Зависть

Кошка отчаянно барахталась  в клеенчатой сумке, стараясь выбраться. Старуха приоткрыла край сумки, высвобождая голову кошки. А она таращила огромные испуганные глаза, озираясь вокруг, но старуха надежно удерживала ее, поглядывая в окно автомобиля. « Рано, еще подальше,»- чуть слышно шептала она, поглаживая заскорузлыми желтыми пальцами серую шерстку кошки.

Далеко за городом, где начиналась лесополоса, старуха велела водителю притормозить. Автомобиль заехал на обочину, высокие заросли лебеды скрывали кусты акации , сильно, горько пахло полынью .Пассажирка приоткрыла дверцу и вместе с сумкой выбросила кошку в пыльную вялую траву. «Давай обратно,»- шумно выдохнула она , сильно хлопнув дверцей. Водитель усмехнулся, глянув на нее в зеркало заднего вида, но промолчал. А старуха за все время обратного пути щурила глаза и кривила губы, злобная радость распирала ее. Водитель всё поглядывал на нее, и стараясь избавиться от неприятной пассажирки , превышал скорость. « Э, не гони!»- один раз ткнула его пальцем в спину.
 
Возле дома, корячась, кое-как вылезла из машины, пряча деньги в карман мятой юбки. Водитель не взял с нее денег, хотя старуха настойчиво протягивала смятые купюры. « Ну и шут с тобой,»- пробормотала она и поплелась к подъезду. Ее соседка, одних с нею лет, кого- то искала , заглядывая за скамейки, кусты сирени, иногда подзывая свою пропажу : « Кис-кис-кис! Зайка, Зайка!..Где ты?..» Старуха кивнула на приветствие соседки : « Доброе, Катерина, доброе…»  А мысленно шипела: « Ищи-свищи свою Зайку!»  Катерина уже в спину спросила : « Лизавета, ты не видела Зайку?»  « Нет,»- не оборачиваясь ответила та…
Долго ковыряла ключом в замке непослушными пальцами, первым делом заварила чай , достала из пакетика белоснежный зефир, нарезала вареной колбаски. Включив телевизор, позавтракала. Вот и новости закончились, и ток- шоу после них было захватывающим, а мыслями Лизавета- Елизавета Максимовна возвращалась к несчастной кошке. « Вот и поделом вам!»- всё же упрямо твердила самой себе , подавив минутную жалость…

За несколько прошедших дней  уже весь дом знал, что пропала серая кошка Зайка, любимица Екатерины Борисовны. Всем нравилась ласковая кошечка- за большие желто-золотистые глаза и грациозную походку , мягко ступая, она крючком изгибала хвост, словно задавала вопрос. Терпела ребятишек, их жаркие хватающие ручки ; ласкалась, обтирая головой мужские брючины, оставляя серые волоски шерсти. С ней можно было поговорить, не отводя своих золотых глаз, она внимательно слушала, слегка водила ушами, и изредка коротко мыркала…

То и дело слышала Елизавета Максимовна, как к ее соседке  Катерине подбегали ребята и говорили, что возле школы Зайки нет, и вроде похожую видели на дачной остановке, но она не откликнулась …Чтобы быть в курсе, Максимовна чаще стала выходить во двор , отмечая, кто что сказал или видел.
Вот и месяц был на исходе, наступал сентябрь. Во дворе дома золотые листья сердечками оброняли березки, рябина наливалась тяжелыми гроздьями . О пропавшей кошке уже вспоминали реже , и старуха Максимовна скучала на скамейке в одиночестве. К ней никто не подсаживался, зная ее ворчливый характер, о чем бы с соседками не шел разговор , она всегда негативно критиковала, вставляя едкое словечко…

