Наставники

      Скоро он придёт.
      Очередной и долгожданный праздник.
      День милиции.
      Молодые ждут из-за возможности получить листы картона с надписью «Благодарность» или «Грамота» от начальника. От большого начальника – «Почетную грамоту". Кто постарше - из-за небольшой, но премии. Ну а повыше, они ждут званий и медалей, а если и премии, то конечно не таких как у других. Побольше.
      Это те, кто в рядах. Те, кто из них выпал, но все еще изображает кипучую деятельность на ниве правопорядка, тоже ждут… Грамот и юбилейных медалек, купленных за свои, пенсионные, накопления. О том, что купили никто не узнает, а им приятно, что все думают, что о них помнят. Пусть хоть так, но на плаву. Но это не самое главное. Больше всего они ждут торжественного собрания и торжественного обеда. Или ужина. Ветераны ждут. Ждут повода пообщаться. Пусть раз в году, пусть между собой. Воспоминания о прежних заслугах под девизом: «А помнишь?!». Потому, как на пенсии все некогда, все бегом. Ладно если где-то вместе, да на работе, а на улице-то - мимоходом. Успеваешь спросить: «Как дела?». А поток дел уносит разными курсами - направлениями и только эхом слышишь: «Нормальнооо!».
      Гражданские, те кто не в рядах и не из рядов, тоже ждут. Ждут самого замечательного концерта всех времен и народов, концерта ко дню Советской милиции. Ни ко дню Российской милиции, ни тем более полиции. Неее!!! Ну режет это слово слух, ну режет. Отпугивает… «Милиция» - оно добрее…
      Сейчас как-то не так. Что-то не то. Посмотришь один из каналов телевидения и потом при виде полицейской машины возникает неодолимое желание скрыться. Подальше…
      А в жизни, общение с сотрудниками радости не добавляет.  Рейтинги о том какие они белые и пушистые, и о том, что их в усмерть любит и обожает население – фикция. Писать научились. Цифрами жонглировать тоже. По факту, ну не любят и не доверяют, и не помогают. Не всем конечно… Остались еще отголоски советской милиции, да пришли молодые и энергичные, мечтающие об эре милосердия, насмотревшиеся фильмов той эпохи неосознанного коммунизма. Пришли изменить мир, который изменил их.
      С детства мечтал стать милиционером. Как отец. Как дед. Как прадед. Учился и стремился. Достичь и помогать. Защищать… И даже когда пьяные милиционеры избили, поймав на улице вместе с другими ребятами, это желание не пропало, а усилилось. Почему? А назло! Чтобы таким как эти не было места в советской милиции. А после школы сразу же в отдел милиции. И уже на пороге – приходи после армии. Отслужишь и приходи!
      Потом было училище. Практика. Армия. Работа на гражданке – агрономом, управляющим. А затем внезапно и без спросов - командировка. Спецподготовка. А вернулся – выбрали. По профсоюзной линии.
      И начавшийся развал совхоза и намеченной жизни привел в милицию. Уже случайно. Без особого энтузиазма. Но с твердым убеждением впитанного из телевизора, что теперь, после развала СССР, и милиция будет другой – высокоплачиваемой, нравственной и идеальной.
      А я-то, как никто другой и был готов получать высокую зарплату за свою нравственность и подготовку! А подготовка была… Ну не Рэмбо и не Чак Норрис, но учителя были шикарные. До армии – победители в Союзе и Европе. А про победы тех, кто учил позже в газетах не пишут.
      Моя милиция началась с фразы: «В спецназ пойдешь?». И пошел. Правда на проверке, в спортзале, сломали ногу. Чтобы не выпендривался. А когда вернулся через три месяца, в этот же день получил форму и вечером, в качестве стажера, заступил на свое первое дежурство. 
