Аннотация.
Боец ДПНИ Стас Каланчин по прозвищу Сохатый попадает в неприятности и его переправляют в Украину, залечь на дно. Оказавшись в Киеве, Стас получает возможность поработать в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Решив, что за Периметром ему будет спокойнее, он берёт добытый по дороге автомат и под видом научного сотрудника пересекает границу в другой мир, даже не подозревая о том, насколько он там задержится.
Часть 1. Суета сует.
Глава 1.
Мы сидели в кафе, которое уже стало почти родным. Сидели в тишине, угрюмой тяжестью повисшей над деревянными плашками облицовки кабинки. Я молча смотрел в стол, Леший комкал и без того мятую бейсболку, щуплый Коршун ёрзал от нетерпения, но всё же молчал.
- Так, Чапай тут придумал кое-что. А не пойти бы тебе к кому-нибудь, например, к Стелле, пересидишь дней там несколько. У нее надёжно, ручаюсь, эти о ней не знают. А я пока думать стану, что с тобой делать. Боец ты проверенный, таких терять нельзя.
- Погоди, Леший. А кто такая Стелла? Я же её в лицо не знаю, не встречались.
- А, ну да. Короче, я с ней созвонюсь, а ты приходи в парк на дальнюю аллею, где столбы старые стоят, фигурные. В конце лавочка есть, единственная под дубом, вот на ней и сиди, она тебя там найдёт. Мобилу тебе Коршун принесёт через полчаса. А пока посиди, кофий погоняй.
- Хреновые перспективы, а? Ну отсижусь я у этой Стеллы, а дальше? Этот урод же так просто не отстанет.
- Тут ты прав. Напрямую мы его давануть не можем, развелось тварей, как вшей, но кое-какие мысли у меня есть. Короче, побудь пока в отпуске, а я сам на связь выйду. Идёт?
- Идёт. Спасибо, Леший.
- Да ладно, как бы громко не звучало, мы своих не бросаем. Ты нам нужен, нет резона тебя топить, чай, не разменная монета. Ладно, Сохатый, я пошёл. Смотри, на улицу не суйся, тут сиди.
- Бывай, Леший.
- Я позвоню.
Я посмотрел в кофе. Капучино. Сливки украшены чем-то, может, карамелью. Такого поворота событий я, конечно, однажды ожидал, но не так скоро. Чтоб им вымереть, как мамонтам, уродам, да поскорее. Поналезли отовсюду, а нам карауль. Я стукнул от досады кулаком по столу, чашка звякнула на блюдце. Не хватало ещё бегать от этих скотов. Хотя ДПНИ и большая организация, но законы всё равно против. Допив кофе и прожевав булочку, я откинулся на тёплую стенку и стал ждать.
Коршун обернулся даже быстрее. Буквально влетев в кафе, он шлёпнулся на лавочку напротив и выложил на стол телефон, «Нокию» какую-то, из дешёвых, и зарядку к ней.
- Во, мобила простая, зато приём стабильный, хоть у негра в жопе, ха! И номер чистый, отвечаю.
- Привет Лешему, а я пошёл. Не скучайте без меня тут. Ты погоди, куда соскочил, посиди минут несколько. И вообще, кончай спешить, Коршун, степеннее будь. Бывай!
- Бывай!
Выйдя из полуподвального кафе, я поплотнее запахнул куртку и пошёл вдоль проспекта. Небо затянуло тучами, под ногами шлёпалась желто-серая масса талого снега. Время ещё было, и я пошёл к стоянке такси. До встречи нужно было забрать кое-что из тайника, раз уж пошли такие дела. Как назло, на стоянке была только одна машина – грязная вишнёвая «девятка». Примостившись рядом с водителем-пенсионером, что-то недовольно прошамкавшем, я сказал «к промзоне» и откинулся на сиденье, жалобно скрипнувшем в ответ. Водитель, близоруко всматривающийся в дорогу сквозь стекло, пару раз пытался завязать разговор о проблемах бытия – невыплате пенсий, вынужденном калыме на дороге, еще о чём-то, но я был глубоко погружен в свои мысли. Оставив, в конце концов, меня в покое, он обиженно замолчал и ворчал уже в сугубо одностороннем порядке, поминая сложности жизни.
Город жил своей суетливой жизнью. Нас то и дело обгоняли более шустрые машины, некоторые подрезали, кого-то подрезал и мой таксист – я так подозреваю, не из вредности, а по причине крайней степени невнимательности к происходящему. Он, может, и не видел, что есть светофоры и что они даже работают, но другим-то от этого ничуть не легче. В общем, ехать было не весело, но и не скучно. Меня то и дело подбрасывало на сиденье, давая возможность ощутить его неприятную жёсткость всей пятой точкой.
Попетляв по улицам и проспектам, старик, наконец, выехал в пригород и как-то неожиданно встал, приткнувшись к бордюру за остановкой. Пристально и вопросительно посмотрев на меня, он что-то сказал, я так и не разобрал, что, но намёк был очевиден. Вытащив из кармана портмоне, я отсчитал три сотенные купюры и, положив их на панель под лобовым стеклом, вышел наружу.
Пакостный дед остановился как раз в большой луже, и я с ходу погрузился в неё по щиколотку. Затейливо выматерившись, я отскочил в сторону – «девятка» резво рванула назад, обдав обочину волной жидкой грязной массы. Попинав чистый ещё сугроб, я оставил в нём часть грязи с ботинок и пошёл вдоль киосков в сторону промзоны.
Когда-то здесь вовсю кипела жизнь, завод строился и давал продукт, сейчас же большая его часть бездействовала. Раздолбанная тяжёлыми грузовиками дорога после промышленного бума так ни разу и не ремонтировалась, являя собой в это время года нечто невообразимое. Я шёл по её обочине, прижимаясь к забору – там сохранилась прошлогодняя трава и потому было чуть меньше слякоти, чем в остальном мире вокруг. Слава Богу, по дороге сейчас никто не спешил, иначе мне неминуемо пришлось бы принять грязевой душ. Миновав несколько крохотных подрядных фирм с кичливыми названиями, я прошёл сквозь проржавевшие ворота старого складского комплекса и направился вдоль длинного одноэтажного здания без окон.
Слева ржавел под открытым небом небольшой козловой кран, с которого давно сняли и двигатели, и тросы – осталась лишь рама на колёсах и пустая кабина, да вросший в грязь неподъёмный крюк. Рельсы давно утонули в траве, местами на них лежали трухлявые кучи шпал, так и не доведённых до укладки. Пройдя сквозь лабиринт ржавых конструкций, уложенных в соседнем пролёте под гораздо большим краном, я вышел к цилиндрическому кирпичному строению, похожему на небольшой гриб. Отодвинув ржавый толстый лист в сторону, я вытащил из трубы грязный свёрток.
Размотав неопределённого цвета тряпку, я достал плотный пакет, из него – ТТ и три магазина, а так же пригоршню патронов. Наскоро зарядив их, я с мрачным удовольствием оттянул затвор, отпустил, рамка с тихим щелчком встала на место. Убрав пистолет во внутренний карман стволом вверх, я рассовал магазины по карманам, замаскировал тайник и пошёл дальше.
Следующее строение, которое я посетил, было длинным складским помещением. Подпрыгнув и зацепившись за остатки лестницы, я подтянулся и залез на площадку, тянущуюся вдоль рельсов мостового крана. Пройдя по ней некоторое расстояние, я подошёл к одному щитку, перегнулся через проём внизу и вытащил из него ещё один свёрток. Вскоре на свет показала рубчатый бок граната Ф-1, тут же переправленная в очередной карман. Избитый мной накануне обезьян занимает видное место в здешней стайке других обезьянов, и я был готов ко всему.
Покидал склад я другим путём. Обойдя нестройные ряды всякого неопределяемого хлама, я перемахнул через забор и оказался на краю санитарно-защитной зоны. Впереди открылся грязный, продуваемый всеми ветрами простор, местами пересечённый линиями трубопроводов различного диаметра. Подойдя к опоре одного такого, тянущегося на ту сторону на высоте метров десяти, я быстро взобрался по ней на обслуживающую площадку, а оттуда – на самый верх трубы. По краям здесь тянулся тросик на частых опорных стойках. Держась за него, я двинулся вперёд.
Внизу проплывала бурая заболоченная равнина. Недавно ещё это было подо льдом и снегом, но сейчас здесь одна сплошная топь. Вот появился и исчез позади канал сточных вод с выложенными бетонными плитами откосами. На берегу сидели рыбаки и, соответственно, рыбачили, хотя я бы не рискнул заниматься этим здесь, в настолько заражённой всем, чем только можно, воде. Завод, хоть и не давал былой выработки, всё же не стоял совсем и исправно сбрасывал всякую дрянь в ближайший водоём артериями таких вот каналов.
Миновав, наконец, СЗЗ, я без труда слез обратно на землю и пошёл вдоль дороги. По другую сторону потянулись кварталы блочных пятиэтажек, вдоль которых ночами стояли труженицы постельного фронта. Сейчас был не сезон, и по тротуарам шагали лишь обычные незапоминающиеся прохожие. Один раз мимо проехал милицейский «УАЗ», прогнав по организму волну адреналина. На небе, наконец, вышло из-за туч солнце, и я впервые за сегодня улыбнулся его лучам.
Время подходило к обеду, и я, дойдя до перекрёстка, свернул в сторону заводской проходной. В город мне соваться сейчас совершенно не резонно, там наверняка не одна пара глаз пялится в пространство в поисках моей персоны. А вот хрен вам! Я тоже не пальцем и не палкой делан – истинный гражданин государства Непал, ха!
По дороге справа проезжали автобусы, один раз прогремел трамвай. Я шёл с накинутым на голову капюшоном, что при нынешней погоде не могло вызвать подозрений. Даже штаны пришлось опустить на всю дину поверх берцев, хотя в таком положении они пачкались очень быстро. Подмигнув идущим навстречу (наверно, студентки возвращаются с производственной практики) девушкам, я машинально прижал к телу тяжёлое содержимое карманов и лишний раз ощутил скрытые могучие резервы. С пистолетом нас уже двое, с двумя запасными магазинами – четверо, а с гранатой вообще толпа.
Приготовив липовый пропуск, сделанный в «Фотошопе» на всякий случай – у меня целый набор таких – я без проблем миновал ленивых охранников и направился в сторону ремонтно-механических цехов. Вскоре дорогу перегородил тепловоз с солидным составом, по своему загадочному графику решившему устроить перерыв именно в этот момент. Я с разбегу запрыгнул на сцепку двух полувагонов и соскочил на другую сторону, бывали препятствия и посолиднее. Возле столовой курили несколько рабочих с руками и лицами цвета вороного крыла (не моются они там, что ли?), я обошёл их и проник внутрь.
В зале было много свободных столов – обед только начался, ещё не все пришли. Набрав еды на полтысячи, я помыл руки, поставил поднос на поцарапанную полировку стола и приступил к трапезе. Я уже заканчивал, когда в зал вошли три мента и что-то заказали на кассе. Сдав посуду, я вышел на улицу и пошёл по направлению к другой проходной, потому как от неё было ближе к парку. В кармане неожиданно выдал стандартную мелодию телефон. Номеров в памяти, конечно, не было.
- Да? – спросил я.
- Это ты?
- Он самый. Здорово, Чапай.
- Ты сейчас где и как?
- С обеда иду, на з… там, где батя твой в прошлом месяце движок увёл.
- Понял. Короче, сссс… статуя наша сейчас дома, на месте будет в два. Потянешь?
- Легко. Как там оно?
- Да так же. Бандерлог главный в жопе волосы рвёт, а хулио толку?
- Поделом ему.
- Кто ж спорит. Ну ладно, будь осторожнее. Мобилу глуши, связь ежедневно с времени нашего прошлого пития у Лёхи и до… до номера тачки лоха того, с рынка. Понял?
- Да.
- Конец связи.
Выключив телефон, я уронил его в карман и легко бегом пересёк насыпь с железной дорогой поверху. И почти сразу выскочил на давешних ментов, которые что-то грузили в «УАЗ» из «КАМАЗа» без водителя. Они меня не видели, я выскочил по другую сторону грузовика. Лишь один в последний момент поднял голову и, кажется, заметил мои манёвры. Я переместился за бетонный столб у забора. Блин, так и есть – мусор прошёл к кабине «КАМАЗа».
Он, кажется, хотел что-то сказать, да только не успел. Я метнулся вперёд и рубанул ему ладонью по шее. Удар был отработан на многих противниках, и страж непорядка свалился без сознания. Оттащив его под куст, я бросил сверху его АКСУ и уже собрался уходить, как вдруг услышал шаги – пропавшего искал товарищ.
Ситуация повторилась ещё раз, а потом и ещё, даже смешно как-то. Три серых тела в погонах лежали рядком у забора, любо-дорого взглянуть. Забрав у них удостоверения, я побросал их в колодец. Туда же отправились дубинки и ПМы. Комплект наручников я забрал себе, а затем, недолго думая, повесил на шею и автомат. Запасной магазин был лишь один, ну и ладно. АКСУ – машина короткая, при моём росте утаить такой под курткой можно без труда. Взяв одну из раций, я легко бегом по задворкам цехов достиг следующей проходной. Аккуратно перемахнув через ограду, я затаился. Кажется, меня не заметили. Я достал рацию и, покрутив настройку, поймал волну местной охраны. Нажав клавишу, я быстро и чётко проговорил: «Говорит Москва! Ментами произведено хищение возле АБК цеха С-3, за насыпью. Налетайте, пока они в отключке», после чего протёр рацию, вынул батарею и зашвырнул всё в кусты. Охрана, как и весь завод, находится под местным авторитетом Цезарем, пусть теперь бодаются на здоровье.
* * * * *
В парке было немного чище, чем в других местах, по которым меня сегодня носило. Я не спеша прогулялся по аллее, хотел даже купить и съесть мороженое, но вовремя вспомнил – куртку теперь фиг расстегнёшь, не показав миру автомат. Ситуация-с.
Место встречи я нашёл без труда. Положив на скамейку сорванный со столба лист с каким-то объявлением, я сел на него и погрузился в раздумья. Дорога моя теперь не просто петляла, она выписывала такие кренделя, что сам диву даюсь. Надеюсь, это ненадолго, покидать город мне совсем не хотелось.
- Привет! Где здесь можно увидеть живого лося, не подскажешь? – откуда-то сверху прозвучал довольно приятный женский голос.
- Привет… - я поднял голову и встал. Передо мной стояла весьма симпатичная брюнетка в берете, пальто и на шпильках. – Живого лося? Возле стеллы водятся, говорят.
Я импровизировал на ходу. Леший ни о чём таком не предупреждал, зараза. Но какова конспираторша! «Живого лося» ей подавай!
- Ну тогда ещё раз привет. – она чмокнула меня в щёку. – Пошли, ни к чему тут задерживаться. Изображаем влюблённую пару, ты как, не против?
- С такой барышней только за.
- Ну и прекрасно. Ты чего такой скованный?
- Да так, с погонами повздорил, отдыхают.
- Вусмерть?
- Я ж не дурак совсем. Полежат, очухаются.
- А под курткой что несёшь? Больно характерно выпирает.
- Ужели и выпирает? Прямо сейчас взять и показать?
- Валяй.
Она прижалась ко мне, приобняла. Я потянул молнию вниз. Стелла запустила туда руку, поводила, улыбнулась так, что я малость обалдел.
- Это то, о чём я подумала?
- Оно самое.
- Да, Леший говорил, что ты отморожен, но я не думала, что настолько.
- Пошли уже? Не охота мне тут гулять, сама понимаешь.
- Пошли. Здесь недалеко. На такси нет смысла светиться.
- А тебя по жизни как звать?
- Вика. А тебя вроде Стас?
- Угадала. Повезло мне, однако. Была б ты страшной, как лошадь, пришлось бы всё равно улыбаться и комплименты дарить.
- Выходит, не такая уж я страшная? – она снова лукаво улыбнулась.
- И входит, я же говорю.
- Хам. Но всё равно приятно. Вы же как дети малые порой, чурбаны неотёсанные. Бегаете с палками-громыхалками, суетитесь.
- А ты? Неужели не бегаешь?
- Я, милый, химик с большим опытом, ну ты понимаешь.
- Ещё бы. Недавно было – твоя работа?
- Ну, допустим.
- Уважаю. Молодец. Люблю взрывоопасных девушек.
- И часто попадаются такие?
- Редко. Потому и люблю. – я приложился всей пятернёй ей пониже талии.
- Хам. – повторила она, однако этим и ограничилась.
- Правильно. Зато не скучно.
Так, слово за слово, мы добрались до дома. На лавочке сидела кучка пенсионерок. При нашем появлении они, как и все им подобные в подобной же ситуации, заворчали в стиле «Пошла молодежь нынче…». Ну и хрен с ними. Этаж оказался пятым из пяти, Стелла-Вика быстро разделалась с замком, и мы вошли внутрь.
- Раздевайся и показывай уж, что там у тебя.
Я, расшнуровав и сбросив ботинки, прошёл за ней в кухню и стал выкладывать на стол всё, что было – АКСУ, ТТ и гранату.
- Ну ты и постарался, прямо таки добрый молодец. Уберёшь это в шкаф, я покажу. Всё равно сидеть тебе здесь долго.
- Кроме ТТ.
- Как хочешь. Мне сейчас уйти нужно будет, ты ту сам разберёшься? Еда в холодильнике, остальное… сам полазь, посмотри, если интересно. У меня ключ, никто больше не планировал прийти. Ключ от крыши на столике в прихожей – так, на всякий случай. Ну всё, будь паинькой, я пошла. Вернусь вечером, есть у меня одна задумка, потом расскажу.
Она выпорхнула из квартиры, и я остался один. Прежде всего я обошёл квартиру с пистолетом, она оказалась двухкомнатной. В углу стоял запертый сейф, на нём – какой-то цветок в горшке. Полки были полны книг всевозможной тематики, от любовных романов до справочников по органической химии. В общем, милая и безобидная студентка-аспирантка-или-кто-она-там, а в сейфе наверняка чушь типа газового пистолета. Не станет толковый специалист, а именно такой заочно он и знал Стеллу, хранить всё на виду.
Дальнейший осмотр квартиры, больше напоминавший обыск (но-но-но, мне тут предстояло жить!), привёл меня в шкаф. Он был большой, даже огромный – неподъёмная громадина тёмного дерева от пола до потолка. Наверху была полка с какими-то коробками. Я заглянул туда и обнаружил нечто интересное. В верхней стенке шкафа (или, точнее, в потолке квартиры) был хорошо замаскированный люк. Я сам его распознал не сразу, а лишь по причине ленивого любопытства внимательно осматривая всё вокруг. Ключ из прихожей прекрасно подходил к его замку.
Я постоял и послушал, но на чердаке царила тишина. Отперев люк, я тихо и аккуратно поднял крышку и огляделся. Действительно, чердак, совсем не пыльный, только вот люк выходил не в общее помещение, а в небольшую тесноватую комнатку. Видимо, кто-то когда-то постарался и отгородил её от основного чердака, как-то замотивировав своё деяние. Или просто замаскировав новую стенку под старую, никто не заметит потерю пары метров. А кто станет считать вентиляционные отверстия? Да никто.
Так вот, вверху была лаборатория. Лаборатория чокнутого химика, впрочем, вполне аккуратного и педантичного, всюду царила чистота и порядок. Да и кажется мне, у хорошего специалиста иначе и быть не могло, тем более у алхимика. В потолке комнаты тоже был люк, запертый на засов. Я потрогал – подогнан плотно, люк не шелохнётся нипочём. Видимо, сверху его и не видно вовсе.
Спустившись вниз, я вернул всё на свои места, разобрал АКСУ и стал протирать его тряпочкой. Судя по его состоянию, его бывший владелец не слишком заморачивался гигиеной оружия, а может, и не только оружия. Автомату грязная смазка ни к чему, и я без сожаления счищал всё лишнее содержимое с деталей. Хорошо хоть до ржавчины не довёл, декадент.
* * * * *
Вика вернулась к вечеру. Я в это время спал, но по заведённой чуткости проснулся, когда ключ стал проворачиваться в замке. Встав с пистолетом напротив входа, я отвёл вооружённую руку за дверь и стал ждать. Вошла Вика, и я просто отошёл в сторону.
- Вижу, не даёт тебе покоя жизнь твоя? – усмехнулась она.
- Тебе тоже, как я погляжу. Нормальный человек не стал бы себе светёлку отгораживать втихаря.
- Нашёл таки? Шустрый, однако… ох, не мешай раздеваться. – это когда она нагнулась, чтобы расстегнуть сапоги, я вторично приложился к её очень даже аппетитной попке, на этот раз обеими пятернями.
- Классная у тебя фигура, руки сами так и…
- Оторву. Вот возьму ночью и оболью кислотой, будешь знать, с кем связался!
- Я же говорю, взрывоопасная, спасу нет. Что там у тебя за дело было?
- Пошли на кухню, расскажу.
А дело было в следующем. Двух сотрудников местного института, перспективных специалистов по органической и неорганической химии соответственно, отправляют на стажировку в Киев. Второй сотрудник планировал отдохнуть несколько южнее, потому вверяет свой паспорт на время экспедиции в руки Вики, так как доверяет ей, да и подкреплено то доверие красивой суммой. Тем более что она едет не одна, есть кому заменить горе-учёного. Поездка намечается на следующую неделю, и за это время Стаса нужно «подогнать» внешне под фотографию. «Подгонка» заключалась в нанесении некоторого количества макияжа и отращиванию лишнего миллиметра волос (я был стрижен накоротко, а у владельца паспорта колосилась полноразмерная шевелюра). В остальном проблем не возникало, лицо было немного похоже, а большего и не требовалось. Паспортина выдан в 16 лет, а ему сейчас 23.
- И что я там буду делать? Я же специалист по оружию, рукопашке, историю знаю, ну самые основы боевой химии. Я под научника не потяну. Да, я не тупой, но все мои знания из других областей.
- Говорить буду я. Ты сыграешь моего ассистента. Скажем, неорганик не смог приехать, а билет нужно было отработать, и всё.
- А он потом что скажет, неорганик твой?
- Он не мой. Пофигу, что он скажет, сам не хотел ехать.
- Ты просто прелесть. Дикая, наглая прелесть.
- А, ещё одно. Ты про катастрофу в Украине в 2006м слышал?
- Краем уха. Что-то там на ЧАЭС вторично бабахнуло, снова всё заразило вокруг.
- Примерно так и было. Только это не «что-то», а… блин, это пробой ноосферы в наш мир. Доигрались, называется.
- Это по Вернадскому?
- Рада, что знаешь. Да. Я не знаю, как оно там произошло, я не специалист. Только в этой зоне отчуждения потом стали меняться законы физики повсеместно, образовываться небольшие патогенные зоны-аномалии, мутантов разных развелось из зверья… Нам рассказали, но я пересказать не смогу, потом бюллетень почитаешь. В общем, проводится очередной чёрте-какой по счету съезд умов со всего мира, чтобы опять решать – что и как с этой зоной делать.
- А мы там зачем? Мы же не… или ты – скрытый профессор, член РАН?
- Да нет, мы туда на стажировку. Чтобы потом продолжить начатое дело за тех, кто… там смертность высокая, в этой зоне. Постоянно нужны новые кадры.
- Новое мясцо пушечное.
- Не совсем. Мне сказали, гибнут они не от пуль – кого-то мутант скушает, кто-то в эту самую аномалию влезет.
- Один хрен, который редьки не слаще. Ну ладно, уж там-то меня точно искать не станут. Ты прелесть ещё раз.
- Спасибо. Чай пей, стынет.
- Мне домой нужно сходить, забрать вещи.
- Не пойдёт. Напиши, что нужно, я куплю. Я же говорила, мне заплатили. Потом отдашь, когда вернёмся.
- Хорошо, завтра напишу. Автомат я беру с собой?
- Ох, не знаю я. Если самолётом отправят, то нет, а если поездом – возможны варианты. Там граница спокойная, к тому же я всякой всячины своей повезу кучу, пробирки там, справочники. Да и не смотрят там на вещи, как мне сказали. Чудаков со всего мира приносит, у кого только чего не найдётся.
- Успокоила. Накормила. Теперь спать ещё уложи, вообще хорошо будет.
- Пошли, дам бельё.
Пошли мы, как ни странно, не в зал. В комнате она полезла в шкаф, я подошёл сзади, она засмеялась… Этой ночью спать нам почти что и не пришлось. Я давно так не старался, Вика оказалась воистину ненасытной. Утром я даже не заметил, как она ушла. И откуда только силы взялись на новый рабочий день?
* * * * *
Я внимательно изучал данную мне Викой брошюру «Чернобыльская аномальная зона отчуждения. Пособие для персонала». Оказывается, ничего я вчера не понял из этого пробоя ноосферы. Всё обстояло гораздо хуже и интереснее. А если нам дадут поработать непосредственно в Зоне отчуждения, то… и что? Ну, мутанты, так их чучела наверняка есть в лагере. Аномалии разве что понаблюдать. На сафари нас вряд ли повезут, выдав автоматы. В общем, противоречивые мысли бродили тогда в моей голове.
Достав свой мобильный, я позвонил начальнику смены – я ж в охране трудился, теперь самое время отпуск взять. Трубку он взял не сразу.
- Здорово, Петрович! Как там, спокойно? Ну хорошо. У меня тут проблемы на… да блин, не выйдет, я же говорю! Короче, сестра моя… так ты мою семью знаешь. Короче, сестра завтра заявление на отпуск б/с занесёт. Мишку подтяни, он мне ещё три смены торчит. Тут дело серьёзное, мне не до шуток. Зарплату придержи, в следующем месяце двойную заберу. Что? Да подлечиться нужно… нет, больничный не дадут, говорю же, личное. Ну ладно, завтра занесёт. Бывай.
Вика вернулась к обеду с большой сумкой купленных вещей и билетами на поезд. Я тут же утащил сумку в комнату и вывалил её содержимое на пол. В принципе, всё, что нужно имелось, а большего и хотеть ни к чему. Пока Вика переодевалась (я упустил это прекрасное зрелище, занятый снаряжением), я успел уложить всё в свой рюкзак. Автомат я решил упокоить в сумке Вики, потому как та была более жёсткая – по сути, обычный чемодан на колёсиках. Всё равно нести её мне.
- Ну что, конан-варвар, доволен? – ехидно спросила она, когда я перекладывал вещи из пустого в порожнее.
- Всё в лучшем виде. Для небольшого рандеву вполне сойдёт.
- Кто сказал небольшого? Мы там на месяц минимум.
- Ну, это ещё лучше. Там Киев рядышком, в случае чего можно будет прокатиться, докупить необходимое.
- Соберись сам, выезжаем послезавтра.
- Вопросов нет, сэр.
- Ну тогда пошли обедать.
Обед получился обычный – для меня обычный. Полуфабрикаты жареные и разогретые в микроволновой печи. Готовила Вика весьма посредственно, «потому и пытаться не стоит». Я уминал сосиски с кетчупом, а сам думал серьёзную думу. Сколько бы там не пришлось работать (а по сути – отдыхать) в этой Зоне отчуждения, потом придётся возвращаться. Месяц – срок небольшой, значит, нужно будет ещё дольше прятаться. Меня это удручало. Я бы предпочёл активный вариант решения проблемы.
Несколько лет назад, как мне рассказывали, один попавший в беду товарищ был так же прижат какой-то там диаспорой. Он был армейским снайпером в прошлом, ветераном своего дела. В общем, он выследил место их пьянок на природе, а потом взял винтовку и спрятался неподалёку. Из десяти человек не вернулся никто. А винтовку он утопил тут же в речке. Правда, потом он всё же уехал куда-то в Сибирь к родне, но дело своё он сделал.
Мне было грустно. Из-за каких-то уродов простым людям нет житья. По этой причине я и прибился к Движению, но нас даже сейчас слишком мало. Может, в этой самой Зоне я найду какие-то ответы на мои вопросы – в Интернете пишут, место там особенное. Много чего пишут, вот и посмотрим-поглядим, может, и мне будет что взять. Или отдать, как карта ляжет.
Попивая чай, я наблюдал за перемещениями Вики по кухне. Ладная девочка, что не говори. Вот только не боевая – фигура хороша, но мышцы не развиты. В Зоне этой как бы не сдала.
- Девушка, а вы стрелять умеете? – задал я вопрос.
- Приходилось. Учили из ПМа по бутылкам пару лет назад.
- Негусто.
- А ты чего хотел? Чтобы я «калаш» твой на скорость собирала-разбирала?
- Нет, в общем-то, но всё же… короче, сама берешь что-нибудь своё?
- А зачем? В Украине тоже ведь магазины есть, будет нужно – там всё и куплю.
- Ну тогда вообще хорошо. Ладно так всё разрулилось, по крайней мере на первое время.
- Не накаркай.
- Тьфу-тьфу-тьфу.
* * * * *
Глава 2.
Всё утро за окном моросил дождь, успевший вымыть из меня всё весёлое поначалу настроение. Сидя на балконе, я рассматривал двор, мокрых серых прохожих, изредка спешивших куда-то по своим делам. Раз подъехал милицейский «УАЗ», но буквально через пару минут развернулся и покинул двор. В общем, жизнь вокруг плыла самая неспешная и ленивая, и никогда не догадаешься об истинном накале страстей внутри неё.
Чтобы окончательно не озвереть от скуки, я стал отжиматься. Отработав норму, лёг тут же на ковёр и долго смотрел в потолок, под которым нарезала круги большая чёрная муха. Я всегда удивлялся, откуда у мух, особенно таких упитанных, берётся столько сил на беспосадочные перелёты? Вот уж точно, прототип вечного двигателя.
