Наш новый физрук-красавчик! Глава 7

Глава 7.
Связь

   Жизнь била ключом последующий месяц. Я никогда раньше не просыпался так легко по утрам. Сейчас же я просто вскакивал и летел в школу на крыльях любви, чтобы снова увидеться с ней, чтобы посмотреть ей в глаза, чтобы дотронуться до её руки...

   Мы подбрасывали друг другу милые записочки, конфетки… Многозначительно смотрели друг на друга при случайных встречах в течение дня, даже уговорили охранника выпускать нас на улицу на большой перемене: мы выходили по очереди, прятались в укромном месте, за школой, и просто пятнадцать минут напролет целовались да причем так, словно это было необходимо нам как воздух, до отдышки.
 
   Когда у Тани заканчивались уроки, мы встречались в назначенном месте, еще долго гуляли, а после я провожал её до дома. Все было, конечно, чудесно, но все-таки один значительный минус присутствовал: и меня, и её очень напрягало то, что приходилось прятаться. Мы не могли открыто гулять по улицам, постоянно оглядывались и порой делали вид, что мы не вместе.

   Поначалу мне казалось, что наши отношения – всего лишь баловство, детская игра. Было видно невооруженным глазом, что Таня совершенно не имеет опыта, но я не заметил, не уследил, как Тане вдруг захотелось чего-то большего, захотелось настоящих взрослых отношений. Таня начала требовательнее относиться и ко мне, и к себе. И я не обратил внимания, как вдруг она решила укрепить связь между нами.

   Как-то раз невзначай Таня напросилась ко мне в гости. Я, не колеблясь, согласился. После целый день она была сама не своя: о чем-то вечно думала, практически не разговаривала ни с кем, а когда с ней пытались перемолвиться словом, то реагировала остро, нервно. Я старался узнать, в чем дело, но Таня ничего мне не рассказала, лишь отмахнулась. Это меня насторожило, потому что обычно у нас не было друг от друга тайн, но все-таки я боялся, что она разозлится и мы поругаемся, поэтому пытать не стал.

   Мне уже тогда стоило догадаться, что она что-то задумала, но я отнесся к её поведению легкомысленно. Дурак…

   Это был вечер среды. Я заказал пиццу, мы поужинали. Таня все еще была задумчивой и неловкой. Я старался разбавить обстановку, бесконечно о чем-то болтая, хотя знал, что моя гостья пропускает половину мимо ушей.

   После она потащила меня смотреть фильм, усадила на диван. Пока я переключал каналы, в надежде найти хоть что-нибудь путное, Таня смотрела в пол, но потом вдруг придвинулась ко мне вплотную и неловко положила голову на мое плечо. Я удивленно посмотрел на неё и улыбнулся. Таня тоже взглянула на меня и поцеловала в щеку.

   Когда Таня так делала, она как бы намекала, что хочет целоваться. Я как-то легко и сразу это понял, и потому всегда в ответ целовал её в губы. А когда так происходило, то это затягивалось на долгое время…

   И это случилось снова. Я прикусил её нижнюю губу и легонько оттянул. Таня поддержала поцелуй, но уже скоро отстранилась и, хлопая глазами, вдруг тихо, робко сказала:

   -Рома, я долго не могла решиться на это, но все же… Я хочу, чтобы это был именно ты. Давай сделаем это?

   Сделаем что? Я нахмурился, непонимающе посмотрел на неё, немного наклонив голову.

   Таня, поняв, что я не рублю фишку, отодвинулась от меня немного дальше, закинула ноги на диван и осторожно приподняла юбку таким образом, что полностью оголила ноги и стали видны чулки. Я смотрел сначала на их кружева, не отрываясь, но потом снова удивленно посмотрел на Таню, лицо которой уже просто пылало от стыда и неловкости. Она прикусила губу и отвернулась.

   Я не до конца осознавал, что происходит. Я как в бреду наклонился к ней и аккуратно снял один  чулок. Нежно поцеловал её лодыжку. Когда я посмотрел на Таню, то увидел, что она прикрыла рот рукой, видимо, чтобы приглушить вырывающийся стон.

   Я чувствовал, как она дрожала, слышал, как тяжело дышала. Тане было страшно. Она не готова.

   -Может, не стоит? – Прохрипел я, отстранившись.

   -Стоит. Я решила, - уверенно ответила она.

   Таня подползла ко мне по дивану на четвереньках и ловко села на мои колени. В нос ударил запах её духов. Я терял над собой контроль. Еще чуть-чуть и я совершенно лишусь возможности думать.

