Глава XX III. Домой

С раннего детства отец пытался привить Сергею тягу к коллекционированию марок. Был довольно известный филателист. Будучи по профессии филологом, стремился к познанию мира, и использовал на пути к достижению своей цели все возможные в то время в стране способы. Выбрал филателию и нумизматику с детства, с возрастом перейдя ещё и на конверты. Писал статьи в филателистическом журнале, интересовался темой покорения севера, Нансеном, и Амундсеном.
Это были вытекающие из главной темы, которой сквозь всю его жизнь проходила филология, параллельные, якобы лишь только дополняющие, на самом деле порою, перекрывающие её по значимости.
Увлечения придавали энергии в познании языков, так называемой, северной группы. Помимо знания Английского ему удалось выучить Немецкий, Норвежский, Шведский, Датский, чуть-чуть Испанский. Была попытка изучения Баскского, хотя это совершенно не подходящий под тему его интересов аспект. Но данный язык обладал для него некоей таинственностью, которую не мог отвергнуть, так как всю жизнь притягивала непознанность, тайна нераскрытых загадок.
Когда приходили гости, увлекал их своими открытиями не только в области языкознания, но и во многих, вытекающих из неё темах.
В те времена не было интернета, и все знания отец получал из библиотеки имени Ленина. Куда и мотался по выходным. Для него это было своего рода праздником. Там мог отрекаться от внешнего мира, оставаясь сам с собой наедине в общественном транспорте, или в огромных, переполненных людьми, но, несмотря на это кричащих своей тишиной, залов библиотеки. Во всех его карманах лежали бумажки со словами на том языке, знания которого в данный момент и подкреплял.
Так он жил, и ничто не могло изменить ритм жизни, сбить с пути. Никакие семейные потрясения, и коллапсы. Выстроил себе собственную жизнь, со своими тайными местами и закутками, в которых отсиживался, прячась от окружающей действительности, дававшей о себе знать, обрушивая на него рутину каждодневных проблем и испытаний, ведь был заведующим кафедрой иностранных языков в институте.
Его любили, уважали, как и ненавидели, постоянно «копая» под него. Каждый день, приходя с работы, рассказывал маме истории с продолжениями о том, как кто-то пытался купить учёную степень, или написал на него кляузу, пропихнул сына на хорошее место, не имея на это прав.
Жили рядом со станцией метро Первомайская, от Партизанской их район отделял участок леса, принадлежавший Измайловскому парку.  Из-за этого по дороге домой, из центра Москвы складывалось впечатление, что квартира находится далеко за городом.
Видимо поэтому отец всегда, собираясь в библиотеку, которая располагалась в центре Москвы, у одноименного метро Библиотека имени Ленина, говорил:
- «Всё, я поехал в город, буду к ужину»
И этот «город» Сергею был не совсем понятен. Что это за город такой? Почему они живут все в городе, но ехать надо опять же в город, при этом в тот же самый. Да и во дворе дети говорили так же: - «В город». «Из города». «В городе».
Потом, через несколько лет, всё забылось, уже никто не употреблял таких словосочетаний. Непонятно почему, может застройка ушла гораздо дальше, или люди привыкли к своему географическому положение на карте Москвы? Только произошло это как-то незаметно, и когда именно, в какие дни, или месяцы, никто не мог вспомнить.
У каждого в жизни есть свой город. У Сергея, их довольно много. Города его детства и приобретённые, те, что узнал уже в зрелом возрасте, в которых не просто довелось побывать, но и запомнить их структуру, планировки, направления улиц, и архитектуру порою самых дальних закутков.
В детстве узнал новые города: Симфепрополь, Керчь, Пласенсию. С возрастом стал приобретать другие, где было хорошо находиться его душе. И побывав однажды, совершенно не обязательно, вновь ехать, получать визу, покупать билет. Они поселялись внутри него. Достаточно закрыть глаза, и шёл пешком, ехал по их улицам, разговаривал с людьми, заглядывал в окна, сидел в кафешках, согреваясь кружкой тёмного пива зимой. Иногда казалось; родился в Финляндии, или Эстонии, а может и в Швеции. Это не имело никакого значения. Важно было в такие минуты только одно, состояние души. То, что притягивает больше всего в зависимости от настроения, или окружающего холода, что возникал вокруг него.
Изредка тянет на юг, но, с возрастом чаще зовёт север, туда, где никогда не был, но постоянно стремится в своих мыслях. Это города его детства. Привитые папиными рассказами. Города Норвегии. Например, Осло, где в музее на берегу Атлантического океана хранится и по наши дни легендарное судно Фритьефа Нансена, Фрам, или Берген, со своими деревянными кварталами.
Верит, доведётся добраться до них. Мысленно давно бывает на их улицах, ест в маленьких кафешках, паркуется на платных стоянках, прямо в самом центре.
Может, человек жив не только воспоминаниями, но ещё и фантазиями. Но, не пустыми сочинёнными, не имеющими под собой никакого основания бреднями, а реальными местами на карте мира, которые не просто существуют, а ещё и влияют на твою жизнь одним лишь только своим наличием.

                * * *

У них был ещё целый день перед ночным самолетом обратно в Москву. Пошли в любимую кафешку, на берегу моря, где обычно обедали, решили проесть оставшиеся деньги.
Им нравились морепродукты. То, что не могли позволить себе каждый день из-за насыщенной программы путешествий, сейчас можно было съесть сколько угодно.
- Ты что будешь? – спросил Сергей.
- Сардинки жаренные.
- А я тогда суп из мидий, и Паэлью с креветками.
- Паэлью возьмем на двоих. Хорошо?
- Но только большую сковородку.

-Что-то меня тошнит, – признался Сергей, спустя час после такого сытного обеда.
- Этого только не хватало.
- По-моему дело в некачественных продуктах.
- А мне кажется - в этом ресторанчике.
- Ты хочешь сказать, что он плохой?
- Нет, совсем не это я хотела сказать.
- А что же тогда?
- Здесь всё очень вкусное и качественное, просто нельзя так много есть белковой пищи за один раз. У тебя белковое отравление. И именно здесь, в этом месте, где мы всё время с тобой обедали. В проверенном месте. Вдвойне обидно.
- Ведь, и ты ела то же самое. Может у меня эмоциональное отравление?
- Хи-хи. Да, ела. Но ты переел всего. И эмоций тоже.
- Вовсе я ничего не переедал.
- Ну, не знаю, как ещё, по-другому можно это объяснить тогда.
- Что же мне делать? Ведь нам выезжать уже часа через три.
- Что, что? Два пальца в рот и всё дело. А как ты думал? Только так.
- Да. Надо срочно избавляться от всего, и от эмоций в том числе. Но я так не умею.
- А что делать? Надо.
Сказав это, Алина взяла Сергея под руки и как раненного повела через пляж к гостинице.
- Но я не хочу умирать на берегу.
- Где тебе больше нравится?
- Хочу домой, в гостиницу, – простонал он.
Многие отдыхающие в тот день могли наблюдать две тени обнявшихся и медленно ступающих в вечерних сумерках людей, ещё совсем недавно бывших такими же отдыхающими, как и они, но теперь один из них отравлен отдыхом и искал дорогу к выздоровлению. Дорогу к дому. Но вместе они были пара, и только поэтому, шли, обнявшись к выходу из ресторана, отпуска, страны, ситуации.