Когда надоела и муха, я снова взял брошюру и прошлёпал в кухню. Ободрав от шкуры полдюжины сосисок, я украсил их жареной картошкой и забросил в микроволновку на несколько минут, а сам принялся читать. Да, научная фантастика отдыхает, достойно пера разве что Булгакова или Стругацких. И кто же всему этому названия дал такие, классифицировал, описал. Уйма народу полегла, надо полагать.
Ближе к вечеру позвонил Леший.
- Здорово!
- Привет, лесной житель.
- Ну как, обосновался?
- Ага, спасибо за приглашение. Отработал сполна.
- Ну сиди, жди, девочку не обижай. Как она тебе, кстати?
- Хорошая девочка, просто прелесть. Она с тобой говорила уже?
- Да, говорила. Я не против, а тебе отпуск выйдет. Ну, как освободишься, позвони дяде Мише.
- Обязательно. А сосед твой как, всё пыхтит?
- Пыхтит, родимый, чтоб ему пыхтелкой подавиться! Всё, бывай!
- Бывай.
Позвонить дяде Мише, значит. Выходит, нужно закругляться и поскорее, пока петух жареный не стал суетиться пуще прежнего. Интересно, как там у Вики, готово? В любом случае, дела портятся на глазах. Я прошёлся несколько раз по квартире, потом вышел на балкон. Ах, как хорошо было бы сейчас взлететь и оказаться где-нибудь в пункте управления баллистическими ракетами, с набором ключей и кодов. Вот бы я отвёл душу, так отвёл!
Выхватив ТТ, я вынул магазин, выщелкнул патрон и несколько раз выстрелил в разные стороны. Хорошая машина, проверенная, не раз меня выручала. Зарядив пистолет снова, я сунул его за пояс, вернулся в комнату и включил телевизор. В новостях человек в погонах кому-то грозил с экрана, потом показали результаты налёта на рынок (наши сработали чисто), глупую мордашку журналистки, воркующую что-то там о правах человека в Европе. Эх, в Чечню бы её, провести по местам активности моджахедов, ткнуть холёным носиком в кровушку наших ребят…
На другом канале надрывался какой-то бард, воя о сложностях жизни за решёткой. Со злостью переключив снова, я успокоился – выступал вполне приличный журналист, воркуя о Паршеве, подъёме экономики при Сталине и упадке при Гайдаре и иже с ним, который даже Гитлеру не снился. С интересом проведя ещё час, я мысленно (а жаль, ах, как жаль!) вмазал по ряшке кое-кому у руля страны и направился на чердак.
Вид с крыши был обалденный, вот только мне не пришлось насладиться им полноценно – я лежал на животе во имя скрытности от любопытных взоров. Подкручивая колёсико бинокля, я изучал соседей, которые имели неосторожность оставить шторы нараспашку. Сонное царство, одни старики да изредка кто-то моложе. Оно и понятно, середина рабочего дня, идеально время для грабежа квартир, ха.
Належавшись вдоволь, я спустился обратно и уже собрался повторно проштудировать методичку о Зоне, когда в дверь настойчиво постучали. Я тихо подошёл к глазку и выглянул в подъезд. Напротив виднелся какой-то кучерявый субъект лет двадцати пяти очень интеллигентного вида, он увлечённо молотил хилой ручонкой в дверь. Одев ботинки, я тихо отодвинул щеколду и от души пнул по двери.
Створка открылась, и я обнаружил субъекта сидящим на заднице и потирающим явно ушибленный лоб – небось, наклонился к глазку в последний момент, иначе бы расквасило нос. Субъект нервно вскочил, отряхивая зад, и прямо-таки набросился на меня.
- Вы кто?! Где Виктория?
Невежливо оттолкнув его пальцем в лоб, ибо слюни летели во все стороны, я остался стоять в проходе – так, чтобы соседи не видели лица из-за двери.
- Обзовись, выкидыш Новодворской.
- Да как вы смеете?! Да я… я вас… тебя…
Он даже попытался нанести удар, размашисто, будто корову в поле отгонял – и промахнулся, конечно, рухнув через порог в прихожую. Перебросив следом его ноги за штанины, я закрыл дверь и, сев рядом на корточки, прислонил кучерявого к стенке.
- Ну что, пискни что-нибудь для начала.
- Я буду жаловаться!
- Ты глянь-ка, такой молодой, а уже выучил коронную фразу. Ещё раз ляпнешь не по делу, зуб выбью, а потом ещё один. Всё понял?
- Я бу… ду… где Вика?
- Ты себя обзови, чмо.
- Я… я парень Вики, она…
Я не смог удержаться, чтобы не расхохотаться кучерявому в лицо, аж чуть не сел. Он недоумённо и зло таращился на меня, у которого бежали слёзы. Наконец, отойдя от приступа, я снова обратил к нему свой взор.
- Звать тебя как, парень Вики? – я опять хохотнул.
- Олег… Бенятович…
- Так ты ещё и жид.
- Я бы попросил! – взвился он, впрочем, сразу сев обратно.
- Запомни, печальный пасынок природы. Вика – девушка свободная, и таких как ты возле себя не держит. В данном случае её свободу олицетворяю я. Всё понял?
- Нет, но… пусть девушка сама решает!
- Девушка – пусть решает, а Вика давно уже не девушка.
Он опять попытался вскочить. Мне это надоело, и я ударил его в солнечное сплетение. Олег сразу сдулся и сжался в комок.
- Не дёргайся, для здоровья вредно. А теперь запоминай, жертва аборта: этот адрес – забыл, не-девушку Вику – забыл, меня – забыл, а вот это – запомни! – я сунул ему кулак под нос. – Ферштейн?
- Фер… понял… Но…
- Безо всяких но. Пшёл вон!
Бенятович с перепугу не сразу сообразил, в какую сторону дверь открывается. Выскочив в подъезд, он споткнулся и скатился с лестницы, правда, потом снова вскочил – жив, еврейчик. Хохотнув напоследок, я даже стал икать. Вот это уже было совсем некстати, и я направился на кухню, решать проблему остывающих сосисок.
* * * * *
По белому потолку ползёт зелёная жирная муха. Она откуда-то прилетела, что-то там ей наскучило, и вот она здесь. Совсем как я. Теперь спокойно жить и трудиться здесь уже не получится, хотя ещё два дня назад всё было просто прекрасно. И надо ж было так обернуться, чтобы именно в этот день и час и именно возле этого летнего кафе решил покуражиться очередной джигит, где-то в горах наскрёбший на «Мерседес».
Мы с Толиком и Кириллом только-только осели за столом, делая первые шаги в сторону познания номеров телефонов стайки симпатичных девушек напротив. Официант уже принёс ледяной квас, и полный жбан исходил томной прохладой на запотевших стенках. Пена не спешила оседать, а мы не спешили… просто тоже никуда не спешили. Девушки смеялись, Толя что-то там изливал из своего необъятного запаса баек, а я встал, чтобы прогуляться до тайной комнаты с буквой «М» на двери.
В этот момент джигит и скатился лавиной по ступенькам прямо в зал. В его кармане из телефона на всю громкость звучала какая-то попса, а сам джигит, бегло осмотрев зал, полётом ворона направился к нашим столикам.
Я ещё не успел далеко отойти, и джигит с разгону влетел в меня плечом – в хлеву воспитан был, видимо. Что-то гаркнув на марсианском наречии, джигит дёрнул рукой… может, он хотел сделать пальцами какой-то финт или знак, а может, просто вскинуть руку, Аллах его ведает, но он попал пятернёй мне в лицо. Уж не знаю, как при нашей разнице в росте он так высоко замахнулся, но рука сделала своё дело, а джигит, кажется, даже не заметил, что наступил на мину.
Как писал великий наш поэт, «Удар мой верен был и скор», и прообраз барса полетел под ноги прообразу Мцыри (или Мцыря? Бог его знает), хватаясь за краснеющее ухо. Так как джигит на момент удара делал шаг, он его по инерции завершил и рухнул под стол, по пути поймав край столешницы другой стороной головы.
Девушки дружно завизжали, пытаясь все и сразу выскочить из-за стола. Джигит что-то бормотал на том же языке, пытаясь выбраться из-под стола и не удариться головой о тяжёлую столешницу. Толя и Кирилл были уже на ногах, готовые к приключениям. К своей чести, джигит справился с данной задачей довольно быстро, после чего, брызжа слюной, ринулся в атаку.
Я так и не понял из его гневной тирады, что он конкретно хотел, хотя смысл был прозрачен – да кто вы такие, да я, да вас, да четвертую, да прямо здесь, et cetera. Выхватив мобильник, он уже собрался звонить куда-то, только я эту попытку пресёк вторым ударом. Телефон, вбитый в ухо, распался на несколько частей и разлетелся по полу, а джигит перелетел через стул и остался там лежать, стеная и охая.
Выйдя на улицу, Толя столкнулся лицом к лицу со вторым джигитом, видимо, обеспокоенным долгим отсутствием первого. Сделав ещё шаг, он увидел жертву обстоятельств и повторил её подвиг, вторично бросившись грудью на тепловоз. Тепловоз, вот чудо, выдержал, а джигит успокоился в клумбе под забором, сверкая наливающимся синевой глазом.
Тут подоспела и охрана, попытавшаяся на скорую руку повязать первых попавших под подозрение. Я просто увёл корпус в сторону, и незадачливый вертухай проскакал по инерции ещё несколько шагов, ловя равновесие. Краем глаза я заметил, что Кирилл сделал нечто похожее. Разозлённый неудачей, первый охранник вспылил и выхватил табельную «Осу», даже не осознавая, что он делает это против человека, на полметра его выше и на добрые полсотни килограммов тяжелее.
В общем, через минуту неравного боя оба вертухая оказались сидящими по обеим сторонам от входа в кафе, а их «Осы» переправились в ближайший мусорный контейнер. Законная необходимая самооборона, и ничего более.
Мы довольно резво покинули сцену, затерявшись во дворах. Машину трогать не стали, ещё номера спишут – потом заберём. А на следующий день я сидел напротив Лешего и думал тяжёлую думу о превратностях бытия и ближайшем будущем – второй джигит оказался птицей высокого полёта, и теперь рвал и метал в поисках нас троих. Младший сын гор не отставал, грозя целыми поэмами в мой персонально-анонимный адрес.
* * * * *
Муха, наконец, завершила свой замысловатый путь по потолку и вылетела вон в приоткрытую форточку. Как хорошо, что родители в Сибири и ничего не знают о моих проблемах – живут себе, магазинчик держат у дороги, шишками-ягодами-травами торгуют. Я им звонил недавно, так что временной зазор есть – исправлю всё, потом снова позвоню, а эти проблемы их не касаются.
В дверь позвонили, и я, прервав череду воспоминаний, пошёл в прихожую. Вернулась Вика, неся с собой две сумки непонятного с виду содержания и как-то загадочно улыбаясь.
- Ну, не томи, какие новости? По лицу вижу, что есть что-то.
- Есть. Вот билеты, завтра отбываем в обед. Так что берегите пенсне, Киса, карусель завертелась.
- Тык точно, товарищ командир.
- А пока пошли есть, что-то я проголодалась.
- Пошли, за обедом расскажешь, что да как.
Терзая вилкой котлету, я поливал её кровавого цвета кетчупом, усиливая ассоциации с добычей. Когда на тарелке не осталось ни одного кусочка мяса, я взял кружку и стал прихлёбывать горячий чай, мешая его сдобренным ванилью сухарём. Вика была в ударе.
- Мне Клименко доверил спектральный анализатор портативный! Это ж прибор такой ценности, я за него десяток расписок оставила. Универсальная вещь, что хочешь отсканирует за три секунды…
- А почему не за две?
- А? Что две? Дурак, блин. Чай пей, пока не остыл. С мысли сбил, изверг. Так вот, наша группа, ты и я то есть, будем заниматься изучением продуктов геопатогенных зон, так называемых артефактов. Язык ломается от этой казёнщины, но иначе и не объяснишь. Мне кажется, это не самый плохой сценарий, а? Хоть по болотам скакать не будем.
- А артефакты эти нам на блюдечке принесут.
- Ну наверно, не сами же искать будем.
- Ты прелесть, я говорил тебе об этом?
- Не заигрывай, я вполне серьёзно. Есть те, кто их собирают, а мы изучать будем. И так месяца два или три, на месте решат.
- Долго, но это хорошо. Платить будут – я им луну надкушу и кусочек тот доставлю.
- А мне?
- Может, и передумаю, смотря кто больше заплатит. Ох, интриганка! Это незаконно!
- А ты участковому заявление напиши, мол, соблазняют супротив воли молодецкой.
- Я тебе сейчас покажу волю молодецкую!
Обед мы закончили досрочно. Я долго ещё лежал, лениво шевеля пальцами ног и, уронив голову набок, глядя в окно через долину промеж двух холмов. Потом лежать надоело, и я стал собираться в дорогу. Первым делом я зарядил АКСУ, загнав патрон в патронник, отсоединил магазин и поставил автомат на предохранитель. Сложив приклад, я убрал коротыша в одну из сумок, закутав его в кофту. Следом направились оба магазина, спаренные изолентой через прокладки из сплющенных спичечных коробков. Получилось недурно. ТТ я спрятал в другую сумку, а гранату закатал в шапочку. Опасно, конечно, в самолёт я бы всё это не потащил, зато в поезде свобода полная. Помимо моих железяк в сумки легли две коробки приборов, стопка книг и брошюр – веса хватало, лишние три кило не станут бросаться в глаза.
Оставив при себе лишь складной нож-лайнер, мой универсальный инструмент из прекрасной стали да кастет, я начистил ботинки кремом, подтянул шнурки и, довольный собой, блаженно растянулся на полу, ногами к окну.
Вика грациозно сновала вокруг, укладывая свои женские причиндалы, и конца им видно не было. Я же был полностью расслаблен и находился в состоянии полудрёмы, и хорошо, потому как в обычном состоянии я бы не выдержал испытания открывающимися порой картинами из положения лёжа, и процесс сборов был бы безнадёжно задвинут в долгий ящик.
* * * * *
Наутро я встал рано, аккуратно покинув спящую ещё дамочку в блаженном состоянии небытия. Наскоро размявшись, я провёл комплекс известных мне приёмов активной обороны, чуть не свернув при этом люстру, принял душ и, будучи доволен собой в высшей мере, вернулся в комнату.
Вика мило сопела, отходя ото сна. Увидев меня, она что-то пролепетала, потянулась и перевернулась на другой бок. Я же не спеша натянул любимые джинсы, рассовал по карманам всякое полезное добро, надел футболку с надписью «Я русский!» на груди и прямо-таки умилился сам себе, случайно глянув в зеркало.
Вика встала только через час. Я к тому времени успел переместить весь багаж в прихожую, сам же скучал на кухне.
- Доброе утро! Ты чего так рано? Спал бы ещё…
- Я всегда перед мероприятием рано встаю, привычка такая.
- Чай или кофе?
- Кофе завари, аромата хочется особого.
- Будет тебе аромат, выдержишь ли?
- Казакам всё нипочём, хоть бутылка с сургучом!
- Давай уж, казак, двигайся, места мало.
- На вокзал на такси поедем?
- А тебе приключений мало, на автобусе захотел?
- А вдруг на вертолёте доставят?
- Отставить шутки. Вот ты и вызовешь машину, пока я собираюсь.
- Ну, тогда вызов подождёт, это ж сколько времени минует…
- Ах ты! – Вика ткнула в меня вилкой. – Это я медленно собираюсь?
- Эй, вилку положи на место, котлету нашла. Истыкаешь меня, кто сумки нести будет?
- Всё равно ты, для чего ж ты ещё нужен?
- Я тебе щас…
- Уймись, чадушко. Брома выпей, дорога длинная.
- Жадина.
- Кофе пей, остывает.
- Всё равно жадина!
Кофе был неплох, очень неплох. Закусывая его бутербродом, я вертел меж пальцев ложку, пытаясь делать это красиво. Ложка то и дело падала на стол, и, в конце концов, Вика отняла её у меня. Процесс пития мне тут же наскучил, и, быстро допив оставшийся кофе, я вышел в коридор.
Машина прибыла на удивление быстро, ждали всего-то две минуты. Загрузив в прибывший экипаж свои сумки, я пропустил вперёд Вику, а после и сам растянулся на заднем сиденье. Пока за окном проплывали знакомые и не очень пейзажи, я выискивал взглядом потенциальных супостатов – обошлось, утренние проспекты были чисты.
Прибыв на станцию, я первым делом по переходу миновал собственно вокзал и сошёл уже на перроне, отгородившись от основной толпы двумя составами. Мимо с шипением плыл чехословацкий тепловоз ЧМэО, всегда вызывавший у меня улыбку – что, своих машин мало? Ну, чехословацкий, маневровый, экспортный, о-какой-то там, может и основной, могли бы порядок букв поменять, клоуны.
ЧМэО простучал по рельсам до конца станции, а потом вернулся, таща следом длиннющий состав из различных промышленных вагонов. Были даже автомобильные, нёсшие по несколько новеньких японских иномарок. Интересно вот, куда всё это добро? Водить тепловоз я умел, угнать бы да и присвоить – так ведь не дадут, кричать, ругаться станут. Скучные люди.
- Ты чего задумался? – вывела меня из транса Вика.
- Да так, столько добра проплывает мимо, стуча колёсами.
- Да, мечтать не вредно.
- Дали бы мне минуту, я бы оседлал эту махину, и катил до самой незалежной, жаль, топлива не хватит.
- А ты бы смог?
- Там ничего сложного. Сначала запустить компрессоры, электросистему всю, потом насосы топлива и масла, нажать кнопку «Пуск», движок сам и включится, когда давление будет нормальным. Главное, найти, где и что, а уж как его с места сдвинуть, я разберусь.
- Ну ты и зверь, Стас. Может, и самолёт ты водить умеешь?
- Вот чого нема, того нема. Не учил никто.
- А это откуда знаешь?
- Дядя на заводе показывал, когда я пацаном вот таким бегал.
- И ты до сих пор не забыл?
- Интернет же есть, вот и рассмотрел вопрос подробнее.
- Странный ты человек. Другие машинами интересуются, гонки устраивают, а ты – тепловоз.
- Зато эти другие не умеют того, что я смогу. Я – лучший в своём деле!
- От гордости не умри, Наполеон.
- Не люблю я этого карлика, хранцуза бешеного.
- Да, с тобой не заскучаешь.
* * * * *
Глава 3.
Киев встретил нас ясным прохладным днём. На перроне суетливо толклись люди, сновали тут и там беспризорные элементы всех возрастов, которых иногда гоняла милиция… ах, простите, полиция, здесь же Европа, чтоб её. Я покрестился на храм Георгия Победоносца, натянул шапочку получше и, подняв сумки, направился вслед за весело шагавшей Викой через это Вавилонское столпотворение к автовокзалу, благо он находился сразу за углом. Позади остался шипящий состав, методичный стук кувалды о колёса и тревожные гудки ВЛ-80, тяглового старичка.
За свою жизнь я повидал несколько перронов, и все они были неуловимо похожи. Купив в киоске пару хот-догов (хотя бы эти с сосиской, не с кошкой или собакой), я отдал Вике один и присел на лавку, рассматривая нестройные ряди прибывавших автобусов.
- Нам куда, товарищ академик? – дожёвывая хот-дог и выбрасывая скомканную салфетку в урну напротив, спросил я.
- Нам прямиком в НИИЧАЗ, я тебе уже говорила, что это за контора.
- Ну, это то я помню, а где он расположен, этот НИИ? На севере, где и Зона?
- Да, на окраине отстроен, на берегу озера Министерка, так мне сказали. Только нам сначала нужно отметиться о прибытии, расположиться в общаге и лишь потом приступать.
- Ну веди, веди… - я внимательно следил взглядом за очередным чумазым парнишкой, словно невзначай оказавшимся возле наших сумок. Показав ему кулак, я переместил сумки ближе.
- Лучше такси возьмём, не внушают мне доверия эти левиафаны. – процедила Вика, кивнув на старый ЛАЗ, вставший напротив остановки.
Таксист материализовался чуть ли не из-под земли, такое впечатление, стоял за спиной и ловил каждое наше слово. Однако заполучить добычу он не сумел – опередили конкуренты. Хотя какие они конкуренты, если разобраться? На вокзал выкатил защитного цвета УРАЛ с тентовым кузовом, надписью на дверце НИИЧАЗ и какой-то эмблемой. Я дёрнул Вику за рукав, она повернулась и сказала.
- А вот и попутка! Пошли, напросимся в гости.
- А они нас не того? Не арестуют, случаем?
- А за что? У нас пропуска, удостоверения. Пошли, говорю, пока не уехал.
Вокруг грузовика образовалась некая пустота – люди как будто не замечали её, но обходили машину стороной. Мы смело вторглись в этот круг, отчего военный (капитан, суда по доступному к обозрению погону), курящий в кабине, выронил сигарету и закашлялся.
- Чего надо? Кто такие? – неприязненно заговорил он, спрыгивая вниз.
- Сотрудники НИИЧАЗ, будущие. Нам к профессору Озёрскому нужно, вот направление.
- Погоди… - так же неприятно бросил он и исчез в кабине.
- Что-то не хочет он помогать людям. – сказал я, подходя ближе.
- Стой! – прямо-таки рявкнул капитан, увидев это. – Мы же с Зоны только, в обход ПУСО…
- Чего? – не понял я.
- А! – махнул он рукой. – Прыгай в кузов, наука. Язык не прикусите, трясёт там.
Вернув документы, капитан снизошёл даже до того, что открыл борт и неаккуратно забросил сумки в грязный кузов. Заскочив следом за Викой, я сел рядом с ней на лавку и взялся за борт. Лязгнув креплениями, капитан «запер» нас и скрылся из виду, успев крикнуть напоследок: «Выскочите – расстреляем!».
Дорога наша, впрочем, была недолгой. Попетляв по улицам и нарушив, кажется, все правила дорожного движения, какие можно, УРАЛ с шипением встал возле какого-то здания казённого вида. Капитан на этот раз кузов не открыл, просто сказал снизу:
- Всё, приехали, дальше пешком. Некогда мне лаборантов развозить, так и передайте профессору своему! Пусть Григорчука гоняет, если есть охота!
Спрыгнув вниз, я принял сумки и Вику и осмотрелся. Невдалеке стояли ещё три УРАЛа и один ЗИЛ аналогичного вида, между зданием и машинами сновали солдаты. На нас не обращали никакого внимания, будто и не было никого возле кузова.
- Пошли, а? – потянула меня за руку Вика. – Здесь нам больше нечего ловить.
- Это что, часть воинская, что ли?
- Не знаю, может быть.
- А, вон, вижу. Штаб объединённого командования…
- Пошли уже, глазастый!
Как я понял из краткого обзора вокруг, военные бесцеремонно отхватили у гражданских целый комплекс зданий на окраине города – такую архитектуру быстро не возведешь, к тому же, все дома были в разном стиле. Через военный городок проходила дорога, но не для всех – нас пропустили только из-за наличия пропусков. Наверно, отсюда можно было попасть непосредственно в эту самую Зону. Вика, посмотрев в какую-то книжку казённого вида, махнула рукой.
- Нам туда, с километр идти. НИИ чуть дальше, на берегу. На другом больничный городок был раньше, теперь военный госпиталь устроили в части зданий.
- Вот и хорошо, будет хоть вид из окна красивый.
- Ну пошли?
- Айда, я что-то проголодался. Раньше прибудем, раньше поедим.
* * * * *
НИИЧАЗ оказался внушительным сооружением о пяти этажах. На окраине его до сих пор что-то строили, тут и там виднелись яркие бока техники и стрелы кранов. Вокруг комплекса тянулась унылая стена – сетчатый забор на массивных опорах, спираль Бруно в три ряда, пулемётные вышки. Перед проходной был стандартный останавливающий барьер – несколько бетонных блоков, разложенных в шахматном порядке.
На входе у нас проверили пропуска не менее рьяно, чем полчаса назад в штабе, чуть ли не под лупой всматриваясь в лица. Историю с бородой проглотили, видимо, не мы первые такие среди научников.
Миновав центральный вход центрального же здания, мы по направлению с вахты добрались до «Сектора 3». Коридоры повсюду были выстелены каким-то особым покрытием, я такое раньше не встречал. Периодически мимо нас проходили люди, закутанные в нечто схожее с ОЗК – редко у кого было открытое лицо, чаще его венчала прозрачная маска. Слава Богу, никто нас не обыскивал – АКСУ по-прежнему покоился в одной из сумок. Встретил нас «доцент Петровский»:
- Добрый день, господа! Я рад видеть, что молодёжи не безразлична судьба нашей планеты. Вы давно прибыли?
- Часа два, на Южный вокзал. – ответил я.
- Ах, на Южный. А оттуда как добрались?
- Военный патруль подбросил до штаба, у нас же пропуска.
- Замечательно. Пройдёмте, я вас зарегистрирую.
- А кто такие профессор Озёрский и Григорчук?
- Профессор Озёрский – наша надежда, глава экспериментального сектора НИИ. А Григорчук… а, собственно, откуда вы знаете…
- Военный, капитан, обмолвился, что возить научных – обязанности Григорчука, а не их.
- Вечно они так, неблагодарные! Григорчук Виктор Иванович заведует нашим гаражом, всеми средствами передвижения института. Так, я отвлёкся. Сдавайте ваши паспорта и пропуска, позже вам выдадут новые документы, а пока я вам выпишу временные. Располагайтесь в общежитии, это здесь. – он ткнул пальцем на схему, висящую на стене. – Общий сбор послезавтра в восемь в актовом зале на третьем этаже. У вас есть вопросы? Тогда пожалуйте в мой кабинет.
Выписав нам временные пропуска, доцент потерял к нам интерес и вежливо выпроводил на улицу. Общежитие располагалось недалеко, и мы двинулись к нему по довольно красивой зелёной аллее.
- Вот гад, накачал дежурными фразами и выбросил. Мог бы быть поучастливее. – возмутилась Вика.
- Работа у человека такая. Для себя – сало в шоколаде, для других – корка хлеба сойдёт. Ладно, скорее бы в поле, или как оно тут называется.
- В Зону, кажется. Но сначала из нас в любом случае инструктажами весь мозг выедят, изощрённо и даже изящно. Эх, если бы лишь данными ограничились… Размечталась.
- А я тебе сейчас вот так возьму и подниму настроение!
- Эй, тут же люди! Потерпи полчаса.
Нас разместили в комнате на втором этаже. В каждой было по три койки, но я немного простимулировал вахтёршу купюрой, чтобы формально у нас было две. Бросив сумки на оставшуюся не у дел кровать, я упал на правую и вытянул босые ноги на спинку – лежбище было, разумеется, короче меня.
- Слушай, Вика, а что мы делать будем там, в Зоне этой, а?
- Ну как что – измерения проводить, в поле работать наверняка, может, искать что, артефакты эти хотя бы.
- Ну это понятно, я о другом. Что там такого опасного, нас же охранять будут?
- Наверно, будут. Я знаю не больше тебя, я ж не местная. Мне сказали, что тут риск повышенный в основном из-за радиации, и всё. Поживём – увидим.
Тем временем, под впечатлением от Викиных перемещений по комнате, стал подавать явные признаки жизни мой младший товарищ. Ничтоже сумняшеся, я стянул футболку и штаны и танцующей походкой стал подбираться к виновнице. Под весёлый визг я уронил Вику на ближайшую кровать, а дальше время провалилось, вернувшись лишь примерно через час.
Пока Вика приводила себя в порядок, я наскоро умылся и, рывком отжавшись несколько десятков раз для восстановления тонуса, вышел в коридор осмотреться. В общежитии было спокойно – видимо, основная масса народа ещё не прибыла. На стене висели портреты Курчатова, Сахарова, Вернадского, академики строго взирали со своих высот на проходящих. В центре экспозиции, между портретами стояла тумба, на ней лакированным бюстом расположился Владимир Ильич Ленин. Я сначала не понял, зачем он тут, но потом в памяти всплыло название «ЧАЭС имени В.И. Ленина», и всё встало на свои места.
Чуть дальше я обнаружил уголок, посвящённый авариям на ЧАЭС – 1986 и 2006 годов соответственно. Не сказать, что раньше я не видел знаменитый 4й энергоблок, но многие фотографии оказались действительно интересными. Вот вертолёты сбрасывают мешки на ещё открытый реактор, вот люди с лопатами что-то копают, а вот бригада врачей в комбинезонах ОЗК и Л-1 позирует на фоне палатки. Узнаваемо зеленели БРДМ-2РХ, поливалки АРС, а вокруг суетилось великое множество военного народу – видимо, саркофаг уже установили, радиация спала. Ага, вот и станция, уже закрыта бетонными стенами. Вот роют яму под биостенку, это ж надо было столько грунта вынуть. Я простоял только возле стенда старой аварии около получаса, а потом переместился правее.
Здесь меня поджидал первый сюрприз. Даже несмотря на прочтение методички, я был поражён. Сколько природа смогла начудить, фантазия воистину безгранична. Экспозиция начиналась с большого плаката, где в нескольких абзацах описывалась краткая история возникновения этой самой Зоны, точнее, второй её версии. Ага, опять человек доигрался. Ну что ж, сами виноваты, самим и расхлебывать.
Я не заметил, как сзади подкралась Вика. Просунувшись мне под руку, она так же стала рассматривать яркие плакаты. А посмотреть было на что. И кто эти названия только выдумал? Почему слово «псевдо» встречается настолько часто, и что это за свинья такая, «псевдоплоть»? Вопросов было много. Пожалуй, интереснее всего были так называемые «аномалии» – «локальные геопатогенные зоны», где частично или полностью изменены законы природы – физики, химии и пр. Все известные аномалии (ручкой дописано 17.04.2011) тем или иным образом губительно воздействуют на живые организмы. Положительного воздействия не обнаружено».
