Наконец-то служба

    Очередную повестку ждать долго не пришлось, её вручили мне в цехе через несколько дней. В ней указывалась день явки в военкомат, необходимые вещи и продукты в дорогу. Стало ясно в этот день будет отправка призывников к месту службы.

    До отъезда оставалось три дня, и я решил поехать в деревню, чтобы родственники смогли проводить меня на службу. Но в деревню на свои проводы я не попал. Мне было чуть позже сообщено о новой дате отправки. В назначенный день нас, призывников,вновь собрали в помещении  военкомата. На улице я простился с матерью, она приехала ко мне в день отправки. Отсюда нас отвезли на центральный пересыльный пункт в Новосибирск. Здесь всех призывников набралось около сотни человек. Ждали представителей воинских частей, которые должны были сопровождать нас к месту службы.

   В город никого не выпускали. Высоченное  проволочное ограждение гарантировало нашу "сохранность". Вскоре явился и наш "покупатель", представившись нам сержантом Соболевым. С ним мы сели вечером в скорый  поезд  Новосибирск-Москва и в течении четырёх суток тряслись в плацкартном вагоне на деревянных лежаках. Матрасы были платные, а платить за нас было некому. Привыкали к трудностям воинской службы.

   К исходу четвёртых суток, взятые с собой продукты закончились, и мы сообща доедали остатки. Колбаса изрядно подпортилась,выбрасывать её было жаль,но те, кто её попробовал, потом пожалел об этом. Без холодильника она быстро испортилась.  По прибытии в часть, несколько человек были направлены на стационарное лечение в санчасть, поскольку получили "первые ранения" от испорченной колбасы.

   По прибытии в Столицу нас ожидал очередной пересыльный пункт вновь на Красной пресне, а  оттуда на автобусах роты почётного караула нас привезли в свою часть, где нам предстояло служить три года. Перед отъездом в Балашиху, где нам предстояло пройти учебные сборы, нас отвезли в Новоспасский монастырь. Здесь в начале шестидесятых ещё сохранилась милицейская гауптвахта.

    В монастырском душе радости мы особой не испытали, но  после холодного душа стали похожи на солдат. Насколько армейская форма придала нам солдатский вид, сказат ьтрудно, но мы мы уже не выглядели  штатскими "курочками". Армейская форма   придали нам солдатский вид.
  Постригли тех, кто не сделал этого раньше, произвели санобработку  а потом стали выдавать армейское обмундирование: брюки, гимнастёрку, пилотку,летние кальсоны, пилотку.  Сказать, что мы были очень рады, я затрудняюсь,не рады мы были только сапогам. Яловые сапоги после гражданской обуви нам показались неимоверно тяжёлыми.

   Мы с интересом смотрели друг на друга и не узнавали себя. Обмундирование выдавали по принципу - Дали, одевайся.  Меняли только в исключительных случаях гимнастёрки и и брюки-галифе. Но яловые сапоги выдали по размеру.  Мы с трудом отрывали ноги от асфальта, не думая о том, что скоро в них нам придётся топать по восемь часов в день, занимаясь  строевой подготовкой.

    После душа и полученного обмундирования, до казармы мы добирались своим ходом. Идя в общей колонне, вразнобой топали ногами, наступая друг другу на пятки. Наша солдатская ходьба в тот день  была скорее похожа на топот ног коровьего стаада, идущего на водопой.

 К вечеру мы все изрядно  проголодались и мечтали только об одном,- поесть бы дали поскоее. Надеялись, что нас кормить перед отправкой на карантин будут обязательно, то бишь в учебку.  В части, нас посадили за столы на улице около кухни и повар "наскрёб" нам оставшиеся после обеда рот, кислых  щей. В тот момент они показались нам очень вкусными, хотя дай их собакам, они бы их есть не стали. Но они был  вполне съедобными и съели мы их с большим удовольствием, поскольку почти сутки до этого не принимали пищу.