   Мои руки оказались сначала у неё на бедрах, потом на талии, а после поползли все выше. Я поцеловал её в шею, оставив засос. Таня отогнулась назад, и все-таки позволила тихим стонам вырваться наружу.

   Я медленно расстегивал пуговицы её блузки. Продолжал целовать шею, ключицы. Таня дрожала в моих руках, как осиновый лист. Я ощущал сейчас полную власть над её телом. Это пугало меня.

   Когда же дело дошло до того, чтобы расстегнуть бюстгальтер, я остановился. Что же мы делаем? Нужно остановиться.

   -Нет, я не могу, - поборов свое желание, сказал я, тяжело вздохнул и накинул на плечи Тани блузку.

   -Почему? – Дрожащим голосом спросила она.

   -Это лишнее. Да ты и не готова.
 
   -Но я хочу…

   -Зачем? Если ты думаешь, что я мне нужно только это, то ты ошибаешься.

   -Да нет же, - потупив взгляд, шепнула она, - я просто хотела связать нас крепче.

   Я промолчал. Таня слезла с меня и, отвернувшись, начала застегивать блузку.

   -Теперь ты думаешь, что я шлюха. Боже, какая же я дура, - прохрипела она, хлюпнув носом.

   Я вздрогнул.

   -Я так не думаю.

   Таня молчала. Я встал с дивана и подошел к ней. Таня украдкой взглянула на меня, но потом снова отвернулась. Я осторожно развернул её лицо и увидел бегущие по щекам слезы.

   -Ну ты что, совсем что ли? Нашла, из-за чего реветь, - улыбнулся я и скинул пальцем слезинку.

   Её губы задрожали, Таня опустила голову.

   -Послушай меня, - я нежно приподнял её личико за подбородок, чтобы её глаза смотрели в мои, - я тебя люблю. Я никуда не уйду. Мы всегда будем вместе, чтобы не случилось. Слышишь? Не придумывай глупости.

    Таня кивнула и тихо засмеялась. Я поцеловал её в лоб и прижал к себе. Не выпускал её из своих объятий до тех пор, пока Таня полностью не успокоилась и не перестала дрожать.

   
    Я надеялся, что все будет, как прежде, но… на следующий день Таня в школу не пришла. И в последующие дни тоже.

    Отсутствие Тани (особенно) после случившегося меня очень смутило. Я звонил ей множество раз, но она так ни разу и не подняла трубку. Тогда я начал строчить одно сообщение за другим, потратив свой лимит на месяц. Но, мало того, что на них не последовало ответа, так они даже прочитаны не были. Мне стало не по себе. Не похоже это на Таню, она бы никогда бы не поступила так. В сердце что-то екнуло: вдруг Таня решила разорвать со мной всякие отношения? Но почему?

   После работы я пришел к ней домой. Около часа околачивался около входной двери, периодически позванивая в звонок, но признаков в квартире жизни никто не подавал. Я стучался кулаком в дверь, орал, за что получил по шапке от взбесившихся от шума соседей. Постоял, поругался с ними, тем самым потянул время, снова возобновил попытки достучаться до Тани, но никто мне так и не ответил. Может, что-то случилось?

   Я атаковал вопросами тех же самых соседей, которых двадцать минут послал в приключение на три веселых буквы, но никто ничего мне не сказал, кроме как ряда очередных оскорблений.

   Тогда у меня опустились руки. Я не знал, что мне делать, как связаться с Таней. Решил пустить ситуацию на самотек, хотя периодически делал контрольные звонки, чтобы удостовериться, что все по-прежнему глухо, как в танке. Но ответы на мои вопросы нашлись сами с собой, когда меня вызвали на ковер к директору.

   Такого я действительно не мог ожидать.

   Я не шел туда, а бежал, подсознательно догадываясь, что именно сейчас момент истины и я наконец-таки узнаю, что происходит. Ждать не пришлось, меня сразу же пригласили в кабинет. Что я там увидел? Да ничего хорошего.

   Директриса восседала за своим столом из красного дерева на фоне флагов. В качестве «посетителя» сидел неизвестный мне мужчина, который как-то очень злобно посмотрел на меня, как только я вошел. Я минут пять пытался понять, кто так разгневал сего товарища и причем тут я, видевший его в первый раз, пока вдруг случайно не перевел взгляд на небольшой диванчик, на котором сидела Таня и робко поглядывала на меня исподлобья. Я обрадовался неимоверно, даже подпрыгнул на месте. Мне стало вдруг совершенно все равно на враждебно настроенного против меня мужчину и на недовольную директрису. Главное, что с Таней все было в порядке. Я весь светился от переполняющего меня счастья.

