Тропой Кулика 2010

Мотор легкого самолета мерно гудел за бортом, но уснуть не получалось – в иллюминатор светило солнце, негромко пел армянин Аран, да и периодические встряски не способствовали отдыху. Коля, тем не менее, спал. Алексей широко зевнул и посмотрел на часы – скоро уже должен быть поселок Ванавара. За окном простиралась тайга, и другого пути, кроме как по воздуху, туда не было предусмотрено.
Пилот обернулся и прокричал «Садимся!», и Алексей, толкнув Колю, покрепче вжался в кресло. Самолет пробежал по импровизированной посадочной полосе и ловко завернул в сторону – как раз вовремя, что бы не столкнуться с другим, приземлившимся когда-то не так благополучно.
Как только мотор заглох, к самолету подбежала толпа местных, замелькали сумки. Выгрузив свой скромный скарб, группа отправилась обосновываться до утра, попутно затариваясь в местных ларьках необходимыми продуктами. Местные помнили о предыдущей группе, однако явно что-то скрывали и разговорчивостью не отличались.
Вечером в комнату постучал лесник – крепкий мужик лет пятидесяти. Зашел, присел на стул и, глубоко вздохнув сказал:
- Не ходили бы вы туда, ребята. Уж не первый раз народ пропадает, и никого не нашли. Плохие места там, медведей много.
- И чем они плохие? Духи лесные беспределят или браконьеры шалят? Медведи у вас вроде мирные, как я слышал. – Алексей старался говорить спокойно.
- Не в том дело. Просто обидели вы Леонида Алексеича, разорил его избу кто-то, вот и лютует он…
- Подождите, какой еще Леонид Алексеевич? Кулик же давно уж, того самого… помре.
- Помер-то он помер, но свою заимку охраняет по-прежнему, а всех хулиганов в амиканов обращает.
- Что за чушь? Кого обращает? – Аран встал с кровати. – Вот не надо нам местных страшилок. если какая реальная угроза – так и скажите.
- В общем, я вас предупредил. Не вы первые, не вы последние, вам решать. Вы, главное, не балуйте и устав соблюдайте. Авось, и не тронет…
Егерь встал, погладил бороду и вышел. Алексей переглянулся с остальными и сказал:
- Я так понимаю, мы идем?
- Конечно идем! Не хватало еще медведей бояться, в августе-то! – сказал Коля.
- Идем! – отозвался Аран. – Места тут хоть и дикие, но хожие неоднократно. Прорвемся.
Стемнело рано, но спать не хотелось. Алексей поворочался сбоку на бок и стал вспоминать. С Антоном, старшим в пропавшей группе, он был знаком давно – чуть ил не с детства. И тогда же унаследовал от него страсть к разного рода бродяжничествам. В последствии это переросло в совместные турпоходы, а потом Антон стал тренером в одном туристическом клубе, заманив туда и Алексея. Пройти тропой Кулика они хотели давно, но вместе не получилось – Антону дали группу, и он повел ее один. Алексей тогда был сильно занят и не смог, а теперь не находил себе места.
Собрать свою группу из опытных ходоков не составило труда, и как только выдалась возможность, тронулись в путь. Алексей не верил, что такой опытный в лесу человек, как Антон, мог вот просто так пропасть. В сказки о волшебных превращениях в медведей он не верил, хотя и не был твердокаменным материалистом. В жизни имело место всякое, но чтоб такая откровенная фантастика… Бред. Другие тоже не поверили – с Колей он уже ходил и немного знал его, Арана рекомендовал он же.
Утром встали еще до рассвета. Тихо свистел закипающий чайник на печке, поскрипывали доски под ногами. Завтрак прошел непринужденно и быстро, но сытно. Собрав вещи и проверив патроны к ружью, Алесей еще раз просмотрел карту и только тогда дал команду на выход. Солнце еще только показалось из-за зубчатой от вершин сосен вершины горы, и горизонт казался черным на ярком фоне. Роса обильно легла на травы, кое-где стоял туман.
Лес встретил мокрой травой, скользкой рыжей хвоей и пятнистыми ото мха камнями. Навстречу из-за деревьев показался чукча – видимо, возвращался с охоты. Вежливо поздоровался и, пожелав сухой тропы и попутного медведя, скрылся в направлении поселка. Пожелание было стандартным для этих мест – уж лучше попутный зверь, нежели встретиться с ним на узкой тропе. К тому же здешние медведи имели привычку следовать за человеком в надежде на то, что тот обронит что-нибудь вкусное. Нападения случались крайне редко.
Путь до 13-й пристани оказался не слишком сложным – тропа лежала по практически высохшим местам, и грязевые ванны на сапоги приняли лишь три раза. Местная водная артерия Хушма, преодолеваемая волею зигзагов русла два раза, была вполне пригодной для брода. Медведей по пути встретили троих – и все трое теперь брели следом, на некотором расстоянии. Алексей пытался отделаться от них по-разному – и банку сгущенки бросал, и мяса кусок. Однако косолапые, быстро разделавшись с лакомством, продолжали слежку.
Выйдя из леса на открытое пространство, первым искомый лагерь распознал Алексей – он знал, что Антон всегда носил с собой несколько одинаковых «фамильных» флагов собственного изготовления и монтировал во всех интересных ему местах. Один такой слегка колыхался на ветру у крайней сосны. Осмотр стоянки занял весь оставшийся день, но кроме относительно старых следов ничего не нашли – отряд тут был, но сейчас, несомненно, отсутствует.
Алексей отошел к обрыву, осмотреть место, когда заметил на другом берегу еще одного медведя. На шее мишки был повязан синий платок – точь в точь такой, как носил Антон. Медведь встал на задние лапы и тоскливо заревел. Алексей снял карабин – и замер. Медведь пулей скрылся в чаще, а чуть в стороне из нее вышел человек. Перейдя реку по броду, он ушел в сторону лагеря. Алексей последовал следом, но поскользнулся и подвернул ногу. Сделал два выстрела в воздух – никто не отозвался.
С пригорка кубарем скатился темного цвета медведь и с разгону кинулся в воду. Сверху показался тот же человек, и Алексей стал смутно догадываться, кто перед ним. Человек спустился и, не говоря ни слова, бросил мимо Алексея воткнувшийся в землю нож,  а потом ударил невесть откуда взявшимся в его руках посохом в грудь, что-то бормоча. Не успев увернуться, Алексей скатился к воде, сделав пару кувырков по откосу. Попробовал встать, но получилось плохо – и тут он стал, словно в кошмарном сне, ощущать нечто новое, совершенно ему доселе не свойственное.
Глаза щипало от воды и песка, но он сумел разглядеть, что ладони резко потемнели и увеличились в размерах. Попробовал согнуть пальцы в кулак – и не смог. Разум отказывался принимать перемены, но чувства уже накрыли новой волной. Кулик стоял чуть поодаль, опершись на посох, и что-то приговаривал – Алексей не мог разобрать ни слова, хотя русский язык вроде еще понимал. Однако вместо членораздельных слов получался лишь рык и рев разной тональности. Нож все еще торчал в земле, и Алексей рывком кинулся к нему, неуклюже переминаясь на четвереньках, но Кулик сбил его клюкой в реку и ушел.
Алексей лежал на мелководье, омываемый холодными струями реки Хушмы. Сил кричать не было, и он просто тихо матерился, но выходило лишь невнятное бормотание черными губами. Подошел еще один медведь – в косынке. Лег рядом и тоже стал бормотать. А вода несла дальше свои неспешные воды, невзирая на настроение новых пленников старой тайги.