Перевозбуждение

Если даже на Солнце есть чёрные пятна, то и в каждом нашем деле обязательно присутствуют шероховатости. Рано или поздно они обязательно проявятся. Одни серьёзно начинают мешать делу, другие так и остаются потенциально опасными.

Даже в благом деле без этого никогда не обходится.

Сотрудники Николаевского военно-морского госпиталя решили съездить в Очаков на море, покупаться, позагорать, воздухом морским подышать и, наконец, просто развеяться. На природе и пьётся сладко, и с аппетитом естся… А если погода испортится, то есть куда пойти. Место ведь историческое.

Короче, всегда найдётся чем заняться.

И вот автобус, наполненный врачами, медицинскими сёстрами и обслуживающим персоналом, исключая дежурную службу, медленно припарковался к стоянке. Все шумно, с сумками и непослушными детьми, вышли на улицу. На безоблачном небе светило яркое солнышко.

Спустившись к морю и найдя свободное место, все живо поставили вещи и стали проворно раздеваться, чтобы быстрее окунуться в так манящую морскую пучину.

Володя Замуйко, начальник медицинского склада, приехал с женой Надеждой и двумя детьми, семилетним Олегом и пятилетней Валентиной. Пока он раздевал детей, пока раздевался сам, все уже стояли в купальниках и плавках, готовые нырнуть в набегающие волны. Его глаза остановились на медицинской сестре терапевтического отделения, Вере Соловейко, и от увиденного он застыл на месте. Точнее, окаменел.

Ей было лет за тридцать, но замужем она никогда не была. Именно это Владимира как-то нисколько и не волновало.

На её далеко не дурном лице, на верхней губе, подчёркивая переизбыток мужского полового гормона, признак страсти и темперамента, красовались маленькие тёмные усики. Но эту картину Вова видел каждый день, привык и не обращал на подобное никакого внимания. Но когда он увидел её ноги, густо покрытые тёмными волосами от бёдер до стоп, стрелы Амура пронзили его сердце в нескольких местах, в глазах потемнело, а вся кровь мощным потоком хлынула в малый таз, сосредотачиваясь в пещеристых телах. О купании в таком состоянии можно было сразу забыть, и он как подкошенный стыдливо рухнул на песок. А чтобы было удобно, комфортно и ничего не раздражало, он выкопал в оном месте глубокую ямку и лёг.

Владимир пытался себя чем-то развлечь, думал о высоком, но… Верины ноги постоянно стояли перед его глазами. А мужское начало вело себя просто вызывающе. И он лежал, проклиная всё и вся.

– Вова, ты чего не купаешься? – спросила подбежавшая супруга, брызгая на него водой. – Вода – просто парное молоко!

– Надя, я полежу, погрею поясницу. Неудачно спрыгнул из автобуса – и сильно стрельнуло в спине, – проклиная себя и Веру, страдальчески ответил Владимир.

– Вот беда! Может, доехать до аптеки и взять обезболивающее? Всё хорошо было – и на тебе, – сокрушённо сказала Надежда.

– Не надо, пройдёт. Ты отдыхай. Вон наши в волейбол начинают играть. Пойди, присоединись к ним.

– Надя, что Володя не купается? Заболел? – подошла всё та же Вера.

– Спину прострелило. Спрыгнул с подножки неудачно.

Владимир застонал сквозь сжатые зубы, увидев рядом с собой Соловейко.

– Надя, у меня анальгин в сумочке есть. Я сейчас принесу, – и она убежала.

– Надюша, ты брала что-нибудь крепенькое? – спросил Владимир. – Налей мне с полстакана, попустит.

– Не много? Опьянеешь быстро без закуски.

– А ты что-нибудь и закусить принеси.

– Не торопись. Сейчас все соберёмся, а то так неудобно будет.

Жена пошла к своей сумке и прокричала, – Ребята, идите все сюда! Вова спину сорвал, подойти не может, давайте отметим наше сюда прибытие.

В это время к Владимиру подошла Вера, присела на корточки и протянула таблетку и стакан воды.

– Выпей, Вова, должно помочь.

Замуйко с трепетом коснулся её ладони. И снова ток прошёл сквозь его тело, глаза закрыла пелена, а кровь опять сконцентрировалась в определённом месте. Он сейчас всецело находился во власти этой женщины.
 
