Дядя Федя и новые тропы

Проснувшись, но ещё не поднявшись с дивана, Дядя Федя решил бросить пить и заняться са-мо-со-вер-шен-ство-ва-ни-ем. Вот ведь, какое длинное слово в мире существует! Разве его с кондачка, без тренировок,  выговоришь без запинок? То-то и оно! А кому-то это дано от природы. Как попугаям, к примеру. Или вон, хотя бы по телевизору дикторы разные. Понабрали-то их по объявлениям, чуть подучили и теперь они ещё и не такое выговаривать умеют! И формулируют так ловко, что не сразу и не поймёшь, о чём речь идёт!  Но дядю Федю не проведёшь! У него, у дяди Феди, талантов, хоть отбавляй! Он всё ловит на лету! Вот, хоть сейчас телевизор включай – любое поймёт!
 
Дядя Федя дотянулся до табуретки, взял в руку пульт и нажал на кнопочку. На экране тут же появились какие-то люди, которые начали что-то уверенно говорить. Но дядю Федю их уверенность не смутила! Он начал вслушиваться внимательнейшим образом, чтобы дать им достойный ответ. 
   
Да всё просто! Ничего сложного! Ну, как можно не понять, к примеру, такую фразу: «Бесполезно каждому ставить свой прибор со своими параметрами, все это должно быть в системе, которая должна быть организована в первую очередь за счет тех, кто управляет городским хозяйством, это безусловно повысит эффективность.» 
 
Тут же всё ясно! Это же ясно, как белый день, что …. Ну, как белый же день ясно, что …. Всё ясно … Белый день и всё ясно  … 

Дядя Федя покинул диван, подошёл к окну и раздвинул шторы. За окном была ночь и стояла кромешная темень. 
 
- Что ничего не ясно, - произнёс вслух дядя Федя и понял, что он заболел.   
Ну, как так-то? Как такое может быть, чтобы все понимали, о чём идёт речь, а он, талантливый человек, и не понимал. Конечно, заболел! 

Тут же почему-то всплыло в памяти, чем закончилась вчерашняя пьянка с соседом. Философские рассуждения на различные темы плавно перешли в громкий диспут, а затем, и в явное ток-шоу. Дядя Федя парировал последнее заявление своего оппонента выбросом руки в сторону его лица и гордо начал покидать токовище. А в спину ему прилетело Славкино жалкое, кинутое вослед, как смятая кепка: «Лечиться надо, психер!» И его, дяди Федина, «обратка», произнесённая почти с французским прононсом: «А ну, запрись у себя, дондон!» 

«Врачи бывшими не бывают, пусть начинает меня срочно лечить!» -  подумал дядя Федя, вышел из своей квартиры и решительно позвонил в соседскую дверь. После непродолжительных шорохов, мычащих сомнений и неуверенных телепаний, дверь открыл Славка по прозвищу Шкапировский. Позырив здоровым глазом по полу и потолку лестничной клетки, Славка собрал волю в кулак и сумел обнаружить недавнего своего собутыльника прямо перед собой. Славка был не обидчив. Потому, что никогда не помнил, что было вчера. 
 
- А-а, это ты … Проходь! – приветливо пробормотал лепила, бодро повернулся лицом к комнате и ловко ушёл винтами в вешалку, обрушив на себя кучу старых курток, телогрейку и две шапки. Из вороха сваленного тряпья торчала только врачья голова с подбитым и заплывшим левым глазом. Дядя Федя нагнулся к своему другу и участливо спросил:
- Славка, а ты можешь выговорить «са-мо-со-вер-шен-ство-ва-ни-е»?
Голова отрицательно помоталась из стороны в сторону.   
- Эх, ты! А ещё врач называется. Вылазь, дело есть. 
 
Поле вчерашней брани выглядело через распахнутую в комнату дверь ужасающе. По всему полу валялись трупы  бутылок и всякий другой, сопутствующий баталиям такого уровня, мусор.   

Собутыльники уверенно подошли ко вчерашнему «барьеру» и освежили его – смели рукавами со стола всё на пол. А в середину поставили два больших фужера, чтобы можно было подавать десерт. И поскольку, ни соков, ни коктейлей со льдом не было, налили себе холодного пива из холодильника, стоящего возле кровати. 
 
Дядя Федя сделал первый глоток, поморщился и спросил, кивнув на бутылки с пивом:
- Откуда «дровишки»? Ключница делала? 

Славка, которого мучило похмелье, еле прошипел сквозь сжатые судорогой челюсти:
- Кто-то вчера принёс. Вроде спиртом разбавлено …  Ж-вух, какая гадость! … Так ты чего хотел-то? Говори толком, пока не началось! 
   
И дядя Федя поведал Славке, что решил начать жизнь с чистого листа, что стало плоховато с памятью, что плохо стало с соображалкой - не смог сегодня с утра понять, что говорят по телевизору! А понимать надо, ведь, говорят-то на русском языке! Значит, и для него тоже. 
 