      Вспоминая то, что есть и что было, могу сказать, что профессионалы уходили волнами. Волкодавов сменили матерые волки, их просто волки, потом годовалые, щенки… И все… а дальше как придётся. Как получилось. Как всегда…
      По сути образование дает базу, а опыт – жизнь. Неизвестно, что важнее. Вот приходишь со своим, пахнущим типографской краской, дипломом в новый мир, а тут жизнь. Она другая, совсем не та, что в книжке и в телевизоре. Как небо и земля. И чтобы легче было. Чтобы надежней и быстрей поставить в строй, кто-то придумал наставников. Пришел, а тебя отдают в надежные и цепкие руки опытного. И он тебя начинает натаскивать. Ибо он отвечает за то, что ты сделаешь. И сейчас. И в будущем. И если плохо - будет краснеть и прятать глаза. А если хорошо – то будет хлопать по плечу гордясь и уважая. Как отец…
      В спецназе – день за три. По жизни, а не по приказу. Не научишь сразу – завтра уже будет поздно. Спину закрывать будет этот, молодой и зелёный. И никто не знает, когда – завтра или сейчас. И как закроет, так и жизнь сложится.  Наставника и учителя…
      Моим первым наставником был Бондаренко Сергей. Научивший меня премудростям службы. Секретам и хитростям. Одно дело с оружием на «Ты», а другое дело слушать и понимать улицу. Учил не быть героем, а просто выполнять свою работу. Для людей. По-человечески. И ведь именно это ставилось на первое место. Сергей учил, что можно простить и отпустить. За мелочь административную. Если это не имеет последствий ни для кого. Человек потом вспомнит не раз добрым словом. Учил быть жестким с уродами: убийцами, насильниками и прочей мразью. Без разговоров и компромиссов…
      … но уже нет Сереги… Был Серега… Был Серега – забрала его дорога…  А из того спецназа нас осталось, что пальцев на руке…
      В моей жизни именно наставники: друзья, товарищи, начальники и коллеги – были институтами и университетами. Они учили. Денно и нощно. Рассказывая и показывая. Разъясняя на пальцах и личным примером.
      А потом после многих увольнений, ротаций и смен руководителей управления внутренних дел образовался вакуум. Профессионалов. Система начала давать сбои. И профессионализм потихоньку стали замещать увеличением продолжительности работы. На час. На другой. На выходной. Одного подразделения. Другого. Третьего. Увеличилось количество совещаний и их продолжительность. А показатели ниже и ниже. Вроде все работают, уже сутками. Без выходных. А показателей нет. А тут пришли военные. Открыли им двери настежь. А их из армии, а они в милицию. Со званьями. И в начальники. «Есть»! и «Так точно»! Умные и образованные. А кому такие подчиненные не понравятся? Начитанные и понимающие, вопросов не задающие… а улицу не знают. Не слышат они шаги на мостовой. А учить и не кому. Все уже ушли в другую жизнь…
      Тут то и вспомнили, о том на чем держалась Советская милиция. О наставниках. И понеслось… Сначала приказы о закреплении наставников за вновь принятыми и назначенными. Потом какие-то отчеты. Затем планы. Графики. Справки… Кипы бумаг. Серьезные лица. Многозначительные размахивания пальцем. Гневные удары кулака по столу…
      А работа вся ушла в написания бумаг. Отчеты важнее. Не будет бумажки – накажут, премии лишат, звания не дадут. А если что, в деле все есть. Вон какую работу провели!
     А работа ушла и растворилась в этой необъятной бумажной рутине. И канули в Лету наставники. Настоящие. А с ними потихоньку и ушел милицейский дух. А на его место просочился южный дух зеленных трав. Человечность заменила зеленная бумажка с не нашим президентом.
      Сейчас все борются с коррупцией. Составляют планы, пишут отчеты, даже кого-то ловят и даже кого-то сажают. Но все без толку… как гидра. Законы новые придумывают, изобретают схемы как всех одним махом… Неводом… Раз! И на берег… Да только или невод дырявый, или …
      После очередной смены власти в родном управлении и оргштатных мероприятий попал в доблестное подразделение по борьбе с экономическим преступлениями. После сытого и уютного управления «легкий труд» «на земле» показался адом. Днем работаешь, а ночью штудируешь и изучаешь законодательство, технологии и производство. Должность опера – маленькая и незаметная, а знания надо иметь как у академика. А искушений у опера – не счесть. Много всего бывает. И хорошего, и плохого. И правильного, и не правильного.