– Давай я помассирую тебе спину. Поможет, правда, – и она принялась гладить его по пояснице.

От таких её действий тело Владимира сжалось в комок и стало дрожать.

– Чего ты дрожишь?

– У тебя руки холодные. Давай не будем пока это делать. Вон и наши сюда идут. Сейчас выпьем, всё расслабится и встанет на место.

Что-что, а наш народ умеет организовываться. В мгновение ока вокруг Замуйко образовался круг, стелили полотенца, выкладывая на них водку и съестные запасы. Все дружелюбно и с сожалением похлопывали Владимира по спине, желая ему скорейшего выздоровления, а он грустно улыбался и тоже себе этого желал. Вова опять невольно посмотрел на Веру – и сильная боль пронзила его в районе паха. Непроизвольно снова вырвался стон.

– Бедняжка, – сказал невропатолог, – в понедельник ко мне, буду лечить. Разве можно в таком возрасте так мучиться? На вот, выпей сразу целый стакан. Гарантирую, что отпустит.

Владимир залпом выпил вонючую жидкость, закусывая её сочным помидором, который размазался по всему лицу.

– Вова, может, тебе помочь сесть? – порекомендовал рыжий анестезиолог.

– Не надо! – почти прокричал «больной». – Мне становится лучше.

– Как хочешь. Держи тогда хлеб и курочку. И закусывай хорошо. Не дай Бог опьянеешь.

– Давайте выпьем за наш организованный отдых, – поднял рюмку начмед, назначенный старшим этого мероприятия. – И пусть у нас есть в нём некоторые нюансы, – он посмотрел на Замуйко, – это не должно омрачать нашего веселья. Тёплого нам моря и ласкового солнышка!

Все дружно выпили сначала по одной, следом по другой, а потом и по третьей.

– Василий Васильевич, лето на исходе, а мы второй раз на море выезжаем. Несправедливо, – произнёс дерматолог.

– Съездим ещё, обещаю. Я, как вернёмся, этот вопрос адресую начальнику госпиталя. Он принимает решение. Но думаю, против не будет. Я же тоже, как и вы, исполнитель. Голова у нас одна. Она и превращает мысли в реальность. Только Замуйко с собой брать не будем, – засмеялся он. – А теперь купаться! Родители не забывают, что у них дети, а за ними надо следить! Потом постукаем в мячик. У нас всё должно быть в меру и силы остаться до вечера. А ты лежи, – погрозил он пальцем Владимиру. – Если помрёшь, тут и прикопаем, – захохотал он опять над собственной шуткой.

– Василий Васильевич, грешно смеяться над больными людьми, – строго проговорила Надежда.

– Надя, прости. Это я так шучу. Не обращай на меня внимания.

– Ты как, Вова? – нагнулась супруга.

– Знаешь, и правда, немного попустило.

– Хорошо. Но ты только лежи, не вставай, а мы пойдём искупаемся. Не скучай! – и она, взяв за руки детей, весело побежала к морю.

Владимир чувствовал, что с каждой выпитой рюмкой напряжение ослабевает и уже можно вставать. Он аккуратно рукой всё поправил и приподнялся, стряхнув песок с плавок. Ещё немного оставалось признаков «болезни», но с этим жить было можно. Он облегчённо вздохнул и пошёл купаться. Жизнь возвращалась в прежнее русло. Но чтобы подобное не повторилось, он смотрел куда угодно, только не в сторону Веры.

– Володя, как спина? – перекрикивая купающихся, спросила жена.

– Лучше, отпустило уже. Только далёкая боль осталась. А где Валя с Олегом?

– А вон на бережку в песочке играют.

Ближе к вечеру, уставшие, но счастливые медицинские работники ехали домой.

Говорить не хотелось, многие даже дремали.

И только Владимира преследовала одна лишь доминанта – скорее приехать домой, уложить детей спать, а с женой заняться супружескими обязанностями. Длительно находясь в таком жутком перенапряжении, тупая, ноющая боль внизу живота давала о себе знать.

Вскоре наступила ночь и всё то, что происходит между мужчиной и женщиной.

– Ты сегодня как необъезженный жеребец. Спина как будто и не болела, – прошептала жена, целуя его, откинувшись на кровати.

Владимир довольно улыбнулся, повернулся на бок и мгновенно уснул.

Жить без потрясений скучна и даже однообразна. Без них мир блекнет.