сколько же нужно преодолеть в себе мертвящего, чтобы умыться живой водой чело-веческой мысли и перейти эту грань, все отдаляющую нас от Бога, здесь и сейчас.
Однажды я стал свидетелем того, как старая женщина пыталась перейти улицу, по ко-торой с шумом проносились автомобили. По всему было понятно, что она плохо видит, а потому все не решалась перейти на другую сторону.
 – Давайте помогу вам, бабушка, - предложил я свою помощь.
 – Помоги, милый, помоги. Машины мчатся так быстро, что я не успеваю понять, ко-гда можно идти, а когда нет.
Я перевел старую женщину через дорогу. А потом задумался. Как часто кто-то или что-то останавливает нас, когда мы находимся под влиянием сильных эмоций, когда слепнет на миг душа. Всегда найдется повод задуматься о том, как не попасть под «колеса» бытия.
«Сравнение верное, - услышал я голос Бога внутри себя. – Человек волен поступать так, как это согласуется с его убеждениями. Но прежде он обязан осмыслить свой буду-щий поступок. Прежде чем поверить в Меня, человек должен пройти через сомнения в моем существовании, дабы не стать добычей мертвящей схоластики, чтобы сперва доброе участие в судьбах людей помогло почувствовать божественное человеческое. Человеку дано право совершенствовать в себе образ и подобие Бога.
А потому человек наказывает себя строже, чем судьба, особенно тогда, когда ясно осознает в себе наличие чего-то враждебного, чтобы восстановить целостное состояние и дружелюбие к себе, он стремится сжечь драгоценную частичку своего «Я» в огне страда-ния за того, кого обидел. Тогда память о совершенном проступке будет живо напоминать о содеянном.
Телесно-душевно-духовная субстанция – священна, а потому после перехода ее в мир иной, она, в результате совместного творчества Бога и человека, обретает черты полноты и законченности для новой судьбы. Правда, не у всех людей это получается. Чем одухо-твореннее была жизнь на земле, тем легче происходит это преображение. Кто познал тра-гизм свободы и любви, кто пережил видение лица любимого человека в Боге, тому при-надлежит вечность и бесконечность. Когда-нибудь человеческая наука, достигнув божест-венных откровений, сможет дать людям выбор: использовать для жизни на земле или в иных пространственно-временных мирах биологическую или полевую субстанцию.
А пока древний союз человека и природы разрушен (природа все еще плохо вписыва-ется в наши слова), необходимо возродить его на основе генетического родства и разум-ного взаимовлияния, дабы сама Земля не сбросила себя в очередной раз в иго псевдоду-ховной цивилизации. Перед выходом в Большой Космос человек обязан навести порядок и чистоту в своем земном доме.
Моя безмерная тоска по человеку, по его свободной любви ко Мне в кризисные вре-мена истории становится слишком непереносимой. Мучительно хочется вмешаться в дела земные и все расставить по местам. Но, увы, тогда человек никогда не сможет обожиться и победить зло, постоянно меняющее формы, по мере развития истории».
 – Но почему нельзя покончить со злом раз и навсегда, ведь столько страданий кру-гом? – почти прокричал я, на миг прислушался к себе, и в ответ…  тишина.
Впрочем, знак был дан мне. Я долго повторял про себя услышанную как-то по телеви-зору фразу о том, куда уходят дети в России. И вот: «Они заняты мучительным познанием зла, ибо их душа никак не может соединиться с телом. Пока они не чувствуют своего ис-тинного места в мире людей, а потому не обладают волей к добру. Не верят они в ад и рай. Их холодные души опьянены темной свободой наслаждений и жаждут раствориться в небытии.
Вообще же на земле присутствуют бездушные существа двух родов: те, кто загубили свои души в процессе жизни, и те, кто уже родился бездушным. У таких людей коварство (злонамеренность, прикрытая показной доброжелательностью) развивается в огромной степени, они перестают различать добро и зло, нравственно слепнут. Развить душу можно только через уважительное отношение к другому, как приобщение к чему-то Высшему. Чтобы получить высший дар – понимать Книгу бытия, – а в Доме моем ничто не безмолв-ствует, необходимо пересотворить себя с помощью сокровенного слова, обращенного к собственной душе. И диалог этот начинается с причастия к Высшей тайне, когда высшей ценностью становится глубоко благожелательное, участливое отношение к миру.
