Яша ч. 6 Воспоминания

      На фотографии    Яша и орлы

                ВОСПОМИНАНИЯ  ЯШИ  АРЗАМАСОВА  Ч.6

                НАПЕЧАТАНО С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА

                АРМИЯ.  ИНСТИТУТ.  ГЕОЛОГИЯ   
 
  До Томска я добрался вовремя.  Экзамены сдал в Томский политехнический институт. Поступил. Умолчу о трудностях жизни деревенского парня в условиях большого города.
 
Но… вмешался военкомат. В декабре 1967 года меня пригласили  узнать, действительно ли я учусь или бегаю от армии. Забрали паспорт, спрятали его под стекло и сказали: «Вас тут в Томске студентов как грязи, а в армии народу не хватает!»   Пришлось окончить курс молодого моряка и прослужить в морской пехоте два года.

   Лишь в декабре 1969 года в матросском бушлате с погонами сержанта морской пехоты я опять вернулся с институт. Окончил его в 1975 году с дипломом горного инженера-геолога, специалиста по поискам и разведке редких и радиоактивных  элементов.
               
                Я  ГЕОЛОГ
  Распределили меня в одну из партий Берёзовской экспедиции, специализировавшейся на поисках сырья для атомной промышленности.

   Так началась моя геологическая одиссея в Мариинской тайге, в северной части Кузнецкого Алатау, и длилась она почти 8 лет. Река Кия, её притоки – это наш путь.  С 1983 года нашу партию перевели на Горный Алтай.

 Новый маршрут – Змеиногорск, Колывань, истоки Чуи и Катуни, долина реки Чарыш с притоками – ещё 8 лет работы. Приток Каргон запомнился царскими мёдами. Окружающие хребты набиты железом, и по этой причине какие там грозы! По несколько часов не пропадает запах озона.

 В долине Чарыша нашёл месторождения иттрия, гадолиния и уникальное месторождение скандия! Наметилась огромная работа, но…пришёл «исторический» 1991 год. Мы, геологи, – люди сугубо государственные. Государство исчезло – и мы стали никому не нужны. Вообще-то и до этого развала  нельзя было похвалиться нашими зарплатами: весь полевой контингент, от техника до ведущего геолога, получал по 150-300 рублей в месяц. Кроме хлеба, молока, дешёвых консервов в магазине взять было нечего, а точнее – не на что.  А тут и вообще без работы оказались.
 
   Однако понравились мы одной частной компании, занятой на доводке гаражных построек, - у них зарабатывали до 50 тысяч в месяц, даже на рынок стали ходить. Жить можно было. Но не интересно!  И летом 1994 года я согласился на приглашение частной компании поработать в Хакассии главным геологом на золотом прииске. Вот здесь я увидел основу жизни Ельцинской России от корней…Грустно и тяжко!

    Но вот весной 2001 года  от Института геологии СО РАН собралась в Монголию группа геологов по приглашению межгосударственного  совместного объединения «Монголросцветмет»  («МРЦМ»). Задачей было обследование лицензионных  площадей, в числе которых и россыпные месторождения золота.  Специалистов по россыпям у них не было, и они по чьей-то рекомендации пригласили меня.

 Это был замечательный отрезок моего пути!  Мы нашли несколько месторождений россыпного золота, затем  – флюорита, два – железа, одно – меди с серебром.

     Но тут грянул международный экономический кризис, и все проекты на 2010 год были заморожены, а экспедиция расформирована. И я вновь поехал домой, в Новосибирск. Летом этого же года получаю приглашение  поработать в Эфиопии или Иране.

 Выбрал Иран. Как-никак, а какая-то доля тамошней крови во мне течёт: по семейному преданию, наш дальний предок был из ираноязычного племени аланов. Сентябрь – я уже в Тегеране. Группой в 10 человек жили в коттедже: по изгороди виноград вьётся, инжир радует спелыми плодами, во дворе – бассейн. Жара до 35 градусов и выше.  Тегеран – город зелёный внутри, а за его пределами – абсолютная лысина, и так до 90% страны. Работать легко, не нужно продираться сквозь кусты и рубить просеки. Вода – только из скважин. Было суперинтересно, так как начинали буквально с нуля.  Зиму проработали успешно. Летом – отдых, это объяснимо: при жаре в 60 градусов даже ушами шевелить тяжело.

     Люди….Боже мой, кого же благодарить мне, что по всему пути моему я встретил столько людей, которым не только последнюю рубашку, но и жизнь можно отдать. Повезло в школе.

 Повезло в Томском политехническом: преподаватели не были сухими учёными, они на учебных полигонах не жалели ни себя, ни нас, заставляя буквально носом рыть землю, предварительно показав, как это делается.  Их студенты всегда отличались от затеоретизированных  выпускников центральных вузов умением выделять природные уродства, где можно обнаружить скопление какого-то элемента.

   Мне повезло и со старшими товарищами в первые годы работы. Доброжелательность и высокая требовательность были основой жизни нашего отряда в 5-10 человек, месяцами не видевших никого, кроме друг друга.

      Места, где я бывал….Удивительные территории! Признаться нет такого места, куда бы я не захотел вернуться! …Кузнецкий Алатау. Мокрая тайга. Комары и мошка, а в июле – пауты, килограммами на километр. Но июль – это время цветения пучки и дягиля, основных компонентов таёжного мёда, а это такая прелесть, что на укусы таёжных паразитов можно не обращать внимания.

…Алтай заполнен туристическим центрами и базами. Гнуса практически нет. Звонкие, чистейшие, прозрачные ручьи и речки. Рыбалка!

    …Монголия.  У нас там была замечательная дружная семья, многие работали семейными парами и даже привозили на лето ребятишек. Посещая партии, я всегда возил мешок с конфетами, печеньем, фруктами, раздаривал их пацанам. Увидев мою машину, они уже издали пищали: «Овот! Овот!» («Дедушка!»). Там, в Монголии, родились стихи:

    На монгольские сопки опять опускается осень.
    Всё короче становится наш календарь полевой.
     Журавлиные клинья исчиркали нежную просинь,
     А на склонах стал модным окрас золотой.
 
    Щёки рыжих отвалов серебряный иней припудрил.
    Над Тул-гол поднимается клубами белый туман.
    Очень хочется сказку красивую тут же придумать
    Про любовь, победившую ложь и обман.

    Но несёт, но несёт меня жизнь ненасытная.
    Важных дел неустанно кружит колесо.
    И, конечно же, сказка умрёт ненаписанной –
    Время машет безжалостно острой косой.

    Дни летят, и идут чередой ночи длинные.
    Скоро снег одеялом пушистым укроет поля.
    Улан-Батор нас ждёт в кабинеты, пока что пустынные,
    Камералкой закончить нелёгкие наши дела.

    Но опять через полюс зимы время прыгает.
    Вновь весна распахнёт горизонт голубой.
    И бродяжья душа бригантиной под парусом выплывет
    В полный жизни и штормов сезон полевой.

               Продолжение на http://www.proza.ru/2019/03/03/1729