Развод по-украински

                9 ноября 2017 года            
Обычное рабочее утро, которое не предвещает никаких сюрпризов. Я иду пешочком свои привычные три километра, и по пути, как обычно, созваниваюсь с сыном (он теперь живет отдельно).
   - Приветик!
   - Привет! Как делишки?
   - Бегу на работу!
   - Как на праздник?!!
   - Ну, конечно!
   - Я тоже. Удачного дня!
    - Тебе тоже!
   Разговор, вроде бы, ни о чём.  Оба торопимся. Но эти несколько фраз много говорят и мне, и сыну. Раз собираемся на работу, значит, здоровы, если шутим, значит, настроение нормальное. Всё, я на целый день спокойна. После работы снова общаемся, но уже подольше.
   Сегодня среда, у меня главный день недели, когда торговля идёт более – менее оживлённо: выходят три газеты с телепрограммой, а их покупают лучше, чем обычные газеты. А те покупатели, которые идут ко мне за газеткой, зачастую покупают еще и кроссворды. Так что в среду мне приходится именно работать, а не устраивать «избу-читальню», как я называю дни, когда покупателей нет, а я сижу и читаю прессу.
   Привезли газеты. Какое счастье, что мне теперь по средам привозят их прямо на рынок! Все же двести газет – это довольно приличный вес. И таскать мне столько тяжеловато…
   Я принесла из модуля, в котором оставляю свой товар, шесть тяжелых пакетов, столик, раскладной стульчик. Раскладываю на половине квадратного метра стола множество кроссвордов, журналов так, чтобы их было видно.  Газеты развешиваю на придуманное мной устройство из картонки с резинкой типа тремпеля. Закрепляю обычными бельевыми прищепками.
   В это же время начинают подходить постоянные покупатели. Я уже знаю, кто что у меня покупает. Некоторые, протягивая деньги, мне так и говорят:
   - Мне, как обычно!
    Кое-кто из мужчин пытается меня «экзаменовать»:
   - Вы помните, что мне нужно?
   И когда я подаю нужную газету, они удовлетворенно улыбаются:
   - И правда, помните! Спасибо!
   Обычный рабочий день, у меня хорошее настроение. И вдруг звонок по мобильному:
      - Мама я в милиции! – в трубке раздался плачущий мужской голос. Мне показалось, что это голос сына.
   Номер скрытый.
   Меня как кипятком окатило! В какой милиции?!! Почему в милиции?!! Он же шёл на работу!
   В это время на правильном украинском языке мне представился сержант милиции такой-то (не запомнила как его зовут):
   - У Вашего сына не было приводов в милицию? – спросил он меня. Разговаривать он со мной продолжал по-украински. У меня где-то в глубине сознания мелькнуло: почему не по-русски?!! Ведь если ты из органов власти и знаешь оба языка, то принято говорить с собеседником на том языке, на каком он беседует с тобой. У меня даже было желание спросить его об этом. Но решила не злить, а выяснить, как же Славик вместо работы попал в отделение милиции.
   - Приводов в милицию не было. А что случилось?
   - Произошел инцидент, Ваш сын ударил Волошина Виктора Ивановича, а он, на беду, очень неудачно упал, и сейчас находится в реанимации в тяжелом состоянии. Вы можете разговаривать так, чтобы нас никто не слышал?
   Я поняла, что дело пахнет деньгами… Скорее всего, большими деньгами! Отошла в сторону. А мой собеседник продолжал:
 -  Родители потерпевшего требуют возбуждения уголовного дела. Я им предлагаю решить всё мирным путём, не портить Вашему сыну жизнь.
   В это время к моему столику подходят покупатели. Мне пришлось подойти отпустить их, не прерывая разговора. На мне, видимо, лица нет, поэтому со мной не шутят, не заговаривают. Молча берут газеты и уходят.
   Сержант продолжает уговаривать меня на слишком правильном украинском языке, как будет здорово, если все решится, не доводя дело до суда. Наконец я не выдержала:
   - Сколько это будет стоить?
   - Пятьсот долларов. И деньги нужны срочно! Вы можете сейчас уйти с работы?
   Я мысленно прикинула: пятьсот долларов это почти тридцать тысяч рублей! Откуда у меня такие деньги?!! И я об этом так и сказала:
   - Я пенсионерка! Откуда у меня столько?!!
   Собеседник заюлил:
   - Ну, хотя бы дать задаток родителям, чтобы они забрали заявление! Сколько у Вас есть?
   - Дайте мне телефон родителей, я хочу с ними поговорить.
   Почему-то он начал снова объяснять мне как хорошо, как здорово будет, если заявление заберут, и дело не дойдет до суда… На мой вопрос о родителях не ответил…
   - Хорошо, тогда могу я поговорить с сыном?
   - Да, конечно!
   И связь прервалась. Я подумала, что идет обработка Славика, чтобы он правильно со мной разговаривал. Чтобы уговорил найти деньги. Через  пять минут мне надоело ждать, и я перезвонила на телефон сына.
   - Да! – ответил мне Славик. Голос был спокоен. – Приветик! Ты что-то хотела? Я тут занят немного.
   - Ты где? – почувствовав себя глупо, спросила я.
   - Как где? – удивился сын. – На работе! Где же еще?!!
   Фух! Я прямо физически ощутила, как плита, которая меня придавила до этого, с меня свалилась! Ё-моё! Я ведь такая, вроде бы, не глупая женщина, начитанная! И про разводы по телефону читала! А вот так почти попалась! Думаю, что расчет здесь идет на состояние шока, поэтому «сержант» так меня торопил, чтобы я не успела опомниться. Скорее всего, дальше мне было бы предложено положить деньги на такой-то счет в банке. А вот тут был бы второй прокол (первый – с языком, на котором со мной «розмовляли»). Дело в том, что карточной системы у нас пока нет. Поэтому у меня естественно возник бы вопрос, почему на карту? Скорее всего, и звонили с территории Украины, потому что наша милиция вряд ли стала бы со мной разговаривать на чистейшей мове.
   - Да-а, мама!  - посочувствовал мне Славик. – Представляю, ЧТО ты пережила! В следующий раз, если такие звонки будут, сразу звони мне! А то он так тебя мог до инфаркта довести!
 Да уж! Бывают же такие разводы!
А моя соседка, торгующая конфетами, услышав мою историю, рассказала свою:
   - Через год после смерти мужа мне вот так же позвонили: «Ваш муж убил человека. Чтобы замять это дело, нужно тысячу долларов» Я говорю: «Не вопрос! Идите на такое-то кладбище, и там всё мужу объясните. Он вам обязательно заплатит». Они удивились: «Почему на кладбище?» «Да потому что он умер!»