Общение – жизненно необходимая вещь для людей. Однако нужно быть осторожным в обращении со Словом. Вначале мысль должна энергетически вызреть, тогда молчать становится не под силу, чтобы не только быть понятым другим, но вызвать его на откро-вение и как бы установить прочный канал для духовного взаимопроникновения.
Больно осознавать, но человечество все более становится одержимым техническим могуществом, что ослабляет воздействие биосферы на духовное поле планеты (вы назы-ваете его ноосферой), и души новых поколений лишаются живительной энергетической подпитки. Жестокость и насилие спонтанно возникают от полной бесчувственности. Ин-стинктивно ища спасения, молодых часто тянет туда, где погребены те, кто отдал жизнь за Отечество, чтобы прикоснуться к их героическим душам и согреться изнутри, попытаться возжечь то, что должно от рождения гореть огнем первозданной любви к отцу и матери, к родной земле.
Мало того, меня волнует судьба детей в России, на которую возложена миссия духов-ного спасения мира. Идеология личного обогащения может погубить народ, привыкший жить коллективно. Ведь деньги – это поработитель человека и человечества.
И кто доверяет той духовной таинственной жизненной силе, ощущает ее в себе еже-часно, которую невозможно увеличить или сохранить с помощью денег, тому не требуют-ся слабые подпорки в виде власти и богатства. Слишком откровенные идеалы телесной чувственности унижают, ибо не остается места для сокровенного и задушевного в отно-шениях между мужчиной и женщиной. В низах общества царит отчаянная нищета, а в это время устраивают обеды и банкеты стоимостью сотни тысяч рублей, где подают павлиньи мозги и соловьиные язычки. Совершенно забыто целомудрие. Эта пустая жизнь, у которой нет цели, вас призывают ловить моменты наслаждений. В пору кричать: «Спасите наши души!». Как вам не хватает своего Владимира Высоцкого, чтобы научиться ходить заново по лезвию души. Государство в России перестало быть организованным семейным началом на уровне всех ветвей власти, а потому мой живой дух не в состоянии пробиться сквозь черный смог всеобщего разлагающего и гипнотизирующего суеверия и бюрократизма. Основа будущего мира – диалог и сотрудничество культур, народов, правительств, церквей. Услышать и быть услышанным – вот моя божественная установка, - тихо произнес в глубине души кто-то невидимый. – Я страдаю и борюсь вместе с человеком и во имя человека. И потому в часы испытаний я незримо держу душу человека в своих руках, как это часто изображается на иконах Успения Богородицы. Душа трепещет и жмется к моей груди, но безмерный свет согревает ее от холода тревог, дает великую надежду на обретение нового бытия. Человек горько ошибается, доводя свое отношение ко мне до идолопоклонства. Человек должен смело отрешиться и от бога, чтобы стать свободным и взять, наконец, на себя всю полноту ответственности борьбы со злом и несправедливостью на земле. Ведь моя встреча с человеком происходит не в бытии, а – в духовном опыте; пройти до конца через очистительную критику откровений человеческого разума, - значит выявить глубинный источник трагических страстей в недрах моей Божественной жизни. Дорога ко мне – это бесконечная живая лестница вневременных живительных смыслов, делающая романтиком любого, кто очарован их возвышающей неразгаданностью и горит желанием воплотить их в новых научных понятиях, в новых образах культуры», - голос, прозвучавший во мне, был полон какого-то неземного очарования.