Но в одно утро присела к ней Катерина, достала из пакетика хлебные крошки и пшено, воробьи и голуби привычно слетались, толкаясь и ловко выхватывая из-под клюва товарища лучшие кусочки. « Кыш!»-  хотела махнуть рукой Максимовна, а Борисовна тихонько смеялась: « Всем хватит!»  Но вот пакетик  опустел и птицы постепенно разлетелись по своим делам, голуби, словно куры, гуляли по траве, а воробьи устроились неподалеку на ветвях, вдруг еще что перепадет.
Екатерина Борисовна закуталась в палантин , прикрывая шею, и стала тихо, не глядя на соседку, рассказывать, как ей одиноко без Зайки , она ведь лечила ей спину, ложилась поперек теплым ковриком, то устраивалась на подушке сверху серой шапочкой , и боли отступали, она потихоньку засыпала, и за ночь ни разу не просыпалась , хотя спит очень чутко. Потом повернулась к Максимовне, и , уже улыбаясь, делилась воспоминаниями о Зайке. Ее глаза светились, а собеседница- эта ни с кем не уживчивая Максимовна, одинокая, брошенная мужем спустя два года после свадьбы, и сыном- после службы в Армии он не вернулся домой , остался в далеком Казахстане , лишь изредка присылая открытки к праздникам, - что- то дрогнуло в ней, словно щелкнули «включить» . И шевельнулось  прежнее чувство зависти к Катерине, разъедающее душу и отравляющее сердце, - за то, что к этой размазне Катерине тянутся люди, ее обожают внуки, и невестка попалась невредная, и сын постоянно с полными пакетами из гастронома приезжает, и даже с кошкой ей несказанно повезло- прямо целительница !..Почему кому- то всё, и кошка в придачу, а кому- то пустой дом, без детского смеха и шумного застолья, даже цветы сохнут?!             
«Пошла я …»- тут же встала Максимовна, чтоб Катерина не увидела слез в уголках глаз, и поковыляла домой . С вечера никак не могла уснуть, и ночью проворочалась , в груди где-то собирались слезы, от обиды- на всех, мужа вспомнила, уехал тайком, не объяснившись, даже не остановило то, что ребеночка ждала, уж шевелиться начал; на сына , что много работала, чтоб одной поднять ребенка, не устроила она свое женское счастье, а он….отслужил и не приехал…Она- то и деньги на костюм ему отложила , и ждала, как никогда, соскучившись…Сколько лет прошло, тоже, поди, внуки есть , а она и не нянчила их, не брала на руки…Поглядела на свои руки Максимовна, и взахлеб разрыдалась, сиплым старческим голосом, задыхаясь , пугая тишину одинокого дома…

А ранним утром, со спокойной уверенностью, торопясь, вызвала такси и снова поехала по знакомому маршруту, вглядываясь в кусты- не мелькнет ли серая шерстка?..Обратно ехали медленно, глаза устали высматривать , она рассчиталась с таксистом, и пошла пешком …  « Где же ты есть, Зайка? ..Найдись, прошу тебя!..Прости меня, Господи!..» Старуха шла и бормотала себе под нос, уже не глядя по сторонам.

Вот подошла к придорожному киоску, невдалеке загорелые,  будто копченые нерусские продавцы раскладывали товар- большие полосатые арбузы, запахло переспелыми дынями. Старуха уже проходила мимо, а они, устанавливая допотопные весы, позвали ее : « Уважаемая! Купи арбуз! Или дыню! Недорого! Как для себя выберу!»  «Зачем мне арбуз?»- подумала «уважаемая» , но остановилась.  « Нельзя ли присесть?»- спросила и оглянулась в поисках хоть стульчика, хоть ящика. « Садись, бабушка, воды надо?»- уже тянули ей бутылку с водой. Не разбирая, что там за вода, выпила много, жадно, крепко держа бутылку скрюченными пальцами. Села на старый, затёртый стул , вытянула ноги, прижав к бедру старую сумку. Оглядела гору арбузов- большие, полосатые, кое- где желтый бочок, как надо- сам дозревал, этим бочком на земле лежал; а дыни- «торпеды» узбекские- желтые с коричневой сеточкой , шершавые, спелые, аромат какой!.. « И вправду, взять маленькую?»- и рот уже набился слюной, как будто уже вкусила дынную мякоть. Прошлась вдоль длинного прилавка, сколоченного из досок: « Сама выберу…» Но вот прилавок в три ряда закончился, а маленькой дыньки так и не нашла – все большие- по пять- семь кило …Скользнула взглядом по коробке из- под бананов, и тут же вспотела- в ней спала, свернувшись клубочком, серая кошка. «Зайка, Зайка!»- позвала старуха. Кошка сонно щурила глаза , но вот от знакомого имени они широко раскрылись и золото словно вспыхнуло в них! Она коротко мыркнула и лежа потянулась. Это точно была Зайка! Максимовна наклонилась и скрюченными пальцами осторожно взяла кошку , прижав к себе , сказала торговцам: «Это моя кошка! Нашлась! Это моя Зайка!..» Торговцы смотрели вслед счастливой бабушке, и уже не предлагали ей свой товар, а ее радость отозвалась на их смуглых, обветренных лицах.