Были и фотографии – вот «Жарка» взметнулась столбом пламени, вот какой-то учёный стоит возле светящегося «Холодца» с колючим шариком на ладони (подпись – «артефакт «Морской ёж»»), а там группа военных окружила здоровенную грязно-жёлтую тушу, подпись «Отряд 3 добыл псевдогиганта». Там было ещё многое, но досмотреть мы это не успели. По коридору двигались трое солдат, весьма раздолбайского вида – ремни на яйцах, куртки демонстрируют голое пузо (лишь у одного просматривается тельняшка), облик самый что ни на есть похабный. Либо дембеля, либо… либо дембеля, кто ещё в дневное время станет так вот разгуливать.
Тем временем несвятая троица приблизилась достаточно, и мне сильно не понравились их ухмылки. Может, их сбили с толку мои очки (Вика выдала «нулёвки» для пущего сходства с научным работником), а может, их количество, но действовали они предельно нагло.
- Девушка, а как тебя зовут? Ты новенькая, што ли? – начал песню тот, что шёл впереди. Остальные двое встали так, чтобы в случае чего меня блокировать – ну честное слово, детский сад. Видал я ребят и посерьёзней вас, сопли зелёные. И не только видал.
- Слушай, сделай одолжение, отойди вон за тот угол и отсоси у себя сам, если не терпится. Или товарища попроси… - выдала она с ангельской улыбкой.
- Ах, ты! Сука! Ну я щас! – кинулся он вперёд, остальные ломанулись на меня, но, как это часто бывает, немного не рассчитали траектории. Было несложно чуть перенаправить одного так, чтобы он снёс впередиидущего, а третий оказался настолько быстрым, что сумел нанести удар – довольно грамотно, надо сказать. Он угодил в солнечное сплетение, и дыхание вмиг куда-то пропало. Когда я согнулся, он схватил меня за плечи, видимо, собираясь ударить коленом, но не успел.
Сжав зубы, я сделал два шага вперёд, протащив его до стены, а потом, упав на колено, схватил за талию и уже собирался произвести бросок, но тут мне по спине ударили чем-то тяжёлым, и я окончательно упал.
Бормоча разные ругательства, два солдафона стояли сверху. Третий в сторонке что-то больно обиженно подвывал… ага, это Вика угостила его по яйцам. Я перевернулся на бок, а потом эти двое уронили на меня стол, стоявший тут же у окна. Больно ушибив локоть, я стал пытаться выбраться наружу, а в ответ получал удары ногами. Впрочем, продолжалось это недолго и мне ничего не успели отбить. В коридоре послышался явно начальственный голос, и внезапно стало тихо.
- Эт-то что такое! Смирна! Кто такие? – орал голос.
- Мы сотрудники НИИЧАЗ, прибыли на стажировку… пропуска у Петровского. – ответила Вика.
- Он тоже?
- Да, он со мной. А эти напали, изнасиловать хотели.
- Отставить жалобы. Сержант! Фамилии!
- Сержант Радуга, рядовой Сбруев, младший сержант Калинин.
Я тем временем вылез из-под столешницы, отряхивая ушибленный бок. Какой-то офицер с неприятным лицом явно наслаждался своим положением над провинившимися.
- Пять нарядов вне очереди! И на губе остаток срока проведёте, вот мне где дембеля ваши уже! – он выразительно ударил ладонью по подбородку. – Хотя нет. В зону пошлю, в дозор! Чтоб вас кровосос там в жопы расцеловал!
- Тааарищ лейтенант…
- Молчать! Ремни снимайте! Завтра у коменданта после подъема получите разнарядку, и – в зону! Всех дармоедов сошлю! Рразойдись! – создалось впечатление, что он старался не из-за нас, а из врождённого садизма.
- Так, научные, откуда?
- Да здесь поселили, вот комната.
- Сидеть и носу не казать оттуда! Из-за вас дисциплина падает в строю! Вольно. – он красиво развернулся на каблуках и почти строевым шагом удалился вслед за солдатами.
- Ну и уроды. Ну ничего, земля круглая. – зло процедил я, потирая ушибленный бок.
- Я им сюрприз устою, не волнуйся. Забегают, как тараканы от тапка. – как-то хитро сказала Вика.
- Эй, ты чего? Не светись раньше времени, здесь и так, я вижу, неспокойно.
- Это ты меня ещё плохо знаешь. Они не только тебя обидели, меня тоже. Не бери в голову, время нас рассудит.
- Пошли уж, мне отлежаться немного требуется. Твари кирзовые.
* * * * *
Аудитория, куда нас отвели взамен актового зала, была просторной – мест на сотню, амфитеатром. На сцене располагался стол, за ним сидел мужчина пенсионного возраста в очках и серой тройке. Лежащая перед ним аппаратура совершенно не гармонировал с его доисторическим образом. Тем не менее, лектор управился с ней довольно сноровисто – включил проектор, что-то извлёк из недр памяти ноутбука.
Надо сказать, я ожидал от науки большего. Те потенциальные первооткрыватели, что скопились в нашем окружении, в индивидуальном порядке физически не дотягивали и до половины меня, кроме двух барышень с габаритами морских контейнеров. Чванливо шевеля жвалами, они сильно позабавили меня, однако лектор начал вещать, и волей-неволей пришлось переключиться на него.
- Когда Колумб вернулся в Европу и сделал доклад о своём открытии, ему мало кто поверил. Когда несколько лет назад из зоны отчуждения стали поступать первые тревожные сигналы, им тоже никто не уделял должного внимания. Эти прискорбные факты ничуть не умаляют значение последующих открытий, сделанных на благодатно удобренной почве разума. Вам предстоит проследовать по светлому пути пионеров мысли и стать начинателями многих великих свершений. Зона отчуждения – это уникальный мир, даже сейчас не исследованный до конца и тем более не понятый. Ваша главная задача – донести до человечества суть, открыть ему сущность этого феномена, злую и порочную или чудесную и удивительную. Вернадский обосновал Ноосферу, и вам предстоит узнать, имеет ли она отношение к тому миру, что вскоре откроется вам. Это долгий и опасный путь, но я верю в вас, молодое и перспективное поколение! У вас ещё так много сил и желания! А мы, старики, всегда поможем вам советом. Скоро вас отвезут в предзонник, где вы и получите первое боевое крещение. А пока отдыхайте, набирайтесь сил и не обращайте внимания на здешних солдафонов. В Зоне вас будет охранять спецназ, а не эта пародия на армию. Всего вам доброго, дамы и господа!
Я думал, промывание мозгов будет длиться дольше. Выйдя в коридор, мы присели на подоконник. Мимо проходили потенциальные светила науки, вот проплыли две туши, и сразу стало тесно. Я в очередной раз улыбнулся, это ж надо так за собой не следить.
- Слушай, Вика, раз нас сегодня больше мучить не станут, может, по городу прогуляемся, посмотрим, что да как?
- Я не против, только в общагу зайдём сначала.
Взяв ТТ, я упрятал его во внутренний карман. Разрешение на хранение и ношение имелось, и его всегда можно выдать за травматический. Вика пока подкрасилась, и я, закинув за плечи рюкзак, вышел за ней наружу.
До города было километра три – сначала по берегу озера, потом вдоль трассы. Интересовавший меня рынок «Оболонь» находился чуть в стороне, за рядами гаражей, но мы всё равно хотели прогуляться пешком. Закатав штаны в лучших традициях своего стиля, я взял Вику под руку и мы отправились в путь.
Сразу за территорией НИИ лесопосадок было мало, по крайней мере на этой стороне. До самой трассы тянулся заросший травами луг. По другую её сторону было ещё одно озеро, названия которого я не знал. Мы неспешно шли по этому лугу, оставляя по левую руку лазурную гладь Министерки. До чего же красивые места! Из-за зарослей на берегу само озеро было видно лишь частично, а на берегу НИИ, я помнил, расположился самый натуральный пляж. Нужно будет посетить его, если выдастся свободная минута.
А свежий ветер бросал нам в лицо охапки ароматов летнего разнотравья. Волосы у Вики, распущенные и распушённые, колыхались на нём дивной каштановой волной, блестя на солнце и играя, как писал классик. Мой ёжик волос был ветру безразличен, который лишь гладил меня по макушке тёплой дланью. Я просто балдел от самого процесса бытия, от жизни, от лета, от прекрасной женщины по левую руку от меня, от этого чудесного луга жарким солнечным днём.
До города мы добрались мгновенно, буквально пролетев вдоль трассы словно на невидимых крыльях. Втаптывая травинки тяжёлыми ботинками, я, тем не менее, чувствовал всю силу земли русской, всю её прелесть и энергию. Да, не удивительно, что именно здесь поселилась эта пакость - Зона, энергетика-то тут какая!
* * * * *
Ряды гаражей тянулись вдоль какой-то улицы, нам предстояло их миновать. Можно было обойти их и пройти с другой стороны – городом, но Вика настояла на этом варианте, я был не против. Напрямик же не пройти никак, там расположилось депо метрополитена со всеми вытекающими последствиями. Мы миновали оживлённую остановку, где во множестве скапливались автомобили всех марок и цветов, прошли мимо торгового автоцентра и вошли во дворы.
Дома в этой части города были сплошь многоэтажными и длинными – сразу видно, позднесоветский новострой. Миновав подворья и не встретив там ничего интересного, мы вышли прямо к станции метро «Героiв Днiпра», первой после депо, распластавшейся на пересечении широченного Оболонского проспекта и улицы, одноимённой со станцией. На другой стороне был искомый рынок, туда мы и направились.
Сначала шли оружейные ряды, и я не преминул случаем разжиться кобурой для ТТ («Лидера» в народе), тут же по наводке прикупив и патронов, разумеется, боевых. Взяв ещё мощный тактический фонарик и кое-чего по мелочи, я проследовал за Викой в хозяйственный сектор. Что она там искала, я не старался запомнить – наверняка полезные в хозяйстве подрывника реагенты. Примитивный взрывпакет сумел бы сделать и я, но Вика владела искусством, а это следовало уважать в любом случае.
Купив сладкой ваты, мы медленно брели вдоль проспекта в сторону депо, поглазеть на перемещение подземных составов. Движение в этой части было не самое оживлённое, и мы без проблем пересекли дорогу, двигаясь вдоль построек над выходами подземных линий на поверхность. С тихим шипением-свистом под нас как раз уходил очередной состав, чтобы через несколько сотен метров наполниться людьми и умчаться дальше, в сумрачные дали подземелий Киева.
- Девушка, дай закурить, а? – раздался сзади неприятный наглый голос. Я обернулся, там стояли четыре персонажа самого пролетарского вида.
- А по зубам тебе не прикурить, чмо беспризорное? – в тон ему ответил я.
- А ты, лысый, пасть захлопни и чеши отсюда, пока мы с девочкой пообщаемся! – тот же наглец никак не унимался. Я молча огляделся, увидел позади узкий проход между постройками и достал ТТ.
- Опаньки, резинкой пугать вздумал! Я тебе щас в дупу её запихну! – петушился он, остальные просто ржали. Оттянув затвор и дослав патрон, я ещё раз огляделся и, не узрев лишних свидетелей, прицелился и разнёс ему правую коленную чашечку.
Окрестности огласил нелюдской вой – это очень больно, я знаю. Остальные пребывали в замешательстве лишь мгновение, сразу бросившись на меня, на ходу извлекая ножи и кастеты. Я выстрелил повторно, перебив второму голень, а потом всадил две пули третьему в плечо и руку, которой он замахивался на меня. Четвёртый вовремя остановился и, чуть не упав, рванул назад. Я всадил ему пулю в задницу вдогон, отчего он тут же захромал.
- Мобилы на землю, твари, пока я вам яйца не отстрелил! – сказал я, подходя ближе.
Со злыми и многообещающими лицами эти четверо выложили телефоны, которые я тут же сбросил вниз, на пути. Потом я для надёжности выпустил ещё одну пулю между ними и вслед за Викой скрылся между постройками. Тут было тесно и грязно, я испачкал рукава и спину, Вика же, как более стройная, отделалась лёгким разочарованием. Плутали мы недолго, вскоре выйдя на внутреннюю улицу между гаражами.
Слева уже начинался закат, солнце окрасило небосклон в багряные тона. Само светило ярко-жёлтым диском плавилось и таяло над крышей ближайшего гаража, и вскоре вокруг воцарились затяжные сумерки. Оставив позади ещё несколько рядов гаражей, мы почти выскочили на полицейский патруль. Хорошо, что там не было собак, а лишь трое патрульных, которых мы слушали несколько минут из-за хлипкой жестяной стенки, установленной кем-то поперёк прохода.
Выходит, подстреленную четвёрку обнаружили даже раньше – кто-то в депо издалека видел ссору и заранее вызвал ментов. Мне совершенно не хотелось полировать здешние нары, да и Вике, думаю, тоже. Осторожно отойдя дальше, я дозарядил магазин и, убрав пистолет в кобуру, стал пробираться дальше на север, в сторону трассы.
Когда мы вышли из лабиринта строений, сумерки плавно перетекли в начало ночи. Тьма была не кромешная, но при таком вот освещении уже с пяти метров невозможно было отличить, кто перед тобой стоит. Луна пряталась где-то в стороне, и мы почти беспрепятственно вышли к дороге, на которой уже ждала патрульная машина.
Нас не заметили, но пришлось делать круг, чтобы поймать попутку вдали от любопытных глаз. Удалось это далеко не с первой попытки и лишь тогда, когда голосовать вышла Вика. Водитель, явно огорчённый моим появлением, всё же согласился довезти нас до госпиталя (я умышленно не стал просить везти нас к НИИ), откуда мы бережком вскоре добрались до общежития. Вика без сил растянулась на кровати, я же первым дело почистил ТТ от нагара, а потом присоединился к ней и вскоре уснул.
* * * * *
После завтрака нам прочитали лекцию о первичных правилах техники безопасности в Зоне – то не трогай, туда не лезь, ни шагу в сторону от конвоя, шлем-маски не снимать, со сталкерами в контакт не вступать и прочее, прочее. Про этих сталкеров было сказано вскользь – да, есть в Зоне люди, незаконно, мародёры и бандиты, иногда артефакты приносят и продают. Больше о них никто ничего не стал рассказывать, а я не настаивал – настанет время, сам всё разузнаю. Нам показали «разряженные» артефакты – маленькие разноцветные комочки непонятного состава, которые можно было трогать руками. Оказывается, эти самые артефакты в обычном состоянии, только что из аномалии, голыми руками брать нельзя (вполне логично), а только инструментом либо перчаткой, и то не всякой.
Вторая пара занятий была посвящена собственно артефактам и аномалиям – пока в общих чертах, потому как их оказалось неожиданно много, больше десятка с каждой стороны. Для распознавания аномалий сотрудникам НИИ выдаются специальные наборные цилиндры небольших размеров, состоящие из таблеток металла, керамики, органики, ещё чего-то, потому как не все аномалии реагируют, скажем, на металл. Цилиндры полагалось бросать впереди себя.
После обеда день оказался свободен, и Вика предложила сходить на пляж. Я был не против, и мы, взяв в общежитии всё необходимое, выдвинулись вослед многим идущим туда же. Пляж был небольшим, но места пока хватало всем желающим, и мы без проблем расположились на полотенцах на горячем песке.
Я нечасто так вот отдыхал, поэтому специально ничего не брал с собой, и теперь загорал в обычных трусах-боксёрках. Вика была, разумеется, в купальнике – нежно голубого цвета, красиво смотревшемся на фоне такого же неба. Мои размышления прервали трое – два парня и девушка – расположившись напротив. Один тут же полез знакомиться.
- Привет, наука! Видел вас на лекции. Нам скучно старой компанией, ищем новых, эээ… знакомств.
Я бы, конечно, мог ему ответить и в рифму, и просто – так, что он бы потом меня десятой дорогой обходил, но было просто лень, да и интерес на границе сознания замаячил.
- Ну здорово. – я повернулся на локтях.
- Я Кирилл, это Женя и Женя.
- Стас, Вика. – ответил я без энтузиазма.
- Вас откуда забросило сюда? Здешние или из России?
- Из России, конечно. – это присоединилась Вика.
- А мы из Белоруссии, из-под Минска. Родина сказала – надо, ну мы и ответили, как положено.
- Неужели в пионерах отметился? – не выдержал я.
- Да нет, конечно, не настолько я стар. Вас ещё ни в какую группу не распределили?
- Нет пока.
- А нам сказали – будете в полевой лаборатории. Кого-то в бункер отправят, а мы будем по всей Зоне скакать, куда карандаш на карте ляжет.
- Это опаснее. – заметил я. – Хотя бы и с прикрытием.
- Кто ж спорит, но и платят там соответственно. Я так думаю, нас напугали так для порядка больше. Ну кто против десятка спецназовцев попрёт, будучи в сознании?
- Тот же псевдогигант, например. – всплыло у меня в памяти название с фотографии.
- А! – беззаботно махнул рукой он, и я понял, что дальше собственного двора он в жизни не выбирался и в драках участвовал разве что в школьные годы, да и то вряд ли. – Отстреляют, делов-то.
- Ну-ну. – только и ответил я, и тут в разговор вступила Вика.
- А вам не говорили, в Зону скоро повезут?
- Да нет, не слышно ничего. Говорят, не раньше следующей недели, пока то да сё, прививки разные, адаптация и прочее. Скукота, в общем, смертная. Мы завтра в город идём прогуляться, вы с нами не хотите?
- Нет! – почти в унисон ответили мы, тут же рассмеявшись, хотя смеялась в основном Вика.
- А чего так? – спросила Женя.
- Каблук сломала. – выкрутилась Вика. – А Стасика одного я с вами не пущу.
- Ну как знаете. Если что, мы в двести семнадцатом, заходите!
- Ага, если что – зайдём. – ответил я, а Вика сказала: Обязательно!
На этом беседа закончилась, потому как все пошли купаться. Я пошёл тоже, хотя плавал неважно – тут либо тяжёлая атлетика, либо плавание, одно из двух. Мой рост позволял мне стоять достаточно глубоко, пока остальные плавали вокруг. Отдохнули мы, в общем, хорошо – не считать же новое знакомство досадным недоразумением?
В коридоре мы столкнулись с давешним доцентом Петровским.
- А, уже обосновались, я смотрю? – весело начал он. – Это хорошо, через пару дней вас в предзонник перевезут, к радиации адаптироваться.
- К радиации?! – не понял я. – Как можно к ней адаптироваться?
- А вот так, неделю поживёте при низком фоне, и всё. У всех в это время хронические болячки обостряются временно, потом привыкают. Чаще всего расстройство желудка начинается, но это лечится.
- И что потом со здоровьем нашим станет?
- А ничего. Организм человека и не такие нагрузки переносить может. Главное, водку не пейте и прочий алкоголь, от них толку нет, только хуже будет, я вам как человек знающий рекомендую. Я здесь уже шестой год, и ничего – жив-здоров. Молока больше пейте да здоровую пищу ешьте, этого вполне хватит для поддержки организма в трудный период. А таблетки от радиации вам и так выдадут, если приспичит – пропьёте курс.
- Ну вы нас обрадовали, товарищ доцент.
- А вы привыкайте проще смотреть на Зону и её феномен. Ничего такого, с чем бы наука не справилась, а лишь очередные трудности. Там же нет чего-то иноземного, правильно? Все мутации и прочее – исключительно здешний продукт, и подчиняется нашим законам – физики, химии, генетики, разве что местами эти законы действуют чуть иначе, но ведь действуют же! В общем, готовьтесь и ничего не бойтесь, все дорожки давно проторены.
Вернувшись в комнату, я сел на кровать и задумался. Интересно получается, из нас здесь, похоже, хотят не просто более-менее опытных сотрудников сделать, но и постоянно действующую смену. Наверняка после всех мероприятий предложат выгоднейший контракт на всю жизнь, знакомо. Главное, я-то сколько ещё смогу продержаться? Я ж не учёный, даже не аспирант. Ну да, начитан, но не настолько же.
Я достал наугад из сумки книжку, она оказалась «Пособием по цитологии и основам генетики». Ну что ж, раз назвался груздем, лечись дальше. И я стал читать, добросовестно пытаясь понять хоть что-то.
* * * * *
Часть 2. Погружение.
Глава 1.
Утро началось в лаборатории. Нас, а больше меня, учили, как обращаться с некоторыми наиболее распространёнными приборами – электронными микроскопами, спектрометрами, томографами, центрифугами и прочими осциллографами. На уровне обслуживающего персонала я эти лекции, конечно, понимал, но вот вникать в результаты будущих исследований было пока рано.
После нескольких часов неспешного броуновского движения через святая святых здешней науки, по наши души явился очередной доцент, оказавшийся вовсе не доцентом, а старшим одной из групп поддержки, который увёл нас на задний двор. Началась наглядная демонстрация снаряжения.
- Вот этот костюм оранжевого цвета маркируется как ССП-99, это будет ваш основной рабочий комбинезон. Он имеет многослойную защиту от воздействия агрессивной внешней среды, кислот, щелочей и газов. Костюм имеет встроенную замкнутую систему жизнеобеспечения, одного комплекта баллонов хватает на четыре часа ровного дыхания. Стекло шлема выращено из монокристалла, оно не крошится и очень прочное. Имеется прибор ночного видения, набор различных датчиков контроля состояния организма и внешней среды. Прекрасный научный комбинезон, не имеющий, однако, серьёзной пулевой защиты. Пулю от ПМа он, конечно, отразит, но не более. Любой автомат дырявит его на раз. Я вас пугаю, чтобы на рожон в Зоне не лезли, там сталкеры встречаются, народ нервный и неуравновешенный. Ваши защитники будут в таких вот костюмах, это ССП-99М. Отличается он не только зелёным цветом, но и структурой. По сути, всё то же, но имеется дополнительная кевларовая прошивка, керамические и композитные бронепластины, а так же более толстое стекло шлема. Вам этот лишний вес ни к чему. Во время полевой работы, даже работы внутри периметра, костюмы не снимать, шлемы и перчатки не снимать. Будет необходимость – дайте знать старшему. В аномалии в костюме не лезть, без него тем более. К мутантам не приближаться, вообще к любому зверью в Зоне. Эти костюмы вас, конечно, защитят, но лишь один раз. Порвать вам их не порвут, но кости внутри поломать могут запросто, синяки здесь дело обычное. А яркого цвета они затем, чтобы найти вас было проще, случись что. Вот так. Вопросы есть? Вопросов нет, ступайте дальше в тир.
В тире нас встретил человек в камуфляже, он провёл группу на задний двор, где было оборудовано стрельбище – вал-пулеулавливатель, ряды мишеней, столы. Он представился как «лейтенант Смирнов».
- Это – пистолет «Форт-17м», ваше основное оружие за Периметром Зоны. Каждому будет выдан свой табельный пистолет, для самообороны в полевых условиях. Это наш гибрид с Глоком-17, совместная разработка специально для Зоны под патрон 9х19. Лёгкий спуск и надёжнейший механизм делает его прекрасным оружием в ваших тяжёлых условиях, хотя лично я предпочитаю Сфинкс. Чистите и смазывайте пистолеты, и они вас не подведут. Прошу к столам, будем учиться стрелять. Вот так нужно держать руки…
На стрельбище мы были до вечера, отстреляв по паре сотен патронов. Пистолет мне понравился, ТТ можно будет оставить в сумке. Жаль только, что учёным полагалась короткоствольная модель, в отличие от их охраны.
Когда солнце опустилось за горизонт, нас успели провести едва ли не по всем частям научного комплекса.
На следующее утро нас предоставили самим себе – намечался какой-то семинар, и все сотрудники были заняты подготовкой к нему. Нас, разумеется, тоже хотели привлечь, но многие (в том числе и я с Викой) благополучно избежали этого мероприятия, сговорившись на другое. Здесь были несколько человек из Киева, которые на своих машинах укатили за провиантом для грядущей попойки на берегу. Я благоразумно оставил ТТ в номере, взяв лишь нож и кастет – этого хватит с лихвой.
В коридоре я встретил инструктора по стрельбе, уже в гражданском. Разговорившись на любимую тему, я даже не заметил, как в коридоре появились солдаты, человек десять призывного возраста. Цель визита была более чем прозрачной, и я вынужденно прервал беседу, надевая в кармане кастет на пальцы.
- Что за дела, сержант? – вступился Смирнов.
- Ты кто ваще такой? – возмутился сержант. – Вали отсюда, пока зубы не обломали!
- Смирно, твою мать! С кем разговариваешь, сопля кирзовая!
- Чё?! Да пошёл ты! – сержант явно не встречался с ним раньше.
Из комнат уже показались недовольные лица, запахло жареным. Солдатня нагло рассредоточилась по коридору, матерно комментируя, как они будут девушек пользовать, а вот парни от науки подкачали. Только двое вышли в коридор и встали рядом с нами, остальные заперлись по комнатам, один даже убежал вниз по лестнице.
- Ну что, идиоты, мало вам еженедельных командировок за Периметр? Ещё хотите?
- Ты чё мелешь, чмо джинсовое!
- Я вас предупредил, потом собственноручно всех перепишу в дисбат.
- Бей лохов! – с этим криком один кирзовый ломанулся на нас. Он тут же полетел дальше в стену, принятый лейтенантом, но лёд уже тронулся, и завязался бой. Досталось всем – и мне, и моим «однополчанам», а больше всех солдатне. Я сам положил двоих, кажется, по одному упокоили двое ребят, и троих обработал лейтенант. Потом мне прилетело по голове, и я потерял сознание.
Пробуждение было тяжёлым. Голова болела жутко, как бы сотрясения не случилось. Я медленно поднялся, сел, опираясь о стену спиной. Вика, заметив мои перемещения, подала влажную тряпочку, которую я тут же приложил к затылку – удар пришёлся именно туда. Говорил же мне тренер, не связывайся с толпой, даже если она сиволапая, противников всё одно больше.
- Ну, как ты? – Вика присела рядом на кровать.
- Жить буду. Хотя голова болит жутко.
- Я видела, как тебя приложили. Лейтенант тот оставшихся развесил по коридору, а студенты полегли все, так что ты не одинок в своём горе. Какой-то профессор Калинин грозил лично у ворот встать с пинцетом, вылавливать всякую гадость из потока посетителей. Лейтенант проводил солдат куда-то, а мероприятие вечернее не отменяется, наоборот. Отметим ещё и победу над дураками в сапогах!
- Как сказанула, а. Ты мне лучше лекции почитай по профильным дисциплинам, я ж дуб дубом.
- Ну ладно, будет непонятно, останавливай. Начну с общей химии…
* * * * *
Пить я не люблю и делаю это крайне редко, несколько раз в год. Сейчас был достойный повод, да и делать особо нечего. Часам к шести начали выползать из комнат самые отчаянные трусы, а к семи движение возобновилось полностью. К нам заглянул Кирилл и пригласил на беседу касательно вечеринки. Оставив меня наедине с головой, Вика как представитель и моих интересов тоже отправилась вон из комнаты. А когда она вернулась, я уже привёл себя в относительный порядок и сидел у окна, наблюдая, как рыжее солнце катится вниз за горизонт.
- Ну что, ветеран уличных боёв, пошли? Деньги сданы, провиант закуплен, топливо тоже.
- Веди, Сусанин, а то я плохо соображаю сейчас.
Мы вышли в коридор и в компании себе подобных проследовали на берег. Те двое ребят, вставших на защиту чести и совести, так же присутствовали – один с добрым синяком под глазом, второй безо всяких внешних признаков поединка. Я смерил неодобрительным взглядом мужскую половину будущих коллег, но никто не дрогнул, даже не покраснел, интеллигенты хреновы.
На озере мы проследовали по берегу подальше, за поворот пляжа. Там уже стояли два мангала, над которыми колдовали, соответственно, два человека – один ярко выраженной кавказской национальности, что у меня не вызвало ровным счетом никаких эмоций. Я же не нацист, и среди детей гор полно хороших людей, а в данном случае это как нельзя кстати – ну кто ещё может хорошо приготовить шашлык, как не человек с его прародины?
Шашлык вышел отменный. Грузин по имени Каха так его поджарил, что мясо ещё долго исходило ароматным соком, буквально тая во рту. Уважаю хороших специалистов в почти любом деле. Так, палочка за палочкой, рюмка за рюмкой, мы не заметили, как солнце опустилось ниже окрестных деревьев и скрылось с глаз долой. Звучали тосты, звучала какая-то попса из магнитофона, народ клубился и напивался в непринуждённой атмосфере тёплого вечера.
Кто-то уже полез купаться, бросая одежду прямо на пляже, а я с Викой под руку устроился на песке, наблюдать восхождение луны. Она висела низко над горизонтом, однако, ничуть не скрывавшим её очертания, и светила желтоватым глазом нам в лицо.
Очень скоро стало ясно, что большинство новоприбывших пить не умеют совершенно – кусты вокруг уже заполнились их бесконтрольными телами, на ногах оставалось всё меньше людей. Я по устоявшейся привычке выпил свою норму и теперь пребывал в весьма оригинальном состоянии. Разум мой был кристально чист, я болтал с Викой вполне целенаправленно и отвечал в тему, здесь помех не наблюдалось. Зато тело меня подвело уже через три часа, я сильно подозревал, что так и не смогу подняться – вестибулярный аппарат отказал сразу и надолго.
Кое-как поднявшись, мы прошлись по прибрежному песку, временами минуя бесчувственные тела. Вику качало не в пример сильнее, да и настроение у неё явно поднялось выше всяких границ – хохотала по поводу и без. Достигнув, в конце концов, своего Рубикона, я весьма мягко завалился на траву под каким-то деревом, рядом приземлилась Вика.