Да, в нашем воображении нет границ между возможностью и ее реализацией, что и роднит нас с Творцом. И все воображаемое непременно реализуется по мере развития ис-тории человеческого общества. Потому и нет ничего нового под солнцем, старые слова возвращаются с новыми смыслами. Человек выходит в просторы вселенной, имея в себе божественный свет не знающего пределов разума. «Господи, - долго вопрошал я, - как же преодолеть путь к тебе, не потеряв свое земное «Я», согретое любовью близких тебе лю-дей?» - «Для человека это состояние похоже на прыжок в нежную световую бездну. Что-бы встать на путь сострадания ко всему сущему, чтобы увидеть внутренним зрением в себе цепь свободных «Я», в которых свет и тьма извечно высекают связь всего со всем, дабы стать звездным паломником по этим воистину святым местам. Последняя истина для человека и состоит в том, чтобы выйти за мои пределы после окончания богореализации, когда в человеке вместе с отказом от своей божественной сущности проявляется другая Великая любовь к еще нерожденным смыслам, к семантическому ничто, как это принято называть в среде земных ученых. Нечеловеческий духовный мир все чаще будет врываться на страницы книг, теле- и киноэкраны, отражаться в иных культурных пластах. Это связано с тем, что творчество все больше очаровывается роком, который подминает под себя свободу, лишая радости, первооткрытий, обесценивая прошлое, возбуждая нездоровую страсть ко всему мертвому. Техническая мощь цивилизации порождает страшное ускорение времени, когда не успевают вызреть души. Мне все чаще приходится вмешиваться в земные реалии, ибо сотворенная руками человека действительность опасно балансирует на грани порядка и хаоса. Государство и церковь должны помнить о том, что человеческая личность свята, а потому божественна и не может быть средством ни для каких, даже благородных целей. Человечество ждет духовная революция, призванная объединить не на основе буржуазных ценностей, которые связаны с культом богатства и власти, с агрессивным началом, а на основе диалога, сотрудничества и взаимной ответственности за судьбу планеты. Я разделяю страдания людей и приветствую жажду-тоску человека по божественной жизни, которая может дать первые ростки на этой земле», - снова послышалось моей истосковавшейся по истине душе. Сотни мыслей роились в голове, неся с собой нектар таинственности. Как часто при светлом пробуждении любви наш мрачный деспот «Я» бессильно одевается в трагические темные одежды. Погружаясь в заботы суетного дня, мы совсем забываем о том, что вместе с нами живет тот, кто породил в нас Личность. Взгляните в глаза близкому вам человеку и удивитесь тому, что вы имеете дело с существом иного мира. Кто оно, что несет в себе, какая вселенская идея должна раскрываться через него? Истинное смирение и заключается в том, чтобы погружать личный дух в воды жизни, без ненависти и тщеславия, с пониманием и сочувствием, находя в природе и обществе родство всего со всем. Философия человеческого откровения принимает все формы человеческой культуры, как данность божественную, для нового собирания самих себя, как того требует от нас живой дух, говорящий с нами на просторах цивилизаций. Соз-нанию, как вечному и бесконечному явлению Космоса, свойственна диалогичность, а по-тому, как справедливо писал известный филолог М.М. Бахтин, диалог всегда не средство, но самоцель, имеет силу и значение всеобщности; быть – значит общаться с помощью диалога, а когда диалог кончается – все кончается. Вместе с ощущением Богооставленно-сти закрываются все смыслы сразу и оживают призраки демонизма, поражающие и иссу-шающие души болезненной безумной одержимостью. Как понимать сильных мира сего, которые заставляют нас общаться с деньгами, как если бы это был сам Бог? Как над злым духом можно обрести власть, если, набравшись смелости, окликнуть его настоящим име-нем, так утратившее реальность «Я» может преодолеть гордыню и обрести душевный по-кой через диалог-откровение, развивающийся изнутри, чтобы, наконец, в глазах любимой женщины, жизнь которой ты вобрал в свою душу, увидеть Его лучи, чтобы, служа своему народу и не отделяя его судьбу от своей, радостно понять, что служишь Богу.
Философия человеческого откровения выступает как особое самосознание, присущее только русскому менталитету. Многие идеи, выдвинутые в данном исследовании – это как бы дрейфующие культурные гены, которые в дальнейшем, я надеюсь, дадут новую жизнь извечно нарождающимся смыслам современной эпохи, лозунгом которой станет «осознанное незнание – это сила».
В мире накоплено столько требующих особой метафизической систематизации (фило-софской и т.п.) знаний, что наш разум слепнет и все более замыкается в себе, и пребывает ныне в горделивом самолюбовании осколками истин, скорее имитирующими действи-тельность.
И, конечно, я не мог не поинтересоваться у Воображения перспективами сотрудниче-ства человека и Бога в ближайшем тысячелетии. И вот что вызрело в чеканных фразах Вселенского Разума.
Конкретная данность (точки соприкосновения видимых и невидимых сил) со всей от-ветственностью должна восприниматься как результат совместного действия человека и Бога. Духовно свободной и непредсказуемой даже для Всевышнего остается Природа. И об этом говорят достижения современных физиков и математиков, материя не есть нечто «косное», отпавшее от Бога, наоборот, все проникнуто животворящим мировым сознани-ем. Все стремится к радости полноты воплощения.
Но чтобы дорасти до этого, человечеству необходимо преодолеть потребительскую ориентацию, ограничить всевластие финансового капитала экономически развитых стран, которые извращают духовные корни цивилизации. Прежде чем человек сможет претендовать на сотрудничество с Богом, требуется изменение всей мировой структуры в сторону взаимовыгодного сотрудничества различных государств на основе их полного суверенитета. Новое большое мировое пространство не может претендовать на помощь Внешних сил мироздания, не преодолев социальную несправедливость, когда небольшая часть человечества поставлена в более привилегированное положение по отношению к остальному миру и силой насаждает свое понимание общественного согласия.
