Притча о еловом кургане в карельской ночи

Посреди северного городишки разросся высокий ельник. Ветра, вычерпывая тонны кислорода из еловой черни, с лихвой заливали здоровьем и спальные районы городишки, и цыганские деревянные бараки.
Вообще, что бы ни происходило в суетном мире, здесь всегда можно было прийти в себя во время небольшой прогулки по еловому кургану. А кто ленился подняться на курган, довольствовался прогулкой среди другой древесной массы – опасно качающихся тополей.
В зимнее время Карелия большей частью суток погружается в полярную ночь, и природа загоняет людей в дома, где под искусственным освещением народ прячется от опасного мрака. Как следствие, у горожан начинаются разные психические болезни от запертой зимней жизни.
—  Что вы делали на прошлой неделе? — спрашивали врачи пациентов.
—  Ну, мы были в Карелии, — звучал наиболее распространенный ответ.
—  Так?!
—  Ну, я, например, посещал солярий, — отвечал один из них.
—  Это что такое? — прикидывались врачи.
Больной на секунду задумывался: почему требуется рассказывать очевидные вещи?
 —  Ну, это узкий кабинет три на четыре метра. Кабинет, в  котором стоит белая солярийная ванна потустороннего дизайна. Стул и вешалка не нарушают аптекарскую скупость помещения.
—  Там посылают в эфир? — подыгрывали врачи больным.
—  Вы хотели сказать — телепортируют? — поправляли пациенты.
—  Ну, да.
—  Нет, нет. Как оказалось — нет.
И больной улыбался блаженной улыбкой, которая совсем не радовала врачей. Сарафанной почтой разносились по городу истории из печального дома и первые, кто вызвались спасать город, это конечно наши многоутружденные старики. И вот что они предложили: мудрые старики городишки посоветовали властям заняться освещением нашего борейского елового массива, чтобы пригласить несчастное население к оздоровительным прогулкам по реликтовым зарослям. И… почему бы нет? На одном из городских сходов, префектура услышала многоутружденных, и решила потратить небольшую сумму денег на освещение троп по заповедному ельнику.
Парадоксально, но это имело моментальный успех. Молодая поросль городишки, быстро найдя поляну пошире, тут же проложила лыжню, спортивные магазины незамедлительно навезли ультрановое лыжное оборудование, и началась в городишке зимняя спортивная жизнь. Только успевай прогоравшие лампочки вкручивать.
Но в желтых домах продолжались эти странные описания:
— Тебя раздевают донага, — с блеском в глазах рассказывали больные, — и облачают, как в скафандр, в белый футляр всепроникающего света. На небольшой медицинской подушечке — подкупает забота в деталях — два солнцезащитных очка, которые плотно вставляются в твои глазницы, как пятаки в известном погребальном ритуале.
—  Потрясающе! — восхищались очередному театру врачи.
 —  ?
—  И всё? — требовали продолжения врачи.
—  Нет, не всё. Принципиальный жест — все выходят в знак уважения к процедуре. Во время первого сеанса ощущаешь на коже лёгкое пощипывание. Это твоё тело трансформируется из одной действительности в другую. Первый сеанс длится не более шести минут. Потом на протяжении нескольких часов, а затем и дней, твоё тело издаёт какой-то вибрирующий звук. Маленькие хрупкие стрелки космических лучей, засевшие в твою плоть, покалывают, как после неосторожного обращения со стекловатой.
Врачи закапывались в историю болезни больного, находили там ключевые слова и снова задавали вопросы:
—  Почему вы решили, что солярий может вас вывести на поиск северной Шамбалы?
Да-да, Вот-вот. Поиск северной Шамбалы. Именно этот поиск являлся кючевым словом нашего городишки. Не этим ли сейчас занялась молодая поросль на освещенном кургане?
Старики радовались активности молодых, но, как им свойственно, ворчали. Они поднимали указательные пальчики перед носом молодежи и по-стариковски невежливо выкрикивали, мол, все новое это хорошо забытое старое, что не молодежь города является первооткрывателем зимнего спорта, что в былые времена зимний спорт в городишке был на уровне культа, и сборная страны пополнялась чемпионами именно с этой территории. «А у вас что? Так, ребячество!» — ворчали старожилы. Но потом отворачивались и прятали счастливые улыбки в седые бороды.