- Вот, как бы ты понял, если бы тебе сказали, что-о … - тут дядя Федя немного затормозил, вспоминая утреннюю фразу из телевизора, но быстро собрался и продолжил, - … что бесполезно каждому ставить свой прибор со своими параметрами, все это должно быть в системе, и … это безусловно повысит эффективность! Во! Это про что, ты как думаешь? 
 
Славка выпучил глаза, потёр затылок, усиленно изображая работу мыслей и через несколько секунд мудро изрёк:
- Это про демографию. Цитата из Ленина, небось. Тогда всё общее хотели сделать. И баб – тоже. 
 
- Да это не про баб, это … 

- Положи на это большой, с прибором. Тебе сейчас не об этом надо думать. 
 
- А о чём? – испугался дядя Федя. 

- А сейчас узнаешь! – авторитетно успокоил его сосед, вылил к себе в стакан остатки пива и поведал другу, что есть такие таблетки, которые повышают обучаемость даже у полных дураков. Дают внутреннее успокоение и даже, в некоторых, особых случаях, делают головной мозг человека гораздо больше, чем у него было. 
 
Правда, сразу оговорился, что других органов организма это не касается. 
 
Дядя Федя пришёл в неописуемый восторг от рассказа и сразу же захотел приобрести это чудодейственное средство. Славка огрызком карандаша из последних сил нацарапал название на обрывке газеты, протянул клочок собутыльнику и вырубился. Дядя Федя сунул записку в карман, откуда она сразу же выпала по причине дырявчивости оного, собрался и вышел вон. Тем более, что Славкино пиво уже закончилось, пивной магазин ещё не открылся, а круглосуточная аптека - вот она, прямо во дворе! ...   
 
Заспанная молоденькая аптекарша долго не понимала, что от неё хотят. Дядя Федя, обнаруживший пропажу записки прямо возле прилавка, показывал на пальцах удвоение чисел, крутил руками вокруг головы, изображая внезапно возникшие бурные идеи. Всё было бесполезно. Аптекарша хлопала глазами и никак не вникала в богатый и могучий русский язык. Устав и обессилев, дядя Федя грустно изрёк:
- Вот, кому-кому, а тебе-то эти таблетки точно бы пригодились.
 
- Вы хоть чуть-чуть название-то помните? Ну, хоть примерно … 
 
- Примерно - помню. Что-то про новые тропы. Понимаешь, новые тропы, новая жизнь, са-мо-со-вер-шен-ство-ва-ни-е! – почти без особой надежды объяснял дядя Федя.
 
- Ах, так это про ноотропные! – осенило аптекаршу! – Сейчас дам! …   

 
Возвращаясь обратно и проходя мимо соседской двери, дядя Федя услышал дикий крик Катьки, Славкиной соседки по коммуналке, которая вернулась с ночной смены и обнаружила бардак:
- Ещё раз такое увижу, я не знаю, что я с тобой сделаю! Ты понял меня? Понял? 
 
В ответ ей раздавалось лишь мычание, отдалённо напоминающее любимую фразу бывшего врача:
- Ну, начинается! …   
 
Дядя Федя не стал вмешиваться, пускай себе бранятся, милые. Ведь, когда-то, совсем недавно, они были супругами. Он торопливо открыл свою дверь, зашёл домой, выпил сразу четыре таблетки и улёгся на диван в ожидании новых знаний и возможностей … 
 
   
- Кто здесь? – голос был гулкий и какой-то неземной.
 
- Я, - робко ответил дядя Федя. 
 
- Зачем ты здесь? 

- Я ищу знания! – уже смелее произнёс дядя Федя и огляделся. 

Он находился в каком-то совершенно пустом и круглом помещении с очень хорошей акустикой. Ему стало интересно, кто же с ним разговаривает и он строго спросил:
- А ты кто? 

- Я - это ты, ты - это я! И никого не надо нам! – мелодично прозвучало ему в ответ. 

Эхо гулко разносилось по каким-то невидимым коридорам и возвращалось с разных сторон в середину комнаты. 
 
- Всё, что сейчас есть у меня, - начал было подпевать дядя Федя, но вдруг насторожился и крикнул, - Мурат, это ты здесь что-ли? Ты же умер! … Или кто тут? Не зли меня, выходи, побазарим!   

В ответ – только удаляющийся звонкий смех и слова: «А за окном снег идёт, снег идёт …» 

- Идёт, идёт, идёт сердце! Я завёл его, Катька! Пошло, слава богу, не всё пропил! Мозги я не пропил! И руки не пропил! Дядя Федя, вставай, родной! – Славка орал, как оглашенный. 
 
Дядя Федя открыл глаза и увидел такие знакомые и любимые лица соседей. Разлепил пересохшие губы и сказал:
- Славка, Катька! Там у меня пусто!
 
- Где, Федя? – Катя смахнула слезу. 
 
- Да в голове моей, ребята! Там так пусто, что можно даже песни петь, представляешь? Акустика хорошая, а больше ничего нет. 
   
- Ну, это, брат, ты загнул – нет ничего, - Славка нервно хохотнул, - А как же это … как его ... 

- Са-мо-со-вер-шен-ство-ва-ни-е! – сказали они все хором и облегчённо засмеялись.