Новая наука о невидимой душе, родиной которой станет Россия, наконец-таки дока-жет, что земной мир является результатом восходящего и нисходящего взаимодействия невидимых миров, о которых весьма реалистично пишет Д. Андреев в книге «Роза мира».
Пространственно-временная многомерность станет доступной человеку с помощью революционных научных достижений, но не ранее теоретического и практического вы-зревания долгожданной науки о цельном (божественном) человеке вне мировых нацио-нальных религий.
К примеру, именно первичная духовность, как независимая субстанция, наделяет че-ловека умением распознавать людей, их силу, призвание, способность к творчеству.
По мере проникновения человечества в дальний Космос будут резко возрастать эво-люционные процессы в биосфере и ноосфере, когда, осознав свое высшее достоинство быть соратником Единого Бога, взяв на себя ответственность за все, ветхий человек со-вершит внутренний подлинный прорыв к тайнам Логоса, о чем так мечтали русские философы. Это позволит оценить состояние ноосферы, лучше понять механизмы ее формирования, а также будет способствовать укреплению связей двух сфер: человеческой и божественной. Судьба небесного человечества окончательно определится на бесконечных просторах вселенной на началах универсального посредничества и божественной заботы.
Моя молитва-диалог была переполнена метафизической болью, когда я спрашивал у Бога о судьбе русского народа, о долгожданном утешении общественных страстей.
Дух сказал: «Всегда было так, когда Старая Россия уступала место новой России: пья-ное язычество брало верх, ибо стихия народная требовала выхода. Чтобы народ перестал опьяняться этим темным вином, требуется духовное воздержание в самых корнях его жизни. И речь идет о деревне. Большие города духовно разлагаются быстрее, чем провин-ция. В деревне все живут вместе, здесь людей соединяет истинная сердечность. Русский человек – человек земли, она его бог, а это значит, что русские поля должны быть засеяны зерном, дабы пробудилась от спячки душа крестьянская.
Экологический терроризм по отношению к природе (бесконечная рубка лесов) в Рос-сии может привести к ее гибели. Но прежде – к фатальному изменению форм жизни и их структуры, когда низшее (вирусы), приобретая инфернальную агрессивность и непредска-зуемость, стремятся занять место высшего.
Вот почему энергия Славянского Хаоса через напряжение поля нации должна быть направлена на созидание, а не на любовь к року.
Богу легко общаться с русским крестьянином духовно, потому что русская земля бо-лее всего связана своими пластами с глубинами его сердца, потому хлебороб не может спекулировать произведенным товаром, ибо он для него свят. Русский человек в XX веке прошел хорошую школу долготерпения и стал испытанным, надежным боевым товари-щем Его, если смотреть в корень, сегодняшнее опьянение дает народу спасительную ил-люзию чего-то высшего и непреходящего. Парадоксально: чтобы сохранить свою душу, народ должен временно возненавидеть ее. Уже идолопоклонство перед Европой уступает место чувству обновленной любви ко всему отеческому, к непреходящим ценностям рус-ской цивилизации (всеединство живого и неживого на основе сердечности и симфонизма). Жизнь как синтез космической человеческой драмы и божественной комедии.
Трагическое деление мира на Восток и Запад может быть остановлено в текущем сто-летии только благодаря космической укорененности России на обширных пространствах Евразии и беспредельной душевности мысли россиян».
И еще меня тревожила мысль о том, всегда ли Господь слышит человека на бесконеч-ных просторах Вселенной, где вакуум вечно вскипает новыми мирами, и Бог с любовью засевает их семенами, музыкальными смыслами, создавая космические симфонии.
