Учиться не способны
У многих детей выявлена дисграфия — патологическая неспособность писать грамотно, которая в России медицинским диагнозом не является. Как правило, к тому моменту, как дети попадают в спецучреждение, где занимаются такими проблемами, они уже имеют за плечами конфликты с учителями, клеймо "двоечника" или "троечника" и целый хоровод репетиторов, которыми уже давно никого нельзя удивить — даже в начальной школе.
Сколько именно таких детей в России, никто не знает — их просто не считают. Пока российские педагоги винят родителей в том, что они не занимаются детьми, а родители пеняют школам на отсутствие квалифицированных педагогов и нормальных учебных программ, во всем мире говорят о новой эпидемии ХХI века: learning disabilities — неспособность к обучению. И дисграфия (в США и Великобритании в разных формах ее выявляют примерно у 17 процентов детей) — лишь одна часть из целой россыпи схожих расстройств. К ним же относятся дислексия (неспособность читать), дискалькулия (так называют проблемы со счетом), синдром дефицита внимания и различные "расстройства аутистического спектра", которые в первую очередь связаны с трудностями общения.
Специалисты, изучающие проблему, говорят: современные дети в большой массе действительно другие. Эти особенности развития, которые на Западе определяются совершенно конкретными диагнозами, нельзя вылечить. Но зато их можно корректировать с помощью различных методик. И главное, учить этих детей нужно совсем по-другому. Но к такому повороту не готова пока ни одна система образования.
Речь идет о трудности в обучении у детей, которые кажутся абсолютно здоровыми. Но оптимист — это, как говорится, плохо информированный пессимист. Проблемы у таких детей есть, и они вполне реальны. Сейчас действительно чрезвычайно мало школьников, которые справляются с программами самостоятельно, без помощи родителей и без репетиторов. Да и репетиторы им зачастую не помогают. По последним данным, 80 процентов современных детей уже рождаются с отклонениями в развитии, которые могут привести к сложностям в обучении. При этом сама болезнь — это всегда сложный комплекс биологических и социальных причин, в которых нужно подробно разбираться.
Что является основным критерием готовности ребенка к школе? Это не умение читать и писать, это даже не хорошая правильная развернутая речь. Это то, что в науке называется "сформированность регуляторных функций", а проще говоря — умение слышать правила и готовность их выполнять. Это очень важный процесс для развития личности. Если у ребенка такого багажа нет, а он попадает в школу, то именно попытка выполнить недосягаемую пока для его мозга задачу будет отнимать у него большую часть психических сил, а на чтение, письмо и другие умения их не останется. Потому что любая запредельная нагрузка на мозг приводит к торможению остального развития — тут вам и дислексия, и дисграфия... Мы сплошь и рядом видим, как вот такого изначально слабого ребенка родители всеми правдами и неправдами отправляют в престижную гимназию с повышенными требованиями. Ему и так тяжело, а тут еще и неоправданные родительские ожидания, стресс, репетиторы и глобальное ощущение неуспешности.
Что мы получим в будущем из таких детей? Неуспешных взрослых, которые живут с постоянным чувством неудовлетворенности собой и миром и привносят это чувство в отношения со своими будущими детьми. Отдельной проблемой для таких детей становится ЕГЭ. Дело в том, что если родители все-таки сумели распознать проблему ребенка, то он так или иначе учится с ней жить: много трудится, старается получить хорошие оценки по тому же русскому языку за какие-то второстепенные вещи — доклады, ответы у доски и так далее. Учителя, видя старание таких детей, часто идут навстречу. Но безальтернативный ЕГЭ становится для таких детей непреодолимой стеной на пути к высшему образованию. По рассказам родителей, оказавшихся в таком положении, пока единственным выходом в России становится нарушение закона — за взятки такой ребенок пишет ЕГЭ вместе с родителями.
Свидетельство о публикации №217111100392