Она что-то там щебетала, а у меня вдруг сильно поднялось настроение, и я стал активно воплощать внезапно возникшие планы в жизнь. Стянуть трусики с пьяной дамочки было непросто, но в конце концов она тоже втянулась в процесс, хотя и не так целенаправленно. Ночь скрыла кое-какие огрехи на нетрезвой почве, и я, к своей чести, всё же оставил барышню довольной несколько раз. Угомонившись, Вика как-то сразу заклевала носом и быстро перешла под власть Морфея. Я посидел ещё некоторое время, глядя на поднявшуюся луну-вуайеристку, а потом небытие сковало и мой разум.
Утро показало полную непригодность человеческого организма к пребыванию в спиртосодержащей среде. Меня злой демон Бо-Дун как-то обходил стороной, ограничившись сухостью во рту, но Вика, судя по её виду, приняла удар всем телом и душою. Найдя для неё непочатую (чудны дела твои, Господи) бутылку пива, которую подруга истребила как-то уж очень быстро, я помог ей привести себя в порядок и мы нестройной шеренгой направились в общежитие, поправлять здоровье.
Не сказать, что такие переходы были для меня в новинку. Порой приходилось и в более жутком состоянии отмахивать такие концы, что после и не верилось. Помню, пару лет назад, когда мы собрались на какой-то праздник за городом, на нас наехали такие же пьяные менты – пришлось после драки двигать домой на своих двоих, так как машина (водитель после получил своё) смылась раньше.
На очередную лекцию нужно было идти в более-менее нормальном состоянии, и я старательно выпил литр молока – завтракать совершенно не хотелось, а вот чего-то полезного употребить для организма явно не помешает. Приведя себя в относительно свежий вид, я дождался Вику из душа и мы побрели в аудиторию, не сильно отличаясь от многих других, переживших эту ночь.
Преподаватель (фамилии и звания его я не запомнил) пояснил, что он станет учить нас разбираться в аномалиях, потому как он физик и понимает в вопросе. Я старательно впитывал информацию – кому как, а мне хотелось и в этой Зоне всё же побывать, и вернуться оттуда живым и невредимым. Инструктажи по технике безопасности пропускать не следует ни в коем случае, особенно в таких специфичных местах.
Добросовестно отсидев положенное время, я, наконец, вошёл в обычное состояние для таких случаев, когда следует настроиться на волну и раствориться в ней, попутно улавливая пролетающие мимо слова. В таком трансе лекция пролетала как-то незаметно, я не успевал заскучать, что было мне только на руку.
* * * * *
Столовая, куда мы прошли на обед, была большой – настолько, что даже весь влившийся с начитки поток не смог занять всех мест. Кормили сытно и вкусно, я уплетал за обе щёки так, что Вика временами смеялась, глядя на мой аппетит. Изобразив из себя голодного кровососа (здешнюю фауну мы уже успели изучить), я укусил её, чем вызвал новый взрыв хохота, и не только за нашим столом. Пока я доедал, к нам подсел давешний знакомец Кирилл.
- Ну здорово!
- Здоровей видали. – ответил я, допивая компот.
- Вас на какое КПП перебросят стажироваться?
- На самый солнцепёк. Дитятки, короче. Лежи да загорай.
- Ну, загорать можно на окраине, где начальства нет…
- Зато со снабжение проблем не будет, а от начальства мы как-нибудь в зелёнке отсидимся.
- Шутишь? Какая в зоне зелёнка? В аномалии, разве что, полежать.
- Кому в аномалии, а кому и на крыше бункера под пологом. А вас куда, троих-то?
- А нас на восток, к ООНовцам поближе. Вот там настоящая лафа, всё из-за бугра…
- И статья полста-восьмая следом.
- Чего? Какая? Ты чё, демократия же, совок…
- Чавку прикрой, дерьмократ молодой. Не наезжай, авось, и здоровья не убавится.
- Ну и пошёл ты со своими Дитятками…
Я ничего не ответил – молча встал и не сильно дал ему в челюсть, так, душу отвести. Кирилл удар выдержал, обиженно что-то проворчал и ушёл в другой конец зала, к своей компании, надо полагать.
- И зачем ребёнка обидел? – шутливо спросила Вика.
- Я не сильно, чай, не помрёт. Зато на будущее урок будет. Не прокиснем вдвоём-то, а?
- Конечно, нет. Жалко, наивные, трудно им будет.
- Естественный отбор. Кушай давай, остынет.
- Угу. – ответила она, кусая котлету. Я же, прикончив вторую порцию, откинулся на спинку стула и чуть не упал, едва сохранив равновесие. Закупившись впрок творожными коржиками (очень они мне понравились), я вышел в коридор и встал у окна. Вика ушла в дамскую комнату, и у меня было несколько свободных минут.
За окном весна пока не давала повода думать о себе плохо. По-прежнему ярко светило солнце, и снег, столь привычный ещё в России, здесь уже весь стаял. Крайние ясные дни тянулись скучно – мне уже успел приесться новый учебный распорядок, несмотря на полную его новизну. На занятиях я отвечал общими фразами и, кажется, заслужил репутацию обычного троечника, непонятно зачем припёршегося в аспирантуру. Но преподаватели не просто терпели нас – я был не одинок в своём невежестве – некоторые грустно, а некоторые и злорадно намекали, что Зона всем ума прибавит.
Как я понял, в Зоне и некоторых её окрестностях погода стояла стабильная весь год – осенняя в разных её фазах, летом ранней, а зимой поздней. Меня это вполне устраивало, потому как сложно было представить снег в столь специфических условиях. Вот и накаркал, называется. За окном солнце закрыла явно дождевая туча, серым телом отрезав нас от света и тепла. Через минуту заморосил дождь, и я стал подозревать, что мысли здесь вполне материальны.
Мокнуть под дождём совершенно не хотелось, и мы вернулись в комнату через переход, хоть это и заняло немного больше времени. Будь я один, я бы, может быть, и прогулялся под струями дождя – есть у меня такая привычка, если он не сильный, но сейчас мне просто было лень переубеждать Вику. Решив сегодня больше никуда не идти, я по пришествии в номер завалился на боковую и хотел уже дать знатного храпа, но в дверь постучали.
Оказалось, что весь поток ведут в здешний музей, а расположен он в предзоннике – своеобразной буферной зоне перед Зоной Отчуждения. Нам говорили, что там тоже есть кое-какие лаборатории, что это – последний барьер перед миром за Периметром, да много ещё что говорили. Решив не упускать лишнюю возможность разнообразить своё времяпровождение, я решительным жестом отогнал Морфея куда подальше, умылся и стал перешнуровывать берцы.
Погрузив народ в два стареньких, но весьма ухоженных ЛиАЗа (я и не думал, что такие ещё остались на ходу), мы двинулись на север. По вывешенной в общежитии карте я помнил, что туда ведёт далеко не самая прямая дорога, из Вышгородского района в Иванковский. Последнему и досталась вся Зона Отчуждения, без исключения. Ещё нам говорили, что несколько лет назад по просьбе военных (знаем мы такие просьбы, от которых нельзя отказаться) была проложена практически по целине новая ветка дороги, с участка трассы между посёлками Дымер и Катюжанка прямо на север, к усиленному мосту через речку Тетерев и перекрёстку в Ораное. Там расположилось, пожалуй, самое крупное КПП постсоветских ВС в районе Периметра – «Дитятки». Штаб же командования расположился в соседнем Горностайполе, подальше от Зоны и поближе к пляжам Припяти.
Мерно гудел и рычал мотор автобуса, дорога качала нас на не самых мягких сиденьях. За окном моросил первый за «командировку» дождик. Несмотря на ворчание соседей, я открыл форточку и наслаждался прохладным ветерком, украшенным каплями влаги. По обочинам стелились то желтеющие уж поля, то древесная поросль – обычный украинский пейзаж. Нас два раза обгоняли БРДМ-3 (наверно, разновидности «РХ»), один раз над головой пролетела пара «Крокодилов» - военных становилось всё больше.
КПП поприветствовало нас обычными бетонными блоками, в ассортименте расставленными на дороге. Автобусы, натужно рыча, неспешно объезжали их, пока не оказались между бетонными колпаками с пулемётными точками. Вышедший военный долго и придирчиво всматривался в документы, прошёлся по салону и лишь потом поднял шлагбаум – массивную конструкцию из двутавровой балки. Нам пришлось миновать ещё один КПП, прежде чем мы остановились в собственно предзоннике – примерно в километре отсюда был Периметр.
Комплекс невысоких построек и палаточного лагеря расположился возле старой водокачки, на берегу озерца Оводень. Вдали, через поле с торчащими тут и там пнями, виднелся Периметр и несколько построек крайнего КПП, ведущего уже непосредственно в Зону. Периметр представлял собой, по крайней мере в пределах видимости, бетонный забор высотой метров пять. Детали с такого расстояния я, разумеется, не рассмотрел, но наверняка там была и спираль Бруно, и минные поля, и прочее подобное в таких случаях.
Автобусы описали полукруг на площадке напротив длинного здания, двери открылись, и нас вежливо попросили покинуть салон. Первым делом попинав колесо автобуса, я, наскоро размяв малость затёкшие ноги и ещё некоторые части тела, стал откровенно озираться вокруг, изучая новую обстановку. Обстановка была скучна. Несколько одноэтажных бетонных зданий, по-военному безликих и серых, обширный палаточный лагерь и вертолётная площадка в поле возле КПП, где сейчас расположились два «Крокодила» при всём параде, с пакетами НУРСов под куцыми крылышками.
- Не расходиться от автобусов, не расходиться! – покрикивал доцент Петровский, озабоченно перемещаясь вокруг нас. – Здесь рукой подать до периметра, примут ещё за сталкеров, вам эти проблемы ни к чему. Постройтесь в колонну по двое и не спеша двигайтесь вон к тому зданию. И, я вас умоляю, не бегайте здесь и вообще не шумите! Пальнут ещё с горяча, не разобравшись толком. Здесь, можно сказать, полноценная зона боевых действий, так что относитесь к дисциплине соответственно.
- А нас никто из военных не будет встречать? – спросил кто-то.
- Нет необходимости. Меня здесь знают, на въезде документы проверили. Не беспокойтесь, за нами в любом случае уже наблюдают, кому положено. Шевелитесь, время у нас ограничено.
- Серьёзно расположились, как я погляжу, – сказал я Вике. – Интересно вот, а как сталкеры…
Мою речь прервал сухой треск очереди чего-то явно крупнокалиберного, доносившийся с КПП. Тут же к одному стволу присоединились ещё парочка, поливая огнём неизвестного противника. Впрочем, секунд через пятнадцать всё так же внезапно стихло.
- Наверняка мутанты опять шалят, любят они возле КПП падалью лакомиться. Там же постоянно кого-то обстреливают, кто слишком близко подобрался. – вещал Петровский, предупреждая возникший вопрос.
- А где ещё есть КПП эти рядом? – донеслось из толпы.
- Ближайшие, где вам и предстоит работать, это Куповатое на берегу на востоке и Мартыновичи на западе. Здесь наша зона ответственности, так сказать, в других местах будут работать иные группы.
- А в Зону когда? – прозвучал тот же голос.
- Рано вам ещё в Зону, не готовы. Полный курс подготовки пройдёте, сдадите нормативы, вот тогда и доверят вам столь ответственную работу. Выпусти вас сейчас на просторы, хотя бы и Кордона, сразу же вляпаетесь куда-нибудь. Или в аномалию, или псевдособаке на обед, или бандиту на хабар… эээ, хабар в Зоне – это всё ценное, что есть с собой, преимущественно артефакты. Короче, воплощайте заветы Ильича насчёт учиться в кубе, вот и весь сказ. А вот и музей, милости прошу.
Внешне музей ничем не отличался от окружающих долговременных строений, разве что надпись «МУЗЕЙ» над входом раскрывала тайну его содержания. Миновав вахту, мы прошли в просторный зал, и тут же Петровский перегородил нам дорогу.
- Стойте! Совсем забыл, вот вам вводный инструктаж. Руками ничего не трогать, за ограждение не лезть! Здесь местами не менее опасно, чем в Зоне, потому как условия специально воссозданы по образу и подобию. Себе дороже выйдет, в общем. А сейчас побродите, посмотрите. Вон там нами сымитированы аномалии, перед ними макеты артефактов, там – чучела зверей и птиц, дальше в углу – интересные растения. У вас полчаса на всё про всё, этого вполне достаточно.
Аномалии они, надо сказать, сымитировали отлично. «Жарка» добросовестно дышала пламенем из горелки, «Электра» чуть сверкала разрядами по тончайшим проводам, на месте «Трамплина» колыхался силиконовый пузырь, а чуть в стороне слабо светился мертвенно-зелёным «Холодец», вместо «Карусели» закручивался искусственный смерч, и так далее в порядке развития фантазии. Аномалий набралось десятка два, иные совсем уж чудного облика.
Напротив них, как и было обещано, в стеклянных стеллажах лежали небольшие, с бейсбольный мяч или немного больше, предметы – те самые артефакты. Цвет их колебался от небесно-голубого («Лунный свет») до буро-коричневого («Грави», «Выверт»). Ниже были приведены «степени воздействия на органику» - у каких-то положительные, у каких-то не очень, у многих там числилась радиоактивность в пределах нескольких миллирентген в час, хотя очень красивая «Ночная звезда» фонила аж на 1-1,2 Р/ч.
На следующем стеллаже покоились прототипы детекторов – аномальных полей и артефактов. Размеры их колебались от сигаретной пачки до книги средних размеров, в зависимости от мощности и радиуса действия.
С фауной я уже ознакомился по фотографиям, но посмотреть на чучела было всё равно интересно, хотя бы с практической точки зрения. Набитые чем-то туши смотрелись внушительно, рядом с ними были их скелеты и плакаты со схемами внутреннего строения. Постаравшись запомнить хоть что-то из этого (полезно было бы знать, куда стрелять в случае чего), я переместился по залу в сектор ботаники.
Растения меня, признаться, удивили больше всего. Я как-то привык ко всякой монстрятине по голливудским ужастикам, а вот чудные травки со столь специфичными свойствами видел впервые. У Вики горели глаза, это была её стихия – что ещё нужно специалисту по биохимии? Видно было, что ей не терпится взять в руки скальпель и начать кромсать… простите, препарировать, живые ещё тушки на операционном столе.
* * * * *
После обеда в полевой кухне, неожиданно вкусного и сытного, нашу компанию снова загрузили в ЛиАЗы и покатили в неизвестном направлении, а точнее – на юго-восток. Проехав всего километра два, мы оказались в госпитале на окраине посёлка.
- А ну стррройся, зелень неколотая! – мощный глас извне призвал нас покинуть насиженные места. Как я успел заметить из окна, принадлежал он здоровому, не меньше меня, врачу в куцем белом халате и с жутко волосатыми руками. Орлиный нос выдавал в нём явно горское происхождение, хотя акцента не было совсем.
- В шеренгу по двое становись! – командовал он чуть шутливым тоном. – Сейчас будем из вас дурь выгонять.
В результате пассов его волосатых рук появились два санитара, которые стали провожать нас по двое в палатку – видно, чтобы ненароком не убегли со страху. Время от времени оттуда раздавались стоны, возмущения, один раз даже громкий крик ужаса – весь перечень последователей доктора Менгеле. Когда настала моя очередь, я без колебаний окунулся в мир красного креста.
В палатке сидела довольно симпатичная медсестра, перед ней был открытый чемоданчик с целой батареей разномастных шприцев. Старательно записав мои данные, она сделала мне пять уколов в разные части тела. Всё это время санитар стоял позади, положив руки мне на плечи, что меня немало позабавило. Забава кончилась, когда девушка (Татьяна по бейджу) попросила меня сунуть левую руку в отверстие какого-то устройства.
Когда я это сделал, на запястье замкнулся плоский гибкий браслет из какого-то полимера. Судя по первым пробам, он был весьма прочным и наверняка несгораемым. Со словами «Места уколов не мочить сутки» я был выпровожен обратно на улицу.
Когда экзекуции закончились, нас вернули в общежитие. Напоследок Петровский сказал, чтобы мы паковали вещи – назавтра нас перевезут в Предзонник на новое ПМЖ, «адаптироваться». Растянувшись на казённом покрывале, я стянул благоухающие носки и выставил все десять нижних пальцев на свежий воздух.
- Ну как тебе, не сломал ещё зубы о гранит науки? – шутливо спросила Вика.
- Разгрызу и крошек не оставлю! – тем же тоном ответил я. – Скорее бы к практике, задолбала меня уже вся эта теория, если честно.
- Понимаю, ты ж силовик у нас, по прошлой жизни.
- Это точно, привычка – вторая натура. И в душ не полезешь, вот засада.
- А потому лежи и глотай бром, нечего на меня так смотреть. На-ка вот, книжку лучше полистай.
- Так точно, товарищ библиотекарь!
Чтение заняло у меня пару часов, в течении которых я добросовестно вникал в печатные строки, стараясь понять хоть часть из того, что там изложено. За этим процессом меня и сморил сон.
* * * * *
Сборы не отняли у нас много времени, и уже в восемь ноль-ноль я сидел рядом с Викой в одном из вчерашних ЛиАЗов. Народ подтягивался стабильно, но как-то лениво и неохотно – оно и понятно, кому охота из пригорода переезжать в глухомань, пусть и всего в нескольких километрах от исходной точки.
На этот раз по прибытии в Предзонник нам выдали на руки закатанные в пластик карточки с нашими данными и физиономиями, настоятельно рекомендовав напоследок носить на шее и не снимать, шнурок прилагается. Разделив прибывших на две неравные группы по гендерным отличиям, нас проводили в один из серых корпусов. Скучный прапорщик выдал каждому комплект ношеного камуфляжа, обувь и рюкзак, приняв взамен тюки со снятой ранее гражданской одеждой. Свои рюкзаки мы оставили в личных шкафчиках в казарме напротив, где за каждым было закреплено койкоместо, согласно номеру на бирке с запястья.
Затем нас построил на плацу «лейтенант Пархоменко», который и донёс до нас нехитрую истину – нам здесь теперь жить, стажироваться и адаптироваться к радиации и волнам аномальной энергии, что приходят время от времени из-за Периметра. Длиться это будет несколько дней, потом прибудут «заказчики» с научных баз и разберут всех, кого куда. Потом в оружейке другой не менее скучный прапорщик выдал каждому обещанный Форт-17м, три магазина и тактическую кобуру на бедро под роспись. Там же мы получили по металлической коробке с патронами, на которых сидели электронные клещи – электронный же ключ был у лейтенанта. Вновь построив нас, он возобновил инструктаж:
- Так, новобранцы, у вас в кобурах боевое оружие. Вы уже были на стрельбище, вам говорили, что можно и что нельзя, а я напомню. Нельзя направлять пистолет на ближнего своего, даже если он не заряжен. Нельзя ронять пистолет на землю, использовать его в качестве молотка или иного инструмента – получите по шее и вылетите обратно домой. Если кто правила нарушит, начнёт пальбу, по нему откроют огонь на поражение солдаты из охраны, по законам военного времени. В десятый раз повторяю, это не игра, это Зона. Учитесь относиться к ней серьёзно, и, может быть, уедете отсюда живыми и не покалеченными. Сейчас мы совершим марш-бросок за периметр к деревне Андреевка, разумеется, нежилой. Там вы будете учиться стрелять, вообще посмотрите на Зону, что да как. Если повезёт, постреляете по плотям или слепым псам, хотя так близко к Периметру они редко заходят. В деревне есть пара аномалий, смотрите не вляпайтесь. И вообще, держитесь группой и всё делайте только по команде. Нале-во, шагом марш!
Мы прошли строем к крайнему блокпосту, собственно КПП «Дитятки». Лейтенант что-то сказал дежурным, и нас пропустили. Открылись ворота, и наша группа шагнула на территорию Зоны Отчуждения.
Надо сказать, впечатления были не особенно сильные – ну поле, зелёнка, старая дорога, сгоревший остов БТРа и два покорёженных УАЗа, та самая Андреевка несколькими километрами левее. Зарядив пистолеты, мы по команде поставили их на боевой взвод и убрали обратно в кобуры. Охраняли нас десять человек с калашами, по виду – не спецназ, но и не рядовая пехота. Добравшись до полигона за час с небольшим совершенно без приключений, мы вступили в деревню.
Наверно, именно так и выглядят все подобные населённые пункты, когда их покидает человек. Три десятка лет превратили средних размеров поселение в заросший кустами и деревьями сад руин и камней. Несколько десятком домов, частью разрушенных, частью ещё нет, дикие огороды, ржавый трактор без колёс, полное отсутствие заборов – унылая и печальная картина.
Обещанная аномалия – «Воронка» – угнездилась в одном из огородов. Мы её заметили сразу по кругу вырванной травы – такое впечатление, что аномалия втянула в себя и верхний слой почвы. Выброса ещё не было, и артефактов, соответственно, тоже. Один раз мы увидели здоровенную крысу, быстро скрывшуюся в подлеске, на этом наше знакомство с фауной в этот выход закончилось. Вдоволь постреляв по изрешеченным мишеням и стенам домов, мы к вечеру вернулись обратно.
* * * * *
Глава 2.
- Меня зовут профессор Колода Роман Викторович, и я представляю научный лагерь с болот под Ильинцами, что недалеко от бывшего НИИ «Агропром». Вы, пять молодых умов, отправляетесь к нам для изучения феномена Южных Болот, над которым мы бьёмся уже пятый год. Собирайте пожитки, получайте снаряжение и вперёд. Я буду ждать вас на вертолётной площадке.
Так выглядела встреча с одним из «заказчиков», явившихся по наши души через три дня. Получив на складе «свой» пистолет, ящик с патронами, сухой паёк с трезубцем на упаковке, фляжку и прочий скарб молодого бойца, а так же часть сданных вещей, я встретил Вику из женского сектора. Нагрузив на себя три из четырёх рюкзаков, я подмигнул ей и двинулся следом к вертолёту Ми-8, возле которого, в числе прочих, стоял и наш профессор. Погрузившись гурьбой в «салон» винтокрылой машины, мы сели на жёсткие сиденья и стали ждать отправки. Ждали недолго – через несколько минут над головой раздался гул, потом машина качнулась и стала набирать высоту. В иллюминатор я увидел, что впереди нас летел «Крокодил» Ми-24.
Летели мы недолго, Зона вообще место относительно компактное – всего 60 километров в поперечнике. Над головой мерно гудели двигатели, рокотали винты – обычная работа винтокрылой машины. Когда она пошла на посадку, «Крокодил» остался в воздухе. Довольно мягко приземлившись, вертолёт замер и профессор Колода первым десантировался наружу. Подав руку Вике, я снова собрал на горбу поклажу и двинулся следом за светилом здешней науки по крыше бункера к лестнице.
Бункер представлял собой усечённую пирамиду с восемью боковыми сторонами, высотой метров шесть-семь и диаметром около тридцати. Судя по массивным монтажным петлям, его когда-то доставили сюда не иначе как целиком, скорее всего, с помощью вертолёта Ми-26.
Территория вокруг бункера была обнесена жестяным забором с колючей проволокой по верху. В крыше, по которой мы шагали, был люк, но сейчас мы двигались к «парадному» входу внизу. Ворота в заборе были закрыты, и мы спокойно прошли по территории комплекса до входного шлюза. Там нас обдало струёй какого-то газа, и лишь потом открылась внутренняя дверь.
Миновав несколько дверей и одну перегородку с окошком, наподобие раздачи в столовой, нашу группу проводили на второй этаж и заселили вчетвером в комнату, причём Вику – отдельно, с другими здешними феминами. Разложив вещи по полкам шкафчика, я первым делом открыл окно, за которым виднелась массивная стальная плита на двух стойках. Видимо, иногда она опускалась, закрывая оконный проём. Покончив с обустройством, стали знакомиться. Первым начал мой сосед снизу.
- Ну что, ребята, давайте напомним друг другу, кто есть кто, наверняка позабывали уже. Я Степан, из Ростова.
- Женя, Новосибирск.
- Я Руслан, из под Астрахани.
- Стас, Череповец. Прозвища есть? Зона есть зона, имена забудутся, а вот…
- Ой, не начинай свои уголовные… - заныл Женя.
- Рот прикрой, хер залетит. Головой думай, перед тем, как ляпнуть что, здоровье сбережёшь. Я не сидел, толстый, мне так общаться проще, всё понял? – меня такие всегда заводили с пол оборота.
- Мужики, успокойтесь, нашли, из-за чего цапаться. – сказал Руслан. – Я поддерживаю Стаса. Рабочие псевдонимы не помешают, лучше уж самим придумать, чем кто-то пошутит.
- Да я тоже, в общем, не против. – поддержал нас Степан. – Не тушуйся, это не больно.
Все трое захохотали, только Женя сидел с недовольной миной. Руслан извлёк на стол бутылку хорошего вина, чего-то грузинского, я расставил стаканчики. На закуску достали сушёное мясо из сухпайков, заодно и изучив их содержимое. Вино пошло хорошо, мясо жевалось весело – приезд был обмыт как надо. После второго стакана бутылка кончилась, да и не хотелось быть навеселе перед работой. Заглянувший профессор Колода что-то неодобрительно проворчал, закончив на том, чтобы через полчаса все были у главного, профессора Шевченко. Дожевав, наконец, мясной брусок, я заел его галетой и, прибрав остатки пайка на ужин, вытянулся на верхней полке.
- Ну так что, кого как звать будем? – возобновил тему Степан.
- Сохатый я. – ответил я со своего места, не поднимаясь. – Старое доброе прозвище.
- Оно и видно, удачно назвали! – хохотнул Руслан. – Меня прозвали Геноцид, за некоторые, эээ, проколы в опытах по генетике, но это прошлое, пусть так и останется.
- А я по старому назовусь, Японцем. – сказал Степан.
- Это за что тебя так? – спросил Руслан.
- А, палками в детстве любил махать, вот и привязалось. Шутили, что я и ем ими тоже. А тебя, Джонни, как величать будем?
- Да отстаньте вы, сами себе кликухи придумывайте, а я сюда работать пришёл!
- Быть тебе Бомбой! – рассмеялся Степан.
- Лучше уж Фугас. – предложил я.
- Точно, Фугас! – захохотал Руслан. – Не горюй, привыкнешь!
Руслан захохотал ещё сильнее, аж до икоты, Женя же обиженно отвернулся к стенке.
- Ну всё, определились. Японец, Геноцид, Сохатый, Фугас. А теперь дуем к начальству на ковёр, нас щас пожирать будут.
* * * * *
Костюм по моим габаритам отыскали быстро, склад у них тут большой. Всунув карточку со своей фамилией и инициалами в прозрачный кармашек на груди, я набросил ярко-оранжевый комбинезон на плечи, застегнув молнии почти доверху. Потом перевесил кобуру на бедро (там имелись специальные петли), зарядил пистолет и запасные магазины, передёрнул затвор и дозарядил ещё один патрон – так спокойнее. Предохранитель был курковый, глоковский, то есть никакой, потому заморачиваться с его положением я тем более не стал.
За плечи мне помогли закрепить прямоугольный рюкзак с баллонами воздуха и всяким оборудованием, датчики и сенсоры которого были выведены на пояс. Натянув шлем с воротником, я заправил под последний верх комбинезона и застегнул молнию до щелчка замка. Кто-то из местных подтянул мне манжету на шее, после чего я был выпровожен в «вестибюль», дожидаться остальной команды.
Когда все собрались, а это было двое нас, стажёров, один местный и двое охранников, группа покинула бункер. Кристаллическое стекло шлема и вправду было отличным, я видел сквозь него всё без бликов и искажений. Снаружи стёкла были матово-зеркальными, потому разобрать, кто именно перед тобой, можно было лишь по данным с карточек.
Поставленная задача была проста – прогуляться до болота и просканировать несколько участков на предмет новых аномалий и артефактов, а так же прочих интересностей. Большая часть болота была уже разведана, а вот в развилке рек Илья и Уж – пока нет. Разведку проводили после каждого Выброса, до нового оставалось ещё пять дней, и времени было полно. Погрузившись на лёгкий открытый шнекоход, мы извлекли некоторые датчики из гнёзд на поясе и покатили к месту работы.
Один из охранников сидел на среднем сиденье между мной и Русланом – Геноцидом, оно было поднято выше наших – видимо, для лучшего обзора. Спереди меня сидел доцент Коваленко и показывал дорогу, я же просто пялился по сторонам. Вокруг проплывала сильно заболоченная равнина, изредка попадались холмы. Вездеход чавкал шнеками, легко преодолевая грязь и небольшие водоёмы. На кочку метрах в двухстах справа выбрался какой-то грязный карлик, застыв столбиком и глядя вроде бы в нашу сторону. Я толкнул в бок охранника.
- Глянь, это что за чудо?
- А, болотный бюрер.
- Кто?
- Бюрер говорю, болотный. Фигня это, издали не опасен.
- А что он вообще за тварь? Чем от обычного отличается, я не помню уже.
- Ничем, меньше разве что. Да и телекинез у них слабый очень, нет почти. Они как туземцы, копьями да дротиками кидаются, но недалеко, метров на двадцать.
Тем временем бюреров стало уже трое. Они стояли на островке – непонятно, в какую сторону лицами или мордами. Я вынул Форт правой рукой, переложив детектор артефактов в левую, и продолжил наблюдение. Шнекоход, мерно гудя двигателем, приближал нас к довольно протяжённой возвышенности, чуть более сухой, чем окружающие болота. Однако этого было достаточно, чтобы почва выдерживала вес человека и не стремилась его заглотить, громко чавкнув напоследок.
Выехав с разгону на «берег», шнекоход встал боком и замер. Первым спрыгнул охранник с переднего сиденья, обойдя близлежащие редкие кусты и заросли камыша. Чуть поодаль, за рукавами рек, виднелись руины каких-то строений, видимо, старых деревень или МТС.
- Так, Велицкий, займёшься замерами вон в той роще, вместе со мной. – сказал по шлемофону Коваленко. – Арапов, ты меряешь на берегу, правее, но далеко не отходи. Ну всё, начинаем.
