Ядрёна осень

«Тянет дымком из оврага,-
Где-то картошку пекут,
Лает на белку дворняга.
Пьяного деда ведут.
………………………………
Солнышко вылилось в просинь.
Рвётся наружу душа.
Осень, ядрёная осень,
Снова к нам в гости пришла».
«Осень, ядрёная осень» Авт. Алекс Стернин


      Когда Она, наконец, остро почувствовала, что скоро облысеет и скукожится до последнего фигового листика, и тогда ни один знаменитый художник не станет живописать такую расхристанную скукоту со скорбной миной, Её возмущение относительно  сезонного неравенства с предъявлением  законных  прав  к метеопрогнозу начало  стремительно возрастать.
Она настойчиво застучала пальцами дождей в окна, зашумела , разом, семи ветрами, вызывая последний обильный листопад, не понимая, что этим действом только приближает свой жизненный путь к финалу,  сутками плакала, пытаясь разжалобить весь мир до последнего воробья, которому хотелось ещё попрыгать и поклевать на сухом асфальте.
Она,  неожиданно, вспомнив выдержку из романа Льва Толстого, запричитала:
 «Я вас всех любила и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали? Ах, что вы со мной сделали?»,- не забыв от себя добавить в классику своё сокровенное, наболевшее: «  Как посмели глумиться над такой ослепительной ядрёной красотой?!
Да про меня поэты веками стихи слагали, писали, бредили  во сне и восхищались вслух на открытых площадках. Про какой ещё сезон  говорили, что он - Бабье лето? Кому давали дополнительные имена или фамилии, типа Болдинская?..
А художники, а композиторы… Да кого я только не вдохновляла своей  зрелостью и пышным обаянием?!»
Она задыхалась от судьбоносной несправедливости.
Разноцветные листья, как смешные ёжики,   начали суетиться, поспешно перебегать дороги, понеслись по аллеям бульваров и парков, как- будто улепётывая от городской сумасшедшей. Но,  боясь опоздать, на ходу - то взлетали, то снова - падали…
«Птицы… перелётные! Сорвались… – ехидно ухмыльнулась Хозяйка сезона,-
Как же, сейчас  точно взлетят… Предатели!
Кыш, пернатые!..»
Тут Она замахнулась веткой рябины и на птиц, которые внимательно слушали гневную речь, но продолжали настойчиво клевать  красные ягоды (голод – не тётка) и - на листья, которые ей показались птицами.
« Ну, хоть кто-нибудь восстановил бы справедливость, - подняв серые бездонные очи к небу, взмолилась экс - красавица,
« Мне ж ещё целая декада до декабря, а уже и раздели, и обездолили…».
И, не находя поддержки, она опять,  по-бабьи, но вовсе не по-бабьелетнему   взгрустнула…
С неба посыпалась белая  крупа с ледяным дождём. Она обволакивала ветви деревьев волшебным кружевным стеклярусом, замораживала тёмные дороги до зеркальной глади. Мир заиграл новой, завораживающе-мёртвой красотой…
« Ах! Кажется меня крианируют? – выдохнула Бывшая ядреная красавица, вспомнив греческое слово с деликатным значением и  принимая небесный бальзам на израненную душу, -
« Я буду, буду жить потом, после… и  блистать… А как же иначе? Они поняли, с какою незабываемою   красотой имеют дело. И я ещё повоюю…
 Эх, повоюю!..»