Глупая просьба

Его разбудило ощущение падения в необъятную бездну. Тело конвульсивно задергалось пытаясь найти точку опоры, но коварный, покрытый ламинатом пол квартиры куда-то испарился вместе с удобным раскладным диваном, и вокруг не было ничего, за что можно бы было зацепиться. В широко распахнутые от ужаса и непонимания глаза ударил яркий свет, затмивший собой все остальное, он не видел ничего, ни своих бесцельно барахтающихся рук и ног, ни стен, ни привычного города за окном. Только непроглядная, густая как парное молоко белизна. Он попытался успокоиться, но сознание просто отказывалось осмысливать происходящее, неизвестно сколько времени по заполнившей все пространство белизне разносились отчаянные крики, постепенно перешедшие в хрипы. Он звал на помощь, смеялся, произносил мантры и заклинания, но ничего не помогало. Все крики растворялись в безразличной белизне. Совершенно отчаявшись хоть что-то понять, а может просто проснуться он обратился к той сущности, которую всю жизнь гнал от себя, скрываясь под разнообразными масками атеизма.
- Господи, прошу тебя, отзовись господи! Если никто другой не слышит меня, то может хотя бы ты знаешь что со мной! – не то сказал, не то подумал он, чувствуя как по щекам текут слезы отчаяния.
- Знаю, дитя, - внезапный ответ пришел как-будто отовсюду, странный голос, бесконечно далекий и бесконечно уставший был при этом наполнен такой силой и уверенностью, что даровал покой даже в такой безумной сиитуацией.
- К-кто здесь? Я, я слышу тебя!
- Я тот, кого ты позвал, дитя. И я даю ответ на твой вопрос, да, я знаю что происходит.
- Так ты – бог?
- Многие называют меня так.
- А это неправильно?
- Правильно, конечно. Тут важна точка зрения. Бог – это нечто обезличенное, ничего не говорящее обо мне, вокруг тысячи богов, а я всего один. Мне больше нравится, когда меня называют Творец, так же правильно, но намного точнее.
- Прошу прощения, Творец. Я благодарен тебе за то, что ты пришел, и что услышал меня.
- О, это уже не первый раз, когда я услышал тебя и пришел к тебе. На самом деле уже второй.
- Не понимаю.
- Странно. Хорошо, постарайся понять. Когда-то давно я слышал все обращения людей ко мне, даже больше, я слышал вообще каждое людское слово. Это было очень давно, тогда людей было мало и они еще не разбрасывались словами направо и налево. Тогда каждое слово имело огромную силу, можно сказать оно было клятвой. Но потом вас становилось все больше, вы развивались, были сильными и любознательными, вы изучали и покоряли мир, который был вам дан. Это наполняло меня гордостью. Но вы начали слишком много говорить и пустословить, упоминая меня уже не только в час праздненства или нужды, но и без всякого повода. Так что я перестал слушать вас и ваши суетливые просьбы и богохульства.
- Но если ты слышишь богохульства, то почему не караешь за них? Многие кичатся тем, что оскорбляют тебя.
- Потому что между молитвой и богохульством нет никакой разницы. И то и другое признание меня тем, кем я являюсь и просьба о моем внимании. Просто одно дитя просит вежливо и с любовью, а другое надеется на то, что своей агрессией и шалостью вернее обратит мое внимание на себя.
- Но ведь они говорят, что не верят в тебя.
- Смешно. Верят, да еще как. Зачастую сильнее, чем те, кто искренне молятся. Открою секрет, те, кто в меня действительно не верят, никогда не богохульствуют. Зачем пытаться оскорбить то, чего нет? Зачем пытаться унизить того, кто не наблюдает за тобой? Для них я всего лишь слово среди тысяч и тысяч других.
- Кажется я понимаю.
- Хорошо, ты действительно способен многое понять, меня это очень радует. Что ж, продолжу. Кое что я все же слышу, искренние молитвы, бескорыстные, просьбы или просто монологи, в которые люди вкладывают душу без остатка. И вот какое-то время я слышал твою отчаянную просьбу о свободе и решил тебе ее дать.
- Ты дал мне свободу?!
- Да.
- Но где же она?