      А наставником стал Саныч. Его никто не назначал. Просто он был начальником. Он был родным суровым отцом.
      А служба в должности опера закрутилась через неделю. Начальник вневедомственной охраны подошел и попросил:
- Слушай! Тут магазин хотим поставить на охрану, а у них охранники не лицензионные. Ты сходи их проверь. Шуганешь, а они сразу ко мне прибегут.
      Ну и пошел. А пока спрашивал, кто охраняет и как, хозяин прямиком к начальнику отдела: «Крышу предлагает. Денег требует». Ну и предложили сразу уйти по-хорошему. Без разбора.  Пока суть да дело, пока разобрались, недели две прошло. Но осадочек, как говорится, остался… С учетом того что никто не знал меня до этого – определили в разряд нехороших милиционеров… А ровно через год… В общем проверил этот магазин со всей пролетарской ненавистью. По закону. А когда хозяин побежал жаловаться его никто уже не слушал, потому как знали – «Брешет». И это по-людски.
      По-человечески тоже по-разному бывает. Случаев-то много было. И подарки предлагали, и долю в бизнесе, и много чего другого, но вежливо отводил «руку, дающую» в сторону. И теперь мою руку не отводят в сторону, а жмут и говорят: «Спасибо». Хотя господа от власти, как-то сказали: «А надо было брать»!
      Но у меня был учитель, который был рядом. И помогал, и наставлял, и требовал, и учил.
      Ну не было у нас коррупции! Не было! А все ее происки и попытки прорасти пресекались наставником.
      Тут перевелся к нам новый сотрудник. Со стажем работы в БЭП. Из столицы. Неплохой, даже замечательный парень. На своей машине. Веселый. Компанейский. Грамотный. Учить не надо – еще сам поучит. А тут волна краж автотранспорта. Машины угоняли, а затем через автомагазины запчастями распродавали. Один магазин и попал под подозрение. Пошли проверять. Проверили. Ничего не нашли. Попрощались и ушли. Тут время обеда. Покушали кто-где и вернулись на работу. А столичный товарищ с двумя пакетами. Ну начальник у него и спрашивает:
- Что в пакетах?
- Да так, запчасти купил для машины.
- Где?
- Да в магазине, что проверяли.
- Я спрашиваю где чек?
-Какой?
- Из магазина!
- А я его выбросил.
- Сотрудник БЭП выбросил чек?!
- Ну и что?! – рассмеялся опер и попытался пройти за свой стол.
- Подожди! - Саныч посмотрел, на пытающегося спрятать глаза опера, - Все собираемся и пошли!
- Куда?
- В магазин!
      И всем отделением, бросив все дела, пошли в автомагазин. За все реже и реже смеющимся опером. Возвращение в магазин напугало и хозяина, и продавцов. Пакеты с запчастями были возвращены в магазин. Опер заикаясь извинился. А шеф сказал:
- Если еще раз узнаю, что Вы кого-нибудь из сотрудников будете так благодарить, поверьте – найду тысячу законных способов закрыть Ваш магазин. Чтобы это было в первый и последний раз.
      И мы ушли. А наследующий день весь отдел милиции смеялся, показывая пальцем на коллегу. Красно-буро-белого. Волнами. Да и предприниматели благодарностей себе больше не позволяли.
      Зато, когда грянул дефолт и во многих милицейских семьях просто не было чего кушать, бизнесмены и предприниматели, молча привозили и оставляли в отделе милиции сахар, крупы, макароны и консервы. Без обязательств и просьб. По-людски…
      А праздник придёт. Ну куда ему деваться. И придут на него те, кого пригласят. И вручат им грамоты и медальки. Может и по пакету с бутылочкой.  И вспомнят как служили Родине советские милиционеры. И вспомнят, через мать, создателя теперешней полиции. И будут оглядываться в поисках тех, кого забыли пригласить…
      А год пройдет быстро…