   -Я так волновался, что что-то случилось, - сразу же выдал себя я, но тогда меня это мало волновало. - Почему ты не отвечала на звонки и СМС-ки? Я весь извелся.

    Таня шмыгнула носом и потупила взгляд. Ах, да, точно. Обстановка неподходящая для разговора.

   -Роман Дмитриевич, присаживайтесь к Татьяне, - спокойно сказала Мария Витальевна, директор школы, указав на диванчик.

   -Не надо к Тане. Не приближайтесь к ней, - прорычал агрессивный товарищ, который одним взглядом во мне за время присутствия в кабинете чуть дырку не сделал.

   -Тогда я на пол присяду, - похоже, нормально разговора не выйдет. Да и что это вообще за мерзкий тип?

   Я присел на другой конец дивана, подальше от Тани, чтобы этот мужик не взорвался от бешенства.

   -Алексей Вадимович, это Татьянин учитель физкультуры, как вы уже, наверное, догадались. Роман Дмитриевич, это отец Татьяны.

   А, вот оно что. «Папа не поймет», - пронеслись у меня в голове Танины слова. Я украдкой поглядывал на неё, но Таня не поднимала головы и даже чуть дальше отодвинулась от меня.

   -Роман Дмитриевич, вы догадываетесь, по какой причине вы здесь? – Спросила меня Мария Витальевна, наклонив голову на бок.

   -Не очень. Вообще не понимаю, почему этот человек смотрит на меня, как на врага народа. Не потрудитесь объяснить?

   -Да как вы смеете мне дерзить да и вообще в глаза смотреть! Нахал!- Он вскочил со стула, но Мария Витальевна осторожно коснулась его руки.

   Отец Тани посмотрел на директрису и, поняв, что ведет себя и сам слишком вызывающе и перегибает палку, опустился на стул. Я же уже был готов драться, честно говоря. И не важно, кто он.

   -Роман Дмитриевич, ведите себя сдержаннее, не провоцируйте Алексея Вадимовича. Мы цивилизованные люди, и вопрос решим соответственно.

   Воцарилось минутное молчание. Мария Витальевна подбирала слова. Это сложно ей давалось, это видели все.

   -Роман Дмитриевич, это очень щепетильная тема, мне тяжело говорить вообще об этом, я просто в шоке, но… Роман Дмитриевич, отец Татьяны утверждает, что вы изнасиловали его дочь.

   Ха-ха, что? Хорошо, что я сидел, а то у меня бы ноги подкосились после этих слов. А если бы я был нежной мадам, то точно упал бы в обморок.

   Я где-то минуту тупо моргал, пытаясь осмыслить сказанное, а потом медленно перевел взгляд на Таню. Она закрыла лицо рукой и отвернулась.

   -Поздно вечером, в среду, Таня вернулась домой заплаканная и с засосом на шее. Тогда она была у вас в гостях. И что же там произошло?! Отвечайте! – Визжал он.

   -Ничего, - прохрипела Таня.

   Директриса пытливо смотрела на меня, но я молчал и вообще не проявлял никаких эмоций. Мне было так все равно. И хоть я и понимал, что Таня ни при чем, что все это выдумки её отца, я был очень зол на неё за то, что она не может сказать слова поперек. Пора бы давно вмешаться, любовь моя, а то так я могу отправиться в места не столь отдаленные, а тебя смешают с грязью.

   -Я вообще хотел идти сразу в полицию, но жена уговорила меня поговорить прежде с вами. Но все-таки это лишь потому, что Таня в ногах у нас валялась!

   Как это мерзко. Так унизить собственную дочь. Больше не злюсь на тебя, Татьяна. Ты говорила одно, но он слышал совершенно другое.

   -Я девственница, - прошептала Таня, не поднимая головы.

   -Что? – Переспросила Мария Витальевна, нагнувшись вперед всем телом.

   -Я девственница! – Громко крикнула Таня и, наконец, подняла голову, минуту назад позорно свешанную.

   Таня заорала так громко, что, наверное, рупор был бы тише. Она посмотрела на меня красными от слез глазами, как-то с горечью улыбнулась. В глазах я прочитал отчаяние вперемешку со злобой. Таня хотела что-то сделать, но была бессильна, потому злилась сама на себя.

