Болезнь

Истории совершенно мелкие. Количеством – две.
     Мельче не бывает. Даже писать об этом тошно. Неловко. Но я попробую.
     Про рыбаков и наживку из дождевых червей. Кто не знает, червяки – это наживка такая. Для рыбы. Самая лучшая. 
Про рыбалку я уже много чего понаписал. Не один раз. Как эта страсть охватывает человека. И у него начинается такая мягкая душевная болезнь. Безобидная для окружающих. От нее только женам достается. И они ворчат. Ну, да бог с ними.
От этой болезни человек ну просто теряет голову. Его манит на реку. На озеро. Пруд. Кто на краю земли живет – на море.
В основном, эта болезнь по наследству передается. Как мне лично, к примеру. Правда, я не сильно этим делом сейчас болею. Раньше – да, крутило меня будь здоров. А сейчас некогда. Другими делами интересуюсь. Тяжел на подъем становлюсь. От сырости подальше стараюсь держаться. Поближе к теплу. 
А которые полновесные рыбаки, болеют примерно так. Вот вам быль.
Представьте себе картину.
Летнее утро. Июнь. В нашем городишке. Ночью дождик прошел. А сейчас солнышко всходит. Оно у нас поздно здесь всходит. На востоке, впритык к Енисею, гора. Повыше всяких там небоскребов. В несколько раз. Вертикально стоит. Скалы сияют. Серым цветом.
Так что на восходе у нас народ уже вовсю бежит по своим делам. Не то, что в соседних степных городках, где восход назначен на пять часов утра. Где все на восходе спят еще.
И по тротуару идет один мой знакомый. А я за ним поодаль. Тоже шагаю. Не тороплюсь. Я вообще долго просыпаюсь и в быстрый ритм вхожу не сразу. К обеду. А пока бреду себе. Думаю:
- Какая красота. Вокруг все зеленое. Лето. Деревьев у нас тут – пруд пруди. Все растут и конкурируют друг с другом. Тянутся вверх. Трава – как те джунгли. Сочная. Прет во все стороны. Дождей тут у нас хватает. А чего это тот человек нагибается непрерывно и что-то подбирает с тротуара и бросает в сторону?
Я сначала за ним лениво наблюдаю. А он все нагибается. Все бросает чего-то. В траву.
И меня начинает распирать. Любопытство. Я прибавляю ходу по бетонному тротуару. И догоняю этого субъекта-знакомца. Здороваюсь и спрашиваю:
- Чего, мол, ты это делаешь?
Он краснеет и стеснительно отвечает:
- Поскольку моя рыбацкая душа не может видеть этой природной аномалии, то я кидаю червяков в траву. Чтобы они жили. Поскольку это наживка. А они дурни после дождя прут на бетон на солнышко. И их топчут пешеходы. Клюют птицы. А мне их жалко. Я понимаю – смешно. Глупо. Но рыбацкая душа берет свое. Наживка гибнет. Хорошо, что мало народу видит меня на этом пустынном тротуаре…
И он разводит руками. Таким гуманистическим методом:
- Понимаю, что взрослый человек и все такое прочее. Пойми меня как рыбак рыбака. Душа горит. 
И я его беспечно понимаю.
Дальше идем вместе. И, чтобы стереть его растерянность – рассказываю ему еще одну историю про этих насекомых. Из моей личной жизни. Чтобы он знал, что он не одинок по линии червяков. Пусть знает, что мы с ним два сапога пара. И ему станет легче.
Хотя я не знаю точно, кто червяки по своему происхождению. Насекомые или они из другого отряда. Но это неважно.
Вот я ему начинаю рассказ:
- Дело на учебе было. В Москве. Я там учились заочно. Как-то весной, в марте – сдал сессию. И рысью – за авиабилетом. Скорее домой. Отдыхать от столицы. Я в ней задыхался как рыба на берегу. Скулил по ночам. Горы мерещились. Енисей. Опять же – личные дети, как они там без отца. Поэтому я досрочно сдал сессию и вот бегу за билетом через соседний парк. В кассу Аэрофлота. Надеясь прямо сегодня вечерним рейсом отбыть на родину. Я бегу и ничего не видим. Тороплюсь.
Счастье улыбается мне. В виде билета на сегодняшний вечерний рейс. Симпатичная кассир мне его оформляет. Я протягиваю ей деньги и улыбаюсь этой милашке. Мир прекрасен и все такое прочее.
Обратно бреду медленно. Смотрю на эту раннюю московскую весну. Вдруг вижу – по тротуару важно ползают дождевые московские червяки. Они в теплый день тоже погреться вылезли. Из холодной еще земли.
И я думаю:
- Прилечу домой. Первым делом на природу, на подледную рыбалку. Лед у нас в эту пору крепкий еще. А тут наживка ползает. У нас где ее найдешь? Все еще в снегу. Пожалуй, наберу-ка я баночку этих московских дармовых гостинцев для рыбы. И буду как король над лункой сидеть, тягать рыбку за рыбкой…
А вокруг – чистота московская. Никаких консервных банок. Ни пакетов.
Дворники славно работают.
Украдкой в попутную урну заглядываю – тоже пусто.
Тогда собираю червей прямо в кулак. Сжал его, чтобы ни одной щелочки не было. И толкааю их туда. Десятка три натолкал. Больше не помещается. Жаль.
И иду с этим сжатым кулаком. Чуть хватку ослабишь – они лезут между пальцами. Противные такие, скользкие. Не хотят в далекую Сибирь лететь. Тем более, на самолете. Всякое может быть.
Донес добычу до общежития. Нашел там пакетик. Бережно их туда высыпал, чтобы они отдышались.
Друзья по комнате ржут. Уважительно. С пониманием. Наслышаны про сибирскую рыбалку.
Дальше – в баночку их. Чтобы грузчики в аэропорту их не помяли.
После этого помыл руки с мылом.
Попил чайку. Простился с товарищами по учебе. И поехал в аэропорт.
А на следующий день уже цеплял этих московских червяков на крючок.
Славно порыбачил. Рыба на те московские гостинцы брала хорошо.