Я уж и забыл, что фамилия моя теперь Арапов, а не Каланчин. Хорошо хоть, по имени не назвал – по паспорту липовому я вообще Леонид. Вот хохма будет, когда возникнет необходимость объясниться. Ничего, прорвёмся.
Поставив тяжеленный ящик на землю, отчего он тут же погрузился на пару сантиметров, я извлёк штангу сканера и стал крутить верньеры, вспоминая недавние лекции. Стрелки загадочно скакали, я пока ни хрена в их показаниях не понимал.
- Ну что, Арапов, почему звук не включил? Или ты уже по уровню электромагнитного поля способен определять степен аномальной активности? – неожиданно подошедший Коваленко сбил меня с толку. Я действительно забыл переключить рычажок динамика, и, как только я это сделал, он коротко пискнул и затих.
- Ну вот, есть что-то. Найди и занеси на карту. По-моему, это «Воронка», а, Арапов?
- Ну, «Воронка». Сейчас занесу. Близко, зараза… э, а почему она, её, то есть, вода не активирует? Вон же, лужа плещется на ней.
- Во-первых, не э, а Виктор Николаевич, или просто товарищ Коваленко. А во-вторых, лужа в стороне, а аномалия не активна. Сработает – и воду всосёт, и тебя тоже, так что осторожней. Включи сканер, может, артефакт есть. Границы определил?
- Уже. Вон…
- Мне не надо говорить, себе запомни и на карту занеси.
Подключив детектор по блютузу к КПК, я зафиксировал центр излучения, и на карте мигнула отметка – условное обозначение «Воронки». Я уже знал, что эта информация почти мгновенно разлетается по локальной сети тех, кто имеет к ней доступ. Это были учёные и некоторые сталкеры, особо доверенные поставщики всякого добра из Зоны.
Обойдя «Воронку» стороной, я не обнаружил ни одного артефакта, только одни камыши да стоялая вода под ногами. В стороне детектор нашёл ещё одну аномалию – «Карусель», так же пустую. Побродив ещё для порядка по окрестностям, я вернулся к ящику и офигел – рядом с ним сидело нечто, положив верхние лапки на крышку. Не раздумывая, как в американских фильмах, о попытке контакта, я просто направил на него Форт и стал стрелять.
Зверушка оказалась проворной – почти сразу скрывшись за ящиком, она шустро поплыла прочь, но недалеко – пятой пулей я таки достал нарушителя спокойствия. Прибежавший на выстрелы охранник выругался и вернулся обратно. Оказалось, я подстрелил детёныша болотного бюрера, глупого и неопытного. Помня ещё со школы о том, что в природе не бывает котят там или щенят, а бывают лишь детёныши и их родители, я поспешил собрать аппаратуру и вернуться к шнекоходу.
На этот раз пронесло – семейство бюреров то ли не решилось напасть, то ли ещё не обнаружило пропажу. Вскоре собрались и остальные члены экспедиции, и шнекоход тронулся дальше. За несколько переездов мы добрались до старого моста через оросительный канал, возле которого расположилась какая-то будка серого кирпича.
Канал тёк ниже, под порыжевшим от мха бетонным откосом. Везде, докуда хватало глаз, рос уже пожелтевший камыш, переливаясь волнами от порывов уже промозглого ветра. Конечно, я этих порывов совершенно не ощущал под многослойным покрытием комбинезона. А ещё мне было совершенно непонятно, что мы искали в этом камышином раю. Любая аномалия сразу после образования расчищает участок своей активности, каждая по-разному, но всё сводится к полному отсутствию растительности в опасном радиусе – её выкорчёвывает при первом же срабатывании. Искать такие прорехи в сплошном слое камыша было, мягко говоря, трудновато – работать пришлось бы только по детектору.
Но, кажется, у «товарища доцента» были несколько иные планы. Он, взойдя на мост, поставил на него какой-то ящик и стал разматывать то ли шнур, то ли провод, со сферическим нечто на конце. Охрана стояла по обеим сторонам моста, Степан и Руслан нависли над доцентом. Женя же по-прежнему располагался на сиденье шнекохода, не изъявляя желания присоединиться.
- Выдры. – как-то уж больно спокойно сказал доцент, глядя в циферблаты.
- Эхолотом? – спросил стоявший поодаль охранник.
- Как можно, там же гнездо! – возмутился Коваленко. – Но будь начеку, если что – пугни разок и ходу отсюда. И я тебя прошу, только не как в прошлый раз.
- Да понял, понял. – буркнул охранник. – Сами лезьте в воду, я тут постою.
Коваленко стал спускаться по откосу вниз, опоясав себя тросиком от лебедки шнекохода, тыча вперёд щупом с микрофоном на конце. Я присел на краю моста, достав Форт и поглядывая не только вниз, но и по сторонам – мало ли какие выдры там водятся, по музею я ничего такого не помнил. Доцент меж тем уже спустился почти до самой воды и увлечённо шуровал в ней своим инструментом.
Уж не знаю, к сожалению или к счастью, но выдры так и не показались в пределах видимости, даже приборной. Доцент чётко фиксировал их писк и возню где-то невдалеке, но инфракрасные датчики ничего так и не зафиксировали. Доцент ужасно этим огорчился, что-то проворчал напоследок и дал отмашку на возвращение.
* * * * *
После ужина я пригласил Вику прогуляться по крыше бункера. На северо-западе, на три лаптя правее заходящего солнышка, чернели против его лучей строения бывшего НИИ, где, как я узнал накануне, разрабатывали и тестировали новые виды химических удобрений. НИИ так и назывался – «Агропром». На севере и северо-востоке расположились Ильинцы, старая деревня, а может быть, и село. Из-за густой поросли молодых деревьев и всевозможных кустов тамошние сооружения было почти невозможно разглядеть, так, белели тут и там старые хаты, да возвышалась над окрестностями ржавая водонапорная башня за околицей.
Мы сидели на стылой балке ограждения, свесив ноги вниз и, вопреки уставу, сняв хрустальные забрала шлемов. То, что их потом придётся долго и скрупулезно вставлять обратно, нас как-то не волновало.
- Посмотри, какие здесь зори, а? За Периметром такого не увидишь. – Вика положила голову мне на плечо.
- Ага, да и тепло тут, несмотря на конец октября. В родном городе небось снега навалило уже, грязь да слякоть, а тут – благодать!
- Послушай, Стас, а ты не скучаешь по той, мирной жизни, а? Ну, насколько она мирной была.
- Знаешь, Вик, нет. Тут интересней намного, да и прошло всего – ничего времени. – моя рука в обычных условиях давно лежала бы на бёдрах подруги, но сейчас между нами было два слоя защитного покрытия, и должного эротического эффекта не получилось.
- А мне немного грустно. Здесь интересно, речи нет, но… здесь Зона, нет привычных мне улиц, тротуаров, даже парков с их простыми деревьями. Здесь всё иное, пока непонятное, чужое, что ли. Таня, лаборантка здешняя, рассказала, что она здесь давно уже, с полгода, и её тоже ностальгия порой навещает. Вам, мужикам, проще – палки-стрелялки, радиация эта, техника новая, а меня лишь лаборатория и отвлекает. Скучно тут, Стасик, и тоскливо. Правильно эти места болотами назвали, затягивает трясина, душу высасывает.
- А ты не переживай так, Вик, подумай о чём-нибудь ином, ну, о том… тьфу ты, точно, одна суета да пальба на уме. Здесь та же природа, просто уникальная, как её, эндемичная. Подумай, где ещё ты такие прелести увидишь и, главное, потрогаешь?
- Мне бы сейчас на берегу полежать, на пляже под ветерком, я же летом так и не отдохнула толком. А здесь не особо отдохнешь, хоть и интересно всё и ново.
- Может, в сталкеры подадимся, свободными людьми станем. Сама подумай, ну кто сталкеру указывать будет?
- Дурак. Они же как бомжи, честное слово. Ни гигиены, ни еды нормальной, да и в грязи постоянно. Даже думать не хочу.
- Зато бабки заколачивают некоторые неплохие такие, я слышал от коллег наших. Артефакты, оказывается, на чёрном рынке очень ценятся, да и научная братия за них платит добро.
- Ты добудь сначала артефакты те. Не хочу об этом, расскажи лучше, как съездили, я же на пробирках сижу, наружу носу не кажу, как та девица в темнице. Что видел, какова она, Зона дикая, а?
- Да те же болота, что и за Периметром. Разве что аномалии в диковинку, да зверята всякие, эти, бюреры болотные.
- Ты их видел?
- Издалека. Карлики, метр с кепкой ростом, корявые такие. А один их малец даже спереть мой прибор хотел.
- И что?!
- И ничего. Завалил паразита, как в тире.
- Зачем?! Он же маленький был, наверно, молодой ещё…
- А как вырастет, будет большим и опасным. Хотя уже не вырастет.
- Варвар ты, а не учёный. Нет чтобы поймать, рассмотреть, так ты стрелять сразу.
- Охранник наш говорил, что их на болотах постоянно отстреливают, а они в нас, соответственно, дротиками ядовитыми швыряются.
- Я и говорю, варвары и солдафоны.
- Бюреры, между прочим, считаются чуть ли не самыми пакостными среди прочих мутантов Зоны. Мне после этого их как-то не очень жалко. Ладно бы неразумных собак там, или плотей жалеть, так они же нас не жалеют.
- Стас, мы в их среде обитания, они могут…
- Не надо так, Вика, я сейчас ругаться начну. Может, Зона тут из-за нас возникла, но это не… короче, не будем ссориться, переключимся на что другое.
Мы просидели до заката, просто в молчании наблюдая падение светила в аномальные топи Южных Болот. Солнце тонуло нехотя, до последнего цепляясь лучами за чернеющий горизонт, а ночь всё наступала и наступала, стряхивая эти лучи вслед уходящем на покой Гелиосу, и в конце концов последний отблеск своим уходом ознаменовал наступление тьмы. Зона раскрывала свои мрачные крылья навстречу ночи, а два совершенно дневных человека уже скрылись от её бездонного взора где-то за многими слоями продуманной защиты.
* * * * *
Сборы прошли как обычно, чему я был несказанно рад. Несмотря даже на помощь Вики, я начинал потихоньку сыпаться на простейших задачах, и пока лишь не иначе как чудом не встал вопрос о моей профнепригодности. Полевые выезды стали для меня отдушиной, хотя бы на время избавляющей от необходимости работать в лаборатории – с приборами я сдружился довольно быстро, и хотя бы в проведении замеров нареканий не возникало.
Покинув бункер, мы, однако, не стали грузиться в шнекоход, а направились вслед за доцентом Коваленко на юг, в сторону Болот. Там проходила железнодорожная ветка, старая и ржавая, но вполне выдерживающая трухлявыми шпалами небольшие дрезины. Я доселе на здешней дрезине ещё не катался, вот и будет опыт, что называется.
Погрузив свой научный скарб, мы уселись на небольшой платформе. Охранник повозился с дизелем, завёл его, и дрезина застучала по стыкам. Путь шёл, как и везде, по насыпи, и болото здесь проявлялось лишь косвенно, в виде рыжей шубы на рельсах и грибах на трухлявых шпалах. Коваленко сидел впереди всех, держа руку на рычаге тормоза и глядя на показания детектора аномалий, лежавшего у него на коленях.
Я беззаботно глазел по сторонам, одной рукой держась за потёртый поручень, другой водя Фортом из стороны в сторону. Целей пока не имелось, и я просто радовался рассвету. А дрезина всё стучала и стучала, мерно и неторопливо унося нас куда-то на запад, к урочищу Остров. Несколько раз детектор Коваленко издавал писк, и тогда дрезина замедляла ход, впрочем, ни одной аномалии в действительно опасной близости так и не попалось.
Слева показалась деревня Рудня-Ильинецкая, смотревшаяся чуть сюрреалистично – примерно половина её была оставлена ещё в далёком 86м, и выглядела соответственно, а другая ещё белела хатами, в которых совсем недавно жили люди, их прогнала прочь уже иная Зона.
Миновав мост через реку Илья, мы катились всё дальше и дальше меж бескрайних камышиных полей слева и перелесков справа. От скуки я стал просто отсчитывать встречающиеся аномалии – разумеется, те из них, что были видимы. Когда миновала седьмая, заросли справа отступили, открыв вид на довольно густую хвойную рощу, за которой в паре километров угадывался военный грунтовый аэродром подскока – перевалочная точка для вертолётов, о котором как-то обмолвился Коваленко.
Доцент внезапно нажал на тормоз, и дрезина, качнувшись, встала. Никто не упал, но в эфире явственно прозвучали несколько матерков. Коваленко, казалось, пропустил всё мимо ушей – он неотрывно смотрел в правую сторону. Я уж подумал, что его контролёр взял за ум, но доцент так же внезапно скомандовал разгрузку, и я волей-неволей спрыгнул вниз.
- Что случилось? – спросил один из охранников, оказавшийся ближе.
- Я такого раньше никогда не видел! Это наверняка неизвестная ещё разновидность локальных геопатогенных зон! Вы только поглядите, как она скрутила деревья!
Теперь и я увидел то, на что доцент так яростно тыкал пальцем. Это, эээ… сооружение, какое-то сплетение деревьев, в общем, находилось не на самой кромке урочища, а за несколькими рядами осин и сосен. Я поразился – это насколько нужно быть включенным в науку, чтобы даже издали подмечать такие несообразности, даже малозаметные.
Кажется, впереди – то есть справа – высился «Соснодуб», я видел фотографии много чего. Но этот был особо корявым, что ли, более скрученным, подробнее рассмотреть мешали заросли. Спрыгнув вниз с дрезины, Коваленко махнул нам рукой. На дрезине остался один охранник, второй двинулся с нами через луг. Впереди, среди буйного разнотравья, потрескивали несколько «Электр». Одна из них, та, что справа, уже однажды сработала – трава вокруг неё выгорела, образовав неправильный круг, в центре которого проскальзывали еле заметные молнии.
Детектор попискивал, но редко, и я шёл более-менее свободно. Возле аномалий артефактов не было, и мы довольно быстро приближались к урочищу, пугавшему нас своим мраком меж деревьев. Солнечный свет, кажется, совсем не пробивал жиденький, в общем-то, полог аномального леса, терялся и застревал где-то в кривых ветвях кривых деревьев, а их царь «Соснодуб» раскинул лапы-стволы и выпивал потерявшийся свет, собирал его со всего урочища и питал «Газировки» под своей ветвистой крышей.
Вполне возможно, в этом сумраке и кровососы могут водиться – их вообще, судя по карте активности здешней фауны, и на болотах, и возле Агропрома хватает. Нам как раз их и не хватает для полного счастья, а то слишком всё вокруг благолепно. Из пистолета кровососа, кажется, не убить, но успеет ли охранник пустить в ход свой АК – это вопрос.
Тем временем, мы уже миновали поле и подошли к первым кривоватым сосёнкам, ещё молодым и не очень высоким. Это, конечно, не Рыжий Лес (я видел фото), но тоже впечатлительно. Раздвинув колючие ветви, я привычно уже извлёк из рюкзака три детектора, скрепил их скобами в одну конструкцию и закрепил её на ремне на груди. В правой руке как-то сам собой оказался Форт.
Где-то впереди – я шёл третьим – прокладывал путь Коваленко, то и дело говоря что-то научное в шлемофон, обогащая общий уровень знаний. «Соснодуба» пока не было видно, слишком густым оказался подлесок, который постоянно испытывал на прочность мой комбинезон. Шедший впереди меня Фугас, вот чудо, усмотрел что-то и остановился, тыча пальцем в кусты. В эфир от него прошла какая-то невнятная тарабарщина, среагировал на кою лишь шедший в арьергарде охранник.
А дальше стало интересно. Я тоже подошёл ближе, и увидел, что страж тычет стволом в лежащего на спине кровососа. Мутант раскинул руки в стороны и не двигался. Подошедший Коваленко что-то сказал; я был увлечён увиденным и понял лишь со второго раза – меня посылают замерить аномальную активность в нецензурной форме.
Обойдя кровососа справа – охранник двинулся слева и чуть позади – я несколько раз изменял диапазон, чувствительность, но обнаружил лишь банальный «Холодец», в паре метров дальше туши без ног. Хорошо хоть, не «Газировка», она ж не столько лужа кислотная, она ещё и воздух вокруг насыщает собой, дыхательные фильтры разъедая, да и не только фильтры.
Приглядевшись к бурому бугристому телу, я обнаружил, что его левый бок буквально разворотило, что поначалу было незаметно из-за игры теней вокруг. То ли ВОГом кто туда запулил, то ли ещё чем. Однако рассмотреть труп подробнее мне не дали – в шлемфоне прозвучала команда «Арапов, подойди к «Соснодубу»!», и я двинулся в обход шипящей аномалии.
«Соснодуб» был шикарен. Аж восемь стволов сплелись в единую сеть, и, кажется, там были не только сосны и дубы. Под куполом сросшихся веток мерцала «Газировка», довольно крупная лужа аномального студня. Коваленко уже колдовал подле неё с детектором, меня же привлек странный холм чуть левее «Соснодуба». Холм был слишком уж правильный, будто в землю вкопали шар и засыпали землёй, поросшей какой-то травкой.
Я не спеша подошёл ближе, постоянно сверяясь с детектором. Он молчал – аномалия это, или что ещё, была не известна ранее. А может, это просто (насколько может быть просто в Зоне) природа пошутила, и ничего такого тут нет и в помине. В любом случае, любопытство оказалось сильнее, и я продвигался дальше, шаг за шагом.
Придвинувшись вплотную, я, так ничего и не обнаружив с помощью детекторов, ткнул носком ботинка в холм – тот как-то странно поддался, словно под травой и тонким слоем земли было нечто желеобразное. Мне даже показалось, что по поверхности холма от места контакта пробежала круговая волна, словно в воду камень кинули.
- Арапов, назад отойди, это обычный слизень. – прошуршало в шлемофоне голосом Коваленко. – И не вздумай наступить на него, с тебя станется!
- А почему он почти под Соснодубом? – спросил в ответ я.
- Не под, а возле, не видишь, что ли. Слизни на Агропроме, конечно, редкость, ты третий обнаружил по счёту, но они давно изучены и потому нечего время терять.
Я вспомнил – слизнем назвали этакую огромную амёбу, метра два в диаметре, которая закапывается в землю и ждёт, пока кто-нибудь не наступит и не провалится, а потом просто и не спеша переваривает жертву. Жуткое явление, медленная мучительная смерть от какой-то инфузории намного хуже, чем, скажем, та же «Газировка».
Тем временем Коваленко закончил замеры и дал команду общего сбора. Покинув так впечатлившего меня слизня, я обошёл «Соснодуб» и чуть не разминулся с группой – они собрались чуть в стороне от дохлого кровососа, к которому я и вышел.
- На сегодня данных нам хватит, этот «Соснодуб» мы неделю изучать будем, не меньше. Так, Арапов, ты здесь пока бесполезен, по возвращении отправишься с группой в Диброву, артефакты новые искать – там после Выброса много аномалий появилось. Заодно детектором пользоваться научишься по-человечески, а не как туземец какой, впервые шайтан-арбу увидевший.
Меня эти слова весьма задели, но не бить же доценту морду лица? Мысленно плюнув ему туда, я первым зашагал обратно через поле в сторону дрезины. Как бы меня вообще не комиссовали по причине полной профнепригодности, это будет просто катастрофа.
В бункер мы вернулись к обеду. Взяв поднос с порцией, я убрался в комнату и стал кипятить чайник – дел на сегодня не намечалось. Поскорее бы Вика вернулась, иначе я совсем озверею с этими надмозгами. Воткнув вилку в кусок говядины, я подошёл к окну и, созерцая тонущую в испарениях равнину, принялся за еду.
- Ну что ты так, не переживай, со всяким бывает. – Руслан, сидя на койке, так же уплетал паёк.
- Ага, вот и вышли клички боком, шпана и есть шпана… - Женя так же сидел, но без еды.
Я, отставив поднос, неспешно подошёл к нему – толстый прижался к стене и выставил в мою сторону согнутые ноги.
- Ну давай, сразу получишь по полной!
- А не напоить ли нам зануду? – предложил Степан, ибо толстяк за время нашего знакомства успел достать уже всех.
- Я не пью! – визгливо выкрикнул он.
- И не надо. – ответил я, надвигаясь спереди.
Женя отполз ещё назад и угодил в объятия Степана, прижавшего его за плечи к койке. Навалившись втроём, мы перевернули жертвенное тело на живот и стянули портки, подняв зад повыше. Женя что-то вопил и вырывался, но я приложил все усилия, держа его ноги. Тем временем Руслан извлёк из закромов пол-литровую бутылку водки, живо раскупорил и влил в толстого через чёрный ход – старый добрый способ знали все.
Брыкающийся организм был выпущен и даже сделал пару шагов в сторону возмездия, но потом явственно поплыл. Качнувшись и натянув таки штаны, он завалился на свою кровать и, погрозив кому-то в пространство кулаком, прилёг на бок и вскоре захрапел.
* * * * *
Глава 3.
Вика вернулась поздно. Их группу гоняли аж к Лубянке – что-то там военных всполошило, то ли аномалия вылезла на взлётной полосе, то ли ещё что. Я не стал донимать её вопросами, дал поужинать спокойно, а потом она сама захотела высказаться.
- Печально, что твоя маскировка не срабатывает. Ну ничего, здесь люди нужны в любом случае, так что за пределы Зоны не выгонят, это уж точно. Ну что сказать, будешь на более простых работах, втянешься со временем.
- Постараюсь, если этот эцелоп не будет нарочно мне подкидывать задания посложнее.
- Не будет, ему результаты нужны, мне сказали, он шуток не понимает. Может, тебя и в нашу группу переведут.
- Может, и так. Меня завтра перебрасывают к этому, к Диброву, артефакты собирать.
- Ну вот видишь, с этим ты вполне справишься.
- Ты-то как там? Видимся хоть и часто, но ничего ж не рассказываешь.
- Так ты и не спрашиваешь. Работаем, четверо нас, две девушки и два парня. Катерина, чудо в перьях, порой такие фокусы откалывает, что все от смеха падаем. Она всё норовит и работу на отлично выполнить, и комбинезон не испачкать, хотя чистить-то не ей. Тут накануне сталкера встретили, так она чуть шлем не стянула, всё флиртовать пыталась. Ну пока его охранник не шуганул.
- Сталкера? И как? Что за перец?
- А, ничего такого. На бомжа похож сильно – грязный, нечёсаный, разве что с автоматом да противогаз на боку за хобот подвешен. Артефакт, «Кровь камня», у нас утащить хотел – ему он, видите ли, нужнее.
- Ну да, это у нас полные руки детекторов, им сложнее.
- Ну так вот, ей, только поглядите, скучно до жути – работа да работа, а тусовок нет и в помине. Умная, спору нет, но совершенно к грязной работе не привыкла.
- Ну ты ж у нас химик, тебе проще.
- Ага, мне вообще по барабану, куда и как лезть – костюмы хорошие, уже испытала. Ну вот, а эти двое, которые ещё в группе, поначалу пытались ухлёстывать, они друг с другом давно знакомы, ну и стали синхронно так подкатывать. Я-то своего, хотя какой он мне свой, отшила сразу, а второй с этой кралей даже чего-то пытаются изображать, аж смешно смотреть. Он-то ботан классический от науки, разве что без очков, красиво ухаживать не умеет совершенно. Как он к этому чуду гламурному временами пытается подвизаться… В общем, я временами от смеха чуть не помираю. Хорошая компания подобралась, не скучная.
- Может, мне того, второго, пометить, чтобы знал, где чья территория?
- Да не стоит, мне до него дела нет.
- Зато ему есть. Кто таков?
- Отстань. Пометишь – Коваленко опять чего выкинет, не стоит он того.
- Это да, это он может. Ну сама смотри, тебе видней. Ты как, не станешь стесняться бюреров болотных?
- А почему именно их?
- Потому что с этой крыши я больше свидетелей не наблюдаю.
- Так чего… ах ты! Нахал…
Мне тогда показалось, что вне Зоны я бы так не смог. Не иначе подпитка аномальной энергией подействовала. А наутро прилетел вертолёт – совсем не голубой и без волшебника внутри. К месту моей ссылки нужно было попутно доставить станцию автоматического наблюдения, потому как старая накрылась по неизвестным пока причинам. Вот товарищ Арапов заодно и выяснит, почему, не одними артефактами маяться же. Охрана и так занята, потому на тебе ещё два магазина, сухой паёк – и вперёд! Винтокрыл заберёт после обеда, так что работай давай, работай.
Когда вертолёт, обычный «Крокодил», приземлился на крышу, я был полностью готов. Солдаты погрузили станцию автономного наблюдения САН-3МХД, меня и ещё какие-то ящики, и винтокрылая машина пошла на взлёт. Полёт выдался недолгим, Зона вообще относительно компактная территория, и вскоре Ми-24 коснулся шасси зыбкой влажной почвы.
Диброва расположилась всего в трёх километрах от Периметра, но, как и в некоторых других местах, эти километры были совершенно непроходимы посуху, впрочем, как и по воде. Порой мне кажется, что Зона специально отгородилась кольцом аномалий и прочих пакостей, оставив лишь несколько относительно безопасных проходов. Отсюда можно было рассмотреть даже укрепления Периметра – сквозь ядовитый туман, стелющийся до самого ограждения. В других местах были сплошные аномальные поля, известные и совершенно не изученные, просто непонятные патогенные зоны, в принципе не поддающиеся объяснению с помощью существующих теорий. Я слышал, где-то там могут встречаться даже пробои куда-то ещё, то ли в другие миры, то ли вообще в никуда. В общем, близость края Зоны совсем не радовала, и я привычно принялся за настройку станции.
Старая аппаратура отказалась реагировать на мои манипуляции, и, вскрыв аккумуляторные батареи, я обнаружил полную их разрядку – то есть вообще полную, какая обычными рабочими условиями не может быть достигнута. Краем уха я слышал что-то про электромагнитные облака, вроде бы способные на такие фокусы, но ничего конкретного так и не вспомнил.
Станция стояла на окраине деревни, возле старой водокачки – там имелся относительно прочный фундамент. Дома почти полностью сгнили и обрушились, влажность и вредность среды здесь была на высоте. Южнее и ниже в холме был устроен склад, теперь наверняка уже затопленный. Я принялся за знакомую процедуру настройки новой станции, всё равно делать было больше нечего. Пистолет приятной тяжестью висел на бедре, а запасные магазины я рассовал в подсумки на поясе, снятые с одного из ССП-99м, и они, изумрудного цвета, весело контрастировали на оранжевом боку.
Настройка заняла минут двадцать, после чего я сцепил обычным порядком три детектора на груди, извлёк «Форт» и стал нарезать круги в поисках тех самых обещанных артефактов. Аномалий было не так чтобы много, я обнаружил на суше лишь две «Воронки», плавающую в болоте «Мясорубку» и целую гроздь «Электр» почти в центре деревни. А что до артефактов – шиш с маслом, на экране детектора не было ни одной засветки.
Мои наблюдения прервал солидный комок грязи – целая кочка с травой прилетела откуда-то сбоку и с противным чмоканьем ударила в бок, сбив меня с ног. Хорошо, что удар пришёлся на правую сторону, и в грязь я приземлился не пистолетом.
Перевернувшись на спину, я обвёл окрестности стволом, но никого не увидел. Привстав на одно колено, я огляделся повторно и увидел бюрера, шлёпавшего ко мне по грязи. Выстрелить я не успел – бюрер, заметив меня, резво развёл руки и создал вокруг себя силовой барьер.
Я уже хотел ретироваться за водокачку, когда увидел второго, а потом и третьего карлика. Впрочем, я и так опоздал – новые кочки уже летели, и меня повторно бросило в грязь. Догадываясь, что будет дальше, я убрал пистолет в кобуру и застегнул клапан. Раз не стали бросать что-то посерьёзнее, значит, будут пленить, а там видно будет. Вскочив на ноги со второй попытки, я побежал прочь, но тут же столкнулся с выскочившим словно из-под земли бюрером, и мы покатились со склона вниз.
На ходу карлик, и без этого катания выглядевший весьма предосудительно, покрылся несколькими слоями грязи (мне было всё равно, комбинезон потом отмоется легко). Всё бы ничего, но эта грязь попадала мне на прозрачный колпак при каждом его движении, и к концу склона я почти ничего не мог разобрать.
Бюрер, внезапный из-за весьма хренового обзора, укусил меня за плечо – видимо, целился в шею, но так уж устроен комбинезон, что шеи там вообще нет. Дав наугад бюреру по морде кулаком (бить было удобно, он вцепился в левое плечо) пару раз, я перевалился на бок и окончательно его сбросил, заодно протерев колпак и смазав с него часть грязи.
Бюрер что-то хрипло выкрикнул и вновь ринулся в бой. Я встретил его ударом ноги и, опрокинув навзничь, успел пнуть три раза. Потом со спины подоспели ещё два карлика, и меня просто опрокинули на спину. Перекатившись пару раз, я поднялся на колени и стал отбиваться руками. Тут мне ударили по затылку чем-то весьма массивным, так что искры из глаз посыпались, и сознание померкло.
* * * * *
Пробуждение было интригующим. Очнувшись и кое-как оглядевшись сквозь подсохшую корку грязи на колпаке, я обнаружил себя в яме, окружённой кривыми, но относительно толстыми стволами-кольями, местами уже давшими поросль. Рюкзака на спине не обнаружилось, как и вырванной с мясом кобуры.
Высотой яма достигала мне плеч, и я смог оглядеться поверх её краёв. Вокруг, что вполне логично, расположилась деревня. Бюреры шастали во всех направлениях, но их было немного, десятка два. Как обычно, часть карликов пародировала наше бытие – в данном случае, несомненно, один из них пытался имитировать мою деятельность. Карлик стоял возле пульсирующего пузыря «Трамплина» с прямоугольным куском чего-то в кривых пальцах правой руки, водя этим «что-то» из стороны в сторону. Ни дать ни взять, новая смена братьев меньших.
