Наконец-то служба

    Очередную повестку ждать долго не пришлось, её вручили мне в цехе через несколько дней. В ней указывалась день явки в военкомат. Стало ясно в этот день будет дана команда на отъезд.

    До отъезда оставалось три дня, но в деревню на свои проводы я не попал. Мне было сообщено о новой дате отправки. В назначенный день нас, призывников,вновь собрали в помещении  военкомата. На улице я простился с матерью, она приехала ко мне в день отправки. Отсюда нас отвезли на центральный пересыльный пункт в Новосибирск. Здесь всех призывников набралось около сотни человек. Ждали представителей воинских частей, которые должны были сопровождать нас к месту службы.

   В город никого не выпускали. Высоченное  проволочное ограждение гарантировало нашу "сохранность". Вскоре явился и наш "покупатель", представившись нам сержантом Соболевым. С ним мы сели вечером в скорый поездв поезд и в течении четырёх суток тряслись в плацкартном вагоне на деревянных лежаках. Матрасы были платные, а платить за нас было некому.

   К исходу четвёртых суток, взятые с собой продукты закончились, и мы сообща доедали остатки. Колбаса изрядно подпортилась,выбрасывать её было жаль,но те, кто её попробовал, потом пожалел об этом. Без холодильника она испортилась. Выбрасывать её было жаль и кое кто её попробовал. По прибытии в часть, они были направлены на стационарное лечение в санчасть.

   По прибытии в Столицу нас ожидал очередной пересыльный пункт вновь, а  оттуда на автобусах роты почётного караула нас привезли в свою часть, где нам предстояло служить три года. Перед отъездом в Балашиху, где нам предстояло пройти учебные сборы, нас отвезли в Новоспасский монастырь. Здесь в начале шестидесятых ещё сохранилась милицейская гауптвахта.

    Здесь, после холодного душа нам придали солдатский вид.  Постригли тех, кто не сделал этого раньше, произвели санобработку , а потом стали выдавать армейское обмундирование: брюки, гимнастёрку, пилотку, кальсоны летние,пилотку. Не рады мы были только сапогам.

   Мы с интересом смотрели друг на друга и не узнавали себя. Обмундирование выдавали по принципу - Дали, одевайся.  Меняли только в исключительных случаях. Но яловые сапоги выдали по размеру. Какими же тяжёлыми они показались нам после лёгкой гражданской обуви. Мы с трудом отрывали ноги от асфальта, не думая о том, что скоро в них нам придётся топать по восемь часов в день, занимаясь  строевой подготовкой.

    До казармы было недалеко, и мы добирались своим ходом. К вечеру мы изрядно проголодались и мечтали только об одном, будут ли нас кормить перед отправкой на карантин., то бишь учебку.  Пова наскрёб нам оставшиеся после обеда кислые щи, но они нам показались показались вполне съедобными.

   В прибывшие автобусы мы входили уже солдатами и восторженно смотрели на новые для нас московски пейзажи. Широкие проспекты, не чета новосибирским, прямые длинные улицы и многоэтажные дома. К вечеру мы наконец прибыли на учебный пункт, где мы должны были в течении трёх месяцев осваивать азы армейской службы.

   Заскрипев, закрылись ворота КП и наша жизнь была отдана под власть наших командиров. Первое построение на ужин. Кое  как справившись с этим, старшина дал команду в столовую. Свой ужин мы проглотили - как удав кролика. Как выяснилось, что самыми голодными оказались солдаты маленького роста, они стояли последними в строю и им пришлось почти бежать за высокими , впереди идущими солдатами.

    Повара не удивились, когда за добавкой побежал самый маленький солдат из нашего набора. Нам выдали всю оставшую после других подразделений  кашу, но и её всем не хватило. После ужины мы довольные шагали под команду ать, два, ещё не зная каким кошмаром нам обернётся первая армейская ночь.

   Команда - Отбой! нам показалось песней. Не спеша мы разделись, кое-как заправили обмундирование, уложив брюки с гимнастёркой на скамейку, стоящую у кровати и нырнули под шерстяные одеяла. Но наша радость оказалась преждевременной. Через двадцать минут прозвучала команда-Подъем! Мы вскакивали ничего не понимая, и с трудом навернув портянки, бежали в строй. Увы, время подъёма оказалось слишком долгим и спустя пол часа всё повторилось.

   Теперь, чтобы успеть встать в строй, мы искали самый короткий путь. Прыгая друг через друга, мешая один другому, бежали в строй, чтобы не оказаться последним. После пятого построения мы стали понимать, что наш сон будет зависеть от нашей быстроты.

   Когда время подъёма и построения приблизилось к одной минуте, наши муки закончились. Разговаривать и шутить уже никому не хотелось, уснули моментально. Утро началось с физзарядки на плацу. Играл оркестр, а мы дружно махали руками и ногами, делая вид, что нам это нравится. На завтрак мы шли привычным строем, теряя ногу и натыкаясь друг на друга. Задние ряды, чтобы успеть за рослыми направляющими, семенили и чёткого шага не было.Прогнав нас два круга, старшина повёл в столовую.

   Глядя на солдат други подразделений, которые находились с нами в одном здании, шедших гурьбой в столовую и обратно, мы завидовали им. Первый день строевой подготовки измотал нас основательно. К вечеру ноги гудели от усталости и все мы с ужасом ждали ночных подъёмов. Командиры отделений понимая наше состояние ночью по тревоги нас подняли всего один раз, за что мы были им благодарны.

   Началось становление нас, как солдат и главным видом подготовки на первом этапе была строевая подготовка. Занятия длились по шесть часов, отдыхали только в обед и после отбоя, если не посылали в очередной наряд.