Как и свойственно молодым, они не обращали внимания на брюзжание стариков, их активность только усиливалась. Вот уже на поляне появились мелкокалиберные винтовки, осветились дополнительным светом мишени, и защелкали в темноте выстрелы лыжной элиты – биатлонистов. Молодежи было мало навыка лыжной гонки, им еще подавай меткий выстрел на высоком пульсе бега.
  Мишени поставили не близко, метров за пятьдесят, и попасть надо было в кружок, что не больше следа кофейной чашечки. И вот уже грозная молодежь катилась с винтовками за плечами мимо оторопевших стариков.
А в больницах продолжались содержательные допросы на счет выхода в Шамбалу:
— Нам нужен выход на лифт в другое измерение, — истово твердили больные, — и, чем чёрт не шутит, может, ванны и их оздоровительный свет как раз такой идее и служат.
— Так, так, так. Ваше последнее посещение солярия в … так, так, так, — листали объемные истории болезни врачи. —  Значит, так... «Акватика».
—  Хватит споров на эту тему, — начинали беспокоиться пациенты. — Конечно,  «Акватика»!
—  У-гу... Продолжайте…
— Значит, гулкие вскрики купающихся в бассейне напоминают о безразмерности пространства за белыми стенками фосфоресцирующего солярийного «гробика». А ты лежишь ниц на добровольном облучении и немного напряжён. Как бы чего не вышло, думаешь.
—  Это инстинкт самосохранения, — вспоминали инструкции врачи, — продолжайте.
—  Но вдруг щелчок и  оздоровительный свет гаснет. Ты сам открываешь стеклофутляр, одеваешься и с лёгкой улыбкой выходишь из помещения. На тебя никто не обращает внимания.
—  Вот оно что: и ты, — врачи листали толстую картонную папку пациента, — и ты в шапке-невидимке? Ха-ха!
—  Десять рублей минута, помноженная на купленных пять минут, итого — 50 рублей. Всего-то за волшебство невидимки.
—  Так, так. А Шамбала?
—  Пока ищем, — печально заключали больные.
Все бы так и продолжалось, но вдруг! Многое в нашем городишке происходит вдруг. Вдруг, после вышеописанной активности на освещенном кургане, как-то начали прекращаться разговоры больных о солярийном свете.
Вдруг, после активности на кургане, городишка стал возрождаться. Не зря, ох не зря замечательный реликтовый лес окружил наш город еловой подковой.
И тут бы историю закончить, но именно в это время население городишки столкнулось с новой проблемой – местные старики перестали умирать. Как бы — проблема из приятных, но уж больно непривычна для российских властей. К тому же надо было что-то отвечать на пикетах погребальных контор. Пенсионный фонд столкнулся с разрастающимся бюджетом, синергия которого требовала все новых и новых дотаций.
«Что там у вас, — грозно кричали из Москвы, — совсем охренели? Срочно умирать, мать вашу!». Но как сказано в одном советском фильме: «Никто не хотел умирать». Расхотели.
 Кстати, кстати, кстати…. В психбольнице перестала работать версия о Шамбале, да и вообще, ежедневно стали выписываться резко выздоравливающие пациенты. Короче, к пикетам погребальщиков прибавились пикеты медицинского персонала и это все на фоне неумеренно растущего контингента пенсионеров. Как мы писали выше: никто не хотел умирать. Трудно было представить, что столь оптимистичная новость неожиданным образом введет в депрессию совсем уж неожиданных людей - властьпридержащих.
А это проблема из разряда самых опасных. Да что там: хватит опилки перепиливать, надо что-то делать! А не радоваться найденной Шамбале, как оказалось, не всем нам нужной.
И решение оказалось очень простым, граничащим с гениальностью — выкрутили лампочки в реликтовом карельском лесу: народ естественным образом погрузился в непроглядную ночь и вот уже взревели первые вопленицы, застучали молотки плотников, а штыки лопат могильщиков вонзились в землю карельских погостов.


Видео на мои материалы. Набрать в поиске на ю-тюбе: Александр Тихий