Аркадия

Полукруглые своды помещения, проще говоря, бетонного бункера, были не плохо освещены, причем электрическим светом. Этот «Город» не бедствовал, но и не был таким же богатым и зажиточным, как поселения «Центра», не говоря уже о Столице. Кстати «Городами» принято называть любой населенный пункт, где проживало более трех сотен жителей. Конкретно в этом, как я слышал, жило не менее полутора тысяч. И даже значительная удаленность от центральных, а потому и зажиточных областей, не была страшна ему, благодаря его людскому ресурсу.

Как полагается, на входе меня обыскали, проверили баул, правда оружие отбирать не стали – прерогатива сталкера. Зашел в помещение, осмотрелся. Удивил некий порядок и стройность жилых построек, общая чистота в проходах и деловитое передвижение жильцов. Здесь не было откровенных оборванцев, но и дорогих нарядов то же не было. Всего в достатке, без излишеств. И тут меня заметил он, подбежал, вернее, подскакал на одной ноге:

- У нас тут это…, нечесть новая завелась. – Рядом, еле успевая за мной, скакал не слишком расторопный мужичок. Он прихрамывал, приваливался на левую ногу, шаркая ботинком при каждом шаге. – Ты это. Ты бы помог нам. А Рыжий. Помоги. – Не понятно, откуда он знал меня. Вот я его совсем не знал и в городе этом был в первый раз.

- Где начальник города. – Я не стал обращать внимания на заискивающий тон мужичка и хотел уже вовсе его прогнать, когда из какой – то комнатенки появился сам хозяин. Был он груз и тучен, видимо на общественных харчах не бедствовал.

- Вот, Никифор Никонорыч, ста-лке-ра к Вам веду. – Протяжно и заискивающе проблеял мужичок.

- Скройся с глаз. – Рявкнул на него Никифор Никонорыч. – Здравствуйте, здравствуйте! – Расплылся в улыбке начальник, протягивая мне руку, однако в глазах его застыла сталь. – Проходите. – Он указал пухлой рукой на дверь комнаты. Зашли. Внутренне убранство комнаты удивило меня, в таком восточном достатке далеко не каждый начальник убежища мог себе позволить жить, тем более на глазах у своих, не слишком обеспеченных подчиненных. – Вот присаживайтесь. Может, перекусите с дороги, чайку или покрепче чего. – Снова одарил улыбкой, как у кота, Никифор Никонорыч.

- Не откажусь. – Ответил я, снимая баул со спины и присаживаясь на мягчайшее кресло, предложенное хозяином. Как по волшебству на столе появились первые блюда, закуски и спиртное – Коньяк. Уж не знаю из чего, вернее из кого были приготовлены все эти блюда, но вкус у них был просто великолепный, а уж пахло как! Я с жадностью набросился на еду, как ни как уже трое суток питался сухпайком. Хозяин же не забывал подливать редкого, поэтому столь дорогого коньяка себе и мне. Только он не пил, лишь пригубит и поставит стакан на стол.

- Откуда Вы к нам? – Расспрашивал меня Никифор Никонорыч, тем временем, как я с жадностью поглощал великолепно приготовленные блюда.

– Из столицы? – Я отрицательно покачал головой.

– С периферии? – Отрицательно замычал в ответ.

- Ну то, что Вы не из «Диких» это сразу видно. Так откуда Вы? – Не унимался Никифор Никонорыч.

- Из Холмов я. – Стараясь как можно четче произносить с набитым ртом. – Но я там уже давно не был.

- То-то оно и видно. – Прогундосил Никифор Никонорыч себе под нос. Я же сделал вид, что не расслышал его слова. Доев откинулся на спинку кресла, ощущая, как тепло от горячей пищи и коньяка расплывается по телу и мышцам, распрямляя согнутые напряжением суставы. Никифор Никонорыч долил остатки, выпили.

- Проходите, полежите немного с дороги. – Гостеприимно предложил хозяин. Странно было отказываться, тем более я чувствовал, что прямо засыпаю на ходу. С трудом поднявшись из-за стола, плюхнулся лицом вниз на кровать, такую же мягкую, как кресло и сразу заснул.

Мне снились какие-то мутанты, они гнались за мной, я же пытался убежать, безрассудно прятался – забивался в подвалы, под строительный мусор. И нигде не мог себя чувствовать в безопасности, везде меня находили. Вытаскивали, я вырывался и снова отчаянно пытался оторваться от своих преследователей. Но все было напрасно.

А потом я снова был на поверхности и ветер трепал меня за куртку, выдувая нагретое телом тепло. В воздухе летал какой-то мусор, периодически врезаясь в меня, налипая мокрой грязью на противогаз. Я снимаю его, держу в руках. Это газета, чудом оставшаяся целой после катастрофы, но вот ветер уже вырвал её из рук, играя, порвал на лету. Этот клочок, который я успел подержать в руке, растворился в другом мусоре, подхваченным игривым пылевым демоном.

Я проснулся весь в испарине, хотел вытереть пот со лба, понял, что руки связаны за спиной, а сам лежу на бетонном полу.