   Её отец сначала немного растерялся, но потом нахмурился. Его губы задрожали от бешенства.

   -Конечно, девственница! – Вдруг сказал он. - И это большая радость! Просто этот, с позволения сказать, учитель, не успел ничего сделать, а, возможно, в нем все-таки совесть проснулась тогда.

   Я сидел, как пришибленный. Был похож на умалишенного. Что за бред? Я просто смотрел на дрожащую в припадке Таню, которая сжимала одну руку другой, стараясь удержать внутренний крик. Почему это случилось именно с нами? Почему все против нас? Почему они не могут понять, что я люблю тебя?

   Я, словно безумный, посмотрел на Алексея Вадимовича. Мои губы скривились в злобной усмешке, и я, шатаясь, встал на ноги. Таня перевела свой взгляд на меня. Я посмотрел на неё с высоты своего роста.

   Я, прожигая отца Тани глазами, подошел к ней. Он заметно напрягся, нахмурился. Я быстро наклонился, ловко приподнял личико Тани за подбородок и рывком вцепился в её губы.

   И Мария Витальевна, и Алексей Вадимович вскочили со своих мест с открытыми ртами. Я, не отрываясь от губ Тани, исподлобья посмотрел на них.
 
   Игра стоит свеч.

   Таня не отстранилась от меня и поддержала поцелуй. Её холодные руки оказались на моих щеках.

   Когда наши губы разомкнулись, я посмотрел на Таню и еле заметно улыбнулся. Она спрашивала меня взглядом, зачем я сделал это сейчас, зачем подлил масла в огонь.

   Я выпрямился и осмелел окончательно. Теперь отступать некуда. Я тоже решил толкнуть речь. Мой голос звучал так уверенно, словно я заготовил слова заранее:

   -Я вас послушал, теперь я скажу, постарайтесь абстрагироваться от стереотипов. Вы хотите пристыдить меня за мои чувства, но я смею упрекнуть вас, Алексей Вадимович, что вы не уважаете собственную дочь, её мнение, её чувства. Вы не хотите понять и принять, что я люблю вашу дочь. Но я не отступлю. Я хочу и буду рядом с Таней. Заявление по собственному желанию завтра же будет у вас на столе, Мария Витальевна. А вам, Алексей Вадимович, я хочу посоветовать хоть раз в жизни поговорить с дочерью с глазу на глаз и постараться её понять. Пожалуй, все.

   Я развернулся и быстрым шагом направился двери. Немедля я покинул этот кабинет. Больше не о чем говорить.

   Я зашел в ближайший туалет и дрожащими руками достал из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку. Огляделся, подумал, что теперь мне нечего терять, зашел в кабинку, сел на толчок и прикурил. В голову лезло столько мыслей сразу, что я не мог с ними справиться. Я протер глаза рукой,  встрепенулся. Я делал глубокие затяжки одну за другой, выпуская плотную пелену дыма в надежде, что хоть немного успокоюсь.

   Я услышал быстрые шаги. Поднял голову. В это время дверь в кабинку отворилась и я увидел взволнованную Таню. Она тяжело дышала. Запыхалась, пока меня искала.

   -Рома, я… - Прохрипела она, не зная, что сказать.

   На глазах у Тани наворачивались слезы. Она все так же лихорадочно дрожала. Я встал с унитаза, кинул сигарету в воду и рывком обнял Таню. Она прижалась ко мне, уткнувшись носом в грудь, и, наконец, дала волю слезам. Таня сжала ткань моей футболки, я зарылся носом в её волосы.

   -Все будет хорошо. Я всегда буду с тобой, - прошептал я, целуя её в шею.

   Таня отстранилась и посмотрела на меня блестящими из-за слез глазами. Я улыбнулся.

   -Опять ты ревешь просто так. Да кто сможет помешать нам быть вместе? Я никому не позволю отнять тебя у меня.

   Таня грустно улыбнулась и, приблизившись, замерла в миллиметре от моих губ, не решаясь продолжить.

   -От меня сигаретами несет, - с усмешкой сказал я, отворачиваясь.

   -Знаешь, - она положила свои руки мне на щеки и развернула лицо, чтобы смотреть глаза в глаза, - я бы все отдала, чтобы вечно наслаждаться ароматом твоих одеколона и сигарет.
   

   Когда мы вышли на улицу, шел дождь. У школьных ворот стоял Танин отец под зонтом и ждал нас, чтобы поговорить…


Конец.