Хирург - гуманист

Шура Уточкин не имел во лбу семь пядей и гранит науки приходилось грызть, стачивая зубы и протирая от усидчивости трусы. Он был примером в исполнении воинской службы, не нарушал дисциплину и всячески стремился себя проявить. Ведь быть замеченным у начальства, особенно у высокого, это уже половина победы.

Ещё учась, он начал пописывать в газету «Военный врач», где клеймил позором своих сокурсников, типа Финогеева, которые вели себя неподобающим образом.

Начальство Уточкина заметило. И в числе передовиков он был направлен на Северный флот начмедом на атомную подводную лодку. В то время этот флот считался привилегированным. Звания шли быстро и уйти потом на учёбу в ту же академию было гораздо проще.

Шурик грезил стать приемником Пирогова. Он усиленно занимался хирургией. Резал собак, кроликов и иногда держал крючки при операциях на людях.

Служба на лодке шла тихо, без пьянок, баб и залётов. Получив майора, Уточкин подаёт документы на учёбу на кафедру Военно-морской и госпитальной хирургии. Все экзамены сдаёт на удовлетворительно.

Вот здесь-то начальники его и вспомнили. Шурика приняли.

До тупости исполнительный офицер нравился всем. Ну и что, что  Бог не дал хирургического мастерства, не всем же, в конце концов, быть Пироговыми.
И Шуру оставляют на кафедре начальником учебной части. А здесь - учебный процесс, планы, лекции. И нет абсолютно времени на операции, на занятия хирургической практикой.

Шли годы.

За развал Союза Горбачёв получил Нобелевскую премию.

Военные стали больше тяготеть к гражданской жизни. И … образовался пробел. Старших уже не было, средние почти все ушли зарабатывать деньги на гражданке, а молодые ещё не подросли.

- Кого назначить начальником кафедры? – думали мужи науки.

- Есть неплохая кандидатура. Доктор наук. Профессор.

- Но он же не оперирует!

- Ну а Вы кого предлагаете?

Предложений не было. И вот, не оперирующий хирург, хирург- гуманист возглавляет оперирующую кафедру. Парадокс? Парадокс.

Но иногда в жизни бывают такие непонятные разумом катаклизмы, что она, эта жизнь, сама порой удивляется своему клонированию. Такое возможно лишь в период смут, которые переворачивают историю с  головы на ноги.

Потомки разберутся.
 
А может и вряд ли.