Меня пока что не заметили, и я осторожно стал пробовать ограду на прочность. Интересно, кто же её так установил, не бюреры же криворукие. Колья не поддавались, будто их кто забетонировал внизу. Тут я увидел, что пузатая карлица с заросшими, вислыми грудями и не менее волосатой рожей проковыляла ко мне, таща за собой что-то на верёвке. Отойдя на всякий случай от ограды, я с опаской стал наблюдать.
Бюрерша подошла к кольям, а потом размахнулась и перебросила какой-то грязный ком, повисший на той самой верёвке. Она стояла и смотрела, а потом внезапно каркнула – что-то вроде «вай». Я пнул ком, он распался, по земле рассыпалась ржавая цепь. Бюрерша ещё раз каркнула, бросила верёвку и не спеша пошлёпала обратно.
Я недоверчиво осмотрел цепь – обычная, ржавая, звено довольно крупное. Было довольно сумрачно, но я рассмотрел на ней следы то ли крови, то ли ещё чего, помимо обычной ржи. Один конец старательно замотан грязной рваной тряпкой. У меня стали зарождаться разные нехорошие мысли, однако додумать их мне не позволили – теперь к клетке направлялась целая процессия.
К этому времени я уже достаточно очистил колпак шлема, и смог хорошенько рассмотреть толпу. Первые несли в руках чадящие факелы, надо полагать потому, что вечер постепенно превращался в ночь. Между ними штук пять или шесть бюреров перемещали, кряхтя и ворча, что-то большое и белое, на котором важно восседал ещё один бюрер, выделявшийся среди окружающих богатыми «украшениями» – ни дать ни взять, туземный вождь.
Присмотревшись, я узнал в его импровизированном троне перевёрнутый череп псевдогиганта. Ноги карлика упирались в пару оставшихся рёбер, остальной костяк отсутствовал как таковой. Когда процессия приблизилась метров на десять, вождь что-то крикнул, и его опустили ниц. Настала зловещая тишина, прерываемая лишь треском чадящих факелов да каким-то непонятным ворчанием в стороне, которое я различил только сейчас.
- Бура! – выкрикнул вождь, потрясая довольно большой берцовой костью. – Бурар!
- Ура! – сюрреалистично заверещала толпа, и до меня только тогда дошёл смысл кричалки. Ну конечно же, это «бюрер»! Видимо, от кого-то услышали и запомнили. Значит, к превеликому моему сожалению, они даже умнее, чем я думал доселе. Хреново, нечего сказать.
Тем временем карлики быстро поставили череп вертикально, и вождь забрался в его полость, показав рожу в проломленном в нёбной кости отверстии. Окружающие бюреры снова притихли, а обитатель черепа испустил какой-то дикий вопль. Земляная стена передо мной зашевелилась, поползла в сторону, и, наконец, открыла широкую нору. Прикрывавший её щит, с которого уже осыпалась часть грунта, лежал в стороне. Вождь использовал череп как усилитель, диссидент эдакий.
В норе было темно. Толпа наверху стала роптать, сначала тихо, затем громче и громче. Сверху прилетела пара горящих факелов, я успешно увернулся от обоих. А потом в мою яму опустился большой колючий ком из каких-то растений. Быстро схватив факел и цепь, пока ком их не накрыл, я стал пятиться назад, к норе. Видимо, этого от меня и ждали – толпа взревела, сверху посыпался всякий мусор. Я разозлился и выбросил один из факелов – неудачно, он завис в воздухе над ямой, а потом стремительно спикировал обратно, угодив в ком. Сухая трава мигом вспыхнула, и я был вынужден скрыться в норе.
На другой стороне мелькнуло светлое пятно, кажется, очередной упавший факел. А дальше последовал рык, от которого у меня мурашки по спине забегали табунами. Почва стала слегка вибрировать, будто по ней часто колотила баба копрового молота. Смутные догадки переросли в уверенность, когда в просвете я увидел каплевидную тушу на массивных колоннах руконог. Ещё через пару шагов я рассмотрел на выходе арену в каменной чаше, в центре которой слабо мерцал и пучился газовый пузырь. А вокруг пузыря нарезал круги молодой псевдогигант.
Взрослая тварь обычно неповоротлива, от неё можно легко убежать – так меня учили чуть раньше. Молодые же особи много проворнее, они быстро бегают, хотя и не могут создавать сильные гравитационные волны.
Поначалу меня удивило, что толчки никак не согласуются с беготнёй мутанта. На арену я не выходил, и псевдогигант меня пока не видел – сохранялось шаткое равновесие, нарушаемое лишь воплями недовольных бюреров наверху.
В спину будто кувалдой ударили – я вылетел из норы вперёд. Я так понял, с тыла зашёл один из бюреров и просто дал мне хорошего телекинетического пинка. Вылетев на арену, по инерции пробежал несколько шагов, чуть не влетев в пузырь, оказавшийся большим «Трамплином». Псевдогигант, увидев меня и как-то радостно рыкнув, быстро зашагал вокруг аномалии. Я побежал в другую сторону.
Через несколько кругов мутант стал сдавать – наверняка при его массе такие гонки даются крайне тяжело. Бюреры верещали в экстазе, в нас летели вовсе уж неожиданные предметы вроде брыкающегося детёныша, упавшего как раз на спину гиганту. Легко сбросив карлика, мутант придавил его руконогой, и тут его подняло в воздух. Я сначала не понял, в чём дело, а потом увидел вождя. Тот восседал в довольно сложном сооружении из черепов псевдогигантов – и легко поднимал тушу весом более тонны. Резонатор, тоже мне. Насколько я понял, вождь собирался принести «малыша» прямо ко мне.
Сказав «Ну уж нет», я широко размахнулся и метнул цепь в сторону трона. Наверно, бюреры были слишком увлечены зрелищем, раз никто не попытался меня остановить – цепь практически беспрепятственно долетела до «партайгеноссе». В последний момент он, надо полагать, сообразил что к чему и, отпустив псевдогиганта, перехватил цепь перед самым своим носом. Он не учёл, что первый в это время пересекал «Трамплин» – и шлёпнулся в самый центр пузыря.
Дальше одновременно происходили несколько событий: «Трамплин», приняв брыкающуюся тушу псевдогиганта, втянул её и отправил вслед за Гагариным изучать ближний космос; вождь, сконцентрировавшись, прицельно метнул в меня цепь; кто-то поднял в воздух пришибленного детёныша и вновь метнул его, и снова прямиком в мою сторону. Где-то в паре метрах от меня их траектории пересеклись и, соединившись, союз живой и неживой природы пал в аномалию, и снова – в небеса по формуле Циолковского. Меж тем, продолжая восхождение на скорости намного ниже первой космической, псевдогигант достиг апогея своей правильной параболической траектории и, не в силах перебороть мировое притяжение, устремился обратно на грешную твердь планеты Земля.
На ту беду внизу расположился трон главы местного самоуправления. Видя неминуемое столкновение, бюрер попытался изменить место приземления геоида, и ему это почти удалось - псевдогигант шлёпнулся на крайние черепа, разметав часть конструкции. Детёныш с цепью улетели куда-то за деревья, к сожалению, не пожелав повторить подвиг псевдо-Гастелло.
Видя такой поворот событий, я схватил пару валявшихся рядом факелов и бросился к норе. Бюрера в проходе уже не наблюдалось, и я пробежал её почти до конца. Колючий ком уже догорел, бюрера на том конце так же не оказалось. Не было времени и желания рассуждать, куда и как он делся, и я, вспрыгнув на карниз перед кольями, стал пытаться перелезть через них. Спустя некоторое количество времени и попыток, я всё же забрался на верх частокола. Возле ближайшей хижины суетились две бюрерши, но меня они, похоже, не видели, и я спрыгнул вниз.
Скрывшись за крайней хижиной, я расшатал несколько прутьев и попытался рассмотреть во мраке свои вещи. Здесь их явно не было, даже в такой темноте ярко-оранжевый рюкзак был бы заметен. Осмотрев ещё две хижины и не найдя искомого, я стал пробираться вглубь посёлка.
Бюреры, кажется, относительно успокоились – псевдогигант если не зашибся, то покалечился, и его наверняка добили. Вождь тоже скорее зол, чем спокоен, ну и пусть. Главное, меня пока не нашли, а это в моём положении огромный плюс.
Идти дальше на ощупь, да ещё и в таком ярком комбинезоне было чистой авантюрой, и я старательно перемазался в найденной невдалеке луже. Обретя более-менее бурый цвет, я продолжил поиски. Взяв на вооружение торчащий из земли возле одной из хижин кол, я обследовал ещё три жилища на окраине, в конце концов упершись в заднюю часть трона. Просидев за ним минут пятнадцать, я ничего нового не услышал – посёлок, похоже, погрузился в сон, если бюреры вообще спят. Должны, по крайней мере, чай, не дети беляевского профессора (забыл, как его), поборовшего Морфия.
Крайне осторожно пробравшись к внутреннему ряду хижин, хотя назвать этот хаос рядами язык не поворачивался, я уже во второй обнаружил искомое, а так же дрыхнувшего бюрера-прапора и двух стражей. Хижина больше всего напоминала склад – ну зачем в жилой столько хлама?
Аккуратно выломать несколько прутьев из стены было делом несложным, но долгим. За это время бюрер извертелся, что-то ворча во сне. Медленно, по миллиметру переместив рюкзак наружу, я не увидел кобуры. Но чтобы что-нибудь рассмотреть внутри, нужен свет, и бюрер может проснуться. Взяв кол поудобнее, я вновь проник вовнутрь и что было сил вонзил его спящему в правый глаз. С противным хрустом кол прошёл сквозь череп и засел в земле. Бюрер не издал ни звука, а с меня сходил седьмой пот.
Включив налобный фонарь и тут же выставив фокус на самый узкий яркий луч, я приступил к поискам, не поднимая светлое пятно выше пола. Изойдя потом и перерыв, наверно, несколько кубометров всякого хлама, я всё же нашёл пистолет – за поясом убиенного «прапорщика». Кобуры не было, и я уже собирался покинуть хижину, как вдруг одному из стражей приспичило проведать кладовщика. На улице уже светало, и я чётко рассмотрел скользнувшую к проходу тень.
Не дав пришельцу ни секунды форы, я несколько раз выстрелил сквозь закрывающую дверь тряпку туда, где должна была быть голова. Не став проверять, попал я или нет, я выпустил ещё несколько пуль по второй тени и выскочил обратно через пролом. Быстро закинув рюкзак за плечи, я бросился бежать. Навстречу выскочили два карлика, я успел выстрелить лишь один раз, а потом мой пистолет с силой дёрнуло вверх. Рывком переместившись вперёд ещё на пару шагов, я пнул ближайшего бюрера, а второй прыгнул и вцепился зубами мне в икру.
Ударив его рукояткой по затылку, я ослабил хватку и вырвался на свободу, и тут же меня бросило в сторону – рядом произошёл взрыв. Упав на землю, я закрыл голову руками, а сверху уже падала земля, ветки и камни. Создалось впечатление, что посёлок накрыли артиллерией. Всё же перевернувшись на бок, я увидел в предрассветном небе двух «Крокодилов», обрабатывающих этот участок всем бортовым. Мне стало реально страшно, что меня угробят за компанию, я же был бурого цвета!
Кое-как поднявшись, я замахал руками, чуть не вырвав фонарь, выставляя его на максимально широкий луч. Рядом взорвался ещё один НУРс, меня накрыло волной и вновь бросило оземь. Сознание померкло ещё в полёте.
* * * * *
Сквозь бред я слышал голоса, кажется, сверху лился какой-то шум. Я всё слышал и ничего не мог понять, мозг отказывался распознавать входящие данные. Несколько раз я приходил в сознание на несколько секунд, видел тени над собой, потом снова проваливался в небытие. Кажется, на мне не было шлема – я не мог этого понять. Тело не болело, я вообще его не чувствовал. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но в очередной раз я очнулся уже явно в кровати и – о чудо! –понял это.
В комнате вокруг кровати было светло. Справа я обнаружил стену и, опираясь на неё, осторожно сел. Голова почти не болела, это было по меньшей мере странно. Мне казалось, что голова моя была оторвана, а затем пришита обратно. Но – никаких симптомов.
В комнату вошёл человек неопределённого возраста «сильно за сорок», одетый в обычный тёплый свитер, джинсы и с подносом в руках. Он не был похож ни на сталкера, ни на прочих виденных мной персонажей – слишком уж по-домашнему выглядел. Человек прошёл к кровати и поставил поднос на тумбочку.
- Я вижу, Станислав, вы пришли в себя. Ничего страшного не было, лёгкое сотрясение, это пройдёт.
- Вы… кто? Где я?
- Похоже, вы в Зоне недавно. Ну что ж, вот и познакомились. Я доктор, но другие привыкли называть меня Болотным Доктором.
- Да, я помню, слышал…
- Память не пострадала, это хорошо. Сохатый, так? Ух, далеко же вы забрались.
- Откуда?! Хотя… телепатия, да?
- Не важно. Завтра вы будете на ногах, вас проводят до полевой лаборатории. Выпейте этот отвар.
Доктор протянул мне кружку с чем-то душистым и вышел вон. Я выпил и встал на ноги. На мне был простой халат, на полу расположилась пара тапок. Обувшись, я прошёл к окну и осмотрелся. За окном была суша, через полста метров переходившая в поросшее камышом болото. На этом пятачке грелись три псевдоплоти, иногда похрюкивая и что-то лопоча себе под нос.
Развернувшись, я вышел из комнаты в соседнюю, там обнаружилась кухня. На столе не было ничего – видимо, время обеда не пришло. Пройдя дальше, я нашёл две запертые двери и выход сначала в тамбур, а потом на крыльцо. Вокруг дома тянулись мостки, которые я не увидел из окна. Дом находился на острове, окружённом зарослями камыша, ивняка и ещё каких-то болотных трав. Доктор стол на дощатом помосте, соединявшем крыльцо и мостик, уходивший в камыши.
Перед домом сидел снорк, и я по привычке шагнул назад, бессмысленно шаря рукой по бедру. Доктор обернулся, улыбаясь.
- Он сейчас не опасен. Оружие верну после, когда уйдёте.
- Как я сюда попал?
- Вертолёты… «Крокодилы» улетели, вас принесли сталкеры. Они ушли. Потом поблагодарите, Скелет и Крапива.
- Ладно. А что с этим? – я кивнул на снорка.
- Вы думаете, они не болеют? Какая наивность! Я лечу каждого, кто приходит ко мне.
- Занятно. Ладно, где мои вещи?
- Обед будет скоро, остальное вам пока ни к чему. И не надо на меня злиться, я же вижу, как вам дискомфортно без стрелялок. Здесь вас никто не тронет, и закончим на этом.
Снорк что-то ухнул, как филин, и Доктор спустился к нему. Я не стал дожидаться, пока он освободится, и решил прогуляться вокруг дома. Прогулка была интересной – я увидел ещё и бюрера, сидевшего на кочке. Мы встретились взглядами, и бюрер несильно толкнул меня, что-то недовольно проворчав. Вполне возможно, он был из уничтоженного поселения.
Доктор не соврал, обед действительно состоялся. Варёная картошка, солёные огурцы, тушёнка, яйца – обычная сытная еда, хотя откуда это всё на болотах? Вряд ли выращено здесь, наверняка привозное. Я ел молча, Доктор сидел скорее за компанию, хотя уплетал так же за обе щёки. Насытившись, я решил кое-что узнать.
- Доктор, скажите, вы и вправду как бы часть Зоны? Нет, я понимаю, человек как человек, но всё же…
- Очень оригинальный вопрос. Да, я часть Зоны. Как и вы, как и этот снорк. Нельзя пребывать тут и никак на Зону не влиять. Но вы же не это спросить хотели? И опять да, я не такой, как большинство, у меня дар – исцелять, я и исцеляю. В этом смысл моей жизни.
- Ладно, а вот зомби – это как, обратимое ли состояние?
- Зомби… зомби бывают разными, но, в общем, это необратимо. Душу можно переселить, тело обречено.
- Душу? Но как?!
- Есть три разновидности артефактов, они могут. Два только впитывают, один ещё и отдаёт. Какие именно – не скажу, ни к чему оно вам. Скажу только, если срастить две «Души» обычных и одну «Чёрную», получится носитель. Извлечь можно, но это простым не под силу. Я могу, нужна «Смерть-лампа» и тело. Тебе, впрочем, и этого хватит. Скажешь кому – накажу.
Сказано это было так, что у меня мурашки всю спину облепили.
- Научите, как срастить? Видите же, что не скажу.
- Вижу. Ладно, но за это ты принесёшь мне «Смерть-лампу», у тебя на узоре бытия её след. Как принесёшь – научу выпускать.
- Х-хорошо. А что это такое?
- Артефакт, редкий очень. Один из самых сложных в получении, потому как вторичной природы. Нужно знать, где, когда, как и что сделать, каждый раз рецепт уникальный. Сам поймёшь, когда время придёт.
- Договорились.
- А теперь слушай…
* * * * *
Часть 3. Огонь, вода и дальше по списку.
Глава 1.
- Ты действительно был у Доктора? – Коваленко смотрел на меня крайне недоверчиво.
- Нет, бухал в камышах. Я уже написал всё и рассказал три раза. Так и было.
- Ты мне тут не хами, надо будет, тридцать три раза повторишь. Редко кто к нему попадает, ты второй из наших. Доктор – это явление. Значит, раз ты от него, больничный тебе ни к чему, завтра в поле со всеми поедешь. И вот ещё, тебя со следующей недели переводят на Янтарь, там… вакансия возникла. Ты крепкий, Сахарову такие нужны. А по болотам чапать и девицы смогут. Кстати, о девицах. Завтра группа направляется к Замошне-Глинке, там снова что-то происходит, САНы с ума сходят. Это всего километров шесть отсюда, но там уже начинается Свалка. Что такое Свалка, вам объясняли в НИИ, так что ворон считать будет некогда. Можешь идти.
Две деревни – Замошня и Глинка – расположились на расстоянии километра друг от друга параллельными двухкилометровыми отрезками, причём вторая была несколько ниже по абсолютной высотной отметке, лежала околицей чуть ли не в болоте, а первая расползлась по пологому холму. И между этими деревнями, где, в общем-то, аномалий почти что и не было, частенько начинала твориться всякая чертовщина. САНы выходили из строя регулярно, перенастраиваясь на какие-то совершенно иные показатели, нежели в них были заложены изначально. Объяснения этому так и не нашли, сойдясь на столкновении двух фронтов аномальной энергии, тем более что нечто подобное действительно имело место быть. Гамма-излучение и так-то выжигает тонко настроенную аппаратуру, а уж если частицы переносят дополнительные излучения, проявляя чудеса калибровочной симметрии… в общем, станции уходили за пределы ЧАЗ на долгий ремонт.
Вика встретила меня бурно, будто год не виделись.
- Ты как, Стасик? Что там случилось?!
- Да ладно, что было, то прошло. Бюреры напали, пленили, затейники хреновы. С псевдогигантом меня решили стравить, уроды. Потом прилетела вертушка, раздолбала их подчистую, меня в отключке кто-то дотащил до Болотного Доктора, отлежался у него пару дней, от него добрёл до третьего поста, там и приняли.
- Доктора? Так он существует?
- Конечно. Я так думаю, он бы тебе нашёл что ответить, задолбали его подобные вопросы, он и меня чуть ли не отчитал. Нормальный дядя, лечит всех и вся, что до него доберётся. Местный феномен, одним словом, живая легенда Зоны.
- Как интересно. А тебе он что лечил? В смысле…
- Я понял. Так, голову стрясло малость да пара синяков – была пара, сейчас уж нет.
- Ну хорошо, что вылечил. А кто тебя дотащил-то?
- Сталкеры, Скелет и Крапива, он так и сказал. Потом, мол, рассчитаешься.
- Ну вот, у тебя приключения, а мы всё так же по болотам шлёпаем.
- Эх, Виктория-победа, я бы тебе и во сне таких приключений не пожелал. Одно дело с крыши бункера смотреть, и совсем другое в этом участвовать. Меня, кстати, скоро на Янтарь переводят, взамен кого-то там, кто выбыл их наших рядов.
- Как это – выбыл?
- А кто его знает, из Коваленко слова не вытянешь.
- Блин, и надолго?
- А хрен его знает, если честно. Может, и на весь период, если там больше мои габариты нужны.
- Это да, печально. А знаешь, я тоже попробую пороситься туда.
- Ты? Я, конечно, понимаю, но… ты выдержишь? Там не сахар.
- И что? Не кирпичи же таскать, в самом деле.
- Ну смотри, подруга, не пожалей потом. Здесь порой всякое случается, вон, меня почти на Кордоне пленили.
- Всякое не всякое, а мне пофигу, по большому счёту. Пропадёшь же, горемычный, кто тебе подсказывать-то будет?
- Блин, об этом я как-то не подумал.
- Слушай, пока ещё солнце не село, прогуляемся на крышу, свежим воздухом подышать?
- И подышим, кто нам помешает. Пошли, только я куртку возьму сначала.
Поутру прибыло пополнение в лице аспирантов из Новосибирска Артёма и Ильи, которых Коваленко тут же приписал к группе. Я втихаря спрятал в рюкзаке АКСУ и ТТ, так, на всякий случай. Экспедиция собралась крупная – три шнекохода, десять человек. Во дворе собрался весь новоприбывший состав бункера, неотличимые, яркие, блестящие колпаками в редких лучах солнца, скрытого за тучами. Я стоял, отклонившись о покатую стену и положив другую руку на плечо Вики, её тоже взяли в отряд. День выдался пасмурный, то и дело накрапывал дождь.
Когда весь скарб был загружен, шнекоходы, рыча и чавкая грязью, выстроились в цепочку и караван двинулся на юго-восток. Большая часть маршрута пролегала по заросшим тростником и осокой влажной равнине, но потом предстояло форсировать речку Марьяновку, по другому берегу которой тянулась дорога в аномальную пару.
Мой шнекоход шёл третьим, и я получил возможность более внимательного осмотра окружающей местности, хотя что может быть интересного в бескрайних полях камыша? Аномалии мы объезжали по большой дуге, да попадались они не часто. В общем, сама дорога выдалась скучной, я даже Форт доставать не стал. Зато охранник с НСВ на турели извертелся – замыкающий, ничего не попишешь.
Речку мы преодолели, в общем, спокойно. Машины уверенно загребали пустотелыми шнеками студёную воду, и километров пять в час мы вполне выжимали. Волнение, конечно, временами накрывало качающиеся на течении амфибии, но выше борта ни одна волна не поднялась, и то ладно.
К аномальной зоне мы вышли со стороны Глинки, оставив машины на развилке дорог. Впереди открылась как бы плоская воронка, образованная сходящимися под углом крайними дворами. Между ними было с полкилометра, но обе деревни просматривались отлично. Я уже знал, что раньше их разделял добрый километр, но потом их как бы стянуло друг с другом, не оставив при этом никаких следов перемещения – будто там и были всегда.
Расставив оборудование, сканеры и прочие датчики по периметру лагеря, мужская часть принялась возводить палатки – исследования планировались на три дня минимум. Коваленко с видом Ленина на броневике стоял на подножке шнекохода и раздавал указания, как будто каждый сам не догадывался, что ему делать.
Я со Степаном расставлял электромагнитные ловушки – приёмники на полутораметровых кольях, которые я загонял во влажный грунт так, чтобы в итоге получилась перекрывающая воронку цепочка-дуга. С другой стороны работали толстый Фугас и Руслан, и через полчаса мы встретились почти в середине этой своеобразной долины.
Девушки колдовали с двумя САНами, к которым тянулись сотни метров кабелей от всех установленных датчиков. В общем, работа кипела на славу, я даже умилился, глядя на слаженный труд оранжевых комбинезонов. В этой идиллии совершенно неожиданно запищал ёмкостной датчик – кто-то приближался со стороны деревень.
К нам тут же подъехал один из шнекоходов, ещё один встал поодаль и выше. Бинокля у меня не было, но даже так я рассмотрел группу холмообразных животных, двигающихся в нашу сторону. На нас брела крупная стая кабанов, и они пока не заметили яркие точки вдали.
Со стоянки прибыл и третий шнекоход, и теперь в сторону опасности смотрели два пулемёта, третий страховал другие направления. НСВ, конечно, штука хорошая, но кабанов впереди десятка три, хватило бы на всех времени. И когда они миновали старую водонапорную башню, оба стрелка открыли огонь.
- Тум-тум-тум! – стучали по ушам короткими очередями крупнокалиберные пулемёты. Каждый раз какая-нибудь туша заваливалась, иногда по инерции пробегая несколько шагов, но стадо продолжало бежать. К стреляющим вскоре присоединился третий, но до передних рядов оставалось пятьдесят… сорок… двадцать метров...
Здоровенный кабан размером с быка пролетел ряды датчиков, смяв пару под копытами, и с разбегу вмазался в нос шнекохода. Стрелка в корме сбросило, машину протащило пару метров, оставляя за шнеками глубокие борозды. Второй кабан пробежал мимо и стал носиться по палаткам, запутался и в конце концов с большим куском яркой ткани на морде влетел в «Жарку». Аномалия тут же сработала, и дальше кабан побежал уже охваченный пламенем, оглушающе вереща. Огненной кометой он пролетел в сторону деревень, сломав ещё несколько штативов, а потом угодил в какое-то марево, пока не исследованное нами. Со своей позиции я рассмотрел лишь то, что дальше полетел уже не кабан, а облако бурой пыли в форме кабана, быстро осевшее на траву.
Первый же кабан так и остался лежать мордой под шнекоходом, расстрелянный в упор – вся туша была в дырах размером с кулак. Ещё несколько минут все стояли, напряжённо всматриваясь в холмы расстрелянных туш впереди, но больше никаких неожиданностей не случилось.
- Твою мать, откуда ж их принесло?! – выругался начальник смены охраны Серёга, убирая АК на плечо. – Там же поле сплошное аномальное.
- Вот и проверим, какое оно. – уже спокойно сказал доцент.
- Так, всем стволы держать на готове! Пулеметчики – вам три точки, там, там и на той кочке. – Сергей раздавал указания. – Наука, вы тоже не зевайте, мало ли что.
- Может, гон? – нерешительно сказал один из охранников.
- В жопе у тебя гон, Выброс три дня назад был. Но всё равно, сколько их было? Десятка три, а то и больше. Антоха, выйди на Кордон, пусть Крокодила пустят, нам тут ещё три дня куковать. Ну что, господа-товарищи, продолжаем.
Антоха принялся терзать рацию, остальные, в общем, принялись ликвидировать последствия «мамаевого налёта». Только далеко за полдень последний приёмник был воссоединён со своим САНом, и часть персонала приступила к обеду. Коваленко, разумеется, был среди тех, кто вопреки расписанию продолжал настраивать оборудование – флаг им в руки и барабан на шею, а я, присев на ящик рядом с Викой, принялся ковырять упаковку пайка.
- Нет, ну ты видел, какая наглость? Что же их погнало на нас, не должны кабаны так вести себя. – глаза у Вики до сих пор были большие, со среднее блюдце.
- Ну и погнало, нам всё равно пока это не видно. Может, оно и к лучшему. Пусть вон «Крокодилы» с воздуха разведывают, что там да как.
- Я смотрю, у тебя уже пропал интерес к исследованиям?
- Да не так чтобы пропал, просто меланхолия напала откуда-то, хочется просто завалиться в траву и лежать, пока не надоест.
- Ты это заканчивай, сам знаешь, что нельзя тебе никак возвращаться…
- Давай не будем об этом, а? Вика, и так тошно, ещё ты с нотациями.
- Вот как, значит, на тебя это поле действует. Кое-кто предвидел такой эффект, вон, ещё пятеро сидят как варёные. Просто успо… не обращай внимания на это, и всё. Скоро настроят аппаратуру, откалибруют защитные сетки…
- Да знаю я это всё… извини. Ну до чего ж пакостное излучение, чтоб его. А вот если эта гадость подавляющая, есть же наверняка и позитивные аномалии… как сказать-то…
- Я поняла. Есть, только позитива там мало. Симбионтами называются. Они заманивают этим позитивом, а потом… суп с котом, по-разному бывает потом.
- Так, раз языком чешете, значит, поели. Шагом марш работать! – похоже, на Коваленко излучение действовало точно так же.
К вечеру ситуация только ухудшилась. Те, кто с утра попал под действие излучения, теперь были решительно непригодны к работе. Даже Коваленко не имел сил руководить, просто сидел и смотрел в землю. Прилетевшие вертолёты – 24-ка и 8-ка – ничего необычного не засекли, разве что стаю слепых псов восточнее, ближе к Нивецкому. Эти довольно скоро улетели, а сейчас из-под Агропрома прибыла пара транспортных Ми-17. Всех занедуживших в экстренном порядке переправляли на Янтарь – там проходили лечение пострадавшие от всевозможных пси-излучений.
* * * * *
В полевом лагере на берегу озера Янтарь был оборудован целый город, с лабораториями, мощным радиолокационным комплексом и отдельным больничным бункером, куда свозили всех, попавших под пси-излучение – научных сотрудников, военных и изредка случайных сталкеров, чем-то заинтересовавших начмеда корейца Пак. Пак, невысокий и щуплый, обладал поистине неиссякаемым энтузиазмом по части исследования закоулков сознания, его морфологии и изменения в условиях Зоны. Именно поэтому тем сталкерам никто никогда не завидовал.