   В прибывшие автобусы мы входили уже солдатами и восторженно смотрели на новые для нас московски пейзажи. Широкие проспекты, не чета новосибирским, прямые длинные улицы и многоэтажные дома провожали нас в город Балашиху, где три месяца командиры будут из нас, призывников, делать солдат Советской армии. К вечеру мы, наконец, прибыли на учебный пункт, где мы должны были в течении трёх месяцев осваивать азы армейской службы.

   Заскрипев, закрылись ворота КПП, и наша жизнь была отдана под власть наших командиров. Первое построение на ужин. Кое как построив нас в колонну, под команду - раз, два - левой, старшина роту молодых солдат в столовую. Свой ужин мы проглотили - как удав кролика. Как выяснилось, что самыми голодными оказались солдаты маленького роста. Они стояли последними в строю и им приходилось почти бегом бежать за рослыми солдатами, идущими впереди строя. Но в первый наш ужин в учебке, они не упускали возможность сходить на кухню за добавкой.

    Повара воинской части не удивились, когда за добавкой побежал самый маленький солдат из нашего набора. Им выдали всю оставшую после других подразделений  кашу, но и её всем не хватило. После первого ужина мы довольные шагали под команду ать, два, ещё не зная каким кошмаром нам обернётся первая армейская ночь.

   Команда - Отбой! нам показалось обычным приказом. Не спеша мы разделись, кое-как заправили обмундирование, уложив брюки с гимнастёркой на скамейку, стоящую у кровати и нырнули под шерстяные одеяла. Но наша радость оказалась преждевременной. Через двадцать минут прозвучала команда-Подъем! Мы вскакивали ничего не понимая, и с трудом навернув портянки, бежали в строй. Увы, время подъёма оказалось слишком долгим и спустя пол часа всё повторилось.

   Теперь, чтобы успеть встать в строй, мы искали самый короткий путь. Прыгая друг через друга, мешая один другому, бежали в строй, чтобы не оказаться последним. После пятого построения мы стали понимать, что наш сон будет зависеть от нашей быстроты подъёма. Поэтому старалис,как могли

   Когда время подъёма и построения приблизилось к одной минуте, наши муки в эту ночь закончились. Разговаривать и шутить уже никому не хотелось, уснули моментально. Утро началось с физзарядки на плацу. Играл оркестр, а мы дружно махали руками и ногами, делая вид, что нам это нравится. На завтрак мы шли привычным строем, теряя такт шага и натыкаясь друг на друга. Задние ряды, чтобы успеть за рослыми направляющими, семенили и чёткого шага не было. Прогнав нас два круга, старшина повёл в столовую. Песен мы ещё не знали, поэтому шли молча. Разговаривать в строю нас отучили в первые дни.

   Глядя на солдат други подразделений, которые находились с нами в одном здании, шедших гурьбой в столовую и обратно, мы завидовали им. Первый день строевой подготовки измотал нас основательно. К вечеру ноги гудели от усталости и все мы с ужасом ждали ночных подъёмов. Командиры отделений понимая наше состояние ночью по тревоги нас подняли всего один раз, за что мы были им благодарны.

   Началось наше вживание в армейскую жизнь и становление нас, как солдат. Основной дисциплиной подготовки в первые дни , на первом этапе была строевая подготовка. Занятия длились по шесть часов, отдыхали только в обед и после отбоя, если не посылали в очередной наряд.

    В личное время мы готовились к очередному дню занятий. В подготовку входило: подшивка свежего воротничка, подбивка новой подковки на сапоги. Подковок хватало в лучшем случае на неделю, но их старшина выдавал по первому требованию Утром командиры проверяли готовность солдата к занятиям и можно было легко получить наряд вне очееди за грязнй воротничок или за не выполнения требования младшего командира.

  Качество нашей подготовки возрастало. Мы научились ходить в строю, не натыкаясь друг на друга, четко держали равнение в шеренгах. Предобеденный кросс в один километр все пробегали без особого труда. Но учёба продолжалась, интенсивность её не снижалась. После возвращения с учебки мы сразу же должны были приступить к выполнению обязанностей солдата комендантского батальона и роты почётного караула.
 
2001г. Сентябрь.