- Как где, здесь. Я поместил тебя сюда сделав абсолютно свободным, как ты и хотел.
- Но тут же ничего нет!
- Ты прав, а значит тебя ничто не ограничивает.
- Мне страшно, Творец. Здесь я сойду с ума, прошу тебя, помогу.
- Хорошо. Похоже ты просил меня очень искренне, но не понимал чего же ты хочешь. Такое часто бывает с вами, вы же еще дети. Давай посмотрим чего же ты на самом деле хотел.
Внезапно непроницаемую белизну прорезал тонкий черный луч, рассекая мир надвое и бесконечное падение закончилось. Ноги обрели опору и твердо встали на гладкую, ровную землю.
- Посмотрим, я разделил мир на небо и землю, дав тебе верх и низ. Теперь ты доволен?
- Да, так лучше, но почему ты это у меня забирал?
- Как почему? Ведь это ограничивало тебя, а ты хотел свободы, полной свободы.
- Похоже я погорячился. Но я все еще ничего не вижу.
- Потому что вокруг ничего нет. Будь здесь хоть что-то еще у тебя бы не было желаемого.
- Творец, прошу тебя, наполни этот мир, я не знал, что просил.
- Как скажешь, но это ограничит тебя еще сильнее. Я верну день и ночь, верну сушу и воду, все к чему ты привык.
Мир вокруг в считанные минуты начал обретать форму и цвет. Завораживающее зрелище длилось не долго, а когда все закончилось, он понял что стоит на поляне посреди прекрасной дикой дубравы. Вся поляна была покрыта сочной зеленой травой, медленно колышущейся от дуновения слабого ветерка. Он опустил глаза вниз и чуть не вскрикнул от ужаса, не увидев своего тела.
- Что происходит? Творец, что со мной?!
- Не нужно пугаться, я просто забрал ограничивающее тебя тело. Похоже и это было лишним?
- Д-да, верни мне меня, пожалуйста.
Прошло мгновение и он впервые после пробуждения в белизне сделал глубокий вдох и моргнул. Одежда тоже вернулась, подарив ему приятное ощущение тяжести, вперемешку с мягким теплом летнего солнца.
- Теперь ты счастлив? Об этом ли ты меня просил?
- Наверное. Подожди, Творец, а здесь есть люди?
- Люди? Конечно же нет. Ведь твоя свобода кончалась бы там, где начиналась свобода другого, ты желал совершенно противоположенного!
- Творец, прошу, верни меня назад. Кажется я понял в чем был не прав. Мне не нужно этой свободы!
- Похоже ты действительно понял. Я очень этому рад! Скажи же, в чем ты ошибся?
- Я просил свободы, а хотел вседозволенности.
- Действительно, но вот ее я никак не могу тебе дать, ведь это будет несправедливо. Вы все мои творения и все равны в моих глазах. Вы одинаково ценны, нет, одинаково бесценны. И в этом заключается моя справедливость.
- Он где справедливость в том, что один рождается богачом а другой нищим?
- В этом нет моей вины. И богачи и нищие зачинают детей, это свобода которую я вам дал. Свобода выбирать и действовать самостоятельно. Неужели нужно забрать у одних право иметь детей и оставить у других? И кто будет даровать это право? Кто будет вас судить? Ты? Я?
- Все равно, зачем обрекать детей быть брошенными, сиротами? Все это зачем?! Это справедливость?!!!
- Нет, здесь нет справедливости, но это ваша несправедливость, не моя. Я даровал им жизнь, душу, судьбу и свободу. Всем. В равной мере. Все остальное сделали вы сами.
- И что же делать?
- Не спрашивай меня. С людской несправедливостью должны разбираться люди. Почему бы тебе не запретить себе так поступать? Раз ты считаешь это неверным. У тебя есть выбор принимать эту несправедливость или не принимать. Так выбери! Как ты не мог стерпеть отсутствие верха и низа, так не терпи и подобную несправедливость.
- Но ведь тогда… Тогда получается…
- Да, еще больше границ и запретов. Но именно через них ты станешь сильнее, ты вырастешь как человек. Свобода и вседозволенность размывает вас, превращает в ничто, в зверей. Человек становится собой через ограничения и запреты.