- Вы будете проходить курс нового облучения Пак-3, уже испытанного и давшего всходы. Ваши мозги быстро придут в норму, ганглии растут как на собаке! – Пак, похоже, так и не освоил все тонкости великого и могучего, хотя общался весьма грамотно, со своеобразным профессиональным юмором.
- А на псевдособаке? – сострил Костя, один из лаборантов.
- Тебе пересажу от псевдособаки, потом прогавкаешь о жизни новой! – с ходу выпалил Пак, видимо, имевший наготове ответы на все подобные вопросы. – А сейчас гулять по местам, вам отдых час, потом начну.
Вика, разумеется, сюда не попала, и я развалился на койке в гордом одиночестве. Голова по-прежнему пребывала в каком-то пустом, угрюмом состоянии, и я попытался заснуть. Когда это произошло, я так и не понял, просто в очередной раз вдруг осознал себя в лесу. Лес был живой, но не как другие леса, а в большей мере. Деревья качались и изгибались, словно большие корявые лапы, ветки их сплетались в диковинные узоры, которые разум не мог ни разобрать, ни вообще охватить.
Я стоял, кажется, на поляне, хотя поляна та была совсем крохотной, деревья захватили её в плотное кольцо со всех сторон. В правой руке я вдруг обнаружил пистолет – непонятной модели, просто пистолет, оружие. Следом впереди открылась тропинка. Странно, как это я сразу её не заметил! Сделав шаг к ней, я заметил, что лес вокруг изменился, вытянувшись словно по стойке «смирно» и образовав сплошной частокол. Попробовав его на прочность, я понял – сквозь живую изгородь мне не пройти. Впереди за деревьями виднелось какое-то здание, труба, широкая башня… Я оглянулся – ветки тотчас же скрыли от меня прошедшее, сквозь их переплетение были заметны лишь отдельные линии, никак не желавшие складываться в знакомые очертания. Я поднял пистолет и выстрелил – раз, другой, третий. Лес принял пули как ни в чём не бывало, а потом возникшая словно из ниоткуда ветка так ударила меня в грудь, что я пролетел несколько метров, вытянувшись в полёте почти горизонтально.
Упав и проехавшись на спине, я сразу вскочил. Лес остался позади, сплошной стеной возвышаясь, уходя куда-то вверх, в туман. В этом тумане плавали острова, плоские сверху, со свисающими корнями, которые тащились… нет, острова плавали в том же тумане, просто я стоял на краю тверди. Один остров проплыл мимо, от него отделился яркий шар, по дуге полетевший ко мне. Я отскочил назад, упёршись лопатками в деревья, а шар взорвался. Меня подбросило, и я упал сначала на тот остров, откуда прилетел шар, чуть не сломав рёбра, потом на другой и на третий, где и остался лежать.
Вокруг была поляна, земляная и голая, никакой растительности я не заметил. Пистолет я не потерял, он словно бы слился с моей рукой воедино. Я встал и сделал шаг – на траву, которая мгновенно выросла повсюду вокруг. В траве лежали яркие шарики, вокруг них в острове зияли прорехи, дыры куда-то вниз. Я не стал заглядывать и проверять, куда именно, а просто прошёлся вглубь острова.
В тумане вокруг плавали тени, разные, странные тени. Одни облетали меня стороной, другие стремились ко мне, раскрыв рваные нечёткие объятия. Я стрелял в них, и тени распадались, не достигая меня. Вдруг я почувствовал, что угодил в лапы одной из них, прилетевшей сзади, и сразу проснулся.
- Что, сны про Зону смотрел? Сначала все смотрят, а Зона смотрит всех. Потом привыкнешь. Давай на облучение. – Пак стоял надо мной, больше в палате никого не было. Видимо, я чуть не проспал процедуру.
- Что всё это значит?
- Сам разберешься, каждый смотрит себя стороной, образно. Думай, полезно это.
- Сам знаю. – буркнул я, шагая следом по коридору.
В комнате, куда меня привёл Пак, стояли кушетки, около десяти штук. Указав мне на одну из них, начмед удалился, но вскоре вернулся с чашкой в руке.
- Выпей это и расслабься.
- Что там? – я недоверчиво посмотрел в коричневатую жидкость.
- Грибной отвар, раскрывает сознание.
- Ну вы, блин, даёте. – только и смог сказать я, залпом выпив содержимое.
Пак одел мне на голову какой-то лёгкий шлем, опутанный проводами, и опустил меня на кушетку. Закрыв глаза, я постарался вновь уснуть, хотя и не надеялся на это – я ж только что выспался. И тем более я удивился, когда проснулся через некоторое время. Я хорошо помнил, что сны были, но ни один из них не отложился в памяти.
Голова, вот чудо, совершенно очистилась – будто корова языком все мысли слизнула. Тишина была звонкая, такая звонкая, я даже помотал головой. Мысли с трудом, словно заново пробуя пути-дороги, возвращались тихой поступью на старые полочки, укладывались на места. Я прогнал по памяти волну воспоминаний – кажется, ничего не выпало, белка памяти не убыло. М-зета протеинкиназа который, если я не ошибаюсь, называется.
Пак заметил моё пробуждение. Подойдя ближе, он снял шлем с моей головы, убрал его куда-то в сторону и помог мне подняться. При моих и его габаритах это было забавно, но я потерял много внутренних сил и просто подчинился.
Облучение повторилось ещё пять раз, и в конце концов я и думать забыл о той аномалии, что стоила мне эвакуации сюда. Вика с остальными приехала пару дней назад, прихватив и мои вещи – молодец девочка, прилежная. Хоть я поступил бы так же, а всё равно приятно.
Наутро я, Степан и Костя после краткого инструктажа (здесь вокруг зомби вооружённые, снорки да сталкеры, так что ни шагу за безопасный периметр!) направились на боевое крещение, так сказать – снять замеры с САНов на территории заброшенного производственного комплекса возле бывшего посёлка Толстый Лес, в километре севернее лагеря.
Нас сопровождали три охранника, двое с АС «Вал» и один с «Грозой» в штурмовой комплектации, с подствольником и глушителем. Нам так же выдали глушители к «Фортам», назначение которых оказалось банальным – дабы не всполошить зомбей в случае чего, стрелять только по-тихому. А патрон 9х39 при прочих равных намного мощнее такового, но калибра 5,45 и даже 7,62.
Нагрузившись контейнерами со всевозможной аппаратурой (Костя служил чем-то вроде носителя РЛС, мощного сканера во многих диапазонах), мы выдвинулись в путь. Вблизи периметра лагеря зомби и снорки время от времени отстреливались дежурной сменой, и заболоченную низменность Янтаря мы миновали быстро и без единого выстрела. Дальше дорога шла на подъём, вливаясь в асфальтированное шоссе на насыпи. Под насыпью пролегал дренажный тоннель, и мы направились к нему.
Тоннель был сух, грунтовые воды давно отступили вниз. Всё чаще стали попадаться останки, кости и черепа, многие раздроблены пулями и дробью. Большинство принадлежало зомбям, сноркам и сталкерам, пару раз попадались черепа контролёров с входными отверстиями в лобной кости.
За насыпью, на противоположной от завода стороне, был небольшой кратер, куда и выходила труба. В центре кратера стоял ржавый остов автобуса – древнего ЛиАЗа, возле него валялся трухлявый мусорный контейнер. Возле автобуса толклись три зомби в сталкерских комбинезонах. Стараясь не привлечь их внимание, мы поднялись по насыпи наверх. На дороге стояли колонной несколько ржавых, как и вся древняя техника, автобусов и грузовиков. Между крайними слева потрескивала Электра, возникшая, я так понимаю, по причине близости щитового домика на той стороне дороги.
Заводской забор красного кирпича, весь выщербленный и разъеденный кислотными дождями, был заметен и отсюда, но до него метров пятьдесят, далековато для Зоны. Первый охранник прокрался вперёд на разведку и вскоре возвратился, обменявшись с другими парой фраз через внешний разговорный блок – шлемофоны здесь не работали. Наверно, впереди было всё спокойно, раз мы без задержек двинулись дальше в прежнем порядке.
Пройдя вдоль забора, мы вплотную приблизились к площади перед проходной. Разбросанные тут и там бетонные блоки скрывали часть картины, но и так было видно – ворота распахнуты настежь, створки вросли в землю, трава повсюду. За воротами в проходе стояли два зомби, сторожа хреновы. Охранники установили на «ВАЛы» оптику и двумя выстрелами разнесли зомбям головы. Когда их гнилые тела бесшумно завалились на асфальт, мы переместились к куче блоков. В голове стал проявляться неясный зуд, беспокойство – ага, излучатель Кайманова всё же не выключен, коптит помаленьку. Интересно, некому, что ли, туда забраться и вырубить его на хрен? Пси-защита у нас хорошая, оружие есть. Непонятно мне это.
Сейчас был минимум активности излучателя, время визита выбрали специально. Впереди открылась заброшенная проходная, «КАМАЗ» на дисках без покрышек поперёк дороги, справа открытый склад с упавшим мостовым краном вдали, слева какой-то цех. Здание лаборатории Х-16, из-за которой заварился весь сыр-бор, было дальше, над пожухлыми деревьями возвышались лишь верхние его этажи.
На крыше цеха слева сидел крупный снорк, по открытому складу скакали ещё с десяток мутантов в противогазах. Зомби так же присутствовали, но по причине слабого излучения почти не проявляли себя, стояли как варёные. САНы были установлены в двух точках, и обе, как назло, на другой стороне строений. Я с чувством выматерился.
Направляющий охранник указал, куда нам двигаться – в цех справа, через него, наверно, можно было попасть на другую сторону склада. Снорк на крыше нас пока не заметил, и группа гуськом втянулась в приоткрытые ворота. Внутри царил полумрак, пришлось включить ПНВ, который я сразу и погасил – впереди чуть заметно мерцали несколько Электр. Если хоть одна полыхнёт, в добавок ко всему прочему можно ослепнуть на несколько минут.
Включив налобный фонарь, я получил подзатыльник от охранника и вернулся к варианту с ПНВ. Детектор аномалий был заранее выставлен на беззвучный режим, но я не спешил пускать его в ход, предпочтя следовать третьим, после других лаборантов.
Похоже, это был то ли гараж, то ли ещё что подобное. В центре помещения стоял УАЗ без крыши, справа у стены – ГАЗ-66 с КУНГом. Я посмотрел наверх – так и есть, кран-балка. Точно гараж. Направляющий осторожно продвигался вперёд, я же не спешил. Если кто-то или что-то прилетит в окно и хотя бы одна Электра сработает, весело будет всем. Они ж на несколько метров разрядами лупят в стороны, так что лучше стоять поодаль. Когда почто все были на другой стороне, я быстро перебежал вдоль стены до стола.
Под столом что-то слабо шевельнулось, играя цветом. Я присел, всмотрелся. Почти у самой стены лежал артефакт «Слюда». Это-то здесь откуда, если вокруг одни Электры?! Ни Газировок, ни Холодцов я что-то не заметил. Кислотные аномалии – это вам не Электры или там Карусели какие, они, раз возникнув, редко когда перемещаются, и ещё реже рассасываются, исчезают.
Аккуратно поддев артефакт контейнером, я сделал успокаивающий жест остальным и, наконец, вышел к воротам. Их уже отпирали, собственно, калитка была открыта, а большего и не требовалось. Отряд по одному покинул гараж, я, разумеется, крайним.
Снаружи была небольшая площадка, отгороженная от склада штабелем труб большого диаметра. Впереди виднелся строительный вагончик, на нём восседал крупный снорк и что-то громко ухал. Со стороны склада послышалась длинная, на полрожка очередь, так же внезапно оборвавшаяся. Снорки заухали громче и активнее – наверно, зомби стал палить по ним, вот и всполошились.
Охранник с ВАЛом присел на колено, прицелился и дал короткую очередь. Голова снорка будто взорвалась, он мешком сверзился с вагончика вниз, на валяющееся там колесо от грузовика. Тут только я заметил, что из вагончика торчат ноги сталкера, скорее всего, неживого. Направляющий махнул рукой и первым перебежал сначала к вагончику, потом и к стоявшему на кирпичах большому кунгу, не иначе как от «Урала» или «КамАЗа». Где-то между КУНГом и стеной должна стоять первая САН, отсюда её было не видать.
Когда пришла моя очередь, я так же пробежал к вагончику, но дальше не смог – один из снорков приземлился на его крышу, и я чудом успел скрыться внутри. Кажется, нас не заметили, снорки резвились в обычном режиме. В ожидании отбытия мутанта я стал обыскивать тело сталкера, убитого совсем недавно – кровь на полу едва подсохла. Похоже, его в упор расстрелял зомби, вся спина бедняги была будто одна сплошная рана.
Зато бабаха у него была просто шикарная – Bianchi SPAS-12, итальянский дробовик. Жаль, с патронами туговато, но всё равно я почувствовал себя увереннее, не то что с одним «Фортом». Магазин оказался почти полным, патрон в столе, я лишь вытер дробовик рукавом от пыли.
Снорк на крыше не унимался, ухал весело и задорно. У меня уже кончилось всё терпение, но снорков было слишком много даже для нас пятерых. А как замечательно, как хорошо было бы сейчас пальнуть в потолок… хотя нет, он же двуслойный, дробь вряд ли сильно поранит тварь. Снорк за это время пару раз ухнул и сразу затих. Я поначалу не понял, в чём дело, а потом догадался выглянуть в окошко на задней стороне КУНГа – так и есть, убиенная тварь лежала на крыше, свесив конечности вниз.
Мне уже яростно махали из-за следующего укрытия, и я, улучив момент, рванул в ту сторону. Добежав до кирпичного здания, за которым прятались остальные, я машинально посмотрел назад и увидел, что зомби, похоже, заметили мои манёвры и стали нестройными рядами приближаться, впрочем, пока не стреляя.
Один из научных уже копался в настройках САНа, накрыв его телом, второй (я не видел табличек с именами) сидел на корточках рядом и помогал добрым словом. Охрана рассредоточилась вокруг за укрытиями, я же присоединился к коллегам – точнее, к тому из них, который давал советы со стороны. Сидящим оказался Степан, я это рассмотрел, когда он встал размять затёкшие ноги.
Я встал тоже, как выяснилось, очень даже вовремя – в САН угодило несколько пуль, просвистев мимо моих ног. Станция испустила сизый дымок и накрылась большим медным тазом. Пока охранники занимали оборону и отстреливали зомбей, Стёпа стал извлекать из САНа винчестеры с записанными данными. Он быстро закончил, и я переключил внимание на отстрел противника.
Зомбей становилось всё больше. Привлечённые пальбой самых первых, на поле боя стягивались всё новые бойцы, видимо, со всего завода, так их было много. Слева один из охранников получил очередь в шлем и свалился на асфальт. Второй дал отмашку на отступление, и мы двинулись к зданию. Ближайшее окно было ничем не закрыто, в него уже влезал оказавшийся ближе всех Костя. Следом влез Степан, потом я и оба стража.
Мы оказались в каком-то явно административном помещении. Вдоль стен стояли пыльные столы, несколько стульев под ними, в углу лежал упавший стеллаж с рассыпавшимися бумагами. Дверь была открыта настежь, и ей охранники уделили наибольшее внимание – мы перемещались в положении полуприсяди, и в окнах не отсвечивали. Когда тот, что осмотрел коридор, подал знак, я первым покинул комнату. Достигнув лестницы, охранники разделились. Один остался контролировать вход, второй повёл нас наверх.
На ступенях я увидел Огненный Шар, довольно красивое красно-чёрное образование. На ходу упрятав его в контейнер, я продолжил подъём. Интересно, где породившая его Жарка? Если где-то выше, это проблема, не хотел я сталкиваться с этой аномалией. Достигнув крыши, мы ползком переместились к её южному краю. Из люка показался второй охранник и запер его.
Первый закрепил на крыше верёвку и подобрался к самому краю крыши. Второй с «Грозой» перебрался к противоположному краю и бросил вниз гранату. Судя по грохоту, это была не «эфка», хотя таковые в запасе имелись. И тут до меня дошло – это он зомбей на ту сторону привлекает! А мы. Наверно, как-то с этой удирать будем.
Точно, угадал. Только я собрался двигаться вниз, в шлемофоне Степан заорал «Выброс!». Я недоумённо посмотрел на север – небо чистое. Блин, здесь же пси-выбросы случаются! В голове ничего такого, но ждать не хочется, пока долбанёт. Блиииин, накаркал – таки долбануло! Перед глазами поплыли круги, и я, падая, ещё успел выставить руки.
* * * * *
Глава 2.
Первое, что я увидел, было какое-то лицо. Когда оба глаза всё же сфокусировались в одну точку зрения, лицо обрело черты такового Пака. Он стоял и светил фонариком мне в глаза поочерёдно, потом убрал его в карман и продемонстрировал палец.
- Сколько пальцев видишь?
- Один вижу.
- Правильно видишь. Глаз не болит?
- Нет, вроде. И голова тоже.
- Хорошо, что не болит. У зомби ничего не болит, ха-ха-ха!
- Я… да кто зомби?! – я аж подскочил на кровати, но Пак тут же вернул меня в горизонтальное положение. Впрочем, я и сам пожалел о своей выходке, в голове словно колокол загудел.
- Лежать и лечиться, тогда не станешь зомби! Вот тетрадь, пиши всё что думаешь.
- Да не буду я ничего писать!
- Тогда точно будешь зомби. Пиши, разумность твою читать стану.
Я застонал от усилившейся головной боли и отвернулся к стене.
Это что же получается? Кто-то перед выбросом успел подать сигнал тревоги? Наверно, иначе я бы сейчас не здесь лежал, а бродил в компании зомбей по заводу. Вертушка прилетела, с крыши сняла, и все дела.
Отдохнуть мне пришлось ровно до утра. Чуть свет заявился Пак, сказал, что я в порядке и нечего тут занимать казённые койки. Пришлось переместиться на своё место, только прежде в коридоре мне явился Коваленко.
- Пак сказал, что ты в норме. Значит, сегодня пойдёшь с группой на замеры в поле. Через болото, где сточные трубы, повысился уровень электромагнитного излучения сразу в нескольких диапазонах. Наверняка Электр повыскакивало много, ну это уже вы замеряете. Иди к Рыбакову, получай инструктаж.
- Это кто ещё?
- У тебя с памятью совсем плохо? Доцент здешний, из второго отдела.
- Ага, наперечёт весь второй отдел знаю, как же. Сдался он мне…
- Арапов, ты у меня договоришься! А в прочем, уже. Пойдёшь с группой Назарова на болото, снорков собирать для биологов. Там скоро вертолёты отработают, возьмёте мешки и чтобы ни одной туши не пропустили! Пока я здесь, вы полностью под моим контролем, никакой Сахаров не спасёт.
- Яволь, товарищ доцент!
- Пошёл вон!
Не сказать, что меня радовало такое положение вещей, но ещё меньше я стремился к строгой дисциплине. Тоже мне, капо нашёлся. Сам, небось, в поле только с тремя взводами охраны ездит, и ни шагу пешком. Случай с кабанами скорее исключение, только подтвердившее неспособность интеллигенции к нормальной субординации.
Напялив уже почти родной оранжевый комбинезон и проверив Форт (СПАС-12 у меня забрал начальник службы безопасности – оказывается, мне совсем ни к чему такая штука!), я прицепил на пояс подсумки с упакованными мешками и выдвинулся в тамбур, где уже ожидал Геноцид и ещё какой-то угрюмый персонаж. Штрафбат, одним словом, на научный манер.
- Тебя-то за что сослали? – спросил я Руслана.
- Да выбросил кусок гнили, а он шибко ценным оказался. Как же, целый протухший мозг псевдогиганта, какая потеря!
- Ну их на хрен, командиров сраных. А вот и прикрытие прибыло, одевай шлем.
Нас прикрывали трое, как и в прошлый раз, только вооружены они были «Грозами» да у старшего я заметил свой СПАС. Ну ничего, падёшь ты смертью храбрых, помародёрствую от души, вот только хрен в бункер отнесу – в Зоне спрячу.
Покинув защитный периметр, мы гуськом обошли бункер и направились к южным воротам. Над головой прогудели два «Крокодила», возвращавшиеся на аэродром под Лубянкой. Большинство снорков и прочих мутантов, кого занесло в недоброе время в недоброе же место, наверняка перебили, но кто-то мог выжить, схорониться в болоте.
Ворота открылись со скрипом, и в лицо сразу же прилетело облачко зловонного тумана. Оно быстро рассеялось о колпак шлема, да и фильтры надёжно отсекали все запахи, но впечатление сохранялось довольно долго. Рассредоточившись, мы принялись прочёсывать болото в поисках разорванных крупнокалиберными пулями и НУРСами тел.
Под ногами сразу же неприятно захлюпала грязная заражённая вода. В голове потянуло уже знакомым ментальным сквозняком, и это ощущение не оставляло меня до самого бункера. Вскоре я заметил торчащий из камышей зад – снорк лежал на заросшей кочке, лишившись всего плечевого пояса вместе с головой. Вытащив мешок и расправив его несколькими взмахами, я стал натягивать толстый полиэтилен на тушу.
Добыв таким образом трёх снорков, я перетащил их к ограждению. Охранник даже и не подумал помочь, знай себе, стоял в стороне, опустив автомат, даже не глядя в мою сторону. Ну ладно, дойдут у меня руки и до тебя. Смахнув капли конденсата с колпака, я направился дальше вдоль берега. Туман клочьями стелился на высоте груди, и я заметил прыгнувшего снорка слишком поздно.
Он вылетел из тумана и сбил меня с ног, сильно ударив в грудь ногами. Только бы вертухай не начал палить, ещё меня зацепит! Перевалившись в мигом ставшем неудобным комбинезоне на живот, я поднялся на четвереньки, а снорк запрыгнул мне на спину и вцепился в шею сверху. Комбинезон он, кажется, не прокусил, но синяк от мощных челюстей останется точно. Я завалился набок, снорк отскочил в сторону, а потом загремели выстрелы. Мутант, однако, не оставил попыток меня добыть и, перепрыгнув, ухватил за ногу и потащил в болото. Точнее, попытался потащить – я сразу ударил его второй ногой по руке, кажется, даже сломав её.
Снорк жалобно ухнул, а я на четвереньках отполз обратно и встал, уже на суше. Охранник яростно махал мне рукой, я мысленно плюнул на эти жесты и, достав Форт, стал выцеливать снорка. Надо же, какой шустрый – мутанта уже след простыл. Я не стал пускаться в преследование, зачем? Пусть у охраны голова болит.
Оглядываясь по сторонам, я вернулся к своей «добыче», но перетаскивать её в пределы периметра пока не стал, присел на трухлявое бревно и стал наблюдать за болотом. Где-то правее взвыл снорк, дальше ещё один. В шлемофоне прозвучало «Отбой! Снорков оставить и назад!». Козлы, заняться им нечем, кроме как нас гонять по болотам!
В тамбуре нас встретил встревоженный Коваленко. Оказывается, вертолёты перебили не всех мутантов, большая группа скрылась в дренажной трубе, а сейчас напала на Геноцида и третьего, как его там. Так же пострадали те, кто направился выше, к Электрам. «Крокодилы» вернутся не раньше, чем к вечеру, так что атаку мутантов решено переждать в бункере, потому как силами охраны здесь не справиться.
Покуда заняться было нечем (лечение закончилось, едва начавшись, но на болота нас отправлять не спешили), и я спустился вниз. У окошка профессор Сахаров собственной персоной разговаривал с другим профессором, Кругловым. Удивительно даже – у нас, на болотах, профессор всего один, руководитель всея тамошней челяди, а здесь они на каждом шагу. Как Коваленко собирается осуществлять свой полный контроль «на фоне больших кораблей», непонятно.
Дверь тамбура с шипением открылась, и к окошку подошёл сталкер – в стандартном, как я позже узнал, комбинезоне, с АКСУ за спиной и каким-то свёртком под мышкой. На голове у него, поверх капюшона, красовалась сетчатая шапочка – защитный комплект от пси-излучения. Наверно, Сахаров и выдал, вон как общаются, будто давно знакомы.
Я услышал промелькнувшее в разговоре слово «стрелок» и тогда пропустил его мимо ушей. Лишь много позже я понял, кто приходил к Сахарову, откуда, и куда он потом направился. Случайно прикоснулся к легенде, так оно и бывает порой. Насколько я понял из обрывков фраз, Стрелок взялся зачистить болото от выживших снорков – смелый парень, их же там около десятка. Я проводил его взглядом до тамбура и вернулся в жилой блок.
* * * * *
Наутро прилетели два вертолёта, и нам дали команду на сбор. Ну вот, отвезут на юг и снова – в болото. Хорошо хоть, Вику увижу, как там у неё дела, переживает девочка. Да и мне скучно как-то, успел привыкнуть к ней уже. Вот и свидимся, если Коваленко ещё какая моча в голову не ударит.
Погрузив в Ми-8 свой скудный скарб, я уселся на лавке, уложив на колени шлем от комбинезона. Уж в вертолёте-то он мне точно не понадобится, так зачем лишний раз нагружать шею? Следом загрузились Коваленко, Руслан и ещё двое, местных, не считая сидевших здесь ранее солдат. Винты завыли натужнее, на мгновение засосало под ложечкой, и тяжёлая винтокрылая машина оторвалась от земли.
Я смотрел в окно, как внизу расстилается туман, заволакивая уменьшающийся лагерь, деревья, болото, посверкивающие аномалии. На болоте то и дело вспыхивала яркая точка от выстрелов – Стрелок старался, а может, и нет. Вертолёт лёг на курс и уже не откланялся, и я, наконец-то, смог понять, что летим мы совсем не на юг, а куда-то на восток. Спрашивать при таком шуме не имело смысла, и я вернулся к созерцанию проплывавших внизу так называемых диких территорий. Вот появилась железнодорожная колея, ещё одна, вот из-под моста возник сталкер с чем-то массивным, вспышка, взорвался он, что ли?
В борт словно кувалдой ударили, яркая вспышка на мгновение озарила салон, и прямо под боком у Руслана разверзлась дыра. Вертолёт закружился, я не успел толком сориентироваться, и вот уже лечу вниз. Краем глаза я увидел вертолёт, горящий, кружащийся вокруг своей оси, падающий. Потом я приземлился, и сознание померкло.
* * * * *
Говорят, каждому катрену Нострадамуса, каждому совету И-Цзин есть масса толкований. Один кинематографический парень в конце одного фильма, спасшись от очередного терминатора, сказал, что будущее не предопределено. Я вполне этому верю, но кто мог знать, насколько оно может быть неожиданно? Такие перемены случаются редко, однако в моём случае их выпало что-то уж много на единицу времени. Ещё утром я даже не догадывался, что меня ждёт после обеда, и каждого, кто предрёк бы мне прозябание в холодной норе с одним магазином патронов, без еды и воды, я бы по меньшей мере высмеял. Но так случилось, и теперь я действительно лежу в норе, сживая до побелевших костяшек грязный «Форт-17», слушая, как с потолка капает вода, скапливаясь в холодную лужу подо мной.
Я лежал и ждал, пока не настанет рассвет, а он всё никак не хотел наступать. Я бы смог определиться со сторонами света и в извечно облачном полумраке Зоны, но для этого должен был насупить день. Такая малость, 180-градусное перемещение светила по небосклону, а теперь намного меньшее, но оно всё затягивалось и затягивалось. Я понимал, что ночь не может продолжаться вечно и что рассвет когда-нибудь наступит. Вот только встречу ли я его в приемлемом состоянии духа и тела?
Все мои документы остались в вертолёте, догорающем где-то неподалёку. Я не видел, куда выпали Руслан и Коваленко, но то, что их не было в салоне в момент моего десантирования, я был почему-то уверен. Ретроспективно, но вполне железно – они выпали ранее. Может быть, кто-то уже добрёл до бункера, а может быть, и нет. Ближайший временной отрезок в обе стороны тонул в тумане неизвестности, страха, неопределённости.
Я лежал без шлема. В вертолёте мы сняли их просто потому, что не было нужды в обратном. Сейчас я очень жалел об этом. Костюм, конечно, защитит меня в некоторой степени, но у меня даже респиратора нет. Хорошо хоть, имеется встроенный индивидуальный радиометр-дозиметр, буду знать, где и сколько рентген хватанул.
Как я упустил пояс с подсумками, кобуру и рюкзак, я не помнил. Последнее разумное воспоминание после падения накатывает уже в стороне от винтокрылой машины, упавшей прямиком в аномальное поле. Кажется, я видел рыжие хвосты Жарок повсюду. Непонятно, каким чудом я выбрался за пределы локального ада, даже не опалив волосы на непокрытой голове. Был ли оплавлен комбинезон, я не видел.
Время тянется медленно и вязко, не пуская в отрыв, не пуская в сон, оно подвесило сознание над чёрной бездной и не спеша вытягивает его соки, наполняя взамен бредом, неотличимым от реальности. Для того, чтобы покинуть этот зачарованный круг, нужно было что-то резкое, материальное, бьющее сразу по нескольким органам чувств. Такое, как выстрел.
И он прозвучал – оглушительно громко, разрушая наваждение и разгоняя чары, неся с собой новую, но уже известную опасность и уже совершенно иначе возбуждая органы чувств, настраивая их на условные рефлексы, приобретённые во многих сражениях многих миров. Выстрел вернул меня в шкуру бойца-штурмовика Стаса Каланчина, бугая Сохатого, и в руке у меня был пистолет.
Неуклюже дёрнувшись, я ткнулся головой в земляной свод норы и снова растянулся на мокром полу. Был ли выстрел на самом деле, или моё сознание само его породило, в ответ на мысль о спасении? Кто знает. Снаружи снова была тишина. Подобравшись к выходу, я увидел свет – непроглядная пелена ночи уже сменила одеяние на серое покрывало, зыбкой дымкой повисшим над неопределимой пока территорией.