В глубинах сознания мелькнул свет следующей истины: «Прикосновение человече-ской мысли к божественной рождает ощущение кажущейся никчемности, когда миллионы вопросов создают в голове нестерпимый гул. Не бойтесь сойти с ума. Не спешите. Доверьтесь Божественной силе, которая приступает незримо к работе над сокровенным «Я» и замене его другим, каким обладает Творец. Вы заметите, как тают в душе льдины мстительности, агрессии и противоборства. И зажигаются огни внутреннего пространства, и спадает пелена с глаз души, и как бы начинаете жить заново: как в детстве приходит свежее ощущение тайны и сказки от всего, что видишь в этом мире. Это удивительный дар – видеть многоцветие и сложность жизни, ничего не упрощая, ничего не отвергая, но все понимая, глядя в чистое зеркало Бога. Коим и служит молитва-диалог. Обращение к Богу никогда не бывает бесполезно, наоборот, есть необходимый разряд нервной энергии и уравновешивания в критические минуты. Праведные просьбы осуществляются чаще, чем мы думаем. Но помощь часто приходит не в виде чуда, а естественным путем, который нам кажется игрой случая, и мы даже рады совершенно неожиданной мысли. Господь не может менять законы мирового порядка (слишком непредсказуемо тонок и одухотворен его механизм) в угоду каждому, ибо это есть великое зло. Помощь приходит на пределе человеческих сил, ибо прежде всего каждый ответит за то зло, которое совершилось из-за того, что кем-то могло быть не сделано добро.
Кто не понимает, не осознает в пограничной ситуации момент выбора между добром и злом – еще не стал человеком, находится в плену судьбы и иссушающей тревоги. И потому предельный принцип нравственности – это единство глубокого интереса и уважения к сфере свободы чужой личности. Но заслуга за добро не наступает, если сделать его человеку не составляло нравственного труда. И вообще, до каких пор мы, земляне, с именем Бога на устах будем истреблять друг друга? Вот и у нас в России дело, начатое святыми (красные и белые), было закончено бандитами. Все идеалы общественного мироустройства ничтожны, если рушится человек в смертельных объятиях очередного мертвого идола.
Что же, нам остается осознать, всем, что великая смута совершается в России все же с каким-то тайным вселенским смыслом, через горькое разочарование в либеральных мер-зостях и духовную борьбу с самим Богом и, как следствие, через бесцельные зверства, мерзости и страдания русские люди проходят тяжкий путь индивидуального земного чис-тилища, чтобы в конечном итоге повести за собой другие народы к Единому Богу.
Воображение диктует мне маленький живой итог, ибо аналитическая мысль глубоко убивает видимое, делая его невидимым. Бог непрерывно прорастает в сердце земного че-ловека, как прорастает зерно в поле, чтобы дать богатый урожай, чтобы дать новые силы всему живому. Великая тайна мне видится в том, что через триллионы лет Бог полностью переродится в человека, окончательно познав и постигнув себя в нем, на основе творче-ского слияния жертвенной любви человека к Богу и Бога к человеку, что движет солнце и светила (великий Данте прав буквально), и тогда богочеловек станет высшей ценностью и пробьет великий час всеобщего воскрешения.
Прежде чем выйти на Божественный уровень сознания, человек должен научиться по-нимать и управлять своими чувствами и эмоциями, перестать жить как бы во сне, почув-ствовать космическую тоску по несбывшемуся, по единству с миром. Тогда некая внут-ренняя пелена спадает с глаз, открываются внутреннему взору безмерные глубины, через  что человек начинает подсознательно видеть вокруг себя и осознавать, оценивать и пре-творять в свою плоть и кровь каждое движение высшего и низшего планов бытия, тем самым соединяя свою душу и божественную душу в единое целое, в нечто сверхбожественное, ибо Бог вечно творит самого себя, и высшее его творение – человек, в свою очередь, может эффективно участвовать в этом процессе на равных. И когда «Я» разрастается до неведомых границ, проникая в поле напряжения Абсолюта – важно преодолеть страх и не искать внешних отождествлений, ибо, как говорил Будда: «Прекрасно созерцать всякие вещи, но гибельно быть ими». Приблизиться к Богу, значит забыть обо всем и отдаться безмолвию, подойдя к той невидимой черте, за которой тебе дается право зажигать в своей душе новые смыслы, освещая ими, как факелом, дорогу во тьме отживших истин. Для того и соединяется человек с Богом, чтобы дух человеческий и дух божий заговорили, наконец, на забытом языке подлинной любви, чтобы Слова рождали новые Вселенные, свободные от зла и страданий.
Знать Бога – значит быть Богом и создавать новые ценности посредством философии человеческого откровения, которая зиждется на свободном самораскрытии в нас божест-венной человечности посредством постижения искусства вести беседу со своей глубинной сущностью, когда Учитель и ученик извечно меняются местами, когда Бог умирает  во внешнем мире, чтобы воскреснуть в человеке, когда торжествуют в человеке чудесным образом подлинные, нерушимые законы божественной природы.
12-21 июля 2005 г.
г. Ельня.