Подробнее о Белоснежке

– Эээээ! Руки убрал, некрофил чёртов! Стража, люди, полиция, помогите, насилуют! Аааааа, извращенец!

Бледная темноволосая девушка одним плавным невозможным движением села в хрустальном гробу, не переставая орать:

– Козёл! Обслюнявил, всю помаду размазал. Ты вот на таком морозе холодные губы накрасить пробовал? А? А разрешения спрашивать перед тем, как девушку лапать, тебя не учили?

– Извини, традиции, не с меня повелось. Давай это... быренько по списку пробежимся и если норм, то за свадебку?
– Какому ещё списку?

– По обычному. Думаешь, у нас, принцев, с вами, девицами, всё просто? Любая деталь, малейшая неточность – и проблем не оберёшься. Недавно наткнулся, вроде что надо: принцесса, спит, замок и обслуга в комплекте... Я целую, а она веретеном дерётся, ждёт какого-то Филиппа и вообще дипломатический скандал и ноты протеста между королевствами во все стороны, шо твои гуси по осени, чуть до войны не дошло.

 Потом была ещё одна. Ничё такая, рыженькая, в кит-наборе аж и замок, и целый дракон. Но некий сэр Шрэк любому, кто посмеет, обещал такое, что не вслух, и не при дамах.
Ну что, проверяем? Итак, ты – Белоснежка?

– Ага.
– Стеклянный гроб – чек, умерла, но пробудилась от поцелуя – чек, кожа белая, волосы чёрные – чек. Травили яблоком, крови королевские?
– Ага. Только не травили, а так, пищевая непереносимость.
– В смысле?

– Дак у меня который год особая диета. А тут яблочка захотелось, бывает, понимаешь? Ну вот и того. Анафилактический шок, удушье, смерть.
– И я тебя от всего этого спас!

– Дурак что ли? То, что мертво, умереть не может. Как следует проспаться пришлось и башка потом раскалывалась. Слыш, некрофил, а ты целоваться-то зачем полез?
– Тупая? Ты – принцесса. Я принц. Ты умерла, лежишь в хрустальном гробу. Я целую. Ты оживаешь. Мы женимся. Тебе колечко, мне – полцарства, твоя злая мачеха умирает от зависти.

– Мачеха-то за что? Она у меня крутая. И красивая! А, да ты ж сестру видел. Ну эту, с драконом. Клёвый, да? Видал, как она с ним лихо? У них это семейное, только мачеха блондинка.

– Ничего себе. А у тебя что-то семейное есть?
– Ага. Наклонись, на ушко скажу.

Крики стихли после пары минут короткой борьбы. Белоснежка вытерла губы, потрогала языком аккуратные, почти незаметные клыки, бросила быстрый взгляд на выход из пещеры: вечерело. Тихо запела. Сизый ледяной туман потянулся через порог, ласковыми щенками припали к коленям огромные седомордые волки.

Закатный луч скльзнул по хрустальной крышке гроба, последовательно вспыхнули алыми бликами надпись "White Ygritte Snow, 299-313", серебристый голубоглазый дракон герба и краткая строка девиза "Не знаю и знать не хочу".

– Дебилы! Некрофилы! Идиоты! Так принцев по пять в год, а то и по дюжине. Наплодили династий, не считая бастардов. Сказано ведь: Принцесса Снегов умерла! Вон, белая в гробу лежит! И рожа белая, и вся спина белая!

И про Стену, и про упырей, и про то, что мёртвые не любят, когда их тревожат, дуракам рассказывали. И про вечную жажду крови, которая движет неживыми. К гадалке не ходи, до конца лета ещё один-другой припрётся. Кстати, что-то больно долгое нынче лето.
Да вы лопайте, мохнатики, ешьте, пока тёплое.