Выстрел был не безумием – я чётко услышал второй, откуда-то слева. Патрон пистолетный, явно не винтовочный, а больше я ничего сказать не могу. Подожду, пока не станет светлее, и пойду на разведку. Дикие земли вокруг Янтаря мало изучены, я не знал, что или кого там можно встретить. Надеюсь, к тому времени от вертолёта что-нибудь ещё останется.
* * * * *
Глава 3.
Когда небо из свинцово-серого превратилось в светло-синее, а потом и голубое, я выполз наружу. Солнце ещё не показалось из-за горизонта – было около половины пятого утра. Вокруг моей норы, вырытой кем-то в насыпи, протянувшейся вдоль нескольких ржавых веток железнодорожных путей, расположилась сортировочная станция на окраине какого-то производственного комплекса, я видел вдали серые коробки цехов.
Забор вокруг всего этого за четверть века частично обрушился, в серой полосе ограждения виднелись прорехи. Слева, примерно в полукилометре, ещё дымился вертолёт – Ми-8 лежал на днище, кажется, стойки шасси были сломаны. Я осмотрелся ещё и, не увидев ничего опасного, кроме нескольких аномалий, направился вдоль путей на запад.
Вертолёт немного обгорел, краска на правом, ближнем ко мне борту, почернела и местами сошла. Дверь десантного отделения отсутствовала, ближе к хвосту зияла дыра. Обойдя вертолёт вокруг, я приметил довольно много Жарок, хаотично расположившихся на местности. Осторожно ступая между ними (детектор исправно пищал при приближении), я нашёл в стороне сгоревший научный шлем, ещё что-то в том же состоянии и потому неопределимое, а так же почерневшие останки человеческого тела, обуглившиеся до костей. Кроме того, я заметил целых два Огненных Шара, две Капли и Кристалл возле вертолёта. Кристалл – штука редкая, вероятно, в аномалию попал отвалившийся фрагмент защиты «Крокодила» от аномалий и Выброса, штука из сложного сплава.
Возле одной из аномалий я увидел оплавившийся «Форт-17» с развороченной рукояткой. Вот кто стрелял, значит – патроны перегрелись и стали хлопать. Аккуратно проникнув внутрь салона винтокрыла, я обнаружил там труп Коваленко со сломанной шеей и разбитой головой и два закреплённых рюкзака, один из которых – мой. В кабине сидели мёртвые пилоты, и я перекрестился.
Перетащить Коваленко и пилотов в нору было делом тяжёлым, я убил на это полдня. Завалив вход, я соорудил своеобразный крест над могилой и, ещё раз перекрестившись, прошептал «Пусть земля вам будет пухом, коллеги». Большего я для них сделать не мог.
Собрав найденные артефакты в контейнеры в рюкзаке, я выкушал один из сухпайков и продолжил поиски до заката. Однако, я никого более не нашёл – я ж не знал, по какой траектории мы падали, а обшаривать б;льшие окрестности с моим снаряжением было бы форменным самоубийством.
С наступлением вечера встал вопрос о поиске убежища для ночлега. Добравшись до здания диспетчерской – высокого куба посреди станции – я стал осторожно подниматься по проржавевшей лестнице. Несколько ступеней с противным скрежетом провалились вниз, но я всё же забрался внутрь. Там обнаружилось несколько кабинетов: начальника станции, комната отдыха и приёма пищи, туалет, электриков, щитовая и диспетчерская. Не найдя ничего интересного, я расположился в просторном зале диспетчерской и стал рассматривать схему железнодорожных путей завода Росток, где я, оказывается, очутился.
Линии с лампочками в узловых точках переплетались в замысловатый узор, на большом пыльном пульте управления лампочек и трёхпозиционных переключателей было не меньше. Телефоны, разумеется, не работали, здесь вообще не было электричества. Я вернулся, подпер дверь железным стулом (замок проржавел и не проворачивался) и расположился в щитовой. Вдруг Выброс произойдёт, там хоть окон нет.
Наутро я стал размышлять. На жизнь осталось десять сухих пайков, полтора литра воды, почти три сотни патронов к Форту и Кристалл в качестве особо изощрённого способа самозащиты. Большую часть добра я собрал с тел в вертолёте, которым оно больше без надобности. К сожалению, мой комбинезон не давал достаточного уровня защиты от пуль, поэтому стратегия сводилась к тихой сапе по кустам, а в случае нападения – отступлению в зоны аномальной активности, где мой ССП-99 давал куда лучшую защиту, чем одежда большинства сталкеров. О противниках в более «продвинутых» комбинезонах думать не хотелось.
Позавтракав и съев подчистую два пайка (при моих габаритах – вполне нормальный рацион), чтобы на весь день хватило «заправки», я на всякий случай перезарядил Форт и подошёл к окну. Там раскинулась всё та же станция, несколько рядов полувагонов, пустых и, кажется, с щебёнкой, хопперов с какой-то породой, цистерн и десятка платформ с ржавыми экскаваторами. Кое-где стояли тепловозы, преимущественно маневровые.
Выбравшись на крышу через нещадно скрипевший ржавый люк, я, не имея бинокля, стал осматриваться так. Завод Росток начинался сразу за станцией, пути уходили в раскрытые ворота. Кое-где между шпалами росли кусты и деревья, некоторые проросли даже в вагонах. Между вагонами я заметил летающий пучок молний, и сразу повалился на крышу.
Кажется, это был полтергейст, хотя утверждать наверняка я бы не стал. Я много о чём читал, сидя в бункере, но многое же позабыл от стресса. Приходилось срочно навёрстывать. Меж тем, полтергейст продолжил нарезать зигзаги по станции, в пределах определённого радиуса – мёдом ему там намазано, что ли. И тут я вспомнил то, что было стерто из памяти падением. В рюкзаке был спрятан АКСУ.
Осторожно отползя от края крыши, я стянул рюкзак и вытащил автомат с рожками. Да, хорошая машина, только ствол короткий и греется быстро. Ну да и ладно, уж лучше, чем просто пистолет. Примкнув магазин, я оттянул затвор – тот с щелчком вернулся обратно.
Полтергейст кружился и кружился, мне уже надоело ждать, пока он сгинет. Я в своё время не удосужился узнать, как именно их нужно истреблять, чтоб уж наверняка. В музее полтергейстов, разумеется, не было, и потому в памяти ничего путного на эту тему не осело. Лекции так же миновали подробного раскрытия этого феномена, помню лишь, что полтергейст вроде как при столкновении с человеком, подходящим по каким-то там волновым характеристикам, как бы срастается с ним, вливается в разум и человек мутирует в контролёра. Если контролёр ведёт больше звериный образ жизни, не тренирует мозг, он в конце концов деградирует либо до бюрера, если ментальная связь была сильна, либо распадается на собственно полтергейста и новоиспечённого зомби.
Ни один из перечисленных вариантов меня категорически не устраивал, и я задним ходом отполз к люку и спустился на последний этаж. Я не знал, получится ли расформировать этот энергетический сгусток пулями из АКСУ и возможно ли такое вообще, потому предпочёл вариант тихой сапы. Бесшумно выскользнув из здания, когда полтергейст был в афелии своей траектории относительно меня, я перебежал до длинного состава из хопперов. Лёжа на крыше, я видел, что полтергейст до сюда не добирался. А ещё хопперы имели свисающие почти до земли хопперы-дозаторы, вот такая игра слов. Дозаторы мешали рассмотреть мои ноги, в то время как у полувагона, например, просвет под днищем платформы около метра.
Через щели в дозаторах было видно, что состав гружён уже порядком изъеденным дождями щебнем-известняком, на земле под каждым хоппером белели разводы. Миновав пару десятков вагонов, я достиг тепловоза на соседнем пути. Это был ржавый ТЭМ-1, бортовой номер «015» еле читался. Внутри могло быть что-нибудь интересное, например, чей-то тайник.
Аккуратно взобравшись по ступенькам, я пристально изучил рубку и, не обнаружив видимых растяжек или мин, попытался открыть дверь. Ничего из этого не вышло, петли намертво проржавели. Обходить тепловоз с другой стороны не было никакого желания, и я просто влез в разбитое окно. При моих габаритах это далось не сразу, но вот я очутился в рубке.
Ничего интересного там, в общем-то, не было – кроме артефакта, который я не заметил из-за лежащего стула. Это был матовый чёрный шар, испещрённый ярко-белыми прожилками, с мерцающими точками в местах их пересечений. Таких артефактов в справочнике не было, значит, редкая или вообще неизвестная штука. Счётчик Гейгера потрескивал в пределах нормы (железо очень нехотя отдаёт радиацию, особенно наведённую), и я решился рассмотреть находку поближе. Артефакт качнулся из стороны в сторону, и меня швырнуло левым боком на штурвал коробки передач.
Как я понял впоследствии, где-то снаружи «включилось» мощное электромагнитное поле, а пока же меня вдавливало металлическими частями снаряжения в панель управления тепловоза. Сам он сдвигался с места, надрывно скрипя ржавыми подшипниками осей. Воздействие продолжалось секунд десять, хотя для меня прошло не меньше минуты. Просто внезапно я упал на пол, рядом приземлился соскользнувший с плеча АКСУ, оторванная кобура с Фортом и несколько каких-то предметов местного инвентаря.
Тело особо не болело, лишь ныл ушибленный бок да голова слегка гудела. Видимо, в комбинезоне не было магнитных материалов – он, насколько я знал, был инертен практически к любым видам воздействия. Все детекторы и приборы, встроенные в комбинезон, вышли из строя – я проверил их по очереди и выругался. Магнитка это была, теперь уже понятно. Не постоянная, а более мощная – цикличная, и запустил её, я так полагаю, этот артефакт. То ли перемещением своим, то ли ещё чем, теперь уже не важно. Важнее покинуть зону действия аномалии, пока она заряжается.
Быстро уложив артефакт в контейнер (у меня в рюкзаке их было аж двенадцать, в три столбца на всю высоту), я, покачиваясь от не прошедшего ещё головокружения, вышел наружу, просто выбив ногой дверь – трухлявые замок и петли лишь хрустнули.
Я забыл, что где-то там летает полтергейст, и поплатился за это. Когда я уже спустился с тепловоза вниз и шёл к стоящему чуть дальше хопперу-гондоле (этот тип вагонов немного выше обычного, короткого хоппера) с целью покорения вершины кучи угля в его бункерах, мне по голове чувствительно ударил камень. Споткнувшись, я всё же удержался на ногах и сразу отпрянул за угол, между тепловозом и составом. Дальше справа были ещё два ряда каких-то коротких и низких вагонов, а за ними виднелся наклонный вход в убежище. Оглядываясь с крыши, я не заметил его из-за поросли тополей, сейчас же я был ближе и всё разглядел.
Будь я месяца на три неопытнее, я бы наверняка ринулся туда в поисках укрытия от полтергейста – и наверняка же сгинул без следа. В Зоне любое замкнутое помещение почти сразу «обживается» кем-то, будь то аномалия или семейство бюреров, или ещё какое порождение здешних мест. Магнитка не могла быть слишком далеко, и вряд ли она там, под землёй – артефакты образуются обычно не дальше десяти метров от «материнской» аномалии.
Характерное колебание воздуха я рассмотрел под сильно просевшим полувагоном в соседнем ряду. Раму его согнуло углом, у соседних вагонов так же многие узлы вывернуло в сторону ядра аномалии. Тепловоз отделался легко, у него лишь сорвало несколько листов обшивки моторного отделения и согнуло их на провисшем ограждении площадки.
Полтергейст появился внезапно. В меня снова полетели камни, я упал и перекатился через рельс под полувагон. Рюкзак за что-то зацепился, я выскользнул из его объятий и тут аномалия снова заработала – полтергейст влетел прямо в неё. Видимо, он то ли не почувствовал её, то ли намеренно слился со схожей «формой жизни», я не понял. Меня повторно разоружило, Форт улетел куда-то вперёд за голову, а рюкзак сорвало с плеч, чуть не вывернув мне руки. Когда аномалия успокоилась ( и когда только успела зарядиться), я вылез из-под вагона и прошёл к месту её расположения.
Мои вещи лежали почти нетронутыми, только Форт с такой силой впечатало в покорёженные железяки вагона, что он пришёл в полную негодность. Пришлось извлекать из рюкзака спрятанный там ТТ, хоть патронов к нему было маловато. Магнитка заряжалась, никак пока себя не проявляя, и я поскорее покинул опасный радиус её активности.
Станция тянулась издалёка в далеко, и я по-прежнему перемещался вдоль состава с оптимальной для такой прогулки по Зоне скоростью 1-2км/ч. Я периодически забирался на какой-нибудь вагон оглядеться, перебирался через составы и пути, в общем, маневрировал, как мог. И это принесло свои плоды – когда впереди застучали выстрелы, я сразу сориентировался и нырнул под очередной хоппер, чьи свисающие дозаторы давали дополнительную боковую защиту лежащему под днищем вагона. Преодолев по-пластунски два хоппера, я оказался почти в эпицентре событий. Автоматная пальба не прекращалась – стреляли сразу несколько винтовок, короткими очередями, а так же, кажется, пулемёт. Кто и кого истреблял, я пока не понял.
До окончания состава осталось два вагона, и я занял наблюдательную позицию между колёсам, выглядывая на свободное пространство из-под рамы тележки. Однако, полежать спокойно мне не удалось – под передний полувагон сноровисто нырнул человек в камуфляже, шлеме и с пистолетом. То, что это не военный, я понял как-то сразу – не знаю, почему, но… это Зона, тут многое непонятно.
Человек меня, разумеется, тоже заметил, в моём-то ярко-оранжевом комбинезоне. Сначала он вскинул пистолет, но почти сразу и опустил, переключившись на другие стороны.
- Эй, как там тебя, научный, помоги отбиться. Я заплачу потом, хабар там, что там тебе надо…
- Ты кто воо…
- Потом, всё потом. Так, я отползу и накрою их сверху с вагона, а ты отсюда постреляй, отвлеки. Да не бойся, не убегу я, не выпустят нас просто так.
Деваться мне было некуда – захотел помародёрствовать после боя, вот и зарабатывай такую возможность. Стрелок этот прав, хрен я отсюда теперь уйду незамеченным. Прицелившись из ТТ, я стал ждать, и, когда увидел крадущуюся в таком же камуфляже, выстрелил в голову под каску. Боец завалился навзничь, выронив винтовку (кажется, М-4), и тут же в колесо застучали пули.
Я знал, что 5,56х45 – патрон слабый, и колеса ему не пробить, но я ведь не мышь какая и целиком за ним не укроюсь. Я стал отползать к колёсам другого вагона, пули всё стучали, и тут я увидел ноги ещё одного, который, видимо, решил меня обойти. Я выстрелил ему в голень и, когда он упал, ещё три раза в голову и грудь. Наскоро поменяв магазин, я продолжил отступления на животе, и как-то не заметил сразу, что выстрелов больше не слышно.
АКСУ покоился в рюкзаке, потому как у него после знакомства с Магниткой заклинило затвор. По-прежнему удерживая ТТ, я стал тихо ползти дальше. Но лежать мне пришлось совсем недолго – в проходе между составами появились два слепых пса. Твою же дивизию, из пистолета их не убьёшь, а больше ничего стреляющего у меня не было. Достав из рюкзака АКСУ на роль дубины, я стал потихоньку отступать.
Псы почуяли меня раньше, чем мне удалось скрыться. Первый поднял голову, коротко рыкнул, и оба мутанта бросились на меня. Я открыл огонь. Пока псы преодолевали разделяющие нас десятки метров, я успел высадить в морду бегущего впереди всю обойму, отчего он в конце концов свалился замертво.
Второй пёс был уже близко, я не успевал сменить магазин и просто бросил ТТ в морду мутанту, сдёргивая с плеча автомат. Когда пёс прыгнул, я вмазал ему по морде прикладом АКСУ, немного сбив траекторию полёта. Ударив меня лапами в грудь, он всё же не сумел вцепиться в меня – когда мы упали, я сунул автомат поперёк его пасти. Из-за вагона прозвучало:
- Эй, научный, выходи, кончилось всё уже. Я стрелять не буду, ты мне не нужен.
- Аааа, мля! Не могу, меня мутант гложет! – проорал я в ответ.
Через пару секунд простучала короткая очередь, и башка пса буквально взорвалась, разнесённая пулями. Столкнув с себя его труп, я перезарядил ТТ и только потом рывком обернулся.
- Это с каких пор у научных ТТ табельным числится? Я помню, вам Форты 17е раздают.
- Мужик, ты вообще кто? Что тебе нужно от меня?
- Не похоже, чтобы ты комбез с трупа снял, они анатомические. Значит, с того упавшего вертолёта. Выжил? А остальные, значит, не выжили. Что хоть везли-то?
- Так это твоя компания нас сбила…
- Уже не моя. Было… дело, заказали вас, и все дела.
- Вертолёт там, если надо, иди и копайся сам.
- А ты не хами, не в том положении.
- Выгорело там всё, в аномальное поле угодили.
- Не повезло, блин, бабло пропало… Ну и хрен с ним. Так значит, кто ты будешь?
- Сам представься для начала, спаситель.
- Вот именно что спаситель. Если бы не я, они б тебя уже замочили, да и пёс этот. Ну ладно, я Пират, уже почти вольный сталкер.
- Я тоже уже почти. Бывший теперь научный сотрудник. Сохатый.
- А почему бывший? Лагерь далеко, довести могут, недорого возьмут.
- Не вернусь я туда, причины есть.
- Причины у каждого есть. Дело твоё. Значит, слушай сюда. Те ребята, которых мы перебили, лишь дозорный отряд. Скоро на выстрелы подтянется основной, и нам его не осилить, поэтому быстро шмонаем разгрузки, хватаем стволы и бегом за мной, отрываться будем. Вдвоём оно сподручнее получится.
* * * * *
- Это называется рубить хвост. Ты по-прежнему идёшь впереди, временами отстреливаясь, а я залягу на крыше и, когда они втянутся на площадку между цехами, начну их отстреливать. Главное, ты в этот момент сам не давай им поднять головы, веди заградительный огонь. Занимай вон то здание, и постреливай из окон. Ну всё, разбежались!
Снарядив четыре магазина, я перезарядил М-4 и, надел каску и трофейный бронежилет вместо оставленного на видном месте комбинезона, и стал ждать. Минут через десять я заметил бойца в таком же сером «городском» камуфляже. Потом второй, грамотно прикрывая первого, перебежал и пропал из поля зрения. Когда по моим расчётам комбинезон заметили, я увидел, как один из бойцов подкрался к нему сзади, медленно и бесшумно. Я выстрелил.
Боец упал с перебитой шеей. По окну застучали пули, и тут в бой вступил Пират. Я переползал от окна к окну (хорошо, что на четвёртом этаже, гранату забросить сложно) и поливал окрестности огнём. На исходе третьего магазина я покинул этаж и выбрался на крышу. Как оказалось, очень вовремя – какой-то активист всё же прицельно швырнул гранату, и из окон полетела пыль. Потом меня прижали.
Я спрятался на последнем этаже в торце здания, в одной из комнат. Там располагалась какая-то лаборатория и Карусель посреди комнаты. Обойти аномалию можно было лишь вдоль стены, дальше стояла небольшая печь, конвертер в миниатюре, в которую я и спрятался. Ковш был в горизонтальном положении, отверстием в окно.
Шагов в коридоре я, разумеется, не услышал – не те ребята за нами пришли. Я не услышал, кто и как швырнул гранату – она беззвучно пролетела и шлёпнулась за печь. Я даже не стал съёживаться, никакие осколки не пробьют кожух… ага! Боец атаковал сразу за гранатой, так и не взорвавшейся. Я выпустил по нему короткую очередь, он упал и выстрелил в меня из пистолета.
Пуля угодила в грудь, я упал назад и не целясь выпустил остатки магазина. Кажется, этого хватило, больше на меня никто не напал. Дышать было сложно, но, кажется, рёбра целы. Наверняка там образовался добрый синяк. Хорошо, что стрелял он из «Глока-17», а не «Браунинга Файв-Севен» с остроконечными пулями, любой броник пробивающими на раз.
Я остался сидеть в ковше – а что, бегать и искать выживших? Ни к чему это и долголетия не прибавляет. Минут через десять на улице раздался крик:
- Нау… Сохатый, ты где там? Выходи!
Я осторожно выглянул в окно, увидел Пирата и стал спускаться вниз, не забыв помародёрствовать на трупе. Его я по выходе из комнаты просто столкнул в аномалию. Артефакта не получилось, ну и ладно. Спустившись вниз, я встретил Пирата, предложившего пообедать. Костёр развели в здании, из припасов нашлись два сухпайка – в данных условиях просто шикарно.
- Ну так кто это такие были? И кто ты? – спросил я, шелестя фольгой пайка.
- А тебе не всё равно? Были люди, теперь нет их. Теперь и меня как бы нет, покидаю я Зону. Не было возможности уйти иначе, вот и весь сказ. А тебе советую об этом молчать, потому что опасно знать, что здесь вообще произошло за последние часы. Смертельно опасно.
- Ну ладно, дело твоё.
- Зови меня теперь не Пиратом, Пирата больше нет. Называй меня пока Водяной.
- Хе, интересное прозвище.
- Ненадолго. Ну ладно. Каюсь, хотел поначалу я и тебя в расход как свидетеля пустить, да надоело. Всё надоело. И убивать тоже – на-до-е-ло!
- Ну хоть это хорошо.
- Да. Сам-то ты надолго думаешь тут оставаться?
- Не знаю пока. Там, за Периметром, у меня враги, сильные и опасные. Они не знают, что я здесь.
- И вряд ли теперь узнают, официально ты погиб в том вертолёте. Значит, в сталкеры подашься?
- Куда ж ещё.
- В группировку.
- Нет, нафиг их. Не хочу лбом биться за чужие идеалы.
- Тоже точка зрения. Ну значит, несколько дней у меня есть, до… до срока, и кое-чему я тебя научу. Я научу тебя выживать и стрелять. Хорошо стрелять.
* * * * *
В Бар «100 рентген» мы шли, разумеется, через восточный блокпост Долга. Разумеется – потому что в таком камуфляже идти с «Ростока» означает вызвать огонь блокпоста на себя. Водяной переоделся в одном из своих тайников, мне другой одежды не нашлось, ну и ладно, главное, почти по размеру.
Блокпост укрывался за мешками с песком, я заметил два пулемёта и человек десять охраны. Мы шли открыто со стороны Свалки, перевесив оружие за спину. Не доходя метров 10, Водяной помахал рукой и дальше мы шли уже по одному.
- Кто такие, куда, зачем? – встретил нас стандартным, надо полагать, приветствием, долговец в экзоскелете.
- Со Свалки в Бар, разумеется. – сказал Водяной, я молча стоял рядом.
- Что несёте?
- Оружие, артефакты. Обычный набор.
- Откуда стволы?
- Трофеи. Слушай, какие проблемы?
- Нет проблем. Этот что молчит?
- Новичок ещё. Правила знает, не повторяй в сотый раз, что да как.
- Ладно, смотрите у меня. Сержант Мухин, пропустить!
В Бар тянулась старая асфальтированная дорога, предстояло пройти ещё с километр. Я здесь раньше не бывал и не знал – видимо, так нужно, что бы у Свалки был второй пост. Мы шли молча, обходя редкие аномалии – даже в этом, относительно спокойном месте они всё же возникли. Два Трамплина и Карусель расположились невдалеке от блокпоста, и, когда мы их миновали, Водяной стал говорить.
- Я ухожу из Зоны, и всё ценное уже переправил на большую землю. Здесь остались мелочи в трёх схронах, они мне уже ни к чему, в Зону я больше не вернусь, хватит этого… всего. В Баре продашь свои артефакты и что там ещё у тебя есть, купишь нормальный камуфляж взамен этих штанов (было тепло, и я шёл без куртки), лучше НАТОвскую «зелёнку» woodland или ещё что, плащ-палатку, рюкзак, еду по желанию, спальник примитивный и ещё, замени М-4 на «калаш» под «семёрки», поверь моему опыту. АКМ там или 103й, что понравится больше. И, чуть не забыл, ПДА купи чистый, с минимальным софтом, это недорого. Всё остальное я тебе дал, что-то заберёшь в тайниках, координаты я тебе скину позже – пользуйся на здоровье.
- Благодарю.
- Да не за что. Дальше сам сориентируешься, по ситуации. Новичка из себя не строй, легенду придумай…
- Уже.
- Ну-ка, озвучь.
- Сталкер, стаж полгода. Обитал на Южных Болотах, торговал с учёными. Решил вот перебраться сюда…
- Южные болота… да, там много места. Чистого Неба больше нет, ренегатов тоже вышибли… Если не врёшь и Болота знаешь, сойдёт, там сейчас обитают несколько таких вот одиночек. Дальше сам разберёшься, не маленький. В Бар сам иди, я подожду снаружи. Закончишь – в ПДА данные кое-какие скину, пригодятся. А потом и разбежимся, тебе дальнейшее ни к чему. И напоминаю напоследок – ничего не было и никого не было, ни меня, ни той перестрелки – ничего. Вспомнишь – тебе дороже и выйдет.
- Да ладно, не дурак.
Второй блокпост мы прошли без вопросов. Ребята окопались грамотно – меж двух зданий, за целым бруствером, насыпным и из тех же мешков. Интересно, кто ж это всё натаскивал, адский труд же. Территория завода, как я понял, была поделена на несколько зон, разделённых где колючей проволокой, где ещё чем – там ходи, там не ходи, и тому подобные указатели. В Бар вела недвусмысленная цепочка стрелок, упиравшаяся, в конце концов, в пустой гараж с распахнутыми ржавыми воротами. В гараже скучал какой-то сталкер, играя примитивным ПМом.
Водяной оставил меня ранее, направившись в соседний цех. Я миновал ещё несколько поворотов (специально они так дорогу запутали, что ли?) и, наконец, вышел к распахнутому входу в подземелье. Толстая железная дверь была открыта, вниз вёл лестничный марш, освещаемый, вот чудо, немигающей целой лампой – в сетчатом кожухе, разумеется. Спустившись под землю, через три поворота и две лестницы я вошёл в не очень большое помещение, охраняемое минимум двумя бойцами с АКС-ми в руках.
В помещении стояли несколько столов, их занимали сталкеры в разном количестве, всего человек десять. В центральной части тянулась стойка из потёртой фанеры, за ней восседал одутловатый лысеющий персонаж в меховой безрукавке – Бармен собственной персоной, я так понимаю. К нему я и направился.
- Здорово, Бармен. – сказал я нейтральным тоном.
- Здоровей видали. Кто такой будешь и почему без ПДА? Что-то я тебя раньше не видел.
- Во-во, я тоже, никто его не видел. – пробубнил стоящий невдалеке сталкер, типичная шестёрка с виду. Я направил на него тяжёлый взгляд, и он, виновато улыбнувшись, сразу отвернулся.
- Сталкер, с Южных Болот. Раньше работал с научной базой, потом… потом решил перебраться на север. ПДА утонул. – это я соврал, мой научный ПДА, чудом уцелевший, лежал выключенным в кармане.
- Складно поёшь. Кто подтвердить может?
- Доцент Коваленко, лаборанты Курицын и Гарбуз, я с ними работал.
- Коваленко, говоришь… А тебе от меня что надо?
- Бармен, к тебе сталкер пришёл, а ты кислую мину строишь.
- Ты как разговариваешь?!
- Не хочешь, к Сахарову пойду, он всё равно больше платит…
- Ты не прав, Бармен. Тебе хабар принесли, а ты как чекист какой, ей Богу. – я не заметил, как сюда спустился Водяной.
- Давно тебя не было, Водяной.
- Я знаю этого сталкера, он мне помог на Свалке отбиться. Не нужен хабар – так и скажи, другому предложим.
- Хабар нужен всегда.
- Так обслужи его, как положено. Выкладывай, Сохатый, что там у тебя.
- Прямо здесь? Контейнер большой.
- Пошли за мной. – Бармен направился в коридор за стойкой, откуда взамен ему появился долговязый худой персонаж.
В одной из задних комнат стоял большой стол, несколько стульев и потёртое кресло. Бармен расположился в кресле, мы – по другую сторону стола. Я стал опорожнять рюкзак.
- Вот, два «Шара», две «Капли», «Кристалл» и вот, нашёл у Магнитки.
- Магнитка? Их на Свалке нет.
- Так и не на Свалке нашёл. И ещё оружие, М-4, Глоки, Вальтер.
- За всё пятнадцать и за «Компас» десять.
- Не пойдёт. – сказал Водяной. – Двадцать за всё, М-ки новые почти. И «Компас» меньше чем за двадцать не дам, сам знаешь, сколько за него Свобода предлагает.
- Это не твой хабар, Водяной.
- Присоединяюсь к предыдущему оратору. – ответил я.
- Что брать намерен? – весьма невесело сказал Бармен.
- НАТО-вский комплект «зелёнку», тент, рюкзак хороший, спальник «десятку», АК под «семёрки»…
- Нету АКМов, кончились.
- Тогда АКС с «ласточкиным хвостом»…
- Новый дорого выйдет.
- Хватит. Дальше… Еда есть, гранат две эфки и две РГД, разгрузку для АК, пять магазинов, противогаз, ПДА чистый и, пожалуй, всё.
- Патроны?
- Сдача сколько?
- Так… пять почти.
- Триста к АК и сотня к ТТ, остальное наличными.
- По рукам.
Так я покинул Бар впервые, хорошо хоть, не с пустыми руками. Водяной как-то незаметно отстал и растворился среди старых построек, а я поднялся на ближайшую крышу, разложил имущество на разогретый солнцем рубероид и стал приводить себя в порядок.
Конец.
2 Горизонт событий
© Copyright: Денис Миловидов, 2017
Свидетельство о публикации №217111000475
Свидетельство о публикации №217111000475
Рецензии