Притча о двух писателях

     Среди всех анонимов, которых в последнее время наплодило наше многообразное и изменчивое общество, Великий Любовник был самым известным. Помимо ореола таинственности, которым нынче, в принципе, мало кого можно удивить, ему был Богом дан Талант. Великий Талант, которым не мог похвастаться и к которому не мог приблизиться ни один писатель на свете. Он писал о Любви, закупоривал Страсть,  раскладывал по слогам Возбуждение и Наслаждение. Его эротические произведения и фантазии покорили целый мир: современный Запад и целомудренный Восток взахлёб, невзирая на запреты (что уж греха таить, даже сами запрещавшие, могущественные правители и чиновники нет-нет, да и почитывали сочинения Великого Любовника) впивались глазами в короткие его рассказы. Того, кто ожидал увидеть в его произведениях идеальные женские и мужские тела, их соединения, похоть в каждом абзаце, ждало разочарование, Великий Любовник стоял на несколько ступеней выше, нежели самые обыкновенные и типичные эротические писатели, которые в большинстве своём лишь пересказывают порнографические фильмы, виденные ими ранее.
     Читая Великого Любовника, казалось, что любовное действо, страсть и соединение тел происходят не где-то там, за горами, за долами, а вот здесь рядышком, практически в соседней комнате. Могу поклясться всеми богами, всем своим состоянием, что явственно слышал, как на родительской кровати, в трёх метрах от меня отдавались друг другу Кристиан и Дженна. Я чувствовал это, слышал их, улавливал их запах. Это было так натурально, так правдиво, что я боялся выйти из комнаты, боялся прервать своё чтение даже на секунду. Кипит чайник, кот залез на карниз и вот-вот сорвётся, но нет, никто и ничто не могут прервать Кристиана и Дженну. По новостям говорили, что такое вот чтение не раз приводило к печальным последствиям: сгорали дома, стрелки не переводились на железнодорожных путях, учителя не проводили уроки.
     Великий Любовник за два года сумел покорить планету. Стоило ему опубликовать на своей странице в «Фейсбуке» новый рассказ, как он тут же разлетался в сотнях тысячах репостах, количество «лайков» измерялось миллионами. Журналисты всех мастей, голливудские звёзды, политики самого высокого ранга желали увидеть и лично познакомиться с Великим Любовником, но тот вот уже два года тот бережно оберегал свой покой.
     И был ещё Адам Максвелл, писатель из Мэйфилда. Его романы… нет, не стали известными. Вот уже пятнадцать лет, как он ютился в старом родительском доме и ходил на работу в самую обыкновенную контору. Его жена Сибилла ушла от него четыре года назад, забрав с собой в Финикс их маленькую дочку Аманду. Писательство не приносило Адаму ничего, кроме самоудовлетворения. Его романы… конечно, и у его творчества существовали поклонники, по меркам своего маленького провинциального городка, он был персоной довольно-таки известной. В лучшие дни на презентацию очередного его литературного труда приходило пятьдесят человек, среди которых семь представляли локальные газеты и Интернет-издания, а ещё пятнадцать были представителями книжной индустрии - три издателя и продавцы-консультанты. Остальные были самыми обыкновенными соседями, престарелыми парочками и случайными покупателями, имевшими неосторожность в тот день забежать в магазин за очередным остросюжетным детективным чтивом.
     Критики  громили Адама на протяжении всех пятнадцати лет. «Ваши романы интересны, но мы где-то это уже видели, слышали и читали!». «Ваши герои слишком типичны, слишком классические и слишком уж заезженные». В таком тоне отвечали ему известные нью-йоркские и калифорнийские деятели литературной индустрии. Глубина мыслей, переживания героев – мы всё это видели, мы всё это уже читали, молодёжи это неинтересно, для режиссёров это слишком пресно и провально. Пишите для школьных постановок, Адам, для колледжей, для детских театральных студий, уверены, что на этой стезе вас обязательно ждёт успех!
     И вот в сентябре этого года Великий Любовник вместо привычного рассказа, который уже полтора месяца с таким нетерпением ждали его поклонники по всему миру, оставил следующую запись: «Все карты раскроются в ноябре!» Коротко и недвусмысленно. Конечно же, нас ждёт деанонимизация автора! Наконец-то!
     Цены на нефть поползли вверх, палестинцы и израильтяне заключили перемирие, глобальное потепление замедлилось, президенты России и США начали поговаривать об отмене санкций. Не было в мире события важнее, нежели будущее признание прославленного и всеми любимого автора.
     И вот первого ноября, ровно в двенадцать часов Великий Любовник снова вышел на связь с прогрессивным человечеством: «Адам Максвелл, Мэйфилд». Три слова, которых мир ждал с самого первого появления Великого Любовника в сети. Маленький городок из штата Пенсильвания, который триста лет не был обласкан вниманием федеральных СМИ, жизнь в котором была скучнейшая и тишайшая, буквально через два часа превратился в центр мироздания. Мэрия стала пресс-центром, бейсбольный стадион – аэропортом, куда на вертолётах прибывали кинозвёзды всех мастей, президенты и губернаторы. А дом Адама… в общем, цветы, за которыми он так бережно ухаживал целых пятнадцать лет, были вытоптаны, выкорчеваны за каких-то пятнадцать минут.
     А местные газеты, а Интернет! Взорвалась водородная бомба! «Адама Максвелл – тихий гений, живший на соседней улице! Его романы, особенно те, которые были написаны и опубликованы под его настоящим именем, являют собой пример кристальной чистоты, средоточием широкой и глубокой мысли, панорамой нашей действительности. Остаётся только подивиться, как ему удавалось водить нас за нос целых два года, ведь стоит открыть любую книгу Адама, прочитать абзац или два и ни у кого не может возникнуть сомнений, между ним и Великим Любовником существует поразительное и трудноскрываемое для любого литературного эксперта тождество личностей и стилей!»
     Сибилла, успевшая найти в Финиксе нового любовника (звучит, конечно!), обзавестись новым домом с садом, бросилась в аэропорт, на вокзал. Надо немедленно, как можно скорее попасть в Мэйфилд к горячо любимому и всемирно известному мужу!
     Издатели и кинорежиссёры толпятся у дверей дома Адама. Каждый из них имеет в своём чемоданчике контракт: один одного лучше и один одного жирнее.
  - Адам, вы должны сделать заявление! Вы должны что-то сказать! – требует толпа и многомиллионная мировая общественность у экранов своих телевизоров и гаджетов.
  - Заявление… - смутился на секунду Адам, - это всегда пожалуйста…. Убирайтесь все вон из моего любимого Мэйфилда! И чтоб вашей ноги здесь никогда не было, иначе я начну стрелять!
     Тишина повисла над земным шаром.
  - Это ваше последнее слово? – робко поинтересовался президент Соединённых Штатов Америки.
  - Самое-самое. Больше вы от меня ничего не услышите, не увидите и не прочитаете.
     Вертолёты поднялись в воздух, Сибилла заторопилась к любовнику в Финикс, а издатели и прочие воротилы от бизнеса порвали контракты на мелкие-мелкие кусочки. Пенсионеры снова робкими и нетвёрдыми шагами зашаркали по улицам маленького пенсильванского городка. Ничто, кроме вытоптанного газона и перевёрнутых клумб, не напоминало о том, что ещё совсем недавно прямо здесь на травке терпеливо сидели и дожидались своей очереди на приём к писателю мировые лидеры.
     Нефть снова стала дешеветь, Мировой океан теплеть, а палестино-израильский конфликт разгорелся с новой силой. Всё вернулось на круги своя…
     Пропал лишь Адам Максвелл, он же Великий Любовник. Говорили, что кто-то видел его в Лхасе, да, и вообще где-то там далеко, в Тибете, в труднодоступных и практически полностью неприступных буддийских монастырях. Временами в газетах появлялись якобы его снимки и свидетельства якобы его друзей и свидетелей. Но эти «сенсации» в скором времени разоблачались, и мир снова погружался в томительное ожидание: когда же Адам снова даст о себе знать?