Иринка-большая 2, или Вращение Земли

И тут я узнаю, что Иринка-большая рассталась с парнем. Добрые люди сказали.
А мы отрабатываем новый танец в паре. И что-то ничего у нас не клеится в танце, то ли я так волнуюсь от новости, то ли Иринка нервничает. Ну, кое-что всё же получается хорошо – хорошенько поссорится.

-Некоторым не мешало выучить: где право, а где лево, - ледяным тоном говорит прекрасная Иринка. Эта фраза для меня, это я перепутал, куда повернуться.
«А некоторым не мешало бы похудеть», - хочу сказать я, но сдерживаюсь в последний момент. Во-первых, это подло. Во-вторых, это больное место Иринки. В-третьих, ей не надо худеть, она и так великолепна в своей нынешней форме.

И эта прекрасная форма, при очередном повторе комбинации и выходе на поддержку, вдруг выскальзывает у меня из рук. То ли я устал, то ли кто-то слишком вспотел. Иринка едва не падет на пол, то есть - падает, но успеваю в последний момент её перехватить и почти бережно положить на пол. Но всё равно, слышен глухой стук. «Прости», - говорю. Но Иринка даже не смотрит в глаза: «Иди нахрен, Сырожа!» Она выходит из зала.

Г.И., глядя на меня с упреком, язвительно улыбается. «Галина Ивановна, пожалуйста, поставьте меня с другой партнёршей», - умоляю я. «А Иринку я с кем поставлю?»

Это правда, мальчишек у нас не так уж много. А уж тех, кто смог бы поднять Иринку… да что же такое-то! Да Иринку любой поднимет! Правильно говорит Г.И., поднять можно любую партнёршу, если она правильно «соберётся». Дело не в ней, дело во мне. Просто я злюсь. Оказывается, можно так сильно злиться на человека, который при этом тебе очень-очень нравится.

Иринка возвращается и садится далеко от меня. Все пары работают, мы сидим. Дуемся. Наконец я отхожу, пытаюсь поймать Иринкин взгляд. Она демонстративно отворачивается. Ну и чёрт с тобой!

Смотрю, смотрю, как аккуратно Женя делает поддержку с Леной, а Вова красиво смотрится с Юлей. У меня так никогда не получится. И мне никогда не стоять в первой линии. И, все-таки, я танцую в основном составе. Случайно, в зеркале мой взгляд сталкивается с Иринкиным. А вот, фиг тебе, не отведу взгляда! Она пытается сдержаться, нахмуриться. Но мы оба расплываемся в улыбке. Ирина делает знак головой: «Пойдем работать?» Киваю.

А после репетиции я провожаю Иринку и Г.И. домой. Длинная-предлинная улица Пушкина. Иринка живёт дальше. Мы остаемся вдвоём. Мило болтаем. Возле дома Ира прощается. Я останавливаю её. «Может, сходим куда-нибудь?» Иринка замирает, а потом говорит: «Только не надо меня жалеть». И сразу, будто поняв, что наш разговор окончен, начинает лаять собака. Лай заглушат любые мои слова. Ира уходит.

Ладно, подождём. Я буду стараться, я отработаю все танцы. Я стану замечательным, идеальным, лучшим. Я делаю зарядку, я пашу на репетициях, сдаю все зачеты и экзамены досрочно, пишу стихи аккуратным почерком, я жду какого-нибудь сигнала: когда будет можно…

Однажды мы веселой компанией идем в биллиардный клуб в здании бывшей швейной фабрики. Для меня главное - веселая компания, а ещё то, что Иринка пошла с нами. Берем стол на два часа. Какой-то человек, высокий, коротко стриженный подходит к нам, представляется совладельцем клуба, Сергеем, дает нам советы по игре. Меня вообще люди с этим именем напрягают. Они лезут в рассказы, в компании, хотя их никто не просит. А наши глупые девушки улыбаются этим типам. А эти типы показывают им, как правильно нужно взять кий, как правильно встать, при этом деликатно приобнимают наших девушек за талию. При этом Иринка смотрит на меня и смеётся.

Я устал ждать. Я готов. Я надеваю лучший и единственный костюм. Я покупаю букет роз. Сажусь в автобус. Иду к дому Иринки, вот поворот на улицу, где она живет. Навстречу мне выезжает машина. За рулём Сергей, а рядом Иринка. Быстро отворачиваюсь. Надеюсь, они меня не заметят. Вроде бы, судя по шуму мотора, шуршанию шин, я не узнан. Сергей и Ирина сворачивают на улицу Ленина и уезжают неизвестно куда.

Я чувствую вращение Земли. Кружится голова.

Я пришел домой и написал в дневнике: «Бежать с этой планеты. Какого хрена бог придумал чувства? Можно прекрасно обойтись без них. Холодный ум, холодный космос. Отправьте меня к далеким мирам, одного. Всё равно я никому не нужен на этой планете. Моё тело – моя смирительная рубашка. Моя страна – палата. Моя Земля – сумасшедший дом. А я хочу видеть цвета слов, вдыхать запахи букв, воспитывать детей, рождающихся из апельсинов, кричать земляничным соком и пукать озоном. То есть – хочу невозможного. Сейчас допью чай и побегу из этой галактики, из этого «решетовидного» (Джеймс Джойс, «Улисс», стр. 484) млечного пути».

Сергей Решетнев ©