2. 2. За одной партой

Про дружбу Вишни и Котика знали все, да они ее и не скрывали ни от кого. Но никто не подшучивал и не дразнил их. Отчасти из-за того, что это действительно была дружба, отчасти же по той причине, что они не обращали на редкие шутки никакого внимания. Шутки от этого сдувались и исчезали, а новые не появлялись. Их совместный приход в школу, ставший довольно частым явлением в последнее время, если и не прошел незамеченным, то и пересудов и насмешек не вызвал.
Кто и с кем сидит в классе — результат исключительно запутанного процесса со множеством случайных факторов, как внутренних (сложные отношения внутри группировок, часто переигрываемые вплоть до перемены знака), так и внешних (власть учителя). Проследить, почему именно такие пары сидят за партами, чаще всего практически невозможно. Как бы то ни было, Котик обычно сидел за четвертой партой в левом ряду, деля ее с Валеркой-Поварешкой. Вообще-то его фамилия была Котелков, но, как известно, в котелке помешивают чем? Поварешкой! Не то чтобы Котик сильно дружил с Поварешкой, но так уж сложилось исторически. А Вишня сидела за третьей партой в центральном ряду, вместе со своей тезкой, хохотушкой Настей-Мухой, Мушинской. Котику прекрасно были видны ее плечо, левое ухо и иногда, когда она поворачивала голову влево, слегка курносый профиль. Если бы кто предложил ему сидеть вместе с Вишней, он бы, сперва придя в себя от такой странной мысли, наверное, отказался бы — ведь тогда он не будет ее постоянно видеть. А уж она бы на такое предложение только хмыкнула бы презрительно и отвернулась, даже не удосужив спрашивающего ответом.
Начинался новый курс физики, который включал лабораторные занятия в специальном кабинете. В отличие от прочих уроков, лабораторный класс был закрыт на перемену, и по звонку на урок все собрались толпой перед дверями кабинета. Учитель физики, пожилой еврей Леон Маркович, невысокий, плотный, с клочками седых волос, торчащими отовсюду — из ноздрей, ушей, из-под ворота рубашки, — распахнул дверь класса и, сильно грассируя, сказал:
— Добр-р-ро пожаловать в хр-р-рам науки!
Самые активные ломанулись в двери, посмотреть, что же там такого святого, в этом хр-р-раме. Ворвавшись в кабинет, первые ряды застопорились. На партах стояли ящички, по стенам — шкафы с загадочными приборами, какие-то колбы и реторты, пучки проводов.
— Внимание, пока не садитесь! — раздался неожиданно громкий голос Леона Марковича.
Все с интересом на него посмотрели.
— Рассаживаться на моем уроке будете так, как я скажу, чтобы все участвовали в процессе.
И невысокий физик стал зачитывать фамилии по парам. Недоуменные перешептывания послышались в притихшей толпе. Поглядывая хитроватыми глазами из-под очков, седоватый купидон Леон Маркович безошибочно соединял пары. Муху он усадил с Коброй — неудивительно, они выставляли свои не очень-то и существующие отношения напоказ. Котик оказался за одной партой с Вишней — тоже невелик секрет Полишинеля. Но другие фамилии, произнесенные вместе, вызвали стыдливый румянец и едкие смешки.
— А почему вы нас пересадили? — рискнул озвучить всеобщий вопрос Кобра, не страдающий излишней скромностью и пиететом по отношению к кому бы то ни было. Коброй он стал за круглые очки и непобедимость в драке, благодаря потрясающей реакции и стремительным резким движениям. Все согласно закивали: хоть купидон и бил наверняка, многим не понравилось внешнее грубое вмешательство в их хрупкие, часто существующие только в мечтах отношения.
— Видите ли, мои дорогие, — Леон Маркович взобрался на кафедру, и его было почти не видно из-за многочисленных стеклянных и эбонитовых приборов. — Мы сейчас начинаем изучать электричество, практическую часть. И я хочу, мне надо, чтобы все участвовали в моих уроках, а не только кучка отличников. Практические занятия по электричеству могут любому из вас, а не только отличникам, однажды пригодиться в жизни. Или даже спасти эту самую жизнь. Поэтому я сажаю так, чтобы каждая пара была приблизительно равной силы. Понятно?
Многие закивали, но Кобра снова возник:
— А почему именно так посадили?
Хитрый блеск очков за приборами на кафедре:
— Ну уж как получилось, так получилось… Возражения есть?
Возражений высказано не было.
— Ну вот и отлично! Тогда начинаем практическое занятие.
Он водрузил на кафедру амперметр и начал объяснять принцип его работы и схему подключения.
Котик не слушал. Он это все давно знал — учебник по физике был прочитан на год вперед. Он смотрел направо, на такой близкий профиль, на рыжую челку, прикрывающую лоб. Он смотрел, не мигая, мысли уносились вглубь, в голове звенела пустота. Удар острым локтем в бок вернул его к реальности. Вишня строила страшные глаза и подбородком указывала на кафедру — мол, давай, слушай, все равно тебе придется с этими проводами и стрелками разбираться. Котик сглотнул набежавшую слюну, открыл чистую тетрадку и аккуратно вывел: «Физика, лаборатория». Потом стал слушать Леона Марковича, который очень интересно рассказывал про ток и напряжение.
Вдруг Котику померещилось какое-то движение на столе. Он посмотрел вниз: его тетрадки не было, а Вишня что-то увлеченно, высунув кончик языка, писала в своей. Присмотревшись, он понял, что пишет Вишня в его тетради, и даже не пишет, а рисует. Она обводила надпись «Физика, лаборатория» цветами